Все идет по плану

Политическая философия Егора Летова

Два года назад, 19 февраля, умер Егор Летов. Этот мир покинул человек, без которого немыслима история русского рока, человек-легенда, икона для нескольких поколений бунтарей и нонконформистов.

Его смерть подвела черту под целой эпохой яростного и бескомпромиссного противостояния Системе во всех ее проявлениях, будь то агонизирующий социализм или гламурный капитализм. Летов действительно всегда был против – против уничтожения чуда человеческого бытия господствующими конформистскими ценностями, против гибели хрупкой Красоты мирозданья от безразличия и насилия окружающего мира. Пел он об этом как мог. «Я никогда не высказывался в том смысле, что все вообще – говно... Наоборот – доказываешь до рвоты всему миру, что не все еще обосрано, что есть еще что-то живое и великое, и оно – вот тут, прямо здесь, вот оно – только иди, бери и не оглядывайся!».

Для того, чтобы получить начальное представление о том, как советские неформалы воспринимали окружающую их действительность, достаточно процитировать Алексея Рыбина, рок-музыканта, одного из основателей группы «Кино»: «Главное, что можно сказать о советских временах, - они были тоскливы… …В метро, автобусах,… у пивных ларьков – там была реальная советская власть. Тупая и бессмысленная…» [1]. В такой ситуации у нонконформистской молодежи было два выхода: или сдаться на милость партийному Молоху и стать как все, или уйти в андеграунд, чтобы остаться самими собой. Егор Летов выбрал второе.

Песни «Гражданской Обороны» – это эталон нигилистического подхода к советской официозной исторической лжи, прославляющей «первое в мире государство рабочих и крестьян» и его «миролюбивую» внешнюю политику. Советская история, по Летову, – это не череда блестящих достижений на зависть всему миру под мудрым руководством любимой народом партии, а кровавое становление тоталитаризма, сопровождаемое вовсе не освобождением, а оккупацией соседних (и не только) стран: «Положили немало жизней в жертву важным экспериментам, строя каторги и каналы, все во славу святым заветам. Затоптали сырую землю ради каменных постаментов. По указке своих всевышних уничтожили пол-Европы!».

Восприятие Летовым советской реальности какотопично. Понятие какотопии ввел Энтони Берджес в романе «1985», и оно означает восприятие людей и событий как порожденных «плохим местом» и сделанных из «плохого вещества» [2]. Из дерьма, то бишь.

«Гр.Об» (а именно так символично, как некий приговор, и звучит общераспространенное название «Гражданской Обороны») поет об этом буквально. Советское общество для Летова – это скопище обезличенных «иванов говновых». Они не живут – они влачат существование в грязи и убожестве. Но зато у них все, как у всех и жизнь идет по плану под названием «Завтра будет хуже, чем сегодня».

Что постулирует Летов? Пожалуй, горькую правду: конформизм и стадность обывателя, его глупость и вездесущность. И в то же время этот обыватель – герой и образец для себя и себе подобных.

Говнов и его клоны для Летова – не люди, в них нет ничего особенного, личного, сокровенного; все чужое, подсказанное сверху. Они всего лишь уродливые симулякры людей, «гомо советикусы», о которых «заботится» партия и товарищ очередной генсек. В погоне за иллюзорным «светлым» коммунистическим завтра, и проходит их жизнь. Привычно. Стандартно. Тоскливо. Безнадежно. Год за годом, поколение за поколением – все, «как у людей»: «Новые декреты, братские могилы.… Правильно и ясно, здорово и вечно…».

* * *

Ярко и концентрированно какотопичное восприятие Егором Летовым советских реалий выражено в песне «Он увидел солнце»: «Пластмассовый дым, гоpелая вонь, колючая пpоволока вдаль километpит…слепые тpаншеи, сухая тpава… Дозоpные вышки, осколки стекла, киpпичные шеpенги, кpематоpий дымится, консеpвные банки, обpывки бумаг, автомат, унифоpма и пpотивогаз». Этот смысловой ряд достоин кисти Босха: боль, вонь, насилие, изуродованная или уничтоженная природа, а ее «венец» – лишь объект и средство, но уж никак не цель для себе подобных. В этом какотопичном мире даже красота и счастье уродливы. Apocalypse now, guys, он за вашим окном – КГБ, любера, «Общество «Память», интервенция в Афганистан, пустые полки магазинов и спивающееся население. Разные круги одного ада.

В советском воздухе 1980-х годов с его противостоянием молодежных субкультур, репрессивным всепроникающим аппаратом КГБ, карательной психиатрией, нараставшим массовым недовольством отчетливо витало насилие. «Пытка ради пытки»… Этот оруэлловский тезис Летов и уловил в советском воздухе: насилие как стиль жизни. «О, безликий товарищ, я чествую твой стимул ловить, стимул ломать, стимул давить. Твой стимул карать! Боевой стимул!. И что с того, что «разрушающий будет раздавлен», о чем пророчески писал Николай Гумилев? Все равно ведь «со времени Иисуса невиновных нет», а если так, то все всё получат по заслугам. Массы – репрессии за свой стадный инстинкт и слепую веру в доброго царя, любера – гибель в Афгане за избиения неформалов, советская власть – крах за свои преступления. «Озверение сынов Отчизны бьется с озверением всех иных прочих, но единое желание у всех у них - убивать, убивать всех иных прочих…Человек человеку - волк!...Ненависть, ненависть, всех объединяет ненависть…» - пел внимающим его Летов.

Поэтому неудивительно, что Летов считал, будто «конец света – это то, что сейчас и происходит… Идет отмирание культуры, т. е. религии, искусства, философии… Это состояние и есть конец света…Человечество без творческих единиц существовать не может, все друг друга перебьют. Вот у нас «Общество «Память», например». Поспорить с этим сложно.

* * *

Если хоть на минуту представить себе, какие чувства должен быть испытывать партиец или «простой советский» человек (и тем более сотрудник органов госбезопасности), услышав, ЧТО и с каким надрывом поет Летов про советскую политическую систему, то становится удивительно, почему ему позволяли это делать. А пел он о своем видении нравов и мечтаний власть предержащих: «Тем, кто много замечает, мы выкалываем зенки, а тех, кто нам мешает, мы ставим к стенке. Ведь пылающей тропой мы идем к коммунизму!... А для контры для матерой, вроде Леха Валенсы, мы по-новому откроем Бухенвальд и Освенцим».

В 1980-е годы Летов был воплощением ненависти к советской системе. Его выражение «Все идет по плану!», запечатленное на бесчисленных заборах и стенах по всей стране и которое хоть раз, да слышали даже те, кто понятия не имел ни о Егоре Летове, ни о «Гр.Обе», стало бессмертным, превратившись в некий условный пароль, показатель осознания собеседником парадокса прочности агонизирующей системы.

Советский строй Летов считал тоталитарным. И пел том, что необходимая, фундаментальная основа тоталитаризма – это иррациональная вера в вождя и переход к рефлексивному одобрению правящего режима. Ну а режиму остается лишь в соответствии с канонами бихевиоризма регулярно посылать те или иные стимулы массам, гарантированно вызывая нужную в данный момент реакцию. Снова Оруэлл: сегодня «мы всегда воевали с Евразией», завтра «мы всегда воевали с Остазией». Действительно, «придуманным миром удобней управлять». Но главное заключается в другом: этот мир сам хочет быть управляем.

Егор Летов никогда не питал иллюзий по поводу природной доброты человека и, следовательно, возможности построить идеальное государство и справедливое общество. И поэтому справедливо неслось со сцены: «как убивали, так и будут убивать… как ломали и топтали, так и будут впредь… Кто знает прецеденты, чтобы не было репрессий? Ни разу не бывало, чтоб не правил террор. История не знает, чтоб хоть раз была свобода; история не знает, чтобы не было фашизма!». А что касается благих намерений… Что ж, известно, куда они ведут: «Всем благим начинаниям итог – ГУЛАГ; всем благим начинаниям итог – конвой». Не зло в мире порождает зло в человеке – зло в человеке порождает зло в мире.

Но как преодолеть это зло? Тут тезисы Летова, если постараться выстроить логическую цепочку, таковы: 1) «не вейся шестеренкой в механизме государства», «на всякое насилие отвечай сопротивленьем», а уж «против серой униформы годен только автомат»; 2) «наша правда, наша вера, наше дело - анархия!», следовательно - « да будет анархия!»; 3) «все, что не анархия, то – фашизм», поэтому «убей в себе государство!». Таким образом, анархизм, по Летову, – это попытка задушить в себе ницшеанского Зверя, не дать фрейдистскому Танатосу победить Эрос. Но тут наступает трагическая диалектика политического бытия, которая заключается в том, что «я хочу быть фюрером, мы все хотим быть фюрером... Кто не любит новый порядок? Кто не верит в новый порядок? Кто не жаждет новый порядок? Кто не строит новый порядок? Я не верю в анархию!».

Следовательно, остается лишь одно – всегда быть против. Не только против «совка», но и против господствующей в данный момент Системы. Она, Система, не меняется, ее суть всегда одна и та же – господство над людьми; меняются лишь ее декорации. «Я уверен, что сокрушить власть невозможно. Тоталитаризм заложен в самом сознании человека. Как ни борись, мы все равно к нему скатимся» [3].

* * *

Поэтому все, что мы можем, если не хотим утратить свою самость, свою подлинность и неповторимость, утонуть в болоте государственной пропаганды и консьюмеристских стандартов, - это верить, верить «в чудо победы богомола, угрожающе топорщащего крылышки навстречу надвигающемуся на него поезду». Мы можем и должны сотворить это «раздирающее чудо», которое не по силам «сытым, существующим в липкой протяженности будней» [4].

Егор Летов отдавал себе отчет в том, что борьба против Системы обречена на неудачу. Но ведь победить, сражаясь с ней, не значит ее уничтожить – она неуничтожима; победить – значит остаться самим собой. И пусть для окружающих итог твоей борьбы «разгромное поражение, зато для тебя это полный и окончательный триумф» [5].

Примечания.

1. «Анархия в РФ: первая полная история русского панка» - Стогоff Project, СПб, 2008. С. 15, 20.

2. См: Золотоносов М. Андрей Платонов: первооткрыватель какотопии / Рождение современности: восстание масс, СПб, 2005. C. 86.

3. «Анархия в РФ: первая полная история русского панка» - Стогоff Project, СПб, 2008. С. 318.

4. «Анархия в РФ: первая полная история русского панка» - Стогоff Project, СПб, 2008. С. 318.

5. «Анархия в РФ: первая полная история русского панка» - Стогоff Project, СПб, 2008. С. 318.

       
Print version Распечатать