Время разбрасывать камни

В России практически выстроена вертикаль власти, о которой еще в первый год своего правления говорил Владимир Путин. Власть сосредоточила серьезные ресурсы и солидный запас прочности. Оппозиция дезорганизована и деморализована. Отменяются выборы. Ужесточаются требования к политическим партиям. Телевидение и парламент больше "не место для политической дискуссии", по меткому выражению спикера Госдумы Б.Грызлова.

В сложившейся системе политических координат существует место только для бутафорной, искусственной оппозиции, лидеры которой каждый свой шаг согласуют с Администрацией президента.

Однако в выстроенной командой Владимира Путина системе есть серьезное слабое звено. "Зачистив" парламент и фактически уничтожив публичную политику, власть по сути лишилась очень эффективного и при этом практически безопасного для себя механизма выпуска социального пара. Эмоциональные баталии в Думе 1990-х годов создавали, по крайней мере, эффект серьезной политической дискуссии в стране, при том что последнее слово, как правило, всегда оставалось за Кремлем.

Свободная парламентская трибуна была неприятна для власти, но при этом оставалась абсолютно безвредной. Сосредоточив политическую борьбу в стенах Думы, оппозиция не видела жизненной необходимости в формировании массового протестного движения.

В сложившихся же сегодня условиях у оппозиции не остается иного выхода, кроме как осваивать уличные методы политической борьбы. Вопрос только в том, готова ли она к этому?

Полагаю, что в эпоху уличной политики, которая, похоже, наступает в России, одну из ведущих ролей будут играть молодежные и студенческие политические организации. Уличная политика всегда была стихией молодых, наиболее соответствовала студенческому темпераменту и нередко становилась трамплином для серьезных политических карьер. Достаточно вспомнить лидера студенческих бунтов во Франции 1968 г. Кон Бендита, который сегодня заседает в Европарламенте, или немецкого бунтаря Йошку Фишера, возглавившего МИД Германии.

Сегодня у молодых политиков появляется прекрасный шанс, они становятся востребованными - причем даже не своими старшими товарищами, а обществом. Востребованность эта чувствуется уже сегодня - к любой, даже минимальной, активности в молодежной политической среде проявляется небывалый интерес со стороны СМИ. Обществу нужна живая эмоциональная волна в условиях политического болота, и встряску, похоже, должно обеспечить именно просыпающееся студенчество.

Конечно, одним из стимулов для активизации уличной молодежной политики будет во многом служить пример Украины, где локомотивом "оранжевой революции" стало именно молодежное протестные движение "Пора!". Кстати, косвенным подтверждением будущей востребованности молодежного протеста стала активизация разного рода политических авантюристов и откровенных жуликов, которые уже сегодня стараются застолбить раскрученные бренды "оранжевой революции", надеясь, очевидно, таким образом, либо выгодно его продать, либо получить подряд в России.

Но объективно становление нового политического поколения в России уже началось. Вполне вероятно, что в течение ближайшего года в России оформится как минимум три молодежные политические субкультуры.

1. "Нашисты". Массовое молодежное движение в поддержку действующей власти, направленное на уличное противостояние оппозиции. Очевидно, что активно будет использоваться державная и ура-патриотическая риторика. Вероятно, движение будет представлено тремя направлениями:

  • "Наши". Студенческий актив, стимулируемый материально и призванный обеспечивать власти уличную массовку - своеобразный upgrade "Идущих вместе".

    "Опричники". Ура-патриоты А. Дугина, которые начали активно осваивать славянофильскую эстетику, воспевать эпоху Ивана Грозного; несколько эпатажный проект (очевидна претензия на формирование пропрезидентского клона НБП)

    "Футбольные хулиганы". Футбольные ультрас на службе режима - явление для российской политики относительно новое. По крайней мере, раньше это не афишировалось. Теперь, похоже, именно с помощью футбольных фанатских группировок власть намерена отрабатывать технологии прямого силового воздействия на оппозицию.

2. " Красные бригады". Фактически субкультура "красных герильос" в России уже сложилась. Коммунисты востребованы обществом с 1990-х годов, и молодые левые довольно успешно привлекали под флаги с портретами Че Гевары новых активистов.

Молодая красная оппозиция радикальна. Иногда радикальна настолько, что это откровенно пугает лидеров левого движения, которые стараются либо откреститься от "молодых", либо постараться поумерить их пыл. Красные боевики агрессивны, готовы к прямому уличному конфликту с властью, готовы сесть в тюрьму.

Наиболее известны в красной молодежной субкультуре, конечно, Национал-большевики и Авангард красной молодежи.

3. "Боевики демократии". Дети отцов демократии, которые с энтузиазмом завоевывали свободу в конце 1980-х, а потом бездарно и безропотно отдали ее возродившимся из пепла полковникам в синих погонах.

Молодые активисты "Яблока", СПС и гражданских студенческих организаций, которым надоел конформизм "отцов" по отношению к власти и которые жаждут хорошей политической драки за идеалы свободы, которые рушатся на глазах. Парни и девушки из благополучных семей, готовые восстать против "морального порядка эпохи".

Во многом, новое явление для современной России. Первые инициативы, связанные с формированием протестной коалиции "ОБОРОНА", сумбурны, но искренни. Шанс молодых демократов - в формировании собственной эстетики протеста, в драйве и в сохранении независимости.

Как бы то ни было, но Россию ждет эпоха перемен. Молодые голодные политики готовы выйти из тени, готовы бороться, готовы искренне любить и искренне ненавидеть. А это значит, что в стране будет политика - открытая, честная, максимально публичная и максимально динамичная.

Совсем иная, чем сейчас.

       
Print version Распечатать