После 13 сентября возникла политологическая технологическая пауза. Собственно, пауз сразу несколько - примерно три. Они слегка разнятся по содержанию, вдобавок имеют разную длительность. Фактически матрешка.

Начнем с губернаторов. Они, как уже исследовано общественностью, провисают по вполне бытовым нестыковкам. Как будет осуществляться процедура их представления-утверждения: смогут ли ЗакСы регионов выдвигать альтернативные кандидатуры? А если нет, то почему это еще называется выборами? Непонятна процедура отзыва губернатора - если его выдвигал президент, то и снимать, по логике, должен он же. А если губернатор, скажем, проворуется, то кто имеет право уведомить президента о данном факте? Или финансовая сторона: монетизация льгот перекладывала на регионы сильные соцобязательства при сокращающихся бюджетах. Что теперь будет с бюджетами и, соответственно, с чувствами населения уже к центральной власти? Или этот вариант предполагает пересмотр финансовых отношений центра и регионов?

Это к тому, что предложения, сделанные Путиным 13 сентября, явно не более чем присказка к некой госстроительной конструкции, которая будет предъявлена после уточнений. Интересно, разумеется, и то, в какой близости все это оказалось от Конституции - о нерушимости которой говорили все это время.

Владимир Рыжков тогда немедленно вспомнил, что "еще в 1996 году Конституционный суд постановил, что избирать губернаторов может только народ. Решения КС пересмотру не подлежат. Путина об этом, судя по всему, забыли предупредить". А в "25 часе" на ТВЦ в ночь на 16 сентября г-н Филатов обратил внимание на то, что в Конституции не прописано право президента представлять глав регионов - его полномочия касаются представления генпрокурора и т.п. Следовательно, в Конституцию по крайней мере надо ввести статью о том, что президенту разрешено все, что ему не запрещено другими статьями Конституции.

Причем в этой ситуации подвешивается еще и Конституционный суд, а учитывая там г-на Зорькина - ситуация непростая. Вопрос в том, когда КС будет ее разрешать, если вообще будет.

Еще одна мелочь, на которую обращали внимание особенно чуткие к конституционным нюансам эксперты. "Если предложения президента пройдут, то мы тогда не будем иметь права называться федерацией. Мы даже республикой не сможем называться" - это Людмила Алексеева ("Ряд российских правозащитных организаций намерен организовать проведение общественного гражданского форума", "Интерфакс", 17 сентября). То есть с федерализмом тоже есть проблемы.

Иначе говоря, не все упирается в технические неувязки, имеется и большое число смысловых дыр конституционного уровня. Некоторые из них, а уж тем более все они вместе не позволяют при уточнении положений ограничиться косметикой. Следовательно, вскоре последует вторая серия изложения "нового курса", которая, скорее всего, не ограничится уже озвученными идеями, а расширит "реформистскую" тематику. Чего ж случай упускать, тем более что многие темы оказались не охваченными (олигархи, например, отчего-то в стороне остались - и это в военное-то время?).

Когда это произойдет? Законы по поводу губернаторов и пропорционалки обещали в ноябре, так что президентских уточнений и дополнений ждать следует к концу октября. Это одна пауза, "конституционная".

Другая пауза короче. Путин подписал указ "О неотложных мерах по повышению эффективности борьбы с терроризмом" 13 сентября. "Указ предписывает правительству и всем без исключения силовым ведомствам в двухнедельный срок разработать и представить предложения по созданию системы предотвращения и ликвидации кризисных ситуаций на территории Российской Федерации" (Михаил Рогожников, "Политические смыслы террора", "Эксперт" от 20 сентября). Значит, к 27 сентября там что-то появится.

Так что до конца сентября есть еще простор для рассуждений общего характера (естественного в условиях недоговоренности), разумно ограничивающихся логикой "если, то".

"Если Кремль продавит через парламент бредовую идею о полном переводе думских выборов на пропорциональную систему, то в конечном счете с наибольшей прибылью окажется какая-нибудь популистская организация" (Юрий Коргунюк, "Прибыли и убыли псевдопартийного хозяйства", "Газета.ру", 20 сентября).

Или:

"Если власть при помощи зыбкого, разрозненного, но все же пока живого "малого" общества сумеет укрепить вертикаль горизонталью и подготовить страну к новому витку федерализма, то 13 сентября станет временным отступлением ради будущей победы и обернется 18 брюмера Наполеона. Если не сумеет - не важно, кто в том будет виноват, - получим 18 брюмера Луи Бонапарта. Потому что вертикаль не стоит без горизонтали" (Александр Архангельский, "Без чего не стоит вертикаль", "Известия" от 20 сентября).

Так что имеется некоторая рамка, в которой происходят дальнейшие упражнения по части улучшения жизни: законодательная щель открылась, и в нее полезли новые инициативы. В частности - 36 антитеррористических законов плюс еще один закон: "Очередной жертвой борьбы российских властей с терроризмом может стать основополагающее право граждан на свободу передвижения. Закон 1993 года, снимающий всякие ограничения на внутреннюю миграцию и устанавливающий уведомительный порядок регистрации граждан по месту их пребывания, думское большинство считает устаревшим. Новый закон, который готовится в комитете по конституционному законодательству и госстроительству, по данным "НГ", призван восстановить советскую практику контроля за миграцией: граждане не смогут менять место жительства без разрешения властей" (Иван Родин, Анастасия Корня, Кира Латухина, "Террористов будут "мочить" по месту прописки", "НГ" от 20 сентября).

Сложилось интересное положение дел. "Властной повестки" дожидаться смысла нет, потому что еще не все сказано. Контрповестка, ежели ее кто-либо собрался нарисовать, тоже невозможна - за отсутствием основной, а также по причине явной несбалансированности имеющихся предложений.

В принципе, сумеречность взаимодействия власти и условного общества уже вполне устоялась, отчего "повестки" вообще выходят из моды. А как иначе, когда власть, в общем-то, предпочитает темнить. Да еще и паузы.

Но раз повестки хиреют, значит - их место как основного технологического инструмента займет что-то другое. Например, интенсивно возникают конкурирующие рамки. Пример: рассуждения о том, что да как будет с Конституцией, являются вполне рамочными, Конституция тут сама оказывается неожиданной рамкой. Есть также рамка власти - в которой речь идет о борьбе с терроризмом и в которую власть хочет вместить как можно больше разных полезных для нее идей.

А еще есть тренды. Тренды прогрессивнее даже рамок, поскольку расширяют территорию государственного сознания и позволяют порождать процессы, работающие на междисциплинарных территориях: тренд их пропахивает, не заметив границ.

Очевидно, трендом является идея о той же прописке. Вообще, любопытно, что в данный момент "властный тренд" действует в пределах известного анекдота "а це - пiд помидоры!", данными активными жестами создавая себе конструктивную рамку, уже в которой будут возрождены очередные повестки, которые, в свою очередь, структурируют ТВ.

Разумеется, куда же ТВ денется от будущих повесток. В связи с чем возникает очередная тревожность: имело место и превентивное заявление озабоченности. Г-н Познер не исключает, что программа "Времена" на Первом канале может прекратить существование: "При все большем прессе, который ощущается, при все большем стремлении ограничить возможность открыто говорить о наиболее острых и важных вещах и критиковать что-то... положение становится более тяжелым... Звонили ли руководству Первого канала? Допускаю, что звонили". Познера еще не поставили "в условия, когда бы пришлось работать против своей совести", но если что, чего исключать нельзя, то "у меня нет выбора, тогда я ухожу" ("Эхо Москвы", 19 сентября). То есть он объявляет себя лакмусовым субъектом.

Конечно же, паузы вовсе не заполнены лишь алармистскими ожиданиями. Присутствует и деловая уверенность в том, что все будет хорошо. "Не надо бояться России. Россия не противостоит Западу. Европейский выбор России предопределен. Он разделяется большинством российской элиты и большинством российского населения... Европейский выбор разделяется и президентом... Мы, конечно, не находимся в ситуации полной демократии. Россия в ситуации построения демократии, перехода к демократическому обществу... Теперь задача формировать точное направление в сторону укрепления демократических институтов... Ну и последнее - о двойных стандартах. Мы все знаем - нигде демократия не идеальна. Посмотрим на Джорджа Буша" (Сергей Марков, "Логика преобразований, предложенных Путиным, очевидна", "Кремль.орг", 17 сентября).

Чувство г-на Маркова солидарно с точкой зрения г-на Лаврова, заявившего в ответ на инвективы г-на Пауэлла: "Это наше внутреннее дело. Все эти изменения будут осуществляться в рамках российской Конституции. Ну и по меньшей мере странно, если госсекретарь США, говоря о своей озабоченности неким отходом от, как он выразился, якобы демократических ценностей в Российской Федерации, пытался бы тем самым провести уже не раз звучавшую мысль о том, что демократия может быть только единой, по чьему бы то ни было образцу" ("Лавров попросил Пауэлла не беспокоиться", "Ньюсинфо", 15 сентября).

Неустойчивость тем не менее вынуждает комментаторов балансировать, как в случае с мессиджем г-на Ельцина: "Лояльные Владимиру Путину структуры и политики полностью поддержали все нововведения. Поддержал их и первый российский президент Борис Ельцин... С одной стороны, он заметил, что "мы не можем позволить себе той вялости, безответственности и беспечности, которые привели нас к этим страшным событиям. И власть обязана действовать жестко и быстро". Однако дальше он выразил надежду, что "мы не позволим себе отказаться от буквы, а главное, от духа той Конституции, которую приняла страна на всенародном референдуме в 1993 году. Хотя бы только потому, что удушение свобод, свертывание демократических прав - это и есть, в том числе, победа террористов" (Татьяна Становая, "Ответ на террор или самоусиление власти?", "Политком", 20 сентября).

Итак, до окончания одной паузы осталась неделя, второй - примерно месяц. Но это вовсе не пустое время. Его можно использовать для превентивной интерпретации недооформленных проектов. Например история с помилованием полковника Буданова. Тоже тренд, собственно.

"Шаманов подпишет помилование Буданову и положит его на стол Путину. Тем самым он фактически поставит перед президентом ультиматум - не только от своего имени, но и от имени всей военной верхушки, недовольной результатами "питерского передела" последних лет... На фоне нарастающего общественно-политического кризиса армейское руководство неизбежно потребует свою долю власти и собственности. В спину "питерских чекистов" уже давно дышат siloviki-2 - "чеченское братство" офицеров и генералов, прошедших спецоперации на Северном Кавказе" (Ольга Пестрецова, "Путин помилует Буданова", "Прогнозис", 21 сентября).

Шаманов уже подписал, но эту историю пока притормозили. Получается - требовали рано. Мало того, г-н Кудрин примерно в это же время фактически заявил о том, что Минфин пытается предотвратить формирование "мобилизационного" бюджета (Татьяна Рыбакова, "Минфин защищает бюджет от силовиков", "Известия" от 21 сентября). Но военные товарищи все равно поступили логично: на то и паузы, чтобы использовать их с выгодами для себя, заодно и ситуацию можно прощупать.

И вот еще одна пауза, третья, которая должна вскоре завершиться: г-н Фрадков в сентябре хотел получить от подчиненных ему министерств нормативные планы их деятельности. Пока не было.