Свиная угроза евро

Мировой финансовый кризис 2008 показал, насколько крепко связаны между собой экономики всех стран. После прозвучавшего во вторник заявления министра финансов Германии Вольфганга Шойбле в мировой прессе началась новая волна разговоров об угрозе существованию евро. Заявление было сделано в свете просьбы Ирландии об оказании ей финансовой помощи со стороны ЕС и МВФ. «Наша единая валюта оказалась под угрозой, - отметил Шойбле. - Мы должны взять на себя ответственность».

Ответственность Германии не первый год поддерживает европейскую экономику на плаву, но и она не бездонный колодец. В этом году ей уже изрядно потрепала нервы Греция. Теперь Ирландия объявила о неспособности спасти собственную экономику самостоятельно. И Германия вновь согласилась помочь – такова роль «гаранта экономики ЕС».

С другой стороны, в начале этого лета Джордж Сорос, как мы помним, настаивал на том, что именно Германия угрожает экономике Евросоюза, так как навязывает свои стандарты всем участникам зоны евро. Экономическое неравенство стран-участниц загоняет Европу в рецессию всё глубже. И привычка закрывать старые долги новыми также никак не способствует выходу из кризиса.

Так что же происходит на самом деле? И переживёт единая европейская валюта этот перманентный кризис?

Крах южного образца

Впервые аббревиатура PIIGS возникла в 2008 году по аналогии с BRICs, но с куда более мрачным оттенком. Речь тогда шла о пяти странах, тянущих экономику Евросоюза ко дну. Португалия, Италия, Ирландия, Греция и Испания превысили все мыслимые размеры государственного долга.

Сам южный менталитет подразумевает некую размеренность жизни и, как следствие, стойкое нежелание работать. Это не домыслы. Достаточно проследить, как переживают мировой финансовый кризис Финляндия или Нидерланды и Италия или Греция, чтобы увидеть разительный контраст между экономикой северной и экономикой южной.

Большинство южных стран существует за счёт туризма. Греции, отставшей по сервису даже от Турции, на эту статью дохода рассчитывать не приходится. В связи с этим она давно уже живёт за счёт внешних кредитов, год от года увеличивая сумму государственного долга.

Пытаясь решить свои финансовые проблемы, вступая в еврозону, позволяющую брать огромные кредиты под скромные проценты, Греция не могла не отдавать себе отчёт о последствиях. Вступление в еврозону требовало от страны определённой бюджетной дисциплины, с чем Греция отродясь не была знакома. Уже давно балансируя над бездной полного экономического краха, к началу 2010 года она подошла к неизбежному коллапсу.

Но коллапс экономики хотя бы в одной стране, входящей в зону евро, пусть даже такой «больной», как Греция, угрожает существованию единой валюты, а значит, грозит коллапсом всей европейской экономики. Понимая это, стабильные страны, такие как Финляндия и Германия, приняли решение вложиться в чужую экономику, чтобы защитить свою собственную.

Разумеется, вливание средств без проведения каких-либо реформ бессмысленно. И тут Греция опять столкнулась с проблемой менталитета. Все мы помним серию забастовок и погромов против антикризисных мер правительства. Жителей Греции куда больше взволновало урезание зарплат госслужащим и повышение налогов, чем перспектива дефолта, если всего этого не предпринять. И они со всей южной горячностью бросились поджигать банки и атаковать правительственные учреждения. Радикалы объединились против правительства, отчаянно пытающегося вывести страну из кризиса. И пусть правительству это худо-бедно удалось, политические последствия остались. На волне всеобщего негодования в ряды анархистов и коммунистов влилась свежая кровь, сделав радикальные движения сильнее и создав тем самым бомбу замедленного действия внутри этого неспокойного государства.

Крах северного образца

На сегодняшний день аббревиатура PIIGS превратилась просто в PIGS, и единственным «I» в ней стала Ирландия. На рынке недвижимости этого государства разыгрался нешуточный кризис, сопоставимый с кредитным кризисом в США. Попытка устранить его привела к кризису банковской системы. Зациклившись на её спасении и переложив ответственность на налогоплательщиков, страна получила колоссальный бюджетный дефицит.

Кризис в Ирландии стал типичным крахом северного образца, который мы уже наблюдали на примере США, и в основе которого – желание максимально закредитоваться. Высокий уровень доверия, отличающий эту экономику от экономики южного образца, тем не менее, тоже ведёт к краху.

На рефинансирование банков страны пойдёт весомая доля тех 85 млрд. евро, что она получит от Евросоюза и МВФ, но долгосрочный суверенный рейтинг Ирландии уже снижен на два пункта, и значит, больше на внешние вливания страна может не рассчитывать. А ведь раньше Ирландии помогала именно её экономическая конкурентоспособность.

Эта ситуация оказалась невыносимой для ирландского правительства, мнения которого разделились на «за» и «против» принятия помощи МВФ. Правящая коалиция распалась из-за жёсткой позиции «Партии зелёных», и премьер-министр Брайан Коуэн был вынужден заявить о досрочных выборах в парламент в январе 2011 года.

Страшный сон, в который погрузилась Ирландия в последние недели, сравним с тем ужасом, который заставлял финансистов выбрасываться из окон на Уолл-Стрит в 2008-ом, и это означает, что никакого спада в мировом финансовом и экономическом кризисе нет и не предвещается.

Однако не стоит смотреть на всё в мрачном свете. С января в зону евро вступает Эстония, и это говорит о том, что ЕС смотрит на перспективы единой европейской валюты с оптимизмом. Кроме того, расширение еврозоны должно благотворно сказаться на европейской экономике в целом. В частности, Эстония накопила до кризиса неплохой резерв, который придётся сейчас очень кстати.

Исходя из всего вышеперечисленного, я бы не стала относиться к разговорам о возможном исчезновении евро слишком серьёзно. Сейчас всё выглядит так, что эти разговоры носят скорее политический, чем экономический характер.

       
Print version Распечатать