Тема "Россия после Путина" по мере приближения 2008 года все чаще выходит на первый план. После того как пришло осознание того, что Путин действительно уходит, сообщество аналитиков разделилось на несколько групп, каждая из которых предлагает свой сценарий развития событий. Первая группа настаивает на том, что Путин сохранит прежнее влияние, изменив прежний политический дизайн. По их мнению, уход В.В.Путина не более чем политический ход. А реально он будет продолжать править вместо номинального президента, выступающего местоблюстителем. Когда же четыре "тощих года" истекут, хозяин займет свое место в Кремле, которое и будет для него тут же освобождено. В рамках этой группы споры ведутся только о том, как именно можно (нужно) изменить институциональный дизайн российской политики, чтобы не президент, а реальный властитель мог безболезненно осуществлять свои полномочия и при этом по возможности не нарушать Конституцию. Скажем так, рядом с номинальным президентом может оказаться "народный президент".

Вторая группа, напротив, считает, что новый президент, вне зависимости от того, кто из ближнего или не очень круга им станет, пойдет по пути своего предшественника. Он потихоньку отодвинет весь нынешний истеблишмент, расставив на ключевые посты своих людей. Это тем более вероятно, поскольку ему даже не придется заниматься дискредитацией предшественника. Ведь популярность всего окружения гаранта, в отличие от самого гаранта, достаточно низка. Следовательно, усилив борьбу с коррупцией и чиновничьим произволом, он сможет спокойно "дожать" всех, кто не согласится играть по новым правилам. Здесь споры связаны чаще всего с тем, насколько получится у преемника стать единоличным правителем. Ведь понятно, что такие действия не могут не вызвать ожесточенного сопротивления. И если популярность "олигархов" была не просто нулевой, но "отрицательной", то новая оппозиция способна поднять в качестве знамени "верность заветам Путина", что сделает ее гораздо более популярной. Отсюда и ожидание масштабных политических столкновений, в которых могут всплыть самые неожиданные фигуры.

Интересно, что и в первом, и во втором варианте существенно возрастает роль того самого народа, к которому будут апеллировать. Соответственно, возрастет количество принимаемых "популярных" решений. "Единая Россия", "Справедливая Россия", политические реликты КПРФ и ЛДПР, иные политические образования, возникшие в новых условиях, будут соревноваться в популизме. Собственно, "гонка популизма" уже началась в ходе региональных выборов и неизбежно продолжится в ходе думской кампании. Как это скажется на социально-экономическом развитии страны, вопрос не особенно сложный. Вряд ли положительно.

Однако все эти сценарии никоим образом не являются сценариями "послепутинской" России. Все это продолжение тренда, заложенного действующим президентом. "После Путина" начнется тогда, когда перестанут действовать макроэкономические и политические тенденции последнего десятилетия. О действующем президенте еще более, чем об авторе, можно сказать словами Наполеона: "Меня никто не может заменить. Я сам не могу себя заменить, ибо я - продукт обстоятельств". О них и пойдет речь далее.

Во-первых, это, конечно, фантастическая внешнеэкономическая конъюнктура. При всем том, что прекрасные мечты о структурном обновлении экономики России оказались маниловскими, последствия взлета цен на энергоносители и металлы были радикальными именно для изменения социальных отношений в обществе.

Если финансовый капитализм ельцинской эпохи протекал мимо чиновников (огромный поток "черного нала" спекулятивного капитализма был практически неотслеживаем), то в новых условиях бизнес попадает под жесткий и однозначный контроль чиновника. Главным ресурсом становится земля (содержащая нефть, редкоземельные металлы и т.д.), сооружения (нефтепроводы, алюминиевые или никелевые заводы и т.п.). Это видимый капитал, источником которого и выступает земля, территория. Соответственно, реальным владельцем капитала становится владелец территории - чиновник. Ему бизнес и выплачивает все возрастающую дань. По существу, только под протекторатом чиновника бизнес и может сегодня процветать. Из торга, переговоров отношения власти и бизнеса все более превращаются в отношения владыки и подданного.

Усиление власти государственного аппарата, ничтожной при Ельцине, повысило корпоративность государства. Чиновничество превращается в замкнутую корпорацию с четкими внутренними нормами взаимодействия, корпоративной ответственностью друг перед другом, принципами вертикального продвижения и своими "стеклянными потолками". Превращение государства в основного и практически единственного игрока на социально-экономическом пространстве ("корпорация Россия") сделало необходимым включить в систему распределения население. В противном случае антиолигархический пафос, вытеснение бизнеса прежнего типа не встретил бы активной поддержки. Нефтедоллары создали такую возможность.

Частные благотворители активно вытеснялись и заменялись благотворительностью государственной или, по крайней мере, осуществляемой под протекторатом государства. Национальные проекты, сколько бы ни говорили об их "мифогенной" природе, создали ощущение того, что население включено в распределительные отношения, получает свою часть общественных благ. Такое положение и позволяет президенту сохранять невероятный рейтинг. До тех пор, пока такая "популистская рента" существует и действует, всерьез говорить о протестах населения не приходится. Решения о реальном разделе власти будут приниматься в отвлечении от факта наличия "народа" при постоянной апелляции к его интересам. Наличие корпоративного государства и "популистской ренты" составляет первую глобальную тенденцию "путинской России". Пока она существует, все политические процессы будут замкнуты на политическую верхушку и тонкий слой столичной интеллигенции, тяготеющей к "западному либерализму".

Не менее значимой оказывается и внешнеполитическая ситуация. Вспомним Россию 90-х годов, сдающую все мыслимые позиции, с трудом сохраняющую "хорошую мину при плохой игре". Что случилось? Россия стала сильнее? Честно говоря, далеко не очевидно. Армия по-прежнему слаба, а офицерство недовольно. Дедовщина, воровство процветают, квартирный вопрос в отдаленных округах решен далеко не полностью. Экономика знания так и не сформировалась. Во всех наиболее современных сферах, кроме сферы вооружений, Россия проигрывает не только США, но и КНР и другим странам Северо-Восточной Азии. До сих пор именно сырье составляет основу экспорта. Так что же случилось? Почему президент Путин позволяет себе "обострять" отношения с мировыми лидерами?

Может быть, причина в том, что мировые лидеры стали существенно слабее? В самом деле. Стремительное расширение Европейского союза, осуществляемое за счет бюджетов стран "старой Европы", надорвало финансовую мощь Германии и Франции, главных инициаторов интеграции. При этом "новая Европа" отнюдь не считает себя облагодетельствованной. Напротив, нарастает недовольство условиями интеграции, стремление сыграть на стороне США вне структур ЕС. Замораживание новых проектов ЕС, сворачивание программ поддержки демократии в сопредельных странах - проявление приближающегося спада в Европе.

Но в столь же сложной ситуации оказался и мировой лидер. Авантюры в Ираке и Афганистане, природные катаклизмы, общее снижение темпов роста и возрастание финансовой задолженности сильно сужает коридор возможностей США. Все более активно ведут себя новые лидеры - Китай, Япония, Венесуэла. Попытка давления на Иран, похоже, тоже не принесет США дивидендов. В таком "равновесии не сил, но слабостей" Россия с ее экспортом энергоносителей и относительно благополучным бюджетом становится сильным игроком. До тех пор, пока "равновесие слабостей" сохраняется, сохраняется и сильная позиция России на мировой арене. Такое положение - вторая составляющая "путинской России". Наличие этих двух составляющих делает страну не особенно чувствительной к смене властного лица. Тем более что сохраняется вероятность провести эту смену с минимальными издержками.

В то же время очевидно, что тенденции эти далеко не устойчивы. И дело не только в том, что власть в стране, включая Фемиду и народных избранников, "заточена" под действующего президента. Дело, скорее, в том, что, хотя власть и замкнута на Кремле, там оказалось много "башен", каждая из которых стремится играть первую роль. Вовлечение в эту внутрикремлевскую борьбу населения при минимальном падении уровня жизни способно радикально всколыхнуть ситуацию, а стабилизация внешнеполитического положения США и ЕС или появление нового сильного лидера сделает Россию уязвимой извне. Здесь уже не театрализованное действо типа оранжевой революции, а русский бунт, бессмысленный и беспощадный, положит конец относительной стабилизации "эпохи Путина". Возможен ли менее "радостный" сценарий, покажет самое ближайшее время.