Армия создается не для парадов, а для боевых действий, и единственным показателем ее боеготовности служит война, которая, как сказал один мудрый человек, "слишком ответственное дело, чтобы доверять ее генералам". Ибо, как известно, генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Им, генералам, так удобнее существовать - законсервировав положение дел, закрепив, так сказать, статус-кво.

За примерами далеко ходить не надо. Достаточно вспомнить, как начинались обе мировые войны. Перед Первой все стороны конфликта полагали, что война будет достаточно быстрой (пару месяцев от силы, план Шлиффена и т.п.), маневренной и основную роль в ней сыграет кавалерия. Перед Второй, напротив, памятуя о печальном опыте предыдущей, противники (в первую очередь французская армия) готовились к затяжной позиционной войне, в которой все внимание отводилось средствам обороны - фортификации и артиллерии.

Реформировать армию, то есть качественно улучшить ее, генералов, как ни парадоксально, заставляют поражения. Так было, например, с кайзеровской Германией, которая, потерпев поражение в 1918 году, была вынуждена под давлением победителей создать 100-тысячный рейхсвер. Поставленный в жесткие невыгодные для страны условия (Германии запрещалось иметь авиацию, танки и генеральный штаб), руководитель военной реформы и тогдашний командующий сухопутными войсками Веймарской республики генерал Ханс фон Зект извлек несомненную выгоду из создавшегося положения, сформировав, по сути дела, из рейхсвера отменный резерв офицерских и унтер-офицерских кадров высочайшего класса с перспективой впоследствии быстрого развертывания в массовую армию. Что и произошло в 1935 году, когда малолюдный рейхсвер превратился при Гитлере в миллионный вермахт, мощнейшую армию, которая активно вела боевые действия на нескольких фронтах Второй мировой войны.

Немецкая методика преподавания требовала от офицера в первую очередь принятия самостоятельных решений на основе собственной оценки ситуации, а не заглядывания в рот начальнику, а учеба кандидата в офицеры была сплошной практикой. Фон Зект требовал буквально от всех и каждого учить других и учиться самому, разработав систему дополнительного образования даже для генералов.

Нечто подобное произошло ранее и в России, после того как Крымская война (1853-1856) показала, что страна организационно и технически оказалась к ней не готова. Система резервов была неудовлетворительна, средняя смертность среди рекрутов в мирные годы между 1826-1858 годами составляла 3,5% в год, что объяснялось хроническим недоеданием и отвратительным санитарным состоянием армии. В отличие от европейских армий, на начало войны доля нарезных ружей (которые стреляли на 900-1200 метров в сравнении с гладкоствольными, которые могли бить только на 200-300 метров) в стрелковом вооружении русской армии не превышала 4-5%, в то время как во французской армии нарезные ружья составляли около трети стрелкового оружия, а в английской - больше половины. Что, учитывая равнинный характер местности в Крыму, позволило союзникам впоследствии издалека расстреливать пехоту, кавалерию и артиллерийские расчеты русской армии и полностью доминировать на поле боя. Стоит также отметить, что до 1853 года в русской армии на обучение пехоты и драгун отпускали 10 патронов в год на человека, а офицеров управлению ружейным огнем не учили вообще. И так далее и тому подобное.

Печальный опыт Крымской войны во многом лег в основу военных реформ 1860-1870 годов, проводимых под руководством фельдмаршала графа Дмитрия Милютина. Самой важной мерой был переход от рекрутского набора к всеобщей воинской повинности (которая давно уже существовала во Франции, Германии и других европейских государствах), к которой привлекались все сословия. Призывной возраст определялся в 21 год. Срок действительной службы для нижних чинов уменьшался с 25 до 6 лет в пехоте и 7 лет на флоте. К 1878 году в пехоте он был доведен до 4 лет. Новый принцип комплектования позволял накапливать военно-обученный резерв путем мобилизации вдвое и даже более увеличивать армию мирного времени (по штатам в ней должно было числиться 700 тыс. человек) в военный период.

В сухопутных войсках повысилась роль стрелкового оружия и, соответственно, огневой подготовки атаки. Появился новый боевой порядок - стрелковая цепь, которая со временем полностью заменила колонны и рассыпной строй.

Очень многое было сделано в области образования солдат, ибо грамотный боец всегда стоит выше необразованного. Помимо издания книг и журналов для солдатского чтения были открыты ротные школы, учреждены юнкерские училища, повышен уровень научных требований при производстве в офицеры. Отменены шпицрутены (правда, розги для штрафников остались). Военное министерство (по новому штату в нем насчитывалось всего лишь 785 офицерских чинов) стало заниматься только общим руководством и контролем действий нижестоящих административных органов. Введено было деление войск на полевые, местные, а позднее и запасные.

Вместо плацпарадной армии николаевского толка в итоге получилась армия нового образца, которая одержала блестящую победу над турецкой армией в войне 1877-1878 годов.

Но все нуждается в обновлении. Русско-японская и Первая мировая войны выявили и существенные недостатки милютинской военной системы. По итогам коих военный писатель Антон Керсновский обвинил Милютина в том, что он "бюрократизировал всю Русскую армию сверху донизу. Во всех уставах и положениях он провел преобладание штабного (с канцелярским уклоном) элемента над строевым... Военному организму был привит невоенный дух. Это катастрофическое снижение духа, моральное оскудение бюрократизированной армии не успело сказаться в ощутительной степени в 1877-1878 годах, но приняло грозные размеры в 1904-1905-м, катастрофические - в 1914-1917 годах".

В современной постсоветской России неоднократно говорилось с различных трибун о необходимости создания качественно новой армии. Но пока в этом направлении мало что сделано в практическом плане.

И это несмотря на то, что за последние двести с чем-то лет страна почти каждый раз оказывалась неготовой к тому или иному вооруженному конфликту, излишне полагаясь на крепость своей армии и флота. О Русско-японской и Первой мировой тут уже говорилось, можно вспомнить и Вторую мировую, в частности, начало Великой Отечественной войны, которую планировалось вести малой кровью да на чужой территории. Как вышло на самом деле, рассказывать, наверное, никому не надо.

Однако, победив в тяжелейшей и кровопролитнейшей войне в истории человечества, на долгие годы успокоились, расслабились, забюрократизировались, забыли опыт Берлина, где советские танки горели от фаустников на узких улочках. Еще бы - "несокрушимая и легендарная"! В 1994-м решили взять Чечню "в течение часа двумя парашютно-десантными полками", повторив ошибку Жукова, за которую его яростно критиковал на военно-научной конференции 1946 года командующий 8-й гвардейской армии генерал Чуйков.

Но кто (кроме узкого круга генштабистов) читал материалы той конференции? Уж никак не "лучший министр всех времен и народов", по выражению Ельцина, генерал Павел Грачев, оставшийся в военной истории как Паша-мерседес, пославший танкистов на взятие Грозного, а в итоге получивший новогоднюю бойню. Как всегда, понадеялись на грубую силу, забыв суворовское правило, что "воюют не числом, а умением".

А умения, прямо скажем, маловато. По собственному опыту срочной службы могу с сожалением констатировать, что более 80% времени у современного солдата уходит не столько на боевую подготовку, сколько на наряды по кухне, покрас казармы и т.д. Не говоря уж о строительстве генеральских дач (ведь бесплатная рабсила всегда под рукой).

Еще Ельцин обещал в 1996 году к 2000 году отменить призыв, сделав армию профессиональной. Благо, к тому времени выяснилось, что "непобедимая и легендарная" (боеспособные подразделения коей с бору по сосенке собирались для войны со всех частей и родов войск), по сути дела, проиграла первую чеченскую кампанию, увенчавшуюся унизительными для федерального центра Хасавюртовскими соглашениями.

Потом, правда, выяснилось, что отменить призыв невозможно по финансовым, географическим и прочим причинам. Но идею не забыли и в ХХI веке, где она сделалась своего рода знаменем. Как у Сухово-Кобылина. Помните? "Когда объявляли прогресс, Тарелкин брал знамя и шел впереди прогресса".

Основным достижением 90-х стало переодевание армии из формы советского образца - с цветными околышами - в новую, единого полевого цвета с громадными орлами на высоченных тульях новых фуражек "а-ля Грачев". Ну, еще уничтожили ПВО как отдельный род войск, передав их в подчинение ВВС. В итоге принцип глубокого эшелонирования сил и средств ПВО заменен одноэшелонным их построением, что позволит противнику без особого труда прорваться к большинству объектов ударных сил. Благо, количество объектов, подлежащих прикрытию, значительно уменьшено, а сами зенитно-ракетные войска сократились в 4 раза.

Знамя военной реформы из рук первого президента России подхватил второй, который пообещал в 2001 году срочно предпринять необходимые меры. Но, поскольку вторая чеченская кампания была выиграна, все военное реформирование в 2000-х свелось к закрытию российских военных баз на Кубе и во Вьетнаме да строительству квартир для военнослужащих и отставников.

Военную реформу за минувшие годы объявляли начатой, продолженной и даже уже законченной, как это сделал, например, глава комитета Госдумы по обороне Виктор Заварзин на встрече в 2004 году с военными атташе других стран.

Около 40% рядового и сержантского состава армии, если верить официальным заявлениям, уже несут службу по контракту. Однако военные эксперты утверждают, что фактически реформа армии сорвана - она уже потеряла преимущества призывной, но до сих пор не получила достоинств профессиональной. Большинство российских мужчин ни по призыву, ни по контракту служить не хотят.

Так до сих пор и не понятно, как Министерство обороны собирается снизить число погибших среди срочников, которые, по данным благотворительного общественного фонда "Право матери", ежегодно составляет порядка 3 тысяч человек (кроме утаенных от общественности, конечно). В итоге же, по сведениям фонда "Общественное мнение", 51% россиян называет положение дел в армии плохим, 29% - удовлетворительным, а 6% - хорошим.

За три года финансирование перехода к контрактной системе увеличилось на 20 млрд руб. (до 99 млрд), но деньги эти, по данным экспертов, тратились на что угодно, только не на повышение зарплат тем, кто решил служить и при этом зарабатывать. Специалисты единодушно называют низкие зарплаты ключевым фактором провала реформы.

Конечно, с военной реформой можно и не спешить, но, по данным расчетов специалистов Института экономики переходного периода, из-за снижения рождаемости к 2015 году призывной контингент практически сравняется с фактическим призывом, а если учесть "уклонистов", становится понятно, что в армии недобор начнется еще раньше. Получается, что контрактников еще мало, а призывникам уже сократили срок службы до одного года. А это означает, что выучка и боеготовность армии резко понизились.

Получается, что самым зримым итогом "реформы" стало "судьбоносное" решение нового министра обороны Сердюкова отказаться от традиционных кирзовых сапог, заменив их ботинками.

Судя по всему, политиков (не говоря уж о генералах) такая армия вполне себе устраивает. До тех пор, пока страна вновь не окажется на грани военного поражения. Чего, конечно, не хотелось бы.