Разбор дела Марины Литвинович бюро ОГФ. Прямая трансляция.

Марина Литвинович выступает с краткой вступительной речью:

Я предлагаю просто изменить стратегию/ Я предлагаю взбодриться. Я не хочу, чтобы мы проигрывали. Они нас обыгрывают.

Александр Вольф:

Уточни, как на твой взгляд должна произойти смена оппозиционного проекта? Мы будем делать что? Мы получим время на телевидении, чтобы рассказывать о наших блестящих новых идеях. Что мы должны делать, чтобы увлечь это новое модернизационное большинство?

Марина Литвинович:

У нас не появляется никаких новых возможностей, возможности будут только сжиматься. Но это не значит, что мы в безвыходной ситуации просто должны сложить ручки, и сказать, все, мы ничего не делаем. Мы должны попробовать зацепить тот слой неполитический, который так к нам и не пришел. Очень много есть вещей, которые кажутся незначимыми, но для этих людей они значимы. Например, конфронтационная риторика. То, что у нас в последние годы она преобладает, к сожалению, сыграло отталкивающую роль для этих людей. Они не видят позитива. Это не значит, что у нас не должно быть критики власти. Но у нас должен быть шире представлен позитивный проект. Мы должны больше идти к людям. Контактов с людьми у нас либо на не очень многочисленных митингах, либо в ходе редких выходов статей или в эфир.

Пробел в записи.

Они написали мне это то, что мы понимаем! Я многие вещи чувствую интуитивно и только потом начинаю перекладывать в слова. Именно поэтому моя статья несколько сумбурная. Я не очень готова еще сказать, что это за проект.

Иван Тютрин (Томское отделение ОГФ):

У нас три месяца назад состоялось в этом же зале бюро. Бюро, созванное по инициативе Питерского отделения. Главной темой было как раз выработка новой стратегии и тактики. На этом бюро мы пришли к выводу, что необходимо делать новые программные документы, соответствующие духу времени. Было решено написать манифест и подготовить его вам. Было такое решение?

Марина Литвинович:

Не помню.

Иван Тютрин (Томское отделение ОГФ):

За это время, после того, как мы решили, что новый документ надо создать, вышло две статьи Гарри Кимовича, на основе которых и было запланировано написать новый манифест. И было запланировано бюро на конец августа, которое и должно было этот документ принять. Все те проблемы, которые существуют в ОГФ, они не сформулированы в вашей статье. Об этих проблемах говорили еще в год назад. Проблема, что ОГФ растворился в Солидарности и Национальной Ассамблее. О том, что численность наша в регионах не растет. Об этом мы говорили давным давно в регионах. У нас не было бюро в конце августа, не было ФПС в середине сентября, не было нового манифеста. Единственное, что запланировано три месяца назад - у нас есть три статьи Каспарова, которые, на мой взгляд, являются неплохой базой для того, чтобы этот манифест сформировать. И после этого, когда я слышу, что Медведев перехватил инициативу, что они говорят нашими словами:Ну. На минуточку, три месяца должна была вестись какая-то работа. Люди в регионах ждали Федерального политсовета. Подобная статья вряд ли может претендовать на статус нового манифеста ОГФ. И в конце концов, если такие идеи возникли, то организация у нас открытая, ФПС для того и существует, чтобы обсуждать и принимать некие новые программные документы. Проблема данной статьи еще и в том, что она как гром среди ясного неба. Мы сидели на протяжении нескольких месяцев и ждали какого-то нового формата или нового предложения. Никто же не говорил, что манифест 2005 года навечно. Я считаю, что эти проблемы были сформулированы довольно давно и они должны были решаться, в том числе и вами. Этот манифест должен был выполнить функцию новой повестки и пройти обсуждение.

Марина Литвинович:

Безусловно, статья не писалась как документ ОГФ. Когда я отправляла статью в "Газету.Ру" там стояло только мое имя. Я не знала, что издание всем авторам добавляет должности. Когда вышла публикация, и я увидела должность, то сразу попросила ее снять. Человек, который отвечает за это увидел мое письмо только вечером. Безусловно, я должна была за этим проследить.

Я писала статью, обращаясь к широким слоям, к оппозиции в широком смысле слова - ОГФ, "Солидарности" НБП, к другим группам, ко всему оппозиционному спектру. Это во-первых. Во-вторых, к широким слоям неполитических организаций и активистов. Это статья публицистическая, а не административно-политическая. Мои статьи, например, в "Ведомостях" не вызывают отторжения. Все пишут статьи и публикуют их в разных местах. Как человек я имею право на личное мнение. Мое предложение - это не программа ОГФ, я задаю вопросы, которые нужно поставить, иначе процессы будут упущены, общество уйдет вперед, а оппозиция так и не сможет им предложить свое политическое блюдо.

Иван Тютрин (Томское отделение ОГФ):

H еакцию вызвала не форма, а содержание. Литвинович ассоциируется в сознании людей с ОГФ, статья создает сумятицу в головах или ощущения полного перелома в сознании. Обратите внимание, что в блогосфере в первую половину вторника наши сторонники искренне недоумевали, какая резкая перемена в ОГФ.

Марина Литвинович:

Я не понимаю, если я предлагаю расширить оппозиционный круг граждан, то как это расходится со стратегией ОГФ? ОГФ не хочет расширяться? ОГФ не хочет меняться? Что в статье такого, что расходилось бы стратегией ОГФ? Я предлагаю расширяться, предлагаю новый позитивный проект, привлекать новых граждан, нам нужно спешить.

Голос: Надо было собирать Бюро и Политсовет.

(Шум, все говорят одновременно.)

Алексаей Шапужников (Владимирское отделение ОГФ):

Накопилось много вопросов по поводу стратегии тактики ОГФ. Но к обсуждению мы можем переходить только после того, как проанализируем то, что у нас есть. Через несколько недель будет 4 года как мы провели первую конференцию ОГФ.

Пробел в записи.

Казалось, что мы все делаем правильно. Потом подкрепили это: в марте была успешная акция, когда мы прошли по всему Невскому проспекту, кто бы что ни говорил. В столице. Несистемная оппозиции стала актуальная силой, которая набирала обороты. Однако уже тогда все наши акции и мероприятия были рассчитаны на медиаэффект, они были исключительно эпатажными и негативными. Тогда нужно было давать ответ Только в отдельных регионах велась работа непосредственно с людьми, с гражданами и общественными организациями К сожалению, эта сторона работы была незаслуженно забыта нами. С какого-то момента наша работа натолкнулась на точку зрения, что так не нужно делать. Люди выходили целыми отделениями, группами. Мы легко прощались с этими людьми -значит, нам не по пути. Объявлялись новые проекты - я никогда не понимал, зачем они нужны, каждый раз мы тратили все силы, забывая про собственное движение - Другая Россия, Национальная Ассамблея, сейчас - Солидарность. Мы существенно растратились.

В самом движении стали появляться негативные тенденции. Регулярная ругани в Интернете, взаимные обвинения, что не прибавляло нам очков. Начались проявления вождизма - не со стороны Каспарова, а со стороны отдельных членов Политсовета. Непрозрачность принятия решений, нетерпимость к высказыванию мнений, расходящихся с генеральной линией. Это системная проблема. Плохо работает информационная рассылка.

В 2005 году было сказано о том, что решения должны приниматься за пределами Садового кольца, однако, к сентябрю 2009 центр принятия решений опять переместился в Садовое кольцо. Отдельные яркие очаги - это пять регионов - Свердловск, Челябинск, Томск, Орел, некоторые другие. Самыми вменяемыми до сих пор считаю тезисы 2006 года. Перечитывая их, я обнаружил, что количество сторонников наших идей в обществе увеличилось, а количество сторонников нашей организации - уменьшилось. Это должны быть коррелирующие вещи. Это значит - у движения есть проблемы, и их надо решать. Возникает ощущение, что организация сжалась до неимоверных размеров.

Если бы не статья Литвинович, мы бы не встретились. Действия Марины не нарушают ни одного пункта ни одного нашего документа. Наша информационная система разрушена, как еще Марина могла обратиться ко всем? Ведь она хотела обратиться не только к руководству, которое получает рассылку, но и к рядовым членам, которые рассылку не получали никогда. У нас есть отделения, связь с которыми разрушена. Выбор способа понятен.

Если бы даже это была не Газета,ру, а Каспаров.ру, реакция была бы такой же - не посоветовалась. Уважение и терпимость к мнению других - это основы демократической организации.

Что касается содержания - Марина дала диагностику состояния российской оппозиции в целом и нашего движения в частности. А это надо делать, чтобы не застаиваться на месте, чтобы осознавать необходимость перемен, для того, чтобы понимать, что, если мы не изменимся, с нами перестанут считаться. С нами и так уже не так сильно считаются, а перестанут вообще. Что касается призывов исключить из организации, то, если бы я хотел участвовать в развитии организации со столь тоталитарным принципом работы и столь тоталитарным отношение к своим членам, я бы не пришел в ОГФ теперь уже в далеком 2002 году. Спасибо

Ольга Курносова, Санкт-Петербург:

О стратегии и тактике мы начали говорить еще летом, мы говорили о необходимости актуализации всех наших документов. Всем понятно, что за последнее время мы столкнулись с серьезными, в первую очередь, организационными сложностями. Почему? Потому что на одном, небольшом организационном ресурсе мы пытались вести несколько проектов. Это "Другая Россия", которая показала достаточный ресурс протеста, по крайней мере - в двух столицах. Это в дальнейшем - и Национальная Ассамблея, и Солидарность. Сегодня много говорилось о необходимости позитивных концепций. Те из нас, кто участвуют в движении "Солидарность" - Марина была категорическим противником ее создания - знают, что ровно для этого Солидарность и создавалась - чтобы появилось некое видение будущего. По крайней мере, для той части наших сторонников, которые видят будущее России как либерально-демократической страны. Можно говорить, что картинка недостаточно яркая, но она есть. Любое наличие документа лучше, чем его отсутствие. И кто бы ни критиковал программу "300 шагов", но все противники признают, что наличие этого документа - безусловный плюс.

Не могу сказать, что у Национальной Ассамблеи нет каких-то попыток проведения позитивных проектов. Тот проект, который сейчас разрабатывается - новой российской Конституции - тоже позитивный проект.

(пробел в записи)

Александр Вольф:

Я совершенно согласен с Сашей (Рыклиным), что давайте в первой части говорить о смыслах, а во второй об этике. Эти вещи надо разделить. Маринина статья - это отражение той школы мысли, которая у нас появилась в последнее время. Эта школа родилась из ощущения Медведевской оттепели, которая закончилась ничем. У меня нет уверенности, что политический анализ, который делает Марина в статье - правильный. Хотя бы на основании одного единственного обстоятельства. Оттепель и любая такая форма возможна, если мы имеем дело с субъектом власти. Д.Медведев - может втайне и имеет огромную власть, но только вот в стране в это никто не верит. Я не зря задал вопрос - какой проект мы предлагаем. В итоге ты сказала, что этот проект ухода от конфронтационной риторики. Мы уже имеем такую организацию, она называется 'Правое дело'. Там люди высказывают: взять документы и высказываниями, я подписался бы под 95%. Либералы, мыслящие люли и никакой конфронтационной риторики. Я как то не заметил, что эта организация хоть кем-то поддерживалась. Видимо, наши проблемы это не совсем проблемы конфронтационной риторики. Накануне всяких мероприятий организовывалась кампания 'писем съезду'. И обзор в 'Известиях' этих писем свидетельствует, что не формируется модернизационное большинство, а, что спущена некая директива, что нужно поддержать и одобрить письмо Медведеву. Если я правильно тебя понял, ты говоришь: 'давайте уберем конфронтационную риторику, и на хвосте медведевских разговоров про модернизацию попытаемся просунуться туда, где будем более понятны людям.

Марина Литвинович:

Неправильно понимаешь.

Александр Вольф:

Как тактика:

Марина Литвинович:

Не надо это обсуждать. Это не мои слова. Я не гвоорю об этом. Это не является моим тезисом.

Неизвестный:

Каждый читает то, что он читает и видит.

Марина Литвинович:

Это проблема того, кто читает. Там есть цитата: мало только критиковать. Мало только! Это значит, что надо помимо критики предложить позитивный проект. Я не предлагаю прекратить критиковать власть. Власть нужно критиковать. Но нужно иметь еще что-то.

Александр Вольф:

Нельзя выдумать велосипед по второму разу. Наши либеральные принципы благополучно проституируются большим количеством псевдолиберальных организаций. И, уйдя от критики, мы сократим.

Марина Литвинович:

Не сократим, а добавим!

Александр Вольф:

Уйдя от главного тезиса, что мы демонтируем режим:

Марина Литвинович:

Не уйдя от этого тезиса! Мы не отказываемся от этого тезиса, не надо мне приписывать того, что я не говорила!

Неизвестная:

Поспокойнее.

Александр Вольф:

Ну, я так прочитал в этой статье. То есть, мы сохраняем подход, что главной проблемой этой страны является существующий политический режим.

Марина Литвинович:

Да.

Александр Вольф:

В чем тогда позитив-то будет? Нам Сурков говорит: ребята, вы должны быть в оппозиции к проблеме, а не в оппозиции к людям. Но главной проблемой является Кремль.

Марина Литвинович:

Надо критиковать Кремль.

(Говорят все вместе).

Гарри Каспаров (лидер ОГФ):

Проблема возникает из-за того, что слишком много людей читают этот текст и у них возникает определенная реакция на прочитанное. И тот факт, что у многих людей вполне определенная реакция на прочитанное, и тот факт, что реакция у людей идентичная говорит о том, что у них есть право додумать.

Александр Вольф:

Я позволю себе закончить. Позитивное, если говорить уже не о статье Марины, а о стратегии и тактике, в том, что у нас существует некий выбор, смешным образом напоминающий дискуссии большевиков в свое время : Я подозреваю, что все модернизационные игры могут дать несколько большее тактическое пространство для пропаганды наших идей. Я подозреваю, что этой тактической возможностью можно воспользоваться: прийти в любое научное общество, позовут в телевизор, придем в телевизор. Позовут для того, что бы разбавить:

Гарри Гаспаров:

Есть какое-то ощущение, что нам это не грозит.

Александр Вольф:

Гарри, какие-то игры происходят, и в этом Марина права. Но пугаться этого не надо:

Гарри Каспаров:

На маловской встрече очень удивительным образом выступление Марины перекликалось с выступлением Павловского. Это недоумение я высказал в вашем блоге: Я увидел то, что увидел. Мне это было крайне неприятно. Потом уже мое неумение читать и видеть воплотилось в вашей статье. По поводу вашего обращения к медведевскому большинству вы должны были как должностное лицо обратиться к народу через наш коллегиальный орган, через Бюро, через региональные отделения, а не напрямую через "Газету.Ру".

Елена Васильева (Мурманское отделение ОГФ):

Для меня было сегодняшнее выступление Марины на Бюро сродни тому, что она переводит свою статью с русского на русский, что мы такие действительно непонятливые, что она пытается нам разъяснить. Если слушать сейчас и читать саму статью - то это практически две разные позиции. Было непонятно почему она не написала таким же образом, как она сегодня все рассказывала. Поэтому я прошу прощения у тех членов Бюро, кто обиделся - Алексей - на то, что я не выдержала и оставила свой отклик в ЖЖ на статью. Меня очень сильно удивляет и другой момент. Когда мы сейчас говорили о том, что нам надо найти идею, модернизационный проект, то я знаю, что из регионов приходит большое число предложений, в том числе направляемых и на исполнительного директора. Их можно спокойно обсуждать в рассылках, но ответа от центрального руководящего органа не приходит. Элементарных ответов не приходит потому, что исполнительный директор их игнорирует. Не надо говорить, что нет идей, таких идей очень много. Если Ольга Курносова говорит, что ей близки культурные проекты, то мне как экологу близки, экологические проекты, проекты защиты здоровья человека. Они очень популярны в обществе. "Забытому полку", организации созданной в поддержку ОГФ, им очень сейчас важна программы реорганизации армии и флота. Это тема, которая волнует сотни тысяч людей, если взять семьи, то это миллионы человек. ОГФ может спокойно продолжать свою работу. Я знаю, что изначально мы создавались как переговорная площадка, мы действительно выполнили свою задачу, которая стояла перед нами, мы заполняли протестное политическое полое. Мы помогли создать и "Другую Россию", и участвовали в создании "Солидарности", помогали Левому фронту. Сейчас новая повестка дня. Мы должны вернуться к тому, кто мы и для чего мы. В данном случае я считаю, что Марина могла спокойно за эти 10 месяцев и лето, когда мы инициировали проведение Бюро, в рассылке отправить свои мысли , чтобы мы могли хотя бы немного посовещаться. Это то, о чем я говорила - некоторая высокомерность и нежелание говорить о людях и с ними общаться, - привело к статье, и ко всей ситуации.

Реплика (человек не назван):

Я общался с Александром Ивановичем Осовцевым и он попросил меня донести до уважаемого собрания пару тезисов, которые он выписал и не имеет возможности донести вживую.

Сашу больше всего возмутило сочетание "Новая политическая реальность", которая рождается в результате статьи Д.А.Медведева. Он считает, что новая политическая реальность должна появляться в результате каких-то совершенно других факторов, а это, конечно, никакая не новая реальность, а симулякр, это игра в реальность, то, во что нас пытаются завлечь, втянуть.

Говорит женщина:

Как вы знаете, я нахожусь в довольно сложной ситуации, почти год я не была на Бюро, хотя являюсь его членом, в значительной степени отошла от деятельность ОГФ по ряду причин, в том числе - по здоровью.

О существовании статьи я узнала из обсуждения. Обсуждение меня расстроило значительно больше, чем статья. И хорошо, что мы сегодня говорим о содержательной части работы ОГФ, потому что то, что было в 2005 - совершенно не то, что в 2009. В 2005, когда мы говорили о демонтаже режима и переговорной площадке, у нас были субъекты нашей деятельности - режим, и кого-то надо, чтобы переговорить между собой, чтобы в кучу как-то собрать. И когда мы более-менее вторую часть задачи решили успешно, всех разложили по корзиночкам - Другой России, Национального конгресса, часть оказалась в ОГФ, сформулировали свои претензии к режиму, походили на все марши, на которые надо было - у меня стал возникать вопрос, не потеряли ли мы еще одного субъекта, которого можно назвать обществом, людьми? Причем, это не наши члены, с нашими членами мы общаемся. А вот еще много-много людей. Которым не нравится, что происходит в стране, которые страдают от проблем в образовании, медицине - масса проблем. Начались мои вопросы к самой себе по поводу того, что мы делаем. И прошлой осенью я честно сказала, что у меня обширный прием граждан, вы знаете, - в повседневном режиме. Все вы знаете, что у меня несколько антикоррупционных приемных. Тут смыкается со статьей Марины и отвечает на вопрос мобилизационный Саши. Я вижу этот мобилизационный режим в ежедневной работе с гражданами. В нашей приемной - 800 граждан, которым оказана помощь за год. В Москве 1240 человек. Когда мы говорим: где наш мобилизационный резерв, как мы выходим за 100, за 30 человек. Кто пойдет за нами? Они за нами не пойдут? За нами пойдет тот, кто видит, что им помогают, кто что-то делает. Это более важный вопрос, чем 'кто такой Медведев'. И нельзя говорить, что 'мы не можем вам помогать, потому, что это укрепляет коррупционное или управленческие моменты во власти'. Не так важно формулировать свое отношение к президенту, к премьер-министру. Режим - не только они, но еще куча негодяев, которая мучает людей. А вот наше отношение к обществу меня волнует больше. И вот этот вопрос надо решать серьезно. Что делать с людьми? Не с активистами. Нас просят открыть приемную в Петербурге. Они все придут к нам. Им не надо помогать? Им надо помогать. При этом формулировать программные вещи, как делать реформу, то это надо делать. Надо формулировать. Нет бесконечных коррупционных режимов, они все рано или поздно заканчиваются так или иначе. Но формировать ту повестку дня, которую надо реализовать, когда это наступит с точки зрения общества: как это будет называться - министерство, ведомство - дело пятое: важно, что общество получит в результате этого. Позитивная повестка дня - работа не только с активистами, но и с гражданами и формирование собственно позитивной повестки дня, того, как это должно быть устроено в первую очередь, в правоохранительной, прокурорской системе, когда рано или поздно жизнь изменится к лучшему.

И тут примыкает этический момент. Можно ли вообще говорить о работе с обществом? За последние сутки с обществом поработали. И ничего хорошего из этого не получилось. То, какая реакция была на статью Марины: Вы знаете, мы не были друзьями с Мариной, я не одобряла ее ряда биографических моментов деятельности я не одобряла. Но в данном моменте, тон и обсуждение в первую очередь в твоем, Лена, ЖЖ, неприемлемы. Эти намеки о продажности. Тебе твой комментарий показать? Этика! Если организация хочет быть примером для общества, ее руководство не должно такого допускать, даже если безумно не согласно с содержанием статьи. Сначала обсудить, решить вопрос. Но выплескивать на паблик свое представление, мне кажется, неправильно. Общество увидело ОГФ с той стороны, с которой не хотело увидеть.

(разрыв в записи)

Людмила Алексеева:

В связи с моим назначением в совет при президенте по делам по развитию гражданского общества, по правам человека - мне никто не позвонил. Я из новостей узнала о назначении, но до меня дошла реакция на назначение, которая не позволяет мне поддерживать отношения с людьми, которые это могли произносить, почему я оказалась в этом совете. Поэтому для меня довольно тяжелая в данном случае ситуация, морально- этического порядка. Потому что содержательно я себе хорошо представляю, что делать. Если ОГФ тоже этим начнет заниматься, я буду счастлива, и мне кажется, что это - единственно верный вопрос. Что там с Медведевым, не с Медведевым - граждане важнее, люди. Поэтому я не знаю, смогу ли я оставаться членом Бюро, именно, в первую очередь, с точки зрения морально-этической. Потому что с содержательной стороны я не вижу расхождений, потому что с большинством из организаций, которые представляете вы, представляют регионы, мы работаем, сотрудничаем по многим антикорруционым проектам в регионах и в Москве.

Та волна осуждения - совсем недавно нам приходилось бегать и Подрабинека от "Наших" спасать - очень похоже. Люди говорят об этом в Интернете. Мы такой туз дали этой "Молодой гвардии", которая пишет сейчас - посмотрите. А мы всегда говорили, что это они такие. Та реакция, которая прошла в Интернете - наверно, об этом надо было думать, это надо было учитывать. Может, это придется учитывать в каком-то другом случае. Спасибо.

Мужчина:

Большинство выступлений, которые сейчас прозвучали, они посвящены статье Марины Литвинович. Но я хотел бы напомнить вопрос - мы говорим о стратегии и тактике оптимизации. Вопрос об исполнительном директоре ОГФ у нас стоит вторым - мы к нему еще не приступали. И если свою статью Марина Литвинович, как она сказала, писала не как исполнительный директор ОГФ, а как частное лицо - меня это действительно не касается. Это частное мнение, здесь нет никаких вопросов.

Если в первом вопросе мы говорим о стратегии и тактике, то статью можно рассматривать как один из вариантов, одно из предложений, которое можно учесть. Я считаю, что мы сегодня должны принять решение о сроках, о концепции, потому что у нас есть некий готовый проект. Выбрать людей, которые возьмутся за составление этого нашего документа. Что касаемо предыдущего выступления, то могу сказать, что я не вижу никакого противоречия между помощью отдельно взятым людям и жесткой риторикой, тем более, что у нас есть очень опыт взаимодействия с правозащитниками, с борцами за права человека. Если у нас будет еще одно направление деятельности - хорошо. Считаю, что прежде, чем мы перейдем к вопросу о рассмотрении, должны представить концепцию нашего нового видения деятельности Фронта.

Марина Литвинович:

Я отвечу. Прозвучал тезис 'как можно всерьез комментировать статью Медведева, как можно всерьез доверяться'. Я абсолютно согласна. Нельзя доверяться. Невозможно. Я об этом написала сразу же после публикации этой статьи. Но я говорю о другом. Есть масса людей, которые этим тезисам доверились. Мы можем сказать, что этих людей не существует. Но я считаю, что мы должны попробовать их перетащить на свою сторону, притом объяснив, что они ничего не дождутся от этих властей, что верить президенту бессмысленно.

Оля говорит, что перемены делает меньшинство. Да, я согласна. По мнению Ходорковского это меньшинство должно составлять 20 миллионов. Я считаю, что миллионов пять. Наша задача - это активное меньшинство сделать большинством.

Саша Рыклин сказал о терминах, которые ему не понравились. Начало моей статьи является реконструкцией сценария, которого, как мне кажется, сейчас придерживается Медведев. Я реконструирую их действия и говорю, что они будут формировать медведевское большинство. Этот термин ввожу я, чтобы описать их стратегию. И дальше говорю о том, что нам надо формировать наше большинство. Поэтому термины могут казаться другими.

Было сказано про тандем. И Каспаров сказал, что тандем разваливается. Я написала, что тандем надо разбивать. Тактически это выгодно. Это не надо прописывать в документе, но я считаю, что так правильно. Разрушение тандема дает нам больше возможностей для игры и политического действия.

(перерыв в записи)

Чудовищные слухи обо мне распространяются. В том числе членами ОГФ. Для меня это ужасно. Мало того, что это удар по мне. Не хочу их повторять. Но хочу официально заявить. Я не получала никаких предложений о работе и не жду никаких предложений о работе. Я не собираюсь никуда уходить работать. У меня нет никакого запасного аэродрома. Я не получала деньги за эту статью. Мне не предлагали деньги за эту статью. Это все чушь и ложь. Мне очень жаль, что эти слухи распространяются. Я по прежнему считаю себя членом ОГФ, хотя, мне нанесен очень большой урон. И мне очень жаль, что все это так происходит. Спасибо.

Гарри Каспаров:

Если мы обсуждаем не только проекты ОГФ, но и историю ОГФ. Нам больше 4 лет. Я бы вернулся к началу нашей истории. Речь щла, что старт был очень хороший, но потом начали буксовать, занимаясь Бог знает чем. Надо отдавать себе отчет, что мы начали формировать нашу организацию в крайне неблагоприятных условиях. В стране была практически парализована нормальная политическая жизнь. Те демократические политические структуры слабые, неустойчивые, которые складывались в 90е годы, они стремительно разрушались.

Источник: http://www.kreml.org/other/226795056

       
Print version Распечатать