Право на путешествие

Глобальный туризм в стране глобального ислама. Индустрия в ожидании кризиса

Двадцатилетний Фархад с ослепительной улыбкой стоит на пляже в майке, шортах, шляпе и солнечных очках. Здесь его рабочее место спасателя каждый день с 9 до 19 с двумя выходными в неделю. Он старается уместиться в узенькой тени, которая неуклонно смещается вслед за палящим солнцем. Строго по расписанию он садится, забираясь на высокую лестницу, и не сводит глаз со своего участка моря. Чуть поодаль на синей глади воды стоит самый роскошный отель мира - Бурж аль-Араб.

Знаете ли вы Бабура?

Полгода назад Фархад приехал из Самарканда. В рабочей табели о рангах он пока на самой нижней ступени - E. Это значит, что он живет на вилле в комнате с двумя товарищами. Жизнь его на полном обеспечении фирмы. "Все включено: плата за жилье, транспорт, медицинское обслуживание - кроме зубов и глаз", - сверкает Фархад зубами, которым врач ни к чему. А вот глаза - это серьезно. Ведь солнце палит безжалостно. "Нам сразу сказали, чтобы покупали очки настоящие, с защитой от ультрафиолета". Ступень А, о которой он мечтает, позволит ему жить на вилле одному, привезти сюда родителей, жениться. Но никакой статус не позволит ему получить гражданство этой страны, даже если он станет миллионером. Он получает на руки сто долларов в неделю. Индус, который убирает пляж уже два года, доволен и пятьюдесятью: посылает их семье, для которой такие деньги - богатство. Фархад уверен, что скоро пойдет на повышение. Планирует работать в Бурж аль-Араб. Сначала стюардом, а там - как пойдет.

Не сомневаюсь, что все пойдет у Фархада хорошо. На английском он говорит бегло. На арабском - нормально. Он умеет плавать, бегать, стрелять, водить машину, ездить на лошади. И готов учиться всему. Он молится пять раз в день - и для него это важно.

Его интернациональная команда с нетерпением ждет выходного, когда он приготовит плов. "Я сам научился. Здесь роскошные рестораны, прекрасные продукты, но это не еда. Это - халтура. Вы читали поэму Навои "Фархад и Ширин"? Представляете, здесь никто не слышал даже такого имени, как у меня. Индусы, арабы не знают, кто такой Бабур! Здесь история началась семьдесят лет назад", - смеется он. Ему хорошо - он из города, которому две с половиной тысячи лет. Узбек Бабур, уроженец Ферганы, Самарканд взять не смог, а Афганистан и Индию завоевал.

Фархад хочет пройти ступени карьерного роста быстро. И мечтает переехать в Россию. Я не ослышалась. Он следит за новостями из дома и со всего мира. "У нас все очень дорого. Полная безработица. Закрыты границы. Никаких перспектив. У нас история кончилась. Здесь в экономическом плане все динамично. Но нет смысла - это трудно объяснить. Только мы, из бывшего Союза, это чувствуем. Можно уехать в Америку, но это то же самое, что и здесь. А в России история никогда не кончится", - обезоруживающе улыбается Фархад. Может, он приедет и построит хотя бы дороги?

Они русские, и это многое объясняет

Русские в Россию не спешат. Татьяна из Челябинска, Наталья из Екатеринбурга, Ольга из Красноярска. Высокие холодные русые красавицы с прямыми спинами. Ходят в парчовых платьях по холлам отелей, быстро учатся всему, стремительно делают карьеру, становятся менеджерами. К ним бегут за советом - они и компьютеры осваивают первыми, и общую логистику схватывают, латая ее дыры на ходу.

Все они приехали по набору, после собеседований. "На специальных пунктах заполняешь анкеты, с тобой беседуют - в основном вербовщики из Южной Африки", - рассказывают девушки. Некоторые вещи в мире неизменны - один из таких вербовщиков в свое время завербовал парня, которого весь мир знает как Махатму Ганди.

Ни из одной страны мира не приезжают по набору люди из таких высоких и образованных слоев, как из России. Есть и англичанки - но из простонародья. Так что наши девушки не засиживаются: быстрота ума и отсутствие рабского, кастового сознания - залог успеха.

В отличие от спесивых туристок и новорусской буржуазии, они хорошо здесь себя чувствуют, умело управляются с многоцветьем публики, толково работают и на людях ходят в закрытой одежде. "Никто здесь не пристает - за это тюрьма. Если ты одета нормально, тебя не замечают. А то, что здесь в проститутки продают девушек обманом, - это выдумки. Здесь очень строго следят за всем. И русских среди проституток единицы. На русских тут спрос в других областях. Те, кто хочет так зарабатывать, едут сюда сами. А потом рассказывают жалкие истории". Ольга видела шеренги секс-рабынь своими глазами. Зрелище неприятное, тем более что там много компатриоток с окраин бывшего СССР, где жизнь так и не наладилась.

Русских много осело в Эмиратах в начале 90-х. Приехали делать бизнес - перепродавать на родину электротехнику, подержанные машины. Сейчас в моде недвижимость. То и дело слышна русская деловая речь: встречают-провожают клиентов. "Пальмы уже распроданы (имеются в виду два насыпных острова в виде пальм, которые еще только строятся. - Н.К.). Посмотрите виллу в пустыне, нет, что вы, здесь это модно, фешенебельный квартал". Покупка недвижимости гражданства не дает, но улучшает шансы на участие в работе "всемирной прачечной".

В Эмиратах местного народу - миллион триста тысяч, приезжих - более двух миллионов человек, подавляющая часть - индусы. Но говорят, что соотношение местных и приезжих уже один к четырем, а то и к пяти. Много христиан и язычников. У каждой конфессии есть свои храмы. Даже индуистам разрешили построить.

У русских храма пока нет. Велика ли община, не знает никто - по разным оценкам, от двадцати до семидесяти тысяч. На храм идет сбор средств. Пока же арендуют церковь у армян в Шарже и у англикан в Дубае. А священник прилетает на службу из Тегерана! На Страстной неделе, когда служба каждый день, приходится обходиться силами общины - читать Евангелие могут и миряне. Выходные в Эмиратах - пятница и суббота.

Где ни живет русский человек, он сначала налаживает службу Богу, потом - стол близким. "Истово и ревниво здесь мусульмане молятся. Как азан прозвучит, он все бросит, лавку не закроет - бежит, чтоб успеть. Никто его не заставляет, никто за ним не следит. Когда уезжала из России, не уезжала - бежала от нищеты, я и перекреститься не умела. А вот басурмане своим примером нас мобилизовали - так получается", - говорит Ирина из Архангельска.

В Эмиратах уже есть русская продовольственная сеть: соленые огурцы, селедка, капуста, вобла, свекла, черный хлеб, гречка, колбаса и т.д. (Сушеная рыба в Эмиратах тоже есть: если утренний улов к обеду не съеден, а дневной - к вечеру, то его сушат на солнце и добавляют в корм верблюдам. Соленые огурцы есть во всем исламском мире, но, на русский вкус, слишком соленые, не сочные и не хрусткие.) Проблема водки и пива не стоит: иностранцам в пределах их кварталов и их веры дозволены разрешенные им напитки.

Британский ближневосточный стиль

Русские отзываются о мусульманах с уважением, но и с легким снисхождением. Они подмечают слабости, смешные качества, наивность. Англичане же говорят о мусульманах с восторгом. Ни один другой народ не способен проникнуться такой симпатией к совершенно противоположной по ценностям традиции. Но те англичане, кто ее узнает и принимает, становятся ее стойкими защитниками, а часто и адептами.

Необъятных размеров Оливер приехал в Эмираты по найму строительным менеджером. Он принял ислам всей мощью своей масштабной британской натуры два десятка лет назад. Недавно совершил хадж. С наслаждением носит арабскую одежду, ест холестериновую арабскую еду, посмеивается над волнами исламофобии, накатывающей то и дело на Европу. Посмеивается и над европейской узостью, и над русской самобытностью. "Вас не переделать - вы в жару не плавитесь, в холоде не обледеневаете. Вы, русские, сами себя не знаете и никого не слушаете. Это правильно". Оливер выдает множество сведений об исламе, истории, британском опыте и британских ошибках. Все сегодняшние беды - из-за них, считает он. Британцы настрогали в мире главные конфликты - американцы только сыплют соль на раны мира.

Англичанка-экскурсовод прочитала об исламе такую восторженную и детальную лекцию, которую не услышишь и в стенах медресе. Она буквально показала, как мусульмане молятся, рассказала, что они произносят при этом и почему, растолковала, что в Эмиратах не надо ломиться в мечеть и фотографировать женщин. Об исламских женщинах она говорит с нескрываемым восторгом. С британским юмором разбила все западные измышления об их подчиненном положении, их ущемленности, бесправии и тоске их существования. "В исламе женщины занимаются всем, здесь они возглавляют компании, ведут дела. Их нет в публичном мире ровно настолько, насколько они сами этого не хотят, - сказала эта английская леди во время прогулки по золотым рядам. - Арабские женщины прекрасны. Чем красивее, тем закрытее. Многие удивляются: зачем столько золота? Они не испытывают к золоту страсти. Просто именно из золота, которое никогда не теряет цены, состоит их не отчуждаемое ни при каких обстоятельствах приданое. Европейцев раздражает, что нет цен и надо торговаться. Им невдомек, что так заповедал мусульманам Пророк: соглашаешься сбить цену - тебе зачтется на последнем суде. Торгуясь, ты помогаешь его душе спастись".

Новый старый мир

Безработицы - ноль. Как сказала одна преуспевающая англичанка, приехавшая по договору, "мы все здесь до того момента, пока у нас контракт, если контракта нет, то в 24 часа нас здесь тоже нет".

Работают сербы, болгары, суданцы, йеменцы, африканцы, китайцы - все, кто на родине обречен умирать и нищенствовать. Все необъятное строительство небоскребов, метро, портов, насыпных островов ведется силами приезжих. Они служат в армии, полиции, школах, больницах. Ни малейшей расовой и этнической розни. Никаких настроений против мигрантов.

Местных арабов отличить легко - они ходят в полотняных белоснежных рубахах до пят и сандалиях на голую ногу. И голову повязывают белым полотняным платком. Белый - символ готовности к смерти и Страшному суду, а вовсе не знак богатства и безделья. Хотя большинство местных работают на высоких должностях - начальники и хозяева.

"Если в Эмиратах на улице видят пешехода, лимузины останавливаются, чтобы подать ему милостыню", - напутствовал меня знакомый офицер визовой службы, советуя не ходить пешком. Велосипед или мотоцикл есть даже у самого бедного. А так - "лексусы" и BMW ездят в качестве такси, "Тойота" поставляет свои машины для извоза бесплатно. "Бентли", "порше" и "роллс-ройсы" - рядовые автомобили на дорогах. Автобусные остановки с кондиционерами. Даже газоны снабжены кондиционерами. Поливом деревьев, цветочных клумб, кустов и всей растительности ведают компьютеры. А вот улицы метут люди - домашними щетками.

В этом углу Счастливой Аравии испокон веков шли караваны, процветала торговля пряностями, золотом, верблюдами, финиками, жемчугом.

Иноязычием и цветом кожи здесь не удивить. Как и пять, и две тысячи лет назад, верблюды - из Судана и Афганистана, золото и пряности - из Индии. Главная ценность - финиковая пальма, главная красота - пустыня.

Проблемы туризма

Вот на таком фоне в Эмиратах открылся Всемирный саммит по путешествиям и туризму - сто самых известных брендов, тысяча сто самых знаменитых менеджеров, президентов компаний, председателей советов директоров, CEO, зубров бизнеса и тигров инноваций. Туризм - бизнес сугубо западный. Впервые на девятом году существования WTTC собралcя на исламской территории, в "ближневосточной Швейцарии": здесь ислам существует в самой его фундаментальной форме, а бизнес - в самой активной.

Скажу сразу: все важное проходило сугубо конфиденциально, между шейхами и главами компаний. Но и внешняя сторона саммита обнажила примечательные моменты.

Председатель WTTC Джеффри Кент сообщил, что туриндустрия дает работу 200 миллионам человек и составляет 10% мирового ВВП. Эту мысль стали послушно повторять, хотя никто из экспертов так и не смог объяснить, откуда цифра взялась. Тем временем цифра сама собой выросла до 238 миллионов рабочих мест.

Президент WTTC Жан-Клод Баумгартен призвал всех отбросить тексты докладов и приготовиться к мозговому штурму на тему, как властям и бизнесу наладить сотрудничество на уровне граждан мира. Он поставил в пример то, как это сотрудничество налажено здесь, в Эмиратах.

На что Манфреди д?Оливио, круизный магнат, призвал коллег честно взглянуть правде в глаза: "В Европе сто сложностей для открытия чего-либо. В Дубае строгое правление сильной власти - все можно делать". И большинство представителей Запада согласно закивали - да, мол, нам бы такую власть, как в Эмиратах.

Проголосовав за шейхов в европейской политике, саммит замахнулся на табу. Имя президента Ирана Махмуда Ахмадинежада упоминалось без привычных проклятий, а как имя человека, олицетворяющего конкретное направление тенденций глобальной экономики. Профессор Норберт Вальтер, старший экономист CEO Deutche Bank Group, рассуждая о шансах американской экономики, сказал, что предложения Ахмадинежада по переходу нефтяной биржи с доллара на евро будут поддержаны в мире многими игроками, что напрямую скажется на всей экономике, в том числе и на туризме.

Символами былой стабильности выступали люди-бренды. Так, Мариотт младший отчитался о койко-местах его империи и благотворительности. Грэм Кук, президент и основатель "World Travel Awards", обаятельно улыбался, слушая, как о нем рассказывают байки с трибуны. Мэрилин Карлсон Нельсон, глава "Carlson", удостоила собрание ремарками.

Одни продают волны. Другие продают шум леса. Третьи торгуют шестым чувством. Это - инновации в бизнесе. Новый подход в маркетинге.

Представителям "Airbus", "Honda Racing F1 Team", "American Express" и министру по делам охраны окружающей среды и туризму Ботсваны пришлось выдержать шквал негодования самой яркой дамы саммита из Тринидад и Тобаго доктора Аулианы Пун, директора "Tourism Intelligence". Всех этих людей она обвинила в двуличии, гибели лесов, эксплуатации и коррупции. Один из представителей правящей в Дубае семьи, министр по туризму Мубарак аль-Мухаири с изумлением воззрился на нее и пожелал заверить, что в Эмиратах все строительство, потребление и сама жизнь подчинены идее охраны окружающей среды и справедливости. Вся черная Африка подошла к ней в перерыве жать руки. Подошла и я. "О, Россия, как ваша прекрасная страна?" - И некоторые люди перешли на русский.

Информационные спонсоры саммита - корпорация Би-би-си, "Financial Times", "Newsweek", "Daily Telegraph" и "Sunday Telegraph". Журналисты, как могли, обостряли дискуссии, которые после критики слева все больше сводились к пережевыванию того, что право на путешествие - одно из кардинальных прав человека, что у туризма блестящие перспективы, потому что теперь топ-менеджеры кочуют, а рабочая сила мигрирует.

"Мы спасли слонов. Но мы не спасли людей. Пятьдесят лет назад Зимбабве был раем для туристов. Теперь там голодают. Голодают в Египте. Не знаю, что туризм может сделать. Пока мы тут говорим, люди умирают от голода. - Глава парижского бюро и редактор ближневосточного отдела "Newsweek" Кристофер Дики отринул саму мысль, что он специалист по путешествиям в регионе. - Я тридцать лет пишу о войнах в регионе. Но это не проблемы туризма. На мой взгляд, туризм здесь, в Эмиратах, имеет проблемы особого свойства. Скажем, из Египта люди уезжают и говорят, как они полюбили египтян, их открытость. Об Эмиратах такого не скажешь, здесь не видно людей, здесь туриста помещают в роскошное пространство и о нем забывают".

Явление шейха бизнесменам

Как по мановению волшебной палочки прекратились все дискуссии. Президент WTTC призвал всех тузов занять свои места и не двигаться. Тем временем в зал внесли кресла, низкие столики, воду. Пятнадцать минут напряженного ожидания.

И вот в свете вспышек в зал входит скромно одетый, энергичный, сухопарый Его Величество шейх Мухаммед бин Рашид аль-Мактум, правитель Дубая. Все встают.

Шейх одет, как и вся его родня. Босые ноги в сандалиях. Он скромно кивает, посверкивая очками, проходит на свое место в организованном для него партере, приглашает садиться свиту и западных гостей. Гости ждут, когда сядет шейх. Тот снова оглядывается и, доброжелательно кивнув, приглашает всех последовать его примеру.

Перед шейхом выступают главы WTTC, рассказывают ему о важности туризма, благодарят за покровительство. Дарят шейху картину с цветовыми пятнами. Шейх выходит на сцену, улыбается всем, едва касается картины, ее тут же подхватывают чьи-то руки, сходит со сцены и, поприветствовав публику поднятой рукой, медленно выходит из зала. За все это время он не проронил ни единого слова.

Он не король, не султан, не принц. Он просто правитель. Он строит этот город. Он пишет стихи. По его поэме снимается фильм в сотрудничестве с Ираном. У него семнадцать детей и две жены. Он недавно купил верблюда за два миллиона семьсот тысяч долларов и еще несколько верблюжат за полтора миллиона. Он создает первый в мире музей Пророка и ислама. Он, как и Ахмадинежад, уверен, что Израиль не должен существовать на карте мира. Он за возвращение всех палестинских беженцев в их дома. Гражданам Израиля и всем тем, у кого есть израильские визы, въезд в Эмираты запрещен. Здесь Израиль характеризуют только так: Оккупированные территории. О преступлениях израильской армии говорят в ежедневном режиме по всем каналам. У этой страны армия, вооруженная самым современным оружием. Здесь, в отличие от Ирана, нет ни парламента, ни выборов. За гомосексуализм, внебрачные связи и наркотики казнят или дают пожизненное.

В январе здесь был Буш. И он склонился перед этим могуществом. Никаких заявлений о недостаточности демократии. Никаких требований признать Израиль. Никто ни с Запада, ни с Востока и не думает укорять шейха. Весь мировой бизнес идет к нему на поклон и радостно принимает его щедрые дары. Но бизнес помнит свое место.

Явление пустыни бизнесменам

Таинственное представление могущества имело продолжение. Шейх дал гала-ужин в пустыне. Но сам на нем присутствовал лишь мысленно.

Тысячу сто человек погрузили в "роллс-ройсы" и автобусы и час везли вглубь страны. Вдруг возле дороги выросли подсвеченные картонные горы, на которых было написано "Ворота в пустыню". Через равные промежутки появлялись похожие макеты - то с пирамидами, то с венецианскими дворцами, то с арабскими деревушками. Так были представлены планы будущих отелей в пустыне. Всем сердцем желаю этим планам не осуществиться.

Дорога становилась все уже. Ее освещали факелы. И вот уже только песок. Едем по целине. Остановка. Красные ковры. Гостей встречают верблюды, всадники, игрушечный рынок, торговцы. Накрыты низкие столы, вокруг них подушки. Дымятся бараны, яства на любой вкус.

Непростая задача, доложу вам, ходить на каблуках по песку, хоть и накрытому ковром. И сидеть два часа по-турецки в вечернем платье на подушке без спинки.

Все как в арабских сказках: заморские танцоры, таинственные тени, глотатели огня, жонглеры факелами и флагами, певица из рабынь, придворные музыканты из франков?

Надо всем - черное звездное небо. В него медленно уплывают горящие огни, чудесно парящие в воздухе.

Русские есть, России нет

Ни одного представителя деловых и политических кругов из России не пригласили, хотя еще два года назад президент WTTC Жан-Клод Баумгартен во время визита в Россию пообещал ей роль лидера в индустрии в будущем десятилетии. Он ведь не выезжал за пределы Москвы.

В минувшем году WTTC в рейтинге туристической привлекательности оставил Россию на 64-м месте, а первое отдал Швейцарии.

Русского бизнеса на саммите не было. Но зато русские туристы изобиловали. Очень важных персон расселили в том самом Бурж аль-Араб, менее важных - в его отделениях, больше смахивающих на декорации рая. Причудливые виллы, связанные системой рукотворных морских каналов, по которым снуют лодчонки с неслышными и экологическими электромоторчиками, утопают в садах, цветах, благоуханиях. Все виды рафинированных удовольствий, никакой музыки, никаких ритмичных присядок. Чопорно, пристойно. Поют птички. Вышколенная прислуга, желающая всех благ по любому случаю. По садам, пляжам и ресторанам гостей развозят повозки - тоже с электромоторчиками. Ковры и роскошь. Едят на серебре и фарфоре - ислам запрещает мужчинам золото и шелк.

Редко здесь увидишь жителя залива - они хозяева этого богатства. Все лучшие номера заняты русскими. Именно так, не сговариваясь, описали ситуацию монстры туриндустрии из Греции и Швейцарии.

Мой отель был набит русскими. Они не хлестали водку и не пели, с ними не было малолеток и любовниц. Одно многочисленное семейство я осторожно допросила за завтраком. Люди купеческого облика в простецкой одежде, наворачивая постные салатики, сообщили, что ездят сюда уже много лет, несколько раз в год, поправляют здоровье. Нет, они не загорают. Так, плавают на рассвете и закате для моциона да еще гуляют вдоль кромки воды. Платят полторы тысячи в день за номер на двоих. "Дорого? Так ведь лучше же ничего нет", - печально ответил мне отец семейства, утирая свое чадо хрустящей крахмальной салфеткой.

Нет, его фамилия не Абрамович и не Березовский.

Нет, он не качает нефть, не таможенник и не прокурор. Какая-то своя фирма.

В отличие от акул бизнеса, русские хотят от своей страны чего-то другого. Не одного большого Дубая. И не тысячи эмиратов с шейхами. Но точно не знают, чего именно. А вот обдумывать житье-бытье они приезжают в их дворцы, где подавай им картошку с солеными огурцами.

Фархад подтвердил, что самыми требовательными являются русские. Им всегда что-то нужно, чего не существует в природе. Но они никогда не тонут в море, где воды по колено. Первыми бросаются на помощь. И на них здесь никто не обижается.

Дубай, апрель, 2008

       
Print version Распечатать