Подземный город Россия

На центральной информационной панели нам показывают какую-то "россию". Конструирование "реальности" на этой панели уже очень хорошо отработано. К этому привыкли и те, кто поставляет нам картину мира, и мы - ее потребители. Телекартинка - плохая. Но поскольку она уже давно, то мы не нервничаем. Зритель понимает, что ему показывают гигантский ежедневный сериал о благоустроительных усилиях президента и премьера. В этом сериале есть и позитивные, и негативные персонажи. Есть "оппозиционеры", есть "коррупционеры", есть "инноваторы" и т.д.. Есть разные "друзья", которые тоже стараются - предлагают различные улучшения. Основной темой телесериала являются разные реформы. Реформ - много. Они идут по семь-десять лет. Каждая из реформ прошита сквозь весь сериал пунктиром. Одновременно идут реформа высшей школы, реформа ФСИН, реформа управления Москвой, реформа уголовного права, реформа детдомов, реформа продажи алкоголя, реформа армии... Все эти сюжетные линии сериала в совокупности сияют на телеэкране примерно, как праздничные лампочки на новогодней елке - то одна линия вспыхнет, то другая, то третья - а елка вся плотно обмотана этой мигающей электрической гирляндой...
У нас есть и вторая "публичная панель". Политика. Там кипит своя, другая жизнь. В основном там кипит борьба за то, чтобы "дали наконец сказать слово правды". "Слово правды" сказать как бы не дают. Не дают "они". Причем, не дают не только несистемной оппозиции, но и всей парламентской. Тут есть некий парадокс: с одной стороны, вроде бы, действительно, не дают. А с другой стороны, общество полностью информировано обо всей политической риторике - от крайне левой до крайне правой. Благодаря сетям, радио. И даже - отчасти - благодаря этой контролируемой телепанели. Даже трудно предположить, чего именно мы не знаем про политические взгляды Немцова, Навального, Шойгу, Миронова, Митрохина, Зюганова и других. При этом "панель политики", как это всем очевидно, является совершенно искусственной. И, как показывают опросы (которым, правда, никто не верит, поскольку и они - ложная панель), граждане в массе своей с равнодушием, брезгливостью и с очень большой дистанции смотрят на всю "политику". На всю вообще: с дележом за деньги мест в парламентах, на предвыборные билборды, на фиктивную борьбу за процент, на акции протеста, на коммунистов, которые "давно уже не коммунисты"... Вся политическая панель - выморочная. Но она, как и телекартинка, не вызывает бурного протеста. Разве что - скорбный смех ("Гражданин-поэт-гагарин-с маленькой-буквы") университетски образованных людей, умеющих писать в рифму. Поскольку эта "панель" - ненастоящая, то на ее плоскости теперь уже допустимы любые, самые фантастические уродства: председатель ЦИКа может призвать футбольных фанатов в наблюдатели на выборах, министр по делам молодежи может организовать из хунвейбинов - партию, украинские политтехнологи могут изобразить миллиардера прохорова в виде бэтмена на билбордах, в трусах одетых на лосины... По отношению к актерам этой панели допустимы любые действия. Поскольку эта панель ненастоящая, то для этих актеров нет и никакой респектабельности...
Но я - о другом. Если СМИ и политика не дают никакого представления о том, чем живет Россия на самом деле,в каком она состоянии, как она устроена и куда движется, то встает вопрос: а у кого эта реальная картина? Может быть, в русской художественной лит-ре? Да, вроде бы нет. Во всяком случае, никто не слышал о том, чтобы современный читатель жарко припадал к беллетристическим источникам для того, чтобы насытиться реальностью. И обнаружить в них то самое "слово правды", которое удушено мерзостным "порядком вещей", казенной рутиной и т.д. Так бывало раньше, но явно – не теперь. Есть еще «теоретическая социология» и «публицистика». Вот, скажем, Олег Кашин опубликовал интересный текст о том, что «что-то меняется». Например, «подвиг нацболов» совершенно утратил смысл и обаяние на исходе нулевых. Кругом одно говноедство. И оно – по-сорокински – уже рутинизировалось, не воспринимается таковым. И даже наоборот: является проявлением модного «позитивного взгляда на жизнь». Может быть, Кашин и ошибается. Но он пробует, как может, уловить нерв общего тонуса… Или вот почитаемый нами всеми социолог Борис Дубин. Он очень ярко рассказывает нам, что общество находится в глубокой депрессии. Дубин – очень хитрый парень. Он использует социологический словарь для политического описания. Если бы он был не социологом по образованию, а, допустим, врачом, то он бы использовал не социологический вокабуляр, а медицинский. Тогда бы он писал, что «общество – задыхается», у «общества – что-то ампутировано» и т.д… С одной стороны, нельзя с ним не согласиться. А с другой, ведь понятно, что «общество» - это слишком разные группы. И половина этих групп, скорее всего, находится в истерическом возбуждении. А вовсе не в депрессии.

Кто знает как устроена Россия? Во-первых, об этом знают разные «разведчики». Журналисты, которые много ездят, пьют, разговаривают. Торговцы, которые пересекают Россию вдоль и поперек по самым нижним социальным этажам. Наверное, это знают проводники поездов дальнего следования. Говорят, знает Глазычев. Знают еще тысячи «политических разведчиков», которые по разным нуждам (выборы, пиар, стартапы новых бизнесов) передвигаются из региона в регион и могут сравнивать – как живут разные социальные группы, аудитории, таргет-группы… Что-то знают о России те, кто имеет возможность сравнивать. Причем сравнивать не фасад. А то, как везде устроены «норы» и «туннели». Россия – это огромный подземный город. Это многокилометровые туннели, развилки, соляные пещеры, гигантские и необычайно красивые залы, выстроенные под землей, отдельные, в сторону вырубленные шахты. В этом гигантском потустороннем космосе – в каждой норе и в каждом туннеле – живут и действуют плохо опознанные «субъекты активности». Иногда это целые социальные группы, иногда – один энергичный человек. Иногда это «этническое меньшинство». Иногда – группа одноклассников, захватившая ключевые позиции в маленьком городе. Выражения «общество» или «средний класс» - ничего не означают в этой подземной социологии.

Два житейских эпизода в пример тому, о чем идет речь.

В 2007 году я еще занимался «политикой» (работал в «Справедливой России»). В сентябре я встретился с одним старым приятелем, вице-президентом крупной кампании. Мы говорили не о политике, а о жизни. Но тем не менее разговор о выборах все-таки зашел (раз уж я тогда такой хренью занимался).

Он мне сказал: «В Европу я сейчас поеду на полтора месяца. Сейчас самое время заняться там делами. Да, собственно и ВСЕ уедут. Какой смысл смотреть, как эти клоуны паясничают, пока они не рассядутся в думе…».

Месяц назад я в одном аэропорту разговорился с семьей: муж-жена, двое взрослых детей. «Отец семейства» - мой ровесник примерно. Слово-за-слово и я говорю: «А откуда вы?». Они: «Мы из Воронежа». Я: «О-о-о-о, вы из дивного Воронежа, где по центру города разъезжают на иномарках толпы по-московски дорого одетых очень красивых девушек?!». Жена (с деланным возмущением): «Ну, я не знаю, откуда они берутся! Вот я – преподаватель в вузе, зарплата 12 тыс. руб.». Муж (смотрит на меня с пониманием): и говорит: «Зарплата у всех 12 тыс. рублей. Бензин – 27 рублей за литр. У всех иномарки. И куча ипотечных кредитов» (и – захохотал)…

       
Print version Распечатать