Памяти Вячеслава Глазычева

От редакции. В редакцию «Русского журнала» приходят отклики на кончину Вячеслава Глазычева. Свои слова прислали профессор кафедры социальной философии Уральского федерального университета Елена Трубина и директор Института Кеннана Блэр Рубл.

* * *

Ступенька

Из всего многообразия написанных Вячеславом Леонидовичем строк о городах мне более всего дороги вот эти: «Я работал с маленьким кусочком славного Владимира, прямо за Золотыми воротами, где узкие улочки веером спускаются к Клязьме, и имел там дело с лестницей, которая в течение трех лет имела одну непочиненную ступеньку. Эта лестница спускается к вокзалу, и поэтому там не одна нога была сломана. Но понадобилось внешнее включение, понадобилось, чтобы мы провели там сложный семинар со всякой активизацией народа, чтобы приколотить одну доску на место на этой лестнице». Уменьшительно-ласковые суффиксы свидетельствуют, что вопреки его скепсису (а в собственно ли городах мы живем?) он как никто знал и любил места нашего обитания. Славный Владимир был одним из сотен городов, в которых команда Глазычева городские сообщества не только изучала, но и самыми разными способами пробуждала их активность. И активизация народа произошла. Приколачивание общих ступенек на место будет лучшей памятью Глазычеву. – Е. Трубина

* * *

Cлава был многим: сложной личностью, подлинным мыслителем, дорожившим жизнью человеком, политические предпочтения которого казались многим из нас неудачными. Для меня он просто был очень близким другом, понимавшим, что я хочу сказать лучше, чем кто-либо еще. Для меня остальное не имеет значения. Политика – только одна небольшая часть жизни, и вряд ли – самая важная. Душевная связь с человеком (как сказали бы у вас) – невероятный дар и исток наслаждения. По сравнению с этим политика – ничто. Люди, подобные Славе – не простые. В силу их особого взгляда на мир они всегда поступают так, что это кому-то кажется неверным. Вот почему так важно быть к ним великодушными.

Мы вместе провели много хорошего времени, особенно когда он провел лето в Вашингтоне, думая о будущем городов. Он повлиял на то, как я думаю о городах и о мире. Он был моим ментором, моим сенсеем, как бы сказали японцы. Он был убежден, что мне есть, что сказать, и побудил меня сделать это. Такие люди – подлинный дар. Этот дар продлится столько, сколько мне суждено жить. Я лишь эгоистично сожалею, что мог бы получить больше.

Я встретился с ним в Москве несколько месяцев назад и, на мое счастье, поблагодарил его. Старайтесь благодарить тех, кого цените, ибо нам не дано знать, когда уже будет поздно. – Б. Рубл

       
Print version Распечатать