"Остаться в живых" в политической философии

Популярное шоу дает множество подсказок, но можно ли им доверять?

Телесериал канала ABC «Остаться в живых», последняя серия которого была показана не так давно, наполнен сплетением тайн и характеризуется мучительно сдержанным стилем повествования, который пробуждает страстную любовь и вместе с тем чувство огромной досады у поклонников.

Любовь вызывается увлекательным повествованием, богатым на захватывающие приключения, интриги и научную фантастику. Сценарий таков: самолет терпит крушение на неизвестном острове. Некоторые пассажиры, у большинства из которых было множество темных пятен в прошлом, выживают, пытаются выстроить конструктивные цивилизованные отношения и покинуть остров. Прежние жители острова околдовывают и сбивают их с толку. Одно следует из другого. Возможно все.

Чувство досады же вызывается тем, что дойдя до половины шестисезонного сериала, зритель по-прежнему почти ни в чем не уверен – ни в том, что произойдет, ни в том, что уже произошло и, уж тем более в том, что все это значит.

Поиск смысла запутывает героев и зрителей. Ни один элемент шоу не наводит на размышления и не усиливает напряжение так, как сильный перекос сериала в сторону проведения параллелей с политическими философами.

Главная роль в сериале принадлежит Джону Локку, что вначале кажется не более чем любопытной деталью. Но по мере развития шоу, мы знакомимся с Даниэль Руссо, Десмондом Дэвидом Юмом, Михаилом Бакуниным, Ричардом Альпертом и даже Эдмундом Берком.

Что же это все значит?

В случае с Локком изобилуют очевидные параллели и ирония. Как и философ, герой выступает за политическую и личную свободу в рамках гражданского контекста.

Локк «лидирует» благодаря тому, что служит общественным интересам: все же иногда он ведет себя повелительно и опасно, в манере Филмера [Роберт Филмер – британский политичсекий мыслитель, которому оппонировал Локк в "Двух трактах о правлении". – Ред.] навязывая личное видение того, что лучше для них всех.

Он утверждает, что он эмпирик – этакий простой и безыскусный парень, но в итоге приходит к, казалось бы, мистической вере в силу острова. Усложняет его роль «истинно верующего» в остров человека то, что его мистицизм основан на личном опыте исцеления от острова и личной встрече с дымным монстром. Поэтому герой и философ могли бы поладить как эмпирики.

Особенно ярко параллель с Локком проявляется в мантре островного Джона Локка: «Не говорите мне, что я не могу». Это лозунг человека, который презирает патернализм и нечестное правительство. (Вероятно, еще большая ирония заключается в том, что отца-преступника Локка зовут «Энтони Купер», как когда-то звали учителя философа Локка, первого графа Шефтсбери.)

Поклонники «Остаться в живых» любят подсказки, и если имя Локка является одной из них, это скорее предполагает, что то, о чем думает Локк как об эмпирически доказанном, вероятно, таким и является.

Связь Даниэль Руссо с ее философским прототипом очевидна: она замкнутая дикарка на острове, отдаленная – по собственной воле – от человеческого общества, ей в принципе доступного. Ее основными умениями является способность выживать, заманивать в ловушку и убивать животных и других людей.

Ее личность скорее недоразвита, странная и имеет мало общего с идеалом человеческих способностей и чувств, которыми ее тезка, казалось бы, должен был наделить «благородную дикарку». В том, что она «Руссо», кроется одновременно и очевидность, и ирония. Если это подсказка, то зритель может только догадываться, отняли ли у Даниэль ее ребенка, как она утверждает, либо она бросила его, как это сделал философ со своими пятью детьми.

Философ Михаил Бакунин верил в социалистический анархизм, свободно-организованные федерации рабочих, контролирующие социальный порядок. Михаил Бакунин из «Остаться в живых» обладает сверхъестественной способностью переносить смертельные раны. Он - грубый наемный убийца, таким его сделал его босс Бен (озлобленный лидер движения «Другие»).

Если имя – это нечто большее, чем шутка создателей сериала, то подсказка может быть в том (как в случае с разногласиями Бакунина с Карлом Марксом в вопросе о захвате власти в существующем государстве), что Бакунин из сериала мог серьезно расходиться во мнении со своим «господином» Беном относительно того, как их коллективу следует жить вместе.

Настоящий Ричард Альперт, бывший коллега Тимоти Лири по Гарварду, пытается использовать современную науку для достижения религиозной трансцендентности. Он переименовал себя в Бабу Рам Дасса и стремится к религиозной трансцендентности. У персонажа Альперта, кажется, нет возраста. Если его имя наделено каким-то смыслом, то оно может быть соотнесено с очевидной религиозной миссией его группы «Другие» по сравнению с почти пародийно научной Инициативой Дхармы, на смену которой они пришли.

Все эти предположения, тем не менее, рискованны, поскольку «Остаться в живых» почти призывает зрителей не верить. Сериал любит открытия и завершения сезонов, умышленно спланированных так, чтобы запутать зрителя относительно того, что он видит, где и когда.

Постоянное использование в сериале числа «23» указывает на любовь к фантастике Роберта Антона Уилсона. Романист философской научной фантастики прославлял «партизанскую онтологию»: необычные методы побуждения людей исследовать природу реальности, в которой они находятся.

Вопреки всем упоминаниям политических философов, «Остаться в живых» не показывает функционирующее общество, не дает определенные ответы, ни сюжетные, ни философские, и смысл шоу продолжает от нас ускользать. В конечном итоге, шоу продает классическое социально-политическое волнение: мир – таинственный и странный, полон необъяснимых сил, которые могут спасти твою душу или убить тебя, и ты никогда не узнаешь, почему так произойдет; и научные разработчики и религиозные фанаты строят сложные планы, в которых они используют людей как пешек; секретные проекты в погоне за богатством и могуществом могут либо спасти, либо уничтожить нас.

Называя своих героев именами философов, «Остаться в живых» напоминает нам, что конфликты идеологии, власти и социальных отношений не имеют временных ограничений. Они «вечно повторяющиеся» - как повторение циклов в жизни героя Десмонда Юма, как кажущаяся серия подъемов и падений «власти» на острове (власть переходит от создателей четырехпальцевой статуи к экипажу Черной Скалы, к людям, обитающим на острове, к Дхарме, к «Другим», кто следующий?...).

Со своими подражаниями всему, начиная от Одиссеи Гомера и заканчивая Третьим Полицейским О’Брайана, сложное переплетение значений и предположений в сериале делает его не только увлекательным примером постмодернистской референтной халтуры, но и самой выдающейся популярной приключенческой историей нашего времени.

Даже в «естественном состоянии природы» на острове, повествование с короткими ретроспективными сценами из прошлого напоминает нам, что никто из нас не «табула раса», в отличие от того, как полагал Локк. Наши прошлые выборы, неудачи, грехи и мании всегда будут отбрасывать тени и влиять на наше настоящее. Причиной привязанности зрителя к загадкам сериала является вера в то, что его писатели, наши «проводники» - боги вымышленного мира, за которым мы наблюдаем – осторожны, внимательны, всеведущи и всемогущи, и что ни одна нить сюжета или загадочная параллель не повиснут в воздухе — их осторожно и искусно вплетут в сюжет.

Возможно, наивно верить в это, но поклонники «Остаться в живых» знают, что такое отношение делает просмотр шоу более приятным.

Брайан Доэрти– старший редактор журнала «Reason» и автор книг «Это горящий человек» и «Радикалы за капитализм». Статья напечатана в «American Spectator».

       
Print version Распечатать