Мир находится в кризисе. Вообще-то, как утверждают историки, мир много раз находился в кризисе, поэтому ничего особенно нового тут нет. Кроме того, что сегодня кризис носит тотальный характер.

Предпосылка такой тотальности - в социально-биологических характеристиках современной цивилизации. Человечество реально стало единым - впервые в истории, если не считать периода возникновения человека как вида. Тогда, два или три миллиона лет назад, если верить последним изысканиям антропологов, у нас тоже была единая цивилизация. В промежутке между этими двумя точками, той и сегодняшней, мы шли по пути дивергенции, разбегаясь и распадаясь на стаи, племена, семьи, государства, цивилизации.

Некоторые из цивилизаций порождали высокую культуру, но в большинстве своем не переживали более одного всеобщего кризиса и уходили в небытие вместе с прекрасными греческими статуями, римским правом и клинописью Месопотамии.

Таким образом, с одной стороны, можно говорить о естественности нынешнего мирового кризиса. С другой стороны, налицо истерика, вполне объяснимая при обсуждении этой темы даже в рамках академических дискурсов.

Общий тон этих споров может быть сведен к банальной фразе: речь сегодня идет не просто о цивилизационном кризисе, а о существовании человека как вида. Когда вопрос ставится таким образом, то нужны не только академические дискурсы и прикладные исследования, но и свободные рассуждения, ставящие вопросы, провоцирующие возражения.

ЭТА цивилизация

Первый и естественный вопрос - есть ли у этой цивилизации хоть какой-то путь, хоть какой-то выход из создавшейся ситуации?

Под ЭТОЙ цивилизацией я подразумеваю современную политическую, идеологическую, догматическую и экономическую платформу, на которой зиждется весь сегодняшний социальный человеческий круг. Иначе говоря, речь идет о цивилизации иудео-христианской.

Как бы ни развивался сегодня Китай, как бы ни заявлялись сегодня в качестве ключевых вопросы диверсификации, мультикультурализма, сосуществования религиозно-этнических культур, это проблемы, по большому счету, второго плана, проблемы, встроенные в систему координат, ценностей, которую задает иудео-христианский контент.

Для меня сказанное выше - аксиома, и совсем необязательно перечитывать Фукуяму, чтобы понять это. Достаточно сослаться на самые общие вещи.

Например, вспомнить, что календарь, который мы используем, един для всех. Какого бы числа ни отмечали китайцы или мусульмане свой Новый год, в официальных документах, заграничных паспортах, они вынуждены ставить дату и год рождения в соответствии с григорианским календарем и христианским летоисчислением.

И сколь бы экзотически ни выглядели на трибуне ООН эмиссары африканских стран в национальных одеждах, все равно это всего лишь дань той самой моде на мультикультурность, которая существует и развивается под зонтиком единой, глобальной, жесточайшим образом организованной иудео-христианской цивилизации.

И гораздо больше любых статистических выкладок о единстве мира свидетельствует тот факт, что премьер-министры Японии или Англии в телерепортажах, расходящихся по всему земному шару, одеты в одинаковые костюмы. Выбор у этих несчастных только между Армани и Черрути...

Одна из самых больших ошибок антиглобализма - заявления о том, что с глобализмом нужно бороться как с грядущей опасностью для человечества. На самом деле глобализм уже состоялся, деятельность и позиция тех или иных глав стран "восьмерки" ничего в положении вещей не меняет. Процессы не просто запущены - они уже произошли.

Цивилизация достигла состояния гомогенности, что, вероятно, вполне естественно. На днях прочитал статью и долго смеялся: оказывается, на генетическом уровне разница в людях, которые живут на разных континентах и принадлежат разным расам, намного меньше, нежели разница между двумя самцами шимпанзе из одной стаи. Иначе говоря, нынешняя всевозрастающая социальная однородность человечества, возможно, имеет в своей основе биологические, естественные предпосылки.

Об этом нельзя не думать. Но и думать опасно. От рассуждений о биологических предпосылках социальной гомогенности один шаг до фашизма, которого мы по-прежнему очень боимся. Фашизм, как его измышляли западные, и не только немецкие, интеллектуалы - реальные идеологи движения, изначально базировался на наличии в ментальном поле лакун, которые до сих пор нам не удалось заполнить. Это привело к ряду катастроф в ХХ веке и может их спровоцировать в будущем.

На распутье

Есть три варианта разрешения нынешнего мирового кризиса.

Первый вариант - его преодоление в рамках существующей глобально иудео-христианской цивилизации посредством модернизации. В этом случае кризис окажется всего лишь диалектической точкой перехода из одного качества в другое.

Второй вариант - замена нынешней цивилизации иной, качественно новой. Выбор подвариантов развития событий тут очень широк - от примитивной войны до мягкого вытеснения. Конфликт, столкновение необязательно должны носить лобовой характер. В истории много примеров, когда колосс на глиняных ногах рассыпался от одного прикосновения, и никакой сверхпассионарности со стороны противника не требовалось. Но и такой вариант маловероятен. Сил на это не хватит, по-моему, ни у китайского, ни у мусульманского мира. Серьезный и самый главный фактор здесь - наличие ядерного вооружения у целого ряда стран, прежде всего западных. Это создает патовую ситуацию, не позволяет всерьез говорить об изменении мирового порядка.

Третий вариант - коллапс, апокалипсис. В конце концов, ну и что? Почему бы нет? Мы знаем, что виды возникают и исчезают. Нет динозавров на нашей планете, а планета есть. Планета существовала миллиарды лет до появления первого древнейшего человека, из которого развился homo sapiens. Возможно, будет существовать и после его исчезновения. Придумают, например, люди оружие, которое разрушает не все органическое, а только человека. Психическое, например. (Иногда кажется, что оно уже действует. Включите телевизор просто. Если вы человек серьезный, академический, интересующийся антропологией, то включите в новогоднюю ночь.)

В такой ситуации кризис Человечества (пишем это слово с большой буквы) означал бы всего-навсего гибель заурядной веточки на великом древе эволюции. Если же мы считаем себя венцом творения, то это проблема человечества, а не природы.

Кризис вида

По моему убеждению, кризис человечества носит биологический характер. И говорить надо именно о биологии, а не о культуре.

Смешно было бы утверждать, что люди стали меньше читать древних греков, меньше слушать оперную музыку, читать интеллектуальные книжки. Нет, они ходят в оперу как никогда часто и как никогда много слушают симфоническую музыку.

Может быть, такая музыка была раньше более значима для так называемой высокой культуры, но, если брать культуру досуга, никогда не было такого количества симфонических оркестров на земле. Никогда не было на земле такого количества оперных театров. Никогда не издавалось такого количества книг. Никогда не производилось такого количества фильмов. Никогда не делалось такого количества скульптур - грекам такое и не снилось. О производстве машин, потребительских товаров я вообще не говорю - здесь мы в полном шоколаде! А ведь это тоже культура.

Мы не в шоколаде только биологически - несмотря на позитивные показатели роста продолжительности жизни.

Сегодня много говорится о СПИДе, о голоде, о страшных эпидемиях. Между тем ни один из этих факторов не является фактором кризиса человека как вида. Даже в тех африканских странах, где зараженность СПИДом в отдельных районах достигает 80%, продолжительность жизни не падает. СПИД по глобальным последствиям пока не идет в сравнение со средневековыми эпидемиями чумы, которые меняли культурно-цивилизационную карту, ломали границы государств и общественный строй.

Человечество вымирает, деградирует - это мое мнение - в силу особенностей собственного развития, в силу некой логики. Видимо, СПИД и прочее не причина, а следствие этой логики, этого пути.

Совершенно очевидно, что современная медицина борется с Дарвином - и в этой борьбе одерживает победу. Одолев болезни и патологии, она, однако, не обеспечивает естественности отбора, который является залогом развития вида. Медицина позволяет пожилым женщинам рожать детей, что было совершенно невозможно в предшествующие времена. Она позволяет слабым детям выживать. Но она не улучшает генофонд.

По-человечески это понятно: коль речь идет о моем или вашем ребенке, вес которого при рождении составил кило восемьсот, мы его не задушим, не утопим, не выбросим в сточную канаву, как это делали древние греки. И нам не важно будет, что с точки зрения биологии мы собираемся растить слабое существо, которое будет способствовать не развитию, а деградации вида просто потому, что у этого ребенка, скорее всего, родится столь же слабое дитя.

Рассуждения о том, что, кроме физиологии, существуют интеллектуальные и прочие параметры, не являются доводом, потому что среди здоровых людей больше людей умных - хорошая работа кровеносных сосудов обеспечивает приток кислорода к мозгу.

При всей дискуссионности и, может быть, опасности таких рассуждений, нужно набраться смелости и сказать: да, человечество накопило такой капитал самоценности, что может позволить себе не обращать внимание на биологию и физиологию. Человечество надеется на медицину. Но медицина не успевает. И никакие технологии не останавливают процесс: человечество стареет и хиреет.

Стареет тело человечества, стареют социальные институты, такие как семья, например. Институт семьи уже сегодня не работает во многих плоскостях, а в более отдаленном будущем у него вообще нет перспектив Семья перестает быть цивилизационным инструментом, перестает играть роль в воспитании, формировании жизненного уклада человека.

Депопуляция - причина и следствие

В вопросе о депопуляции остается неясным, что здесь первично - цивилизацией обусловленное исчезновение у индивида потребности в продолжении рода или биологическое вырождение вида. Я лично склонен ставить на первое место биологию и полагаю, что мы уже внутри процесса.

Более нетерпимый, более фашиствующий, если угодно, человек сразу бы нарисовал вам картину того, что происходит с институтом брака в западных странах.

Он указал бы на то, что, как только возникла тема объединенной Европы, моментально одним из центральных стал вопрос о легализации однополых браков. И если этот джинн будет выпущен из бутылки, то однополый брак перестанет быть эпизодом туристской экзотики. Опять-таки, с чисто человеческой точки зрения, понятна борьба сторонников однополого брака с бюрократией. Одно дело рассуждать о кризисе мира и цивилизации, а другое дело - практически решать вопрос: кому достанется автомобиль или комната в коммуналке: твоей взрослой дочери, которую ты не видел двадцать лет, или твоему другу-любовнику, с которым ты все эти годы прожил как семейная пара, в любви и заботе друг о друге.

Мне было бы интересно почитать последние глубокие, фундаментальные исследования о сексуальности человека, которые появились после "Доклада Кинси", сделанного черт знает когда, в конце 40-х, и ставшего библией для людей, изучающих социологию сексуальности. Может, такие исследования и существуют, но то, что они не введены в широкий обиход, свидетельствует, вероятно, не только о моей непросвещенности, но и о проблемах в обществе.

Буду говорить безответственно, с белого листа: у меня есть ощущение кризиса человеческой сексуальности как таковой. Количественные показатели сексуальной энергии, которая подпитывает личность и является абсолютно базовой для всего, что человек создает и совершает, начиная со спектаклей и заканчивая политической деятельностью, катастрофически падают.

Я не располагаю статистическими и иными количественными данными, но моя гипотеза такова: человек как сексуальное существо колоссально деградирует, и следствием этого является деградация цивилизации в целом.

Человечество и в недавнем своем прошлом не было слишком продвинутым в вопросах секса, не было открытым, честным и правдивым (есть такая эстетическая и научная категория - правда). А поскольку объем лжи накапливается, то дает знать о себе усталость человеческого материала.

И эта усталость приводит к тому, что сексуальные революции, имевшие место в Европе и Америке, не оказались революциями и не привели к формированию простого и открытого взгляда на эту функцию. Взгляда, лишенного той лжи и того страха, которые свойственны всем аврамическим религиям, соответствующим культурам и нашему времени в целом.

То, как мыслится сексуальность в лоне иудео-христианской цивилизации, - совершенная катастрофа. Впору говорить не просто о падении сексуальности, а о превращении ее в несуществующую категорию. Экологический кризис, навязанные европейской культурой сексуальные комплексы и поведенческие стереотипы, базирующиеся на запретах, привели к тому, что секс стал абсолютно искусственным, целлулоидным.

Можно привести много примеров из области искусства, подтверждающих мысль о том, что мы - вид, который лишил себя секса в принципе. Наиболее точно отношение общества к сексу и бытие секса в нашей жизни выразил фильм тайваньского режиссера Цай Мин Ляна "Капризное облако". В нем наглядно и жестко показано: мы разделены, сохраняющиеся за нами сексуальные функции реализуются только на уровне мастурбации, подсматривания за человеком, который снимается в порнофильме. И это - предел реального секса, предел сексуального контакта. Для того чтобы понять, как сильно все изменилось, достаточно вспомнить фильм, снятый всего тридцать лет назад, - "Последнее танго в Париже". И сравнить эти два фильма, каждый из которых есть диагноз эпохи.

"Мир, вероятно, спасти уже не удастся"

У Бродского есть мысль: если человека от животных отличает речь, то поэзия, как высшая форма организации речи, является видовой целью человека. Выход, по Бродскому, - в культуре саморазвития, в культуре не социального вида, а некой метафизической единицы. И в этой же речи он походя говорит: "Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно".

Да, согласимся: спасти иудео-христианскую цивилизацию уже не удастся. Запретительный характер сексуальных установок этой цивилизации долгое время был главной, точнее, единственной причиной сублимации сексуальной энергии в пассионарность европейцев, следствием чего стала экономическая, политическая экспансия Запада по всему миру. Собственно, и культура, в нашем понимании слова, есть продукт этой сублимации.

Мне кажутся очень важными высказывания, которое я прочел у философов Гюнтера Вейл и Майкла Вина в предисловии к книге даосского практика Мантэка Чиа. Согласно Вейлу и Винну, мы - часть культуры, которая в генезисе своем основана на подавлении женской сексуальности. Мужчина не смог не принять тот факт, что женщина как сексуальный субъект несоизмеримо выше, сильнее его. Это связано и с детородной функцией женщины и с тем, что мужчины с возрастом быстрее теряют сексуальный тонус. Это привело к возникновению сильнейшего комплекса перед женщиной, к подавлению женщины, к сублимации мужского страха перед женщиной в культуру. (Культуру в самом широком смысле слова, включающем в себя политику, экономику и собственно искусство. В этом контексте политика, экономика, искусство являются абсолютно мужскими проектами, основанными исключительно на мужских паттернах и мужской логике.)

Наша цивилизация - цивилизация глубоко маскулинная, если угодно, мужланная. Кто бы ни был министром обороны Финляндии или премьер-министром Норвегии, это не имеет никакого значения, потому что министром обороны может быть биологическая особь женского пола сорока пяти лет, но на самом деле она не женщина, она мужчина чистой воды с точки зрения ее логики, стереотипов и действий.

Существует ли "женская точка зрения" на эту проблему? Я легче встречаю точку зрения женщин на дизайн последней коллекции "Тиффани". Но, может, она и есть, эта точка. А может, нам нужна новая, отличная от половых разделений, точка зрения Человека.

Если же мы соглашаемся с тем, что мир, в котором мы живем, всего лишь проекция мужского извращенного сознания, мужских комплексов на сферу социальных отношений, то, может быть, и к лучшему, если такой мир перестанет существовать?

Мне кажется, выходы из создавшегося тупика могут быть найдены только вне рамок существующей цивилизационной модели. Потому что, когда начинаешь задумываться, что надо сделать для того, чтобы добиться перемен в частных вопросах, получается, что нужно менять все! Грубо говоря, дело не в отмене передачи "Аншлаг" или канала MTV. Отменять надо все. Все социальные и экономические институты, от ООН до акционерных обществ.

А раз так, то, как мне кажется, вероятны только второй и третий варианты развития событий - эволюционное вытеснение или катастрофа. И все будет зависеть от того, удастся ли решить проблему экологии и оружия массового поражения. Говоря фигурально, уходя из Москвы, французы сожгут ее целиком - или что-то оставят? То, что они уходят, кажется, решенный вопрос. И если удастся решить вопрос с экологией и оружием, то и черт с ней, с нынешней цивилизацией. Я лично буду только рад! Может, как-то с этими "французами" договориться?.. Я бы вот мечтал, чтобы на Земле появилось новое государство, с кардинально новыми законами и с новыми взглядами на старые проблемы. Купили бы какие-нибудь парни и девушки остров...

По направлению к литературе

Человечество, расставшись с нынешними ценностями и сценариями (а другого выхода нет), получит потрясающий шанс! Шанс новой идеологии. И я уверен, что речь не будет идти о появлении новой мировой религии. Новая идеология на новом историческом витке, скорее всего, будет носить секуляристский и мультикультурный характер, она будет развиваться в сторону художественных практик, литературы. Новые пророки будут литераторами.

Ни один из прежних пророков не был драматургом, прозаиком, поэтом, не был литератором в современном смысле слова. Хотя Магомет был ближе к этому, нежели его предшественники. Но и у него сохранялась все та же витиеватость, притчеобразность языка, избыточная полисемантика посланий, проповедей. Это еще не литература.

Я, например, не просто не принимаю заповедей иудео-христианской цивилизации, я их не понимаю. Расскажите мне, пожалуйста, что мне нельзя делать, я постараюсь этого не делать! Что означает заповедь: не прелюбодействуй? Смотреть на женщину, возжелав ее? Трахать женщину, если она - не моя жена? А если это любовь и я хочу нарожать с нею детей и создать новый мир? А если это симпатичная секретарша, с которой у меня не было и не будет сексуального контакта, но антропометрические данные которой естественным образом заставляют воспринимать ее как сексуальный объект? Любой контакт двух человеческих особей противоположного пола строится через сексуальность. Что делать? Кого слушать? Сотни священников, принадлежащих якобы к одной религии, дадут совершенно разные определения и трактовки. И то же самое касается любой другой заповеди. Не убий, к примеру. Ведь христианские священники веками благословляли убийства.

Остается только мечтать о новой идеологии, которая сформулирует что-то более простое и единообразное, позволяющее людям обсуждать, чувствовать и выбирать сценарии собственного существования.

Я не человек нынешней цивилизации, я - ее продукт, блудный сын, если угодно. Я не принимаю ее основных, базисных вещей. И я считаю, что эта цивилизация не сможет спасти человечество, она может только уйти - не сжигая за собой город. Как и когда это может случиться, я не знаю, конечно. Просто мечтаешь порой, что на обломках не до конца выжженного мира смогут возникнуть новые существа, новые виды. И от одной попытки представить этот мир захватывает дух и начинает кружиться голова. Но это уже тема, требующая совсем иных подходов и компетентности, нежели мои.

Я же просто ставлю спектакли и занимаюсь театром. Потому что это одна из немногих практик, которая имеет социальный вектор и не предполагает обязательного обслуживания цивилизационных ценностей, позволяет игру с ними. Театр вообще, режиссура и драматургия в частности, позволяют здесь, в этом месте и в это время, переждать и не влипнуть.

Записал В.З.

Примечания:

1Эдуард Бояков - театральный режиссер, продюсер, учредитель и многолетний руководитель фестиваля "Золотая маска", соучредитель фестиваля "Новая драма", художественный руководитель театра "Практика".