В мировой прокат вышла вторая часть мультфильма «Кунг-фу панда». На примере этой популярной франшизы можно проследить стремление Голливуда к либерализации сознания юных зрителей в странах с авторитарными режимами, прежде всего, в Китае. Плюс ко всему, это очень остроумная политическая сатира, при этом с универсальным юмором, понятным детям во всем мире.

Первая часть «Кунг-фу панды» начала создаваться в 2004-м году. Причин к ее возникновению было несколько: при прохладном отношении американского зрителя к фильмам не из США и не про США, десять лет назад бокс-офис сильно встряхнул фильм о восточных единоборствах «Крадущийся тигр, затаившийся дракон», ставший самым кассовым неанглоязычным фильмом проката за всю историю. Основным стимулом к старту проекта про зверей-воинов стала Олимпиада 2008 года в Пекине. Мультфильм вышел спустя два месяца после окончания игр и попал в струю интереса к китайской атрибутике. McDonalds был спонсором Олимпиады, после чего их рекламная кампания плавно переключилась на «Кунг-фу панду», сохранив восточный стиль в подаче материала. Компания Dreamworks, запустившая мультфильм в производство, в лице основателей (Стивена Спилберга и Джеффри Катценберга) является ярым сторонником демократической партии и насаждения свобод во всем мире. Учитывая сложные взаимоотношения США с Китаем в этой области, «Кунг-фу панда» не просто отражает это противостояние, но и становится попыткой наметить для сознания юного зрителя пути обретения либеральных свобод на примере персонажей.

В первой части мультфильма не говорится прямо, где происходит действие. Местность названа Солнечной долиной, а Китай пару раз отвлеченно упоминается в диалогах. Главный герой – панда По – неуклюж и постоянно попадает в дурацкие ситуации, например, не может прийти на праздник, где выберут Воина дракона. Это почетное звание должно было достаться одному из членов Неистовой пятерки – группе зверей-воинов, но старый мастер указал перстом на По, который приземлился в гущу событий, прилетев туда на стуле, начиненном ракетами от фейерверка. Почему же По назвали Воином дракона? Главный герой олицетворяет собой новое поколение китайцев, желающих перемен, как панда, мечтавший не о семейном бизнесе-лапше, а о кунг-фу.

Великолепную пятерку во главе с Тигрицей можно сравнить с передовыми странами Юго-Восточной Азии, когда-то называвшимися Четырьмя восточноазиатскими тиграми или Четырьмя малыми восточными драконами за успехи в экономике: Сингапур, Южная Корея, Тайвань и Гонконг. Пятым членом, самым сильным, при таком раскладе, очевидно, является Япония. То, каким образом панда опережает мастерством всех этих продвинутых воинов, является намеком на то, что преимущество достигнуто за счет ракет, ядерного арсенала, который отличает Китай от прочих держав региона. Враг у всех один — снежный барс Тай Лунг, долгое время заточенный в тюрьме за проявленную агрессию в Солнечной долине. В образе этого отрицательного персонажа проглядывается политика Северной Кореи, которая сдерживается до поры заточением и панцирем, которым скован барс. Уходит в небытие главный мастер черепаха Шен, по западному сценарию самоустранившись от конфликта, подобно американцам, взрастившим либерализм в регионе, но со временем вынужденным оставить территорию.

Смех у зрителей должен вызывать образ упитанного и неуклюжего панды, чья неповоротливость при определенных условиях и обеспечила успех. Но когда дело доходит до секретного оружия для Воина дракона, с помощью которого избранник сможет одержать победу над любым врагом, оказывается, что поверхность свитка, где должно быть написано секретное послание, зеркальна и на ней ничего нет. Самое главное оружие - это сам герой, личность. В первоначальном варианте сценария вместо свертка фигурировал меч, в ножнах которого лежало не оружие, но зеркало.

Авторы сталкивают По и отрицательного Тай Лунга как полюсы добра и зла. В этом шаге можно увидеть надежду на то, что будущее поколение китайцев войдет в конфронтацию с северокорейским режимом, как с угрозой развивающемуся Китаю. В финале битвы героев на экране происходит подобие ядерного взрыва. Режиссеры Марк Осборн и Джон Стивенсон в авторских комментариях указывали, что эстетика взрыва атомной бомбы была применена ими как отображение «техники кунг-фу в исполнении мастеров».

Отношения Китая и США накануне Олимпиады оставляли желать много лучшего. Все три тогдашних кандидата на пост президента — Обама, Маккейн и Хиллари Клинтон выступили с предложением бойкотировать игры из-за притеснения гражданских свобод и поддержке Китаем геноцида в Дарфуре. За неделю до начала Игр Палата представителей при одном голосе против приняла резолюцию, призывающую Буша выступить в Китае в поддержку демократии и осудить гонения на диссидентов, в том числе тибетцев.

Мультфильм «Кунг-фу панда» собрал приличную кассу, 25 миллионов долларов в которую внесли китайские зрители. После такого оглушительного успеха вопрос о сиквеле отпал сам собой, и те же сценаристы продолжили обрекать призывы к либерализму в эзопов язык.

«Кунг-фу панда 2» превзошла первую часть по степени остроты политического звучания. Режиссер у проекта сменился, но чувствуется, что авторы потратили много времени на просмотр громких китайских фильмов, отчего во второй части встречаются цитаты.

Главным злодеем в новом фильме стал павлин Шенн, насильственным путем пришедший к власти. Его могущество построено на супероружии, посредством которого он планирует покорить не только Китай, но весь мир. Акценты здесь смещаются в сторону агрессивности китайского партийного руководства, теоретически способного применить ядерное оружие в целях гегемонии и геополитических амбиций. Прислужники павлина волки рыскают по деревням и собирают металл для чудовищных орудий. Это явный намек на времена подъема индустриализации в Китае, когда рядовые граждане переплавляли все металлические предметы в сталь, по заветам Мао. В фильме Чжана Имоу «Жить» есть эпизод, когда в деревенский дом приходит местное руководство и забирает все что можно, чтобы выплавить оружие и приблизить победу над империалистическим Тайванем. Волки в «Кунг-фу панде 2» подобным образом отбирают утварь у жителей, причем их появление на канатах созвучно визуальному решению в картине «Проклятие золотого цветка», а последующий бой происходит под музыкальное сопровождение, аналогично сцене из «Героя», снятых все тем же Чжаном Имоу.

Во время боя с предводителем волков По вспоминает свое детство, когда он был разлучен со своими родителями. Авторы воспользовались тем фактом, что в первой части отцом По был гусь. В свое время эта случайная находка (как выяснялось из комментариев режиссеров), добавлявшая фильму комичности, лишь усилила индивидуальность главного героя по сравнению с первоначальным вариантом сценария, где По жил в деревне панд и работал на фабрике колоколов. Теперь выяснилось, что По усыновили, и вся его семья и остальные панды были уничтожены злым павлином. Мотив уничтожения народа властью можно прочесть как гипертрофированное отображение захвата Тибета. В недавнем прошлом этот прием был использован в картине Чена Кайге «Клятва», в которой рассказывается об истреблении горного народа бегунов, за исключением одного ребенка. В обоих случаях имеются в виду тибетцы, чьи ряды, по мнению Запада, сильно поредели от преступлений китайского режима. Ход достаточно оригинален, учитывая, что панда в первой части явно становится символом всего китайского. Панда По мстит диктатору-павлину за свой уничтоженный народ, который является главному герою в финальных грезах в горной дымке. Сражение с армией павлина, жаждущего мирового владычества, изображается в духе «Битвы у красной скалы» Джона Ву. В эпизоде принимают участие освобожденные диссиденты Крокодил и Бык, ранее деморализованные, но воспрявшие духом, видя неминуемый конец тоталитарного режима.

Пять лет назад в издательстве «Независимая газета» вышла книга Константина Менгеса «Китай: нарастающая угроза», содержащая крайне правый взгляд на нашего восточного соседа. Менгес рисует мрачные перспективы, пугая западные демократии китайской экспансией, так как она, приняв принципы свободной торговли, не изменила политику в отношении гражданских свобод. Центральным элементом стратегии либерализации обрисовано информирование граждан о зверствах режима. Однако целью всех этих разоблачений, по мнению авторов, должна стать демократизация общества. В книге нет и намека на призывы к свержению власти. Но на практике, как выясняется, даже детский мультфильм проецирует некие архетипы поведения, ставящие своей задачей сбросить режим. И режим однажды падет, вернее заплывет жиром и будет вести себя подобно панде По, который в начале второй части тренирует щеки, но не мускулы.