Накануне саммита В.Путина и Дж.Буша в Кеннебанкпорте 2 июля 2007 года в российско-американских отношениях появилась новая проблема - нераспространение ядерного оружия. Противоречия в этой области у Москвы и Вашингтона были и прежде. Американцам не нравились российские ядерные сделки с Ираном и Индией. Кремль упрекал Белый дом в двойных стандартах, указывая на то, что сами США стояли у истоков ядерных программ Израиля, Индии, Пакистана и Ирана. Но то были локальные недоразумения. Россия и Соединенные Штаты вместе выступали за укрепление Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), предотвращение расширения "ядерного клуба" и попадания ядерных технологий в руки террористических сетей. Эксперты отмечали, что борьба с терроризмом и нераспространение ядерного оружия - две сферы, где российские и американские интересы полностью совпадают.

В середине 2007 года ситуация изменилась. В американских СМИ прокатилась волна публикаций о поставках российских ядерных технологий "государствам-изгоям". Американские публицисты заговорили о том, что в области нераспространения интересы Кремля и Белого дома не совпадают. Ряд американских политиков заявили, что действия Российской Федерации не соответствуют "глобальным императивам" нераспространения. В России же появилось ощущение, что тематика нераспространения превращается в новую доктрину "сдерживания России". Похоже, Москва и Вашингтон теряют одну из последних сфер своего партнерства. И это - тревожный повод для размышлений.

Что такое контрраспространение?

Громоздкое слово "контрраспространение" известно российской аудитории не слишком хорошо. В Америке к нему относятся иначе. Еще в 1993 году министр обороны США Лесс Эспин заявил, что остановить распространение ядерного оружия с помощью ДНЯО невозможно. Необходим комплекс превентивных мер, включая нанесение разоружающих ударов по ядерным объектам "опасных" стран. С этого времени контрраспространение стало одним из внешнеполитических приоритетов Вашингтона.

Разоружать потенциальных нарушителей американцы намерены по-разному. Во-первых, США предлагают "проблемным странам" свернуть свои военные ядерные программы в обмен на ряд экономических и политических льгот. В разное время и с разной степенью успешности этот вариант приняли ЮАР, Алжир и Ливия. Нечто подобное американцы собираются осуществить и в отношении Ирана. Весной 2005 года Белый дом предложил Тегерану прекратить обогащение урана в обмен на поставки легководных реакторов, авиационных технологий и содействие при вступлении во Всемирную торговую организацию. Но Тегеран отказался от предложений США и похожих инициатив стран ЕС. Тогда администрация Дж.Буша заговорила о возможности "силового" решения иранской проблемы.

Во-вторых, американцы рассматривают возможность постановки под свой контроль ядерных объектов "проблемных" стран. Наибольшие опасения у них вызывает Пакистан. На севере Пакистана действуют вооруженные отряды радикальных исламистов. Внутри пакистанского общества вновь усилилась исламская оппозиция прозападному курсу президента П.Мушаррафа. Наконец, пакистанские атомные технологии уже попали на международный "черный рынок". В Вашингтоне опасаются, что ядерные объекты этой страны станут добычей исламских экстремистов. Поэтому США предлагают Исламабаду допустить американских специалистов к управлению его ядерным потенциалом.

В-третьих, Белый дом согласен частично признать ядерный статус нарушителя. Но только при условии, что тот выполнит ряд международных обязательств. В прошлом американцы согласились с наличием ядерного оружия у Израиля, взяв с него обязательство не провозглашать себя ядерной державой. В 1968 году Вашингтон заключил договор с Японией, ограничивший ее право извлекать плутоний из атомного топлива. В 2006 году США согласились поставлять ядерные технологии Индии. В обмен Дели пообещал поставить свои гражданские атомные объекты под гарантии МАГАТЭ. Американцы не исключают, что в будущем такой договор они могут подписать и с Саудовской Аравией. Ведь ядерные эксперименты Эр-Рияда давно беспокоят Вашингтон.

В-четвертых, Вашингтон допускает возможность силового разоружения потенциальных нарушителей. "Полигоном" для апробации такой стратегии стал Ирак. Поводом для введения американских войск в эту страну послужило мифическое химическое и биологическое оружие Саддама Хусейна. Следующей целью была выбрана КНДР. С 2003 года американские публицисты широко обсуждали возможность нанесения ударов по северо-корейским ядерным объектам. Но США пошли по пути переговоров. Угрожая силовой акцией, Вашингтон стал требовать от Пхеньяна ликвидации его ядерного потенциала под контролем МАГАТЭ в обмен на поставку легководных реакторов.

В-пятых, Белый дом хотел бы усилить контроль над деятельностью ведущих производителей урана. Вашингтон предлагает усилить полномочия Всемирной ядерной ассоциации - неправительственной организации, которая наблюдет за мировым ядерным рынком. В 2006 году США предложили инициативу "Глобальное партнерство в сфере атомной энергетики". Программа предполагает создание международных центров по обогащению урана и производству ядерного топлива. Проблемные страны смогут получать готовую продукцию, но не будут допущены к процессам его производства.

В будущем, утверждают американские аналитики, неплохо было бы ввести новый международный кодекс в сфере атомной энергетики. Такой документ может дополнить ДНЯО рядом условий: запретить поставку атомных технологий странам, не успевшим создать атомную энергетику; свернуть производство высокообогащенного урана; сменить тяжеловодные реакторы легководными. Осуществим ли подобный проект, сказать трудно. Но конфликтный потенциал в нем заложен колоссальный. (Представим, что Вашингтон предъявит "некоему государству" ультиматум с требованием отказаться от определенного типа реакторов, угрожая в противном случае бомбардировками!)

Нечто подобное уже было в истории. В начале XIX века Российская империя объявила, что намерена любой ценой предотвратить европейские революции. С этой целью был образован "Священный Союз" монархов, пытавшийся законсервировать европейскую систему. Для России итог такой политики был печальным. Революции в Европе все равно состоялись, а Санкт-Петербург растратил свои внешнеполитические ресурсы.

Сегодня США словно переняли эстафету у российского императора Николая I. Америка намерена любой ценой остановить расширение "ядерного клуба". Подобно Российской империи, американцы ставят на кон свой "сверхдержавный" статус в обмен на грядущую победу в борьбе с распространением ядерных технологий. Не повторит ли Вашингтон судьбу императорского Петербурга, пытаясь остановить объективный и потому неодолимый в принципе процесс?

Разбор полетов

В России к стратегии контрраспространения относятся неоднозначно. Российским элитам не улыбается перспектива расширения "ядерного клуба", ведь многие нарушители расположены в непосредственной близости от наших границ. Но у России сложилась система коммерческих отношений с такими "проблемными" странами, как Иран, Индия, а отчасти и КНДР. Свертывать их в угоду Белому дому российское правительство не собирается. А это неизбежно порождает противоречия между Москвой и Вашингтоном.

За минувшие пятнадцать лет у американцев вырос внушительный список претензий к России. Вашингтону не нравится, что Москва строит атомные электростанции (АЭС) в Иране и Индии, обучает специалистов-ядерщиков этих стран. США не приветствуют поставки российского ядерного топлива для индийской АЭС в Тарапуре. Американские СМИ напоминают, что ядерные объекты КНДР и Ливии были построены с помощью СССР. Наконец, американцы настороженно восприняли недавние соглашения о поставках российских атомных технологий в ЮАР и Бирму. Из всего этого в Вашингтоне делают вывод: Россия готова пожертвовать "духом нераспространения" в угоду своим коммерческим интересам.

Недоволен Вашингтон и позицией России по ядерной программе КНДР. На "шестисторонних переговорах" с Северной Кореей Россия выступала против американской силовой акции. С этой целью она часто блокировалась с Китаем и Южной Кореей. В 2005 году Москва предлагала поставить Пхеньяну свой легководный реактор. В Белом доме это сочли вызовом американо-японскому проекту разоружения КНДР.

Похожая ситуация сложилась и в отношении Ирана. Россия всегда выступала против силовой акции США, и в начале 2007 года российские представители добились смягчения санкций ООН против Ирана. (Москва, в частности, отменила пункт о запрете сотрудничества с компаниями страны.) Параллельно Россия поставила Ирану зенитно-ракетные комплексы "Тор М1" и атомное топливо для АЭС в Бушере. В такой ситуации Соединенные Штаты сочли, что Россия выступает чуть ли не адвокатом "стран-изгоев" в международных организациях. Это вбило новый клин в и без того не простые российско-американские отношения.

Россия, однако, не принимает американских обвинений. В Москве утверждают, что Вашингтон использует практику двойных стандартов. Большая часть ядерных объектов Ирана была построена в 70-е годы с помощью стран Западной Европы и самих США. У истоков ядерной программы Индии стояли Соединенные Штаты и Канада. Ядерные объекты Израиля возведены с помощью французских и американских специалистов. Ядерный потенциал Пакистана был создан при участии специалистов из Соединенных Штатов, стран Западной Европы и Канады. Даже КНДР закупала атомные технологии у немецко-бельгийского концерна "Eurochemic". Многое ли меняет на этом фоне строительство Россией АЭС в Бушере и Куданкуламе?

Москва подозревает, что США борются не столько за идеалы нераспространения, сколько за свои коммерческие интересы. Вашингтону и Брюсселю не нравится "бушерский проект". Но сами они регулярно предлагают Ирану легководные реакторы. Американцы ворчали по поводу российско-индийских сделок. Но сами США подписали с Дели соглашение о сотрудничестве в сфере мирного использования атомной энергии. Белый дом упрекает Россию за участие советских специалистов в помощи КНДР. Но все предложения Вашингтона Северной Корее сводятся к замене ее советских тяжеловодных реакторов американскими установками на легкой воде. Не скрывается ли за всем этим банальное желание "выдавить" Россию с перспективных рынков?

Россия и США не могут договориться о том, какие страны считать нарушителями ДНЯО. Северная Корея проводила ядерные испытания. Но их также проводили Индия и Пакистан. Иран осуществлял втайне от МАГАТЭ опыты по обогащению урана. Но похожие эксперименты делали Япония, Южная Корея и Австралия. Тегеран, возможно, хочет создать ядерное оружие. Но аналогичные поползновения делали в прошлом Аргентина, Бразилия, ЮАР и Румыния. В Иране и КНДР недемократические режимы. Но многим ли лучше режимы в Саудовской Аравии и Пакистане, которых Вашингтон считает достойными получать ядерные технологии?

В таких условиях между Россией и США стал назревать психологический кризис. Москва и Вашингтон вроде бы говорят одно и то же: надо укреплять режим нераспространения. Но понимают это по-разному. Американцы утверждают: надо разоружать "особо опасных" нарушителей. Россия считает: ко всем нарушителям надо применять одинаковые стандарты. Белый дом говорит: нарушителей ДНЯО можно поделить на "плохих" и "не очень плохих" ребят. Кремль отвечает: такое разделение есть обычный апартеид, который вызовет обратный эффект. На повестку дня выходит вопрос о "разруливании" этого тупика.

Новая диспозиция

Накануне саммита в Кеннебанкпорте ситуация стала меняться. В российско-американских отношениях начали проступать контуры компромисса по вопросу нераспространения.

Прежде всего, переговоры по ядерной программе Ирана окончательно зашли в тупик. За минувшие годы Тегеран последовательно отверг инициативы МАГАТЭ, ЕС, США. В марте 2007 года ООН предоставила Ирану двухмесячный срок на приостановку работ по обогащению урана. Однако Тегеран продолжает свою программу и, похоже, перестал воспринимать всерьез угрозы из Вашингтона. Оно и понятно. На фоне продолжающихся поражений в Ираке и Афганистане американцы вряд ли рискнут в ближайшее время начать третью, более серьезную войну на Востоке.

Не проще обстоят дела и с КНДР. В феврале 2007 года Северная Корея пообещала допустить инспекторов МАГАТЭ на свои ядерные объекты в обмен на возвращение ей замороженных американцами $25 млн. Получив деньги, Пхеньян допустил 28 июня 2007 года представителей МАГАТЭ на свой реактор в Йонбоне. Но сколько раз Северная Корея уже разрешала подобные инспекции? Эксперты предполагают, что северо-корейский режим намеренно тянет время. Во-первых, он "приучает мир" к факту, что у него есть ядерная бомба. Во-вторых, тихо наращивает свой ядерный арсенал. Нельзя исключать, что, как только встанет вопрос о демонтаже ядерных объектов, КНДР вновь найдет повод для осложнения.

Такая расстановка сил неприятна для США. Химическое и биологическое оружие найти в "освобожденном Ираке" не удалось. Удар по Ирану отложен на неопределенный срок. Американцы не раз грозились нанести "разоружающий удар" по КНДР. Но как только Северная Коря осенью 2006 года произвела ядерное испытание, мир услышал "невнятное бормотание" Белого дома. Это приободрило оппонентов американского лидерства: они сразу заявили о начале "глобальной ретирады Вашингтона".

В такой ситуации американцы заинтересованы в компромиссе с Москвой. Поддерживать новые военные авантюры против Ирана и Северной Корее Россия не собирается. Но Вашингтон как будто и не намерен в ближайшее время их проводить. А вот помочь нащупать выход из тупиков Кремль смог бы. Россия - одна из немногих стран, которая пользуется уважением и в Тегеране, и в Пхеньяне. И этот ресурс мог бы помочь американцам найти мостик к возобновлению переговоров.

Накануне саммита в Кеннебанкпорте Кремль послал Вашингтону ряд сигналов о готовности сблизить позиции по вопросам нераспространения. 30 мая Россия ввела в действие санкции ООН против КНДР. В середине июня российский Центробанк сыграл роль посредника при переводе "замороженных" американцами северо-корейских денег в Северную Корею. 21 июня министр иностранных дел России С.В.Лавров заявил о близости позиций Москвы и Вашингтона по ядерной программе КНДР. Это вселило оптимизм в сторонников российско-американского компромисса.

7 июня на саммите "восьмерки" в Хайлигендамме В.Путин предложил использовать Габалинскую радиолокационную станцию в Азербайджане для интересов проектируемой американо-европейской противоракетной обороны. (Официальным поводом для ее развертывания служит защита Европы от иранских баллистических ракетю.) 20 июня С.В.Лавров посетил Тегеран. Одной из тем переговоров было нащупывание тех условий, на которых Иран вернется за стол переговоров.

Белый дом, правда, пока не реагирует на российские сигналы. Американцы уверены, что согласовывать позиции должны не обе стороны, а одна Россия. Если Москве нужно договариваться по Ирану, то ей надо сближать свой подход с американским. Если Россия хочет прояснить неясности по индийскому рынку, то инициатива должна исходить от российской стороны. Если Кремль обеспокоен ядерной программой КНДР, то пусть примыкает к "единственно верной" позиции Белого дома. Обычная позиция лидера, привыкшего оценивать ситуацию по формуле "Что дозволено Юпитеру..."

Однако любой компромисс предполагает обоюдное согласие сторон. Время же, когда Россия была готова к односторонним уступкам (в том числе - в сфере нераспространения), прошло. Примут ли в Вашингтоне новую реальность? От ответа на этот вопрос во многом зависит, сохранит ли Америка за собой статус лидера в сфере нераспространения.