Фестиваль американского кино, проходивший в Москве с 7 по 14 октября, запомнился вовсе не новыми именами, запечатленными в памяти из-за резкости переживаний после просмотра их фильмов, а общим приятным впечатлением. Качество картин, которые мне удалось посмотреть, значительно выше среднего российского уровня и пока неизвестно, за счет чего наше кино, традиционно не признающее священного принципа «если нечто должно быть выражено, то должно быть выражено ясно», сможет выйти на следующую по своему совершенству «техническую» и «смысловую» ступень.

«Короткие встречи с подонками» (реж. Джон Красински), «Роман Полански: разыскиваемый и желанный» (реж. Марина Зенович), «Девушка по вызову» (реж. Стивен Содерберг), совершенно разные по своему киноязыку и контексту картины, сняты отнюдь не топорно и просто. Вместе с тем «авторский месседж» почти во всех фильмах довольно внятен и ясен. Тем не менее, вовсе не стоит злоупотреблять наглядностью идей, выраженных на экране. И мне кажется, что статья Александра Павлова «Этика проституции и дух капитализма» являет собою ложный вираж в интерпретации режиссерского замысла одного из мэтров современного кинематографа Стивена Содерберга.

Напомним, что в данной статье речь идет о тесной связи между содержанием современного капитализма и некоей этикой проституции, выразителем которой является «элитная гетера» в частности, и американское общество в целом. Именно их характерные черты, по мнению Александра Павлова, наиболее ярко выражают американские же политики.

Однако в фильме отношения между проституткой и ее клиентами лишь сопровождаются репликами и разговорами по поводу пресловутого выбора между республиканцем Маккейном и демократом Обамой. Таким образом, все эти разговоры являются лишь фоном происходящих на экране событий, никак не вклиниваясь ни в развитие сюжетной линии, ни в изменение характера персонажей. Однако автор статьи решил, воспользовавшись хронологической аналогией (действия происходят одновременно), если не отождествить, то припаять их другу к другу, получив искомую связь проституции и капитализма.

Совершить подобное действие весьма соблазнительно, и временами его результат весьма убедителен. Но связь эта поверхностная и внешняя. Представьте, что на основании того, что в рассказе Леонида Андреева распятие Христа проходит одновременно со стенаниями обывателя-иудея из-за больного зуба, мы бы уподобили кариес страданиям Иисуса. Нонсенс. Но почти то же самое совершил Павлов, анализируя картину Стивена Содерберга. И задача состоит в том, чтобы объяснить, почему неуместна данная аналогия.

Содерберга действительно можно заподозрить в сочувствии левым идеям. Он подобен партизану, вкравшемуся в киноиндустрию и взрывающему ее изнутри своей ироничностью и многослойностью собственных фильмов. Однако другой характерной чертой этого режиссера является изучение психических или социальных отклонений. «Секс, ложь и видео», «Траффик», трилогия «друзей Оушена» повествует отнюдь не о том, как нужно наказывать мании и отклонения, а о том, как работают эти искривленные нормы. Содерберг всегда хочет увидеть отклонение «изнутри», заставить зрителя пусть на некоторое время принять эти странные нормы, не осуждая, но вникая в их логику.

«Девушка по вызову» совершенно отчетливо погружает в нас мир проститутки. По существу она вроде ничем не отличается от своих более «дешевых» коллег, разве что ее оболочка слегка усовершенствована. То же лицо, лишенное стыда; та же бесстрастность при разговоре о сексе (рутина, работа…); та же предупредительность при разговоре с клиентом (нельзя убивать в нем желание). То обстоятельство, что Саша Грей – звезда порнофильмов, делает ее образ с одной стороны более провокативным, с другой - укрепляет уверенность зрителя в ее распущенности. Однако проблема состоит в том, что зритель оказывается символически или реально включенным в подобный порядок, хотя код узнавания (свой и чужой) изначально достаточно четок и жесток. Моральны: семья, честный труд, верность браку, умело сглаженный адюльтер; аморальны: капитализм, проституция, открытость измен. Но стоит соблазну вкрасться в наше сознание, а умелому человеку – использовать наши же слабости, как мы моментально позволим себе отклонение.

Мы недостойны стереотипов, которые сами и создали, мы некрепки в своих принципах в той же степени, в какой неверны своим женам большинство уставших от них мужей. Именно поэтому, осознав свои слабости, каждый должен понять: проститутке можно сочувствовать, более того, проститутке нужно сочувствовать, как и другим, поскольку многое в нас сопричастно проституированию.

Ведь главное в элитной проституции, по Содербергу, - не похоть и не простое, машиноподобное удовлетворение страсти. Героиня не работает на износ, как другие продажные девушки, сгорающие на работе за пять-десять лет. Для нее количество денег – не самоцель. Главное в ней – реноме, цельность стиля, престиж, эксклюзивность услуг. Стерильность ухоженной кожи, нужные лейблы в одежде, невычурность стиля – и полное впечатление (за вычетом сухости глаз), что общаешься с леди, которой ты обладаешь и даже можешь поцеловать. Ведь проститутки по разным причинам не позволяют себе поцелуи.

Элитная проституция – это такое общение. И главное в этих свиданиях – отнюдь не секс, а то, каким образом выстроен этот заказанный диалог, когда миллионеры «сливают» проблемы на собеседника, который обязан выслушивать. Героиня выслушивает, умело подстраиваясь под персону клиента, и создает нужное впечатление: я буду слушать все, о чем ты расскажешь; я не осужу; я буду внимательной и предупредительной; со мной ты почувствуешь себя не только важным и сильным, но искренне нужным кому-то еще кроме себя. Почти то же самое, только на другом уровне, могут проделывать и журналисты (причем результат подчас гораздо более неприятен для их партнера по диалогу), и политики, адресующие свою «любовь» неопределенного кругу лиц. Проституирование столь же присуще афинской демократии, сколь политической системе новейшего капитализма. И никакого здесь нового тождества нет.

Нормы общения клиента и проститутки ничуть не менее строги, чем нормы крестьянской морали или корпоративные нормы в международной компании. Нельзя увлекаться, нельзя доверяться тому, кто тебя заказывает, влезать в его жизнь и надеяться на снисхождение. Доверишься – санкция, начнешь увлекаться – накажут по полной. Героиня Саши Грей запуталась в сферах общения (журналиста и его собеседника, клиента и проститутки, девушки и ее парня). И ей остается лишь то, что она умеет лучше всего, а именно быть приложением. Ей остается выслушивать, как очередной клиент, путаясь в собственной страсти, что-то невнятно бормочет про Маккейна и кризис. Ей намекают: сиди, где сидишь, проститутка, за дискурс уплочено. А кто намекает? Да большинство же и намекает. Большинство сентиментально, оно способно жалеть. Но одна только голая жалость – пустое, воздушное чувство. Никаких изменений, иди как идет, спишем на строй.

«Девушка по вызову» показывает большинству, насколько оно слабо, насколько легко завладеть его мнением, как лицемерно оно, примитивно, когда ищет себе оправданий. Этот фильм, от которого нам всем должно быть стыдно. И он вовсе не повод искать оправданий в ком-то другом. Тем более обвинять то, чему ты вроде бы несопричастен. Если мы обличаем всевластие капитализма, мы должны обвинять самих себя, свыкшихся с его законами.