Красное на белом

От редакции.Очень скоро население России будет отмечать вроде бы чужой для него праздник – День всех святых (ака Хэллоуин). Для внешнего наблюдателя, это еще одна возможность для утомленных жизнью россиян лишний раз развлечься, устроить то, что долгое время они видели на экранах, но не могли сами попробовать. Впрочем, вероятно, этой очевидной внешней стороной все и исчерпывается. Россияне, празднующие Хэллоуин, обычно оставляют за скобками смысл традиций, присущих американцам. Примечательно, что в этот раз Хэллоуин приходится на воскресенье, 31 октября. В этот же день в России пройдет митинг оппозиции на Триумфальной площади. А это уже традиционный русский праздник. Что-что, а митинговать у нас любят. Любопытно, можно ли найти какие-то параллели политического действа и Хэллоуина? Это вопрос риторический. Да и не так интересно.

Однако мы на самом деле в полном праве перенять, по крайней мере, внешнюю сторону американского праздника, потому что уже давно потребляем продукты массовой культуры Запада, среди которых особое место занимает вампирская тема. Все авторы, пишущие о месте вампиров в современной поп-культуре, отмечают значительное увеличение популярности данного образа, в особенности в последние 3-4 года. К Хэллоуину «Русский Журнал» обратился с просьбой к современному писателю Андрею Краснящих, чтобы он прокомментировал «метафору крови» в творчестве одного из главных отечественных оппозиционеров - Эдуарда Лимонова.

* * *
Кровь в первых книгах Лимонова – явление чисто эстетическое, визуальное. Она не связана с болью (разве что если боль приятна); ничего не говорится, какова она на вкус; мы не знаем, как она пахнет, липкая она или нет. Кровь – для того, чтобы любоваться.
Поэтому она никогда не пачкает – только окрашивает. И то, что она окрашивает, как правило, бесцветно или белого цвета: «Чтоб кровь окрасила прибрежную мелкую воду», «Кровь на бинтах отвалившегося в траву солдата», «… и кровь проступает сквозь одеяло», «… белые ещё по тому времени головки бутылок. Кровь из разрезанной руки приятеля …», – и хрестоматийное: «Купите мне белые одежды! Дайте мне в руки огонь! Обрежьте мне воротник. Отправьте меня на гильотину. Я хочу умереть молодым. Прекратите мою жизнь насильственно, пустите мне кровь, убейте меня, замучайте, изрубите меня на куски! Не может быть Лимонова старого! Сделайте это в ближайшие годы. Лучше в апреле-мае!»
Красное, кровь – для лимоновского героя значит «живое»; бесцветное, белое – «мёртвое»: «И брызнула бы густая кровь. И быстро закапала бы и оживила скатерть. Было бы красиво – красное на белом», «… я, тёплый, влажный и маленький … кровоточащий комочек», «… и есть настоящее ощущение жизни, которая не более чем биение крови …», «Только чувство жизни вызывает это во мне, только желание участвовать в кровавости мира, только желание играть в опасные игры».
Лимоновского героя часто сравнивают с рассказчиком у Генри Миллера. Однако миллеровский герой пускает кровь дряхлому миру, а лимоновский получил мир уже мёртвым и обескровленным, а поэтому всё, что он может, – подкрасить труп и так хоть как-то его подоживить.
Главная тема книг Лимонова – абсолютное одиночество среди мёртвых предметов. Биение жизни лимоновский герой чувствует лишь в себе самом, остальным – вещам, людям, краскам – не верит. Поэтому единственная краска, которая у него есть, – его собственная кровь (прочие гуморы и жидкости своего тела воспринимаются им через неё же: «Писайте кровью. [И не расставайтесь с ножом!]»).
Понятно, что по всем законам предмет, на который попадает кровь героя, теперь принадлежит ему и является как бы его частью. Таким вот образом идёт постепенное присвоение мира: место, где пролилась кровь лимоновского героя, оживает и получает право на существование.
Этот процесс кровопускания себе легко спутать с мазохизмом или самопожертвованием – чего абсолютно нет в текстах Лимонова. А есть: «… стрелять из окон, пытать жертв, грабить дворцы, идти с пылающей кровью и налитым кровью х… по жизни. Неистово!», «Я мечтаю о диком восстании, я ношу разино-пугачёвского типа восстание в сердце …. А вдруг миллион заработаю – оружия на эти деньги куплю и подниму в какой-либо стране восстание».
И последнее – лимоновский герой, конечно, допускает, что кровь течёт не только в его жилах, но: «Бывает жалкая и грязная кровь, и бывает кровь кровавая, чистая – один сироп».

       
Print version Распечатать