Как функционируют медиа

Журналистский клуб, 1 марта 2007 г.

Елена Пенская: У нас в гостях сегодня деловой человек. Политический журналист. И просто хороший парень Максим Кононенко.

Максим Кононенко: Который никогда в жизни не учился журналистике.

Елена Пенская: И слава богу!

Максим Кононенко: Ладно, я к этой встрече в действительности не готовился, поэтому будем просто болтать. Журналистам прежде всего не надо писать скучных статей, это самое главное. Любая статья, опубликованная в газете, любой текст, за который человеку платят деньги, должен быть интересным. А интерес может вызывать разное. Ну, какая-то интересная информация... Впрочем, это вы и без меня знаете. Поговорим про медиа. Я бы сказал, что статьи в газетах сами по себе никакой ценности не имеют. Не знаю, принуждают ли вас с первого дня, с первого курса к осознанию того факта, что газету, в которой и вы что-то там сделали, человек, прочитав, скомкает и выбросит в урну. И так будет всегда. Так что сильно вкладывать душу в газетную работу, в разные материалы не стоит, а то этой души не хватит. Потребитель смотрит в статью одним глазом, за исключением, конечно, статьи, объявляющей имя преемника Путина, которое вам Путин лично шепнул на ушко. Эту статью будут читать много, будут цитировать. А что же все прочие, с их такой мимолетной жизнью, односекундной? А из них, собственно, и складывается медиа, тот мир, в котором вы будете жить, в котором и все люди живут. Но вы будете жить в нем, как рыбы в воде, и будете им питаться. Уверен, что никакого экономического определения для медиа не существует. Определяют как попало, кто во что горазд. Но вообще-то, в моем понимании, медиа - это то, что знают все, и то, что можно обсудить, то, что люди могут обсудить между собой. Бывают новости узкоспециальные, и частью медиа они являются лишь по формальным признакам. Их люди не обсуждают, хотя... почему не обсуждают? Обсуждают. Все, что люди говорят, все, что говорят СМИ, все, что говорит телек, все это складывается в одно большое информационное поле, внутри которого есть законы, до сих пор толком не сформулированные. Но если вы поработаете с новостями какое-то достаточно продолжительное время, вы вдруг начнете чувствовать, что все это - штука очень даже живая. И в какой-то момент вы научитесь предсказывать ее поведение. Знаете, это очень напоминает на самом деле биржевую торговлю. Биржевая торговля - это вещь, с экономической точки зрения совершенно бессмысленная, потому что она вся базируется на том, что в один и тот же момент подумало множество людей. Особенно это заметно на валютном рынке, на форексе, где торгуют одновременно миллионы людей по всему миру. Не знаю, известно ли это вам, но существует два вида торговли на рынке, два подхода к торговле на рынке. Это фундаментальный анализ и технический анализ. Фундаментальный анализ - это когда человек сидит и читает о повышении ставки рефинансирования в США и делает из этого выводы, что там будет с долларом. Этим занимается меньшинство. Большинство же пользуется так называемым техническим анализом, для которого экономические новости и вообще то, что происходит с экономикой, абсолютно неважно. Важен лишь график. Вот если есть график, то человек понимающий знает, к чему склонится дело. Откуда он знает? Да просто таких понимающих людей очень много. И если миллион людей одновременно подумали, что сейчас график пойдет вниз, они начинают продавать разные там акции, и график идет вниз. Потом миллион одновременно подумал, что сейчас этот график по каким-то причинам должен пойти вверх, и начинаются покупки, цена растет, график идет вверх. Это называется самооправдывающимся прогнозом. И в новостном мире все происходит абсолютно также. С развитием Интернета это стало очень заметно, не то что раньше, когда газеты сильно опаздывали с новостями. Сейчас новости ретранслируются сразу, как они появляются. И происходит очень смешная вещь. Если, например, происходит какое-то событие вроде таракта и катастрофы крупной, то оно сразу притягивает к себе внимание огромного числа людей. А информации никакой нет, потому что поступило одно сообщение по новостной ленте. В Беслане захватили школу. Я прекрасно помню, как на "Эхе Москвы" в то утро шла какая-то передача про сад и огород. И тут ведущая говорит: вот нам принесли записочку, где говорится, что в каком-то городе, в каком-то Беслане какие-то люди захватили школу. Сразу огромное количество людей начинают ждать новой информации, а ее нет. И возникает информационная дырка, вакуум, который в себя начинает засасывать абсолютно все. И в этот момент никому вообще не важна достоверность информации, потребителю, огромным массам потребителей она не важна. Она может быть важна каким-нибудь спецслужбам, которые на месте сидят, или президенту, но новости потребляют массы. И им в этот момент важна не достоверность информации, а именно важно наличие информации. Да вы хоть что угодно в такую минуту пихайте в новости, хотя бы и про то, что высадились инопланетяне в Беслане, что взорвалась атомная бомба, и эти новости будут проглочены. А когда пойдет нормальная, реальная новостная картинка, про них забудут. В этот момент вы можете очень подняться. Примерно так в августе 1998 года поступило никому неизвестное финансовое агентство РБК, которое теперь огромная компания с оборотом в сотни миллионов долларов. Это было агентство, которое продавало новости биржевым торговцам, сидевшим на рынке. И что они сделали 19 августа 1998 года? Они свою платную ленту, которую поставляли за деньги биржевым брокерам, взяли и выложили в публичный доступ. И оказались единственным источником информации о том, что происходит. Утром прозвучало таинственное слово дефолт, которого никто в стране никогда не слышал, прозвучало по радио. И вдруг по всей Москве закрылись обменные пункты и наступил страшный информационный вакуум, потому что никто не знал, что делать теперь. Я в этот день пошел выкупать заказанную путевку, заказанные авиабилеты в Прагу, мы с женой уезжали. Я пришел в турбюро, а там все сидят в полной растерянности, говорят мне: мы не знаем, сколько денег брать. Про доллар стало вдруг неизвестно, сколько он стоит. Напомню, он тогда официально стоил 6.80, а везде, куда ни зайдешь, делают разные странные предложения: ну, давай двадцать возьмем, давай 50. Никто ничего не знает. Информации нет. И РБК, выложив свою ленту в публичный доступ, дав людям необходимую информацию, хотя в действительности ее ценность в тот момент была равна нулю, достигло необычайной популярности. Собственно, все эти сообщения про какие-то обязательства по внешним долгам никого не интересовали. Но все стали читать ленту РБК, это стал сайт номер один. И они смогли извлечь выгоду из этого, и все у них сейчас хорошо. Такие ситуации происходят периодически. Мы проделали эксперимент с Костей Рыковым, как раз когда начались события в Беслане, мы создали сайт Война.ru, - без всякого дизайна, просто в виде куска текста. Всю редакцию Дней.ru мы освободили от работы, сказав: ребята, шарьте по Интернету, ищете все упоминания о Беслане и валите их в эту ленту. И это возымело свое действие. Сайт Война.ru тут же попал в первую двадцатку Рамблера. Не в разделе информации, а вообще. Мы это сделали ради технического эксперимента, мы убедились, что это работает, но никак не воспользовались ситуацией для собственной выгоды. Мы хотели повторить это во время войны в Ираке, но потом передумали. Но это пример того, как работает медиа. Если у вас есть какие-то вопросы, задавайте их. Когда я выступаю перед студентами, я им всегда зачитываю такую цитату из "Золотого теленка": "Остап открыл митинг в приподнятом настроении, не подозревая о том, какая гроза надвигается на пассажиров "Антилопы". Он ходил и рассказывал смешные дорожные приключения, еврейские анекдоты, чем чрезвычайно расположил к себе публику. Конец речи он посвятил разбору давно назревшей проблемы. Автомобиль, - воскликнул он трубным голосом, - не роскошь. В эту минуту он увидел, что председатель комиссии по встрече принял из рук подбежавшего мальчика телеграмму. Произнося слова "не роскошь, а средство передвижения", Остап склонился влево и через плечо председателя заглянул в телеграфный бланк. То, что он прочел, поразило его. Он думал, что впереди еще целый день". Эта цитата, по-моему, очень точно описывает медиа. Остап думал, что впереди еще целый день, медиа его обломало, потому что пришла телеграмма, и весь его план рухнул. Или вот, к примеру сказать, политики всякие. Они, когда планируют что-нибудь сделать, строят прогнозы, сразу оглядываются назад и говорят: вот во времена Французской революции такая ситуация разруливалась так. Но это чепуха, сейчас не будет, как во времена Французской революции, потому что теперь информация распространяется совершенно с другой скоростью. Новости становятся известны мгновенно. И поскольку в это вовлечено огромное количество людей, вы вдруг начинаете понимать, что из-за их одновременной доступности неограниченному количеству людей, эти новости начинают сами на себя влиять. Также как и в случае с самооправдывающимся прогнозом. Пару раз посмотрев, как там происходит какая-нибудь антифада в Израиле, вам уже не трудно будет предсказать, что произойдет дальше, что скажут евреи, что сделают арабы. Это вещи совершенно предсказуемые. В принципе, все статьи можно написать заранее. Останется только менять детали. Так, кстати, делается с некрологами во всех больших изданиях. Все некрологи всегда написаны заранее, чтобы как можно быстрее их потом выкатить, чтобы оказаться первым. Сейчас я вам еще какую-нибудь интересную штуку расскажу. Нет вопросов никаких? Вот, кстати, пример того, как новости сами на себя влияют. Знаменитая история с Филиппом Киркоровым. Что произошло? Филипп Киркоров на пресс-конференции в городе Ростове-на-Дону местной журналистке нахамил. Событие, вообще-то говоря, не уникальное, с Филиппом Киркоровым подобное происходит достаточно часто в разных городах страны. И местная пресса отписалась по этому поводу, вот, мол, какой хам московский. И подали в суд на охрану Филиппа Киркорова, потому что та сломала какой-то диктофон. В общем-то, ерунда. Такое происходит сплошь и рядом, в Москве раньше происходило это постоянно. Никакого повода для скандала в этом не было, а он, однако, случился. Новость перепечатала "Комсомольская правда", тоже региональная. Но новость не жила. Для того, чтобы она зажила, ее надо было зажечь. Ее зажгли тогда как раз Дни.ru. Хотя нет, было немножко не так. После того, как новость стала потихоньку распространяться, выяснилась одна интересная деталь. Обиженная журналистка работала в каком-то малопонятном региональном издании, но оно входило в издательский дом, в который региональных изданий несколько сотен входит, - самый большой в стране. Мы даже и не знали о его существовании. И внутри издательского дома эта новость стала распространяться, и на какой-то радиостанции в каком-то сибирском городе ведущий, пафосный такой человек, сказал: давайте объявим бойкот этому хаму. И с этого момента история попала в поле зрения Дней.ru. Но одно дело написать одну статью про это и поразиться: вот какой хам Филипп Киркоров. Публика прочитает и перелистнет газету дальше. Чтобы люди обратили на это внимание, должно выйти несколько статей. Ну, чтобы они почувствовали весь масштаб проблемы: подумать только, Киркоров оскорбил женщину! У нас людям надо повторять несколько раз, чтобы они поняли. На музыкальных телеканалах, например, и на радио тоже известно: чтобы песню заметили, она должна в день звучать не менее пяти раз. Если меньше трех, можно в ротацию ее не ставить, бесполезно. И после того, как было написано несколько статей, вдруг поднялся большой шум. Масштаб издания в Интернете достаточно большой, его все секретарши читают, они у себя в офисах стали рассказывать о Киркорове и журналистке. Но даже такая информационная накачка бессмысленна, если скандал не поддерживается. Т. е. он должен гореть. И если бы Филипп Киркоров промолчал, как делают все умные люди, когда случается какой-нибудь скандал, связанный с их именем, если бы он ушел в тень и не вступил в пререкания с журналистами, вся эта писанина о нем неделю продолжалась бы, две, а потом бы все затихло. Но он вдруг стал делать заявления, и на каждом его заявлении мы делали статью. Он - слово, мы - статью. И все уже бурлит. Понимаете? Чем больше это разрастается, тем большее количество медиа в это начинает вовлекаться, включая телевидение с ток-шоу какой-нибудь Светланы Сорокиной, с явлением каких-то Александров Розенбаумов, которые тоже что-то там говорят. На основании их высказываний начинаются наезды уже на Александров Розенбаумов. В это втягиваются все новые люди. Изначально новость, из которой все это выросло, имела нулевую ценность, а в итоге получилось развлечение, которым вся страна жила месяц, что вообще для информационного поля уникальная вещь. Подобное бывает чрезвычайно редко. Целый месяц! Даже теракт в Беслане месяц не держал внимание аудитории. А все дело в том, что люди сами себя заводят. Вот я сказал про то, как долго держится внимание аудитории на том или ином событии. Новости имеют время жизни. Понятное дело, они могут порождать темы, но каждая новость живет, в общем-то, недолго. В среднем новость живет полдня. На следующий день ее никто не вспомнит. Обычно офисный день с 9 до 17, вот в это время и появляются новости. В пять часов вечера они исчезают. Их потом повторяют по телевизору. Все, что я вам рассказываю, касается прежде всего Интернета и радио, потому что все остальные медиа чрезвычайно инертны. Газеты до невероятия инертны, в них вообще скоро перестанут печатать новости, потому что это бессмысленно, в них останется одна аналитика. Я вообще думаю, что газеты потихоньку отомрут, я, собственно, не понимаю, зачем нужна, скажем, газета "Коммерсант". Я понимаю, зачем нужна газета "Жизнь", репортерская газета с фотографиями. А таких текстов, какие печатают в "Коммерсанте", в Интернете проходит в пятьдесят раз больше. Вся их аналитика тоже бессмысленна: один аналитик говорит одно, другой говорит противоположное, а в итоге это все друг друга уничтожает. Ну, ладно, я отвлекся. Значит, про время жизни новостей. Новость живет от момента появления до пяти часов вечера. На следующий день будут уже другие новости. Исключение составляют четыре вида информации - политический кризис, теракт, стихийное бедствие, светские скандалы. Они могут держать в напряжении людей достаточно долго. Но должно быть развитие, должны появляться новые новости на ту же тему. Тема может жить день, может жить неделю. Неделю максимум. Потому что выходные заставляют забыть тему точно так же, как ночь заставляет забыть новости. И с понедельника обычно всегда начинаются новые темы, но такие, чтоб жили дольше недели, бывают чрезвычайно редко. Ни Беслан, ни 11 сентября, например, дольше недели в новостях не держались. И цунами тоже не держатся больше недели в новостях. Правда, о том большом цунами, которое было на Новый год, 31 декабря, говорили долго. Отметим, кстати, что в России есть две дырки, в которых вообще мир умирает новостной. Это первая половина января и вторая половина августа. Не начинайте новых проектов в это время никогда, их все равно никто не заметит. Зная эти и другие простые правила, вы вполне сможете планировать развитие той или иной темы, скандала или еще чего-нибудь. И как вам на это реагировать. Очень хороший пример того, как надо работать с новостями, это радиостанция "Эхо Москвы". Подавляющее большинство новостей, которые она вам рассказывает, создано самой радиостанцией. Они там, взяв новость в новостном агентстве и рассказав ее разок, потом звонят каким-нибудь специалистам, выслушивают их и рассказанное этими специалистами превращают в очередные новости. Потом включаются какие-то эксперты, участвуют в передаче "Особое мнение". Так они масштабируют новости и могут из любой фигни сделать масштабное событие. Это к вопросу о том, как правильно работать с новостями. Кроме "Эхо Москвы", так у нас почему-то больше никто не работает. Это странно. У нас сейчас появляются говорильные радио, но у них нет такой связанности эфира. Понимаете? Эфир разные люди ведут, новости читают разные люди, новостные выпуски готовят разные люди. Программы в целом сочиняют разные люди, и почти на всех новостных радиостанциях эти люди существуют отдельно друг от друга. На "Эхе Москвы" это все связано в единую эфирную картинку. И именно поэтому с "Эха" так трудно переключиться. Они тебя постоянно держат в напряжении. Поэтому есть чему у них поучиться. Ну, что вам еще рассказать? Вы что-то молча сидите, спросите хоть что-нибудь.

Вопрос: Вы считаете, что этично учить своих слушателей всяким ловким и в сущности беспринципным приемам журналистской работы?

Максим Кононенко: Я не обещал, что буду учить хорошему, я обещал учить плохому. Дело не в том, этично это или не этично. Вы живете в реальном мире, вы собираетесь заниматься журналистикой. Это вообще не очень этичная профессия. Это, в общем-то, по большей части распространение слухов. Но я не задумываюсь над вопросом, этично это или нет. Неэтично людей обижать. Все остальное, в общем-то, можно, организации обижать можно. И политиков тоже. Кстати, и звезд шоу-бизнеса. Публичный человек, по моему разумению, право на личную жизнь утрачивает. Про глянцевые журналы могу вам рассказать, не знаю, интересно вам это или нет.

Реплика: Рассказывайте все, что вам хочется.

Максим Кононенко: Значит, вот еще какая интересная штука. Если у вас информационное агентство, вы должны продавать новостную ленту, только с условием, чтобы она выглядела солидно. Т. е. новости должны появляться раз в несколько минут. Иначе это не солидно. В течение дня у вас должно появиться в ленте 50-60 новостей. А это даже для такой страны, как Россия, многовато, не говоря уже о странах вроде Эстонии, где одна новость в десять лет происходит. Тут как раз кроется большая проблема для региональных и эмигрантских СМИ. Однажды, заинтересовавшись, каким образом воруют мои статьи, я вдруг обнаружил, что их перепечатывает множество эмигрантских СМИ, а также украинских. Украинские особенно этим до своей оранжевой революции занимались. В общем, региональные, эмигрантские СМИ, они практически все состоят из ворованных статей. Мне это показалось удивительным, я не мог понять, зачем им это нужно. Потом понял, им просто не о чем писать, у них нет событий, и поэтому они пишут про то, что в Москве происходит. И вот эту проблему попробуйте решить. Вам нужно 50-60 новостей в день, а ничего не происходит. Где брать новости? Можно выдумывать. Я уверен, когда образуется на время информационный вакуум из-за того, что случилось большое событие, а новостей не поступает, в этот момент люди очень много новостей выдумывают либо заполняют ленту новостями, имеющими нулевую ценность. Большинство новостных лент состоит из информации, у которой ценность нулевая. Например, новость о том, что изменился курс доллара. Она имеет нулевую ценность, она интересна только биржевым спекулянтам. Но биржевые спекулянты узнают об изменении курса доллара раньше, чем об этом напишут информационные агентства. Новость о начале посевной. Она интересна только тем, кто начал посевную, но они и сами знают, что посевная началась, потому что они ее и начали. Вот подобного рода новости не имеют никакого смысла, и их ценность равна нулю. Тем не менее, информационные агентства их продают, и кто-то их покупает. Лента День.ru, кстати, отказалась в какой-то момент от подобной практики. И у них стали новости появляться достаточно редко сейчас, зато интересные. Или вот глянцевые журналы, если вам интересно про них, особенно в связи с пустыми новостями. Ну, есть такой бизнес - делать глянцевые журналы. У нас в стране их двести штук. В метро на развалах они все стоят, сто рублей за номер. Самое смешное, бизнес этот состоит не в том, чтобы продавать, потому что изготовить такой журнал - дорогое удовольствие и заработать на продаже номера не получается. Зарабатывают на рекламе. Журнал "Воок" зарабатывает больше двух миллионов долларов на рекламе, и это за один только номер. Но что интересно? Интересно то, что рекламу в глянцевых журналах покупают всего несколько компаний, торгующих дорогими вещами. Не просто дорогими, а очень дорогими. Например, есть такая компания "Меркури", которая выкупает, по-моему, большую часть рекламы во всех глянцевых журналах. Компания "Меркури" - это та компания, которой принадлежит Третьяковский проезд и все, что вокруг него. Она торгует автомобилями Бенкли, Феррари и всем тем, во что одевается Ксения Собчак. Я когда оказываюсь в Третьяковском проезде, я стараюсь прошмыгнуть как можно скорее, потому что меня все это пугает. А люди, которые идут в метро мимо всех этих журналов, они никогда не купят ничего из того, что рекламируется в них. И самое смешное состоит в том, что эта реклама и определяет, собственно, содержание этих журналов. Допустим, вы хотите сделать журнал. Вы хотите зарабатывать на рекламе. Но для того, допустим, чтобы вы могли написать статью про культивацию клубники в журнал "Сад и огород", у вас рекламу должна купить фирма, которая какие-то сногсшибательные тяпки производит.

Реплика без микрофона

Максим Кононенко: Понятно. Я сейчас поясню. Фирма той рекламы не купит. Ей тяпку в журнале не надо рекламировать, потому что если человеку нужна тяпка, он ее купит без всякой рекламы. И фирма, производящая тяпки, у вас рекламу в журнале не купит только для того, чтобы появилась статья про культивацию клубники. Но беда состоит не в этом, беда в том, что "Меркури" у вас тоже не купит рекламу рядом со статьей про культивацию клубники, потому что ей надо Бенкли рекламировать. А рядом с текстом про клубнику Бенкли не канает, нужно, чтобы текст был про что-то богатое, блестящее и дорогое. Таким образом, в журнал "Сад и огород" ваша статья не попадет, и сами вы такого журнала не сделаете никогда, вы можете сделать только глянцевый журнал, в котором будете писать то, что понравится рекламодателю, выкупающему у вас рекламу. А дальше начинается очень смешная вещь. Вы хотите, чтобы рекламу у вас покупала "Меркури", потому что ее у вас больше никто не покупает. А "Меркури" хочет, чтобы текст был соответствующий, глянцевый. И вы пишете им этот глянцевый текст, "Меркури" покупает у вас годовой контракт на рекламу, ставит рекламу Бенкли, после чего ваш журнал отправляется на развал возле станции метро. Ни один из тех, кто его там купит, Бенкли не будет покупать. Я вам больше скажу, автомобиль Бенкли никто не будет покупать, руководствуясь рекламой в глянцевом журнале. Потому что он стоит 500 тысяч долларов США, и решение о его покупке принимается вовсе не благодаря глянцевому журналу. Бывают журналы, в которых рекламируют 80-метровые яхты, и они тоже продаются возле метро. Там указываются цена и телефон, куда звонить. Этому есть техническое объяснение. Рекламные отделы все давно уже коррупционные, и между собой рекламный отдел компании "Меркури" и рекламный отдел глянцевого журнала замечательно ладят. Но вы понимаете, что тут за бессмыслица? Ни один человек не принимает решение о покупке предметов роскоши, руководствуясь рекламой в глянцевом журнале. Глянцевые журналы продаются у метро, и ни один из тех, кто покупает их там, купить ничего из того, что в этих журналах рекламируется, не может. Вы должны написать в журнале текст, который будет стоять только рядом с такой рекламой. И рекламное место у вас никто не выкупит, кроме компании, продающей предметы роскоши. Казалось бы, заколдованный круг. А между тем денег в этом бизнесе становится все больше и больше, рекламный рынок в Москве процветает, потребность в рекламе превышает предложение, и поэтому можно глянцевый журнал создавать и на нем зарабатывать. Когда это закончится, я не знаю, и, честно говоря, не понимаю, почему это происходит. Глянцевый журнал можно делать двумя способами. Первый способ - вы покупаете лицензию на западный журнал. Что такое лицензия? Это название, макет и контент. Т. е. вы покупаете право использовать западные статьи, переводные, а, главное, фотографии. Потому что глянцевый журнал не столько для чтения, сколько для рассматривания картинок предназначен. Вы нанимаете пару девочек, которые будут за 400 долларов в месяц писать светскую хронику. И все, больше ничего не надо. Вы выпускаете журнал на рынок. Не важно, будут покупать его люди или не будут, важно то, что компания "Меркури" прекрасно знает, что такое журнал, лицензию на издание которого вы купили. В нем давать рекламу - круто. Вариант номер два - сделать журнал самому, что гораздо сложнее. Так поступают в том случае, когда нет денег на лицензию. Лицензия стоит дорого, она может стоить миллион долларов США. Тогда вы придумываете все сами. Делаете макет, верстку разрабатываете, придумываете оригинальные статьи, потому что у вас не лицензионный журнал, а такой, которого никто не знает, и вы должны сделать его интересным, чтобы публика им заинтересовалась. И вот в течение года или двух вы этим занимаетесь. После того, как он становится интересным и все его начинают узнавать и копировать, вы увольняете всех этих людей, делавших ваш журнал оригинальным, нанимаете девочек, которые будут писать светскую хронику, и дальше... ну, дальше известно что происходит. Так работает глянцевый бизнес. Сейчас на этом рынке совершенно неизбежен некоторый коллапс, потому что количество людей, работающих в глянцевых журналах, неизменно последние несколько лет. Они просто ходят из журнала в журнал. И все повторяется, нового почти ничего нет, и это скучно. Вот, кстати, хороший пример того, как новостями можно управлять. Не знаю, слышали вы про Илью Медкова или нет. Был такой чувак Илья Медков в начале 90-х. Времена были смутные, т. е. как бы наступил капитализм, а люди хоть и не глупые у нас в стране, но никто не знал, что, собственно, делать с этим капитализмом. Мы же не воспитывались в его духе с детства, нас бизнесу не учили. И люди многие вещи не понимали. Мы не понимали, на фига нужны СМИ. И СМИ тогда загибались. Информационные агентства загибались. Так вот, этот Илья Медков, он много чего делал, бизнесов у него много разных было. И он даже стал платить зарплату работникам, не помню, то ли Постфактума, то ли Интерфакса.

Реплика без микрофона

Максим Кононенко: Да, стал он платить зарплату, и они работали. А потом в какой-то момент он сунул в новостную ленту того агентства новость, будто на Ленинградской атомной электростанции произошла авария. Новость проскочила. Тут же люди с Ленинградской атомной электростанции сообщают: нет, у нас никакой аварии, все нормально. А властям только бы скрыть правду, Чернобыль все еще помнят. Люди ломанули в магазины покупать йод. В аптеках журналистам говорят: что-то у нас покупают много йода. Врачи тут же выступают и говорят: ребята, не надо жрать йод, это опасно. Люди говорят: ага, значит надо жрать точно. И начинают жрать этот йод, начинают попадать в больницы. После чего появляется новость о том, что в Ленинградской области отмечена массовая госпитализация людей с отравлениями йодом. И вся эта ерунда продолжалась две недели, пока не затихла сама собой. На протяжении этих двух недель Илья Медков скупал акции норвежских и финских компаний, которые очень сильно упали, потому что в Ленинградской области будто бы произошла авария на атомной электростанции. Я полагаю, у человека, которому эту новость принес Илья Медков, и тени сомнения не возникло, что ее надо поставить. Как же, мне Илья зарплату платит. Если он говорит, значит, так оно и есть. Но это из примеров, можно сказать, пионерских. Потом все научились в этом духе манипулировать. Например, Глеб Олегович Павловский одну новость, касавшуюся выборов, опубликовал, не буду уточнять какую, и опубликовал как раз в момент, когда шло голосование. На вопрос же ЦИКа, как так, откуда новость-то, сослался на Интернет. И вопросы отпали, а на выборы Глеб Олегович повлиял. Еще много примеров подобной бессмысленности я вам могу привести. Вам это полезно послушать. Вы все будете в Интернете работать наверняка. Да мы скоро все умрем, потому что Вселенная разлетится из-за того, что мы производим такое огромное количество информации. Я вам уже рассказывал, как новостные агентства для того, чтобы продавать солидную ленту, пихают в нее новости о начале посевной, которые никому не нужны. На самом деле это еще не самый страшный процесс. Самый страшный процесс - это размножение информации. Это я вам уже под конец рассказываю. Я уже немножко устал выдавать тут разные шуточные зарисовки. Хотя эта, про размножение информации, вовсе и не шуточная. У вас всех есть телефоны с цифровыми камерами. Вы сфотографировали что-то на эту камеру и отправили фотографию по почте своему приятелю. Что при этом произошло? У вас есть фотография в фотоаппарате, вы ее скачали на компьютер, затем отправили ее человеку по электронной почте, она у вас попала в папку "Отправленные". Письмо это дошло, оставив по пути много-много в логах разных почтовых серверов адресату, легло ему в папку "Входящие". После чего он открыл эту картинку, сохранил ее. Сколько у нас получилось копий картинки? Раз, два, три, четыре, пять копий картинки. И огромное количество записей в логах. После человек посмотрел фотографию и забыл. И так происходит каждый день, и количество мегапикселов в фотоаппаратах все время растет. А ведь сейчас продаются в магазинах фотоаппараты, у которых матрицы уже по десять мегапикселов, в экран компьютера не влезет. И вы даже не задумаетесь, для чего нужно такое огромное количество лишней информации. Так вообще-то рынок живет. То есть, что такое промышленный рост? Это когда один человек придумывает фотоаппарат, у которого больше мегапикселов, другой человек придумывает диск, на который больше этих мегапикселов можно запихать. Так они друг друга подгоняют. И от этого происходит промышленный рост, все как бы заняты делом. Но абсолютно бессмысленным, потому что никому не нужны фотоаппараты-мыльницы с такими матрицами, никому не нужно то огромное количество пустой информации, которое хранится на наших винчестерах. Я уверен, когда-нибудь это количество информации перейдет в качество, она заживет своей жизнью, и нам мало не покажется. Тогда мы все умрем. Ну да, это я в качестве прикола. Я вам все рассказал, давайте спрашивайте теперь.

Ведущая: Представляйтесь только.

Максим Кононенко: Представляться не надо.

Ведущая: Нам это надо. Мы потом все расшифровываем, вывешиваем. Публикуем.

Максим Кононенко: Кошмар. Вы это расшифруете и повесите везде, и все будут знать, что Кононенко учит студентов ужасным вещам.

Вопрос: Объясните нам еще, что будет дальше с Владимиром Владимировичем? Сейчас о нем, о Путине, ходит как-то очень мало историй, хорошо, если хоть одна в неделю. И расскажите, пожалуйста, как вы оцениваете происходящее в "Свободной России". Будете ли вы с ней поддерживать отношения?

Максим Кононенко: У нас какое-то интервью получается. Владимир Владимирович мне надоел давно, а сейчас у меня какой-то особенный период падения интереса к нему. Он, конечно, до конца дотянет. До конца второго срока. И я все-таки уверен, что третьего не будет. Мне хотелось бы в это верить. А чего про "Свободную Россию"?

Вопрос: Вы с ней собираетесь какие-то отношения поддерживать?

Максим Кононенко: Так я член высшего Политсовета, объявлено уже давно.

Вопрос: И в политику вы, значит, напрямую пойдете?

Максим Кононенко: Да, пойду, на выборы в Государственную Думу пойду.

Вопрос: Как вы оцениваете свои шансы?

Максим Кононенко: 25% вряд ли наберем. Я думаю, что восемь сможем набрать.

Вопрос: И кто будет ваш основной электорат? Вот господин Борщевский говорит, что будут привлекать звезд шоу-бизнеса и так далее.

Максим Кононенко: Он привлек уже, и об этом сообщалось. Вы же журналисты, вы должны все это знать. Я поражаюсь. Как это вы не знаете?

Вопрос: Нам хочется от вас услышать.

Максим Кононенко: Каждый день утром я встаю с кровати, иду за компьютер. Не зубы чистить, не кофе пить, а за компьютер, открываю Ленту.ru, открываю Яндекс.новости. Пока я кусок нужной информации не сожру, я не могу существовать. Потому что у меня начинаются ломки, я не понимаю, в каком я мире живу, мне нужно знать, что произошло за ночь, пока я спал. Я надеюсь, что вы так же будете жить, иначе вам будет очень сложно работать, заниматься журналистикой. Нужно постоянно находиться в контексте.

Вопрос: Можно вас еще "Свободной Россией" помучить? Просто у вас рейтинги 1%, у "Свободной России". За счет чего получится в восемь раз больше?

Максим Кононенко: Вспомните, например, 1996 год, какой был рейтинг у Ельцина? А как его раскручивали? Помните, как это было? Была кампания "Голосуй - или проиграешь!". Музыканты ездили с концертами по стране, и никогда больше они так хорошо не зарабатывали, они все тогда купили себе Мерседесы со 140-м кузовом. Во время этой компании "Голосуй - или проиграешь" деньги носили в картонных коробках, раздавали. И рейтинг Ельцина поднялся. У нас нет картонных коробок с деньгами, но просто есть понимание, что если таким тупым способом можно было тогда поднять рейтинг, то и сейчас существуют способы поднять его.

Вопрос: И вы тоже будет танцевать на сцене вместе с поп-группой?

Максим Кононенко: Нет. Не будем танцевать на сцене, мы придумаем какие-то другие способы.

Вопрос: У вас работают те, кто танцуют на сцене?

Максим Кононенко: Да, у нас есть разные люди. Мы все пробуем.

Вопрос: Вы не прочь и копировать уже какие-то опробованные форматы?

Максим Кононенко: Копировать форматы, может быть, и эффективно иногда, особенно когда формат модный, но это не очень интересно. Интереснее придумать свои форматы. Это не так уж сложно. Огромное количество информации неструктурированной существует, и структурировать эту информацию по каким-то критериям - это всегда хорошо. Вот существует ю-тьюб, например, на котором каждый день выкладывают тысячи новых видеороликов. Если кто-нибудь из вас возьмет и сделает блок, в котором каждый день будете с утра выкладывать один ролик из ю-тьюба с комментариями, не взятый с морды ю-тьюба, а найденный вами, интересный, читателей у вас появятся тысячи уже в течение первого месяца. Потом вы станете самым авторитетным обозревателем видео в Русском Интернете. Так что структурировать можно абсолютно любую информацию, а ее существует огромное количество. В самом начале Русского Интернета, в 1996 году, когда люди еще мало понимали, что с этим делать, самым модным человеком был так называемый обозреватель, сетевой обозреватель. Человек обозревал то, что происходит. Поскольку не происходило практически ничего, все обозреватели обозревали друг друга. На самом деле весь Русский Интернет состоял из 50 человек, все друг друга знали и друг друга обозревали. И при этом ругались в этих обзорах. Как только ЖЖ появился, все эти люди туда переползли и оказались в знакомой среде. Оттуда все и пошло. Обозревайте, создавайте собственное издание, собственный формат. Это очень просто.

Вопрос: Если можно, про ЖЖ. Есть какие-то авторы, видимо, которые живут за счет того, что они публикуют что-то в своем ЖЖ. У них, предположим, три тысячи постоянных читателей, и этим они и живут.

Максим Кононенко: Сам по себе ЖЖ денег вряд ли принесет, потому что там нельзя размещать рекламу, а за скрытую рекламу много вам не заплатят.

Реплика: Шаладым разместил недавно. Просто у него человек попал в пятерку самых комментируемых ...

Максим Кононенко: За это закрыть могут, это противоречит правилам. Но вообще-то то, что вы делаете в ЖЖ, может привлечь внимание к вам, и потом это можно будет использовать в своих интересах. Сайты мне, как правило, ни копейки не приносят, зато книжки приносят. Или перепечатки разные, они тоже приносили деньги. И многие люди издавали книжки. Про Сережу Минаева я вам не буду рассказывать. Сами знаете, что он писал на Литпроме, который является неким аналогом ЖЖ, а потом вдруг взял и издал это книжкой, полумиллионным тиражом. И я даже не знаю, на какую сумму у него контракт. Вот человек реально смог добиться кое-чего. Использовал Литпром как площадку, как трамплин. А ЖЖ еще удобен тем, что вы в нем легко можете привлечь к себе внимание. Потому что там много сидит людей, принимающих решение, в этом ЖЖ. Ну, или, по крайней мере, сидит много людей, докладывающих тем, кто принимает решение. Они могут про вас рассказать. Это гораздо проще, чем попасть в телек, например, гораздо проще, чем привлечь к себе внимание через газету. Газеты вообще читают только в Государственной Думе. Потому что депутаты Государственной Думы не умеют Интернетом пользоваться. Газеты существуют для того, чтобы желающие друг другу в них писали письма.

Реплика: Еще газеты читают в правительстве и в посольствах.

Максим Кононенко: Ну, да, в правительстве и в посольствах.

Вопрос: Вопрос про речь Путина в Мюнхене.

Максим Кононенко: Я не слышал речь Путина в Мюнхене, я в это время был в Москве.

Вопрос: Он так там крепко рассказал про всех. Есть мнение, что раз второй срок подходит к концу, то он и решил напоследок высказаться. Вы не считаете так? Что это такое, по-вашему, вообще было?

Максим Кононенко: Если бы я мог понять, что в голове у Путина, я сам был бы Путиным. Мне кажется, что он просто сказал, что думает. Другое дело, почему он этого раньше не говорил, а сказал именно сейчас. Этого я не знаю. Я в международной политике мало понимаю, я больше по части подковерной грызни. Международная политика, она такая странная. И все в ней упирается в то, кто у кого купит газ, по какой цене. Представляете, что будет, если в Палестине найдут нефть?

Реплика: Война будет.

Максим Кононенко: Кто с кем воевать будет?

Реплика: Американцы с палестинцами.

Максим Кононенко: Большая тема, кстати, можно целый роман написать. Еще впоросы?

Вопрос: А вы не разделяете печатные СМИ на умную, дельную и желтую прессу? Вы, кстати, сказали, что "Коммерсант" не нужен.

Максим Кононенко: Существует такое понятие - качественная пресса. Это как раз те самые газеты, с помощью которых люди передают друг другу информацию. Значит, газета, как источник информации, имеет очень маленькое значение, потому что вся информация в Интернете появляется до того, как она появляется в газете. Экономическая пресса еще имеет какой-то смысл, а политическая, по-моему, никакого. А таблоиды, они вечны, потому что людям всегда будет интересно посмотреть на фотографию какой-нибудь умирающей актрисы. Так было и будет. У нас с таблоидами беда в стране. У нас их существует, по большому счету, ровно один. Это газета "Твой день", бывшая газета "Жизнь". "Комсомольская правда" до этого уровня не дотягивает, потому что у нее нет собственного репортажного материала. Главное в таблоиде - это фотографии, репортажи. У нас в стране катастрофически не хватает хороших репортеров, их очень мало. Это даже объяснимо, потому что на самом деле хороший репортер, хороший папарацци - это дорого. Ему нужна дорогая техника, он должен на вертолете летать. У нас за это не платят столько, сколько на Западе. Что тоже легко объяснимо. Если вы сфотографировали Мадонну, эту фотографию у вас весь мир купит. Если вы сфотографировали Аллу Пугачеву, у вас кроме России, Украины и Казахстана фотографию никто не купит. Поэтому и деньги совсем другие. Норвежский лесник сфотографировал Мадонну случайно, когда она приехала в детский дом, так на него полмира насело: продай фотографии. Он не продал, потому что обещал людям из детского дома не привлекать к нему внимание. А потом Мадонна опубликовала фотографии эти, взяв их в своем блоге. Парень очень долго убивался, ему же деньги предлагали приличные. А у нас как? Поскольку приличной школы репортерской нет, я думаю, в какой-то момент редакция газеты "Жизнь" расколется, какая-то часть коллектива уйдет и будет делать другой таблоид, и появится между ними конкуренция. И тогда уже будет интереснее. А сейчас у них конкурентов нет, поэтому нет и развития. В таблоидах работать неинтересно, их интересно читать, но в них совершенно неинтересно работать. Информацию как там делают? Вот была история: Пугачева снимала клип, кажется, на песню "Речной трамвайчик". И у нее в клипе была какая-то девушка, беременная. И как поступает журналист таблоида? Я про это знаю, потому что история попала в газету "Жизнь". Сама по себе новость, что Алла Пугачева снимает клип, что там плывет кораблик по реке, новость неинтересная. И тогда та беременная взяла и обзвонила всех акушеров города Москвы и задала им всем один и тот же вопрос: а может ли как-нибудь нахождение на кораблике, на реке, когда у тебя поздние сроки беременности, вызвать какие-нибудь осложнения при родах? Ей все говорили: нет. Она звонила, продолжала, продолжала звонить, и наконец, она нашла какого-то акушера в самом далеком районе Москвы, в самом-самом забытом родильном доме, и, может быть, даже пьяного акушера, или который просто отшутился, и он ей сказал: да, конечно, может. Все, тут же появляется статья о том, что Алла Пугачева довела девушку до рождения уродца. Хотя она еще не родила. Действительно, вот так делают информацию в таблоидах. Они же должны каждый день подавать сенсацию. Это очень тяжело. Люди в газете "Жизнь" долго не задерживаются, там ротация очень высокая, потому что люди не выдерживают. А врать при этом нельзя. Потому что за вранье там сильно наказывают. Люди и начинают выдумывать новости. Вообще в газете "Жизнь" вранья куда меньше, чем, например, в газете "Московский комсомолец", как это ни смешно. А в "Комсомольской правде" почти нет правды никогда. Я не знаю, где они берут себе корреспондентов, но там такие вещи пишут...

Вопрос: Как вы объясните свое участие в съемках разных мультиков?

Максим Кононенко: Мультиков? Их делают так. Я даю сценарий, люди дальше сами все делают. Как правило, мне нравится их работа. Иногда они, конечно, вносят какие-то коррективы, которые мне не нравятся. Вставили зачем-то в прошлой передаче, будто Лукашенко сказал слово "запердит". Я его не писал. Стал выглядеть после этого пошло. Это бывает, но редко. В основном, делают нормально. Вы про медиа спрашивайте, чего вы про меня спрашиваете.

Вопрос: Вы сказали, что ежедневные газеты отомрут скоро. Как дело обстоит, по вашему мнению, с еженедельными газетами, такими, например, как "Эксперт"?

Максим Кононенко: Это все штуки технологические. Как существует большое издательство? У него есть газеты рентабельные, а есть нерентабельные. Издательский дом "Коммерсант" когда-то издавал журнал "Столица", который денег не приносил, но был прикольный. Там большие зарплаты были у журналистов. Они за эти большие зарплаты закидывались кокаином и придумывали прикольно. Журналисты газеты "Коммерсант" получали гораздо меньшие зарплаты и бухтели по этому поводу. Журнал "Столица" потому и закрыли, что остальная редакция была недовольна. Точно также существуют всякие "Итоги", "Эксперты". Кто-то их содержит. Денег эти журналы не приносят, но они хороши для передачи каких-то сигналов, рассказов о том, что, мол, по сведениям источника, близкого к администрации президента, и т. п. И тут же между политологами начинаются толки. Вот для этого, собственно, и существуют эти еженедельные журналы. Они будут существовать, покуда существует нынешняя политическая ситуация.

Вопрос: Там есть не только политическая рубрика...

Максим Кононенко: Да, есть и развлекательные.

Вопрос: Не развлекательные.

Максим Кононенко: А какие?

Вопрос: Экономика, допустим, что-то по части идеологии, что-то о разных проектах. От политики они, в принципе, держатся далеко.

Максим Кононенко: Совсем не исключено, что в журнале такого плана кто-то напишет правильную и интересную статью. Но, на мой взгляд, если этот человек не полный дурак и умеет писать хорошие статьи, он свалит из этого журнала как можно быстрее, потому что для него работать в нем - бесперспективно совершенно. Там загниешь. Таким образом, там останется только передача сигналов. Хороший еженедельный журнал - это "Русский Ньюс Вик", его интересно читать. А все эти "Итоги" и "Эксперты" - чушь полная.

Елена Пенская: А почему интересно его читать?

Реплика: Там фотографий много.

Максим Кононенко: Потому что главный редактор журнала "Русский Ньюс Вик" мыслит телевизионно, он в голове держит картинку. Ведь как человек читает журнал? Человек раскрывает журнал, и если разворот его притягивает, он начинает читать, а если не притягивает, он не читает. Если человек раскрывает журнал и видит две полосы текста, он не будет читать. Не бывает такого, чтоб две полосы кто-то стал читать. А издатели, вернее, главные редактора журналов типа "Эксперт" и "Итоги" - это люди, которые знают, как правильно устроить политику и экономику, но совершенно не представляют себе, как сделать, чтобы человек, открыв журнал, не закрыл его тут же. Их этому не учили. Вот, например, Виталий Третьяков, очень умный мужик, хороший. Но он пишет колонку редактора размером в разворот. Какая у него сейчас газета?

Реплика: "Московские новости".

Максим Кононенко: "Московские новости". У него колонка редактора начинается прямо на морде этой газеты. Перелистываешь дальше, а там еще разворот с тем же самым Третьяковым. Это безумие. Он очень умный мужик, он пишет интересные статьи, но так нельзя. Много букв очень. Еще, кстати, очень интересная мысль. Не знаю, вы видели или нет, я делал такой проект "Стенгазета" некоторое время. Я брал бумажку и на ней фломастером рисовал несколько новостей. Потом сканировал бумажку и вывешивал в Интернет. Воспринималось как шутка, но концепция-то была очень глубокой. Дело в том, что практически в любой статье содержится всего одна мысль, и эту мысль можно высказать одним предложением. И вообще, журналисты в бумажных изданиях занимаются тем, что подгоняют свою единственную мысль под размер, который им в сетке дают. У них есть в сетке колонка, так они две с половиной тысячи знаков пишут. Даже если мысль можно выразить одним предложением, они все равно эти 2,5 тысячи знаков пишут, наполняя текст водой. Вот я этой стенгазетой как раз и хотел показать, что возможно средство массовой информации, состоящее из одних заголовков, в которых, собственно, и выражена вся суть статьи. А ведь еще проблема в том, что потом надо заголовок придумать хороший. Потому что ты сочинил 2,5 тысячи знаков, в них где-то ту мысль засунул, которая одна-единственная, а потом придумать надо и заголовок, чтоб не повторял твою мысль и чтоб заинтересовал читателя. В результате огромное количество энергии затрачивается впустую. А лучше просто взять и высказать всю мысль в одном заголовке. И готово дело. Но вы должн0ы понимать, конечно, что я утрирую. И говорю вам поэтическими образами.

Вопрос: То есть, получается, что будущее журналистики - это Интернет?

Максим Кононенко: Да речь не о будущем журналистики. Пока люди ездят в общественном транспорте, они будут читать книжки, там это им удобно. Опять же, кстати, не газету формата А3, которую не развернуть. Но у нас этого никто не понимает вообще, кроме очень редких людей, которые пытаются делать газеты меньшего формата. А когда человек в метро пытается перевернуть огромную газетную страницу, это смешно. Но в конце концов читать будут на экране, даже в метро, а такой экран придумают. Вопрос времени. Чтобы он гнулся, чтобы его можно было сложить и в карман положить. А бумага отомрет, потому что на фиг она нужна, к тому же деревья на нее переводят. В общем, появится экран, он будет у вас синхронизироваться беспроводным образом с Интернетом даже в течение ночи, а вы утром кнопочку нажмете, вот вам и свежие новости. Тогда не будет разницы, в Интернете вы, не в Интернете. Разница может быть между традиционными редакциями, потому что у них производственный цикл. Вечерняя газета, например, а в ней новости за день. Все это адская совершенно работа, и что в редакции ежедневной газеты делается - это кошмар. Это все не нужно, потому что есть Интернет. Эти их производственные циклы... А новости все равно узнают раньше. Ты купил утром газету, которую подписали в печать в восемь вечера, там в ней новости, а они уже всем известны. Вот разве что какие-то там журналистские расследования, фоторепортажи и тому подобная лобуда. Это может быть интересно, а новости нет.

Вопрос: Как вы оцениваете влияние СМИ на внешний мир, того, что они пишут, на людей, которые читают?

Максим Кононенко: Не могу сказать, что СМИ не влияют. СМИ - это часть медиа, а медиа влияют на мир. Но СМИ - это всего лишь часть медиа. В медиа много составных частей, это вам и книжки, и песни, и разговоры в трамвае, много чего.

Вопрос: Но какое-нибудь издание вы можете назвать авторитетным?

Максим Кононенко: Авторитетное издание - это все равно что бизнесмен в авторитете. Было такое понятие в 90-е, авторитетный бизнесмен, криминальный авторитет. На самом деле это означает, что человек убил больше, чем другие. Когда делаешь журнал или газету, или статью пишешь, ты должен понимать, в кого ты целишься, кто будет это читать. Я сказал про журналы "Итоги" и "Эксперт". Их люди в метро очень мало читают. Зато эти все "Итоги" и "Эксперты" или какие-то еще журналы стопочкой лежат на столах в каждой приемной администрации президента. И человек, который приходит в эту приемную, берет журнал и листает. Так передаются сигналы между олигархами, которые приходят в эту приемную, сидят там и в это время листают журнал. "Коммерсант", "Московский комсомолец" - их в Думе читают. Написав в газете "Московский комсомолец", что депутат такой-то вор и взяточник, вы гарантированно устраиваете в Госдуме отличный скандал. Если вы в ЖЖ напишите, что депутат такой-то вор и взяточник, это не сработает. Когда вы понимаете хорошо свою аудиторию, тогда вы знаете, собственно, как с ней работать. Вот мы делали однажды с Костей Рыковым буржуазный журнал. У нас не было денег на лицензию, а мы решили сделать глянцевый журнал. И нам понадобилось все придумать самим. Это был очень интересный опыт, потому что мы не знали ничего вообще про то, как делают журналы. Мы не знали, как они верстаются, как их отправлять в типографию, что для этого нужно делать, сколько это стоит, как выбирать бумагу. Вообще ничего. Никогда в жизни не делали журнал. Но это все было неважно, потому что мы изначально знали нашу аудиторию. Наша аудитория была Рублевка. Мы делали журнал для тамошней тусовки, для Собчак, для Робски, Фигопски. Им не интересна реклама Бенкли. Ксении Собчак интересно прочитать про то, что Волочкова дура. А Волочковой интересно прочитать про то, что Ксения Собчак дура. И мы им писали это, и этот журнал очень быстро стал у них культовым и популярным. И совершенно не имело значения, как первые номера были сделаны в плане типографическом. Да, мы ничего не умели, но они наш журнал сразу стали читать, моментально, потому что там было написано нужное им. Очень важно понимать аудиторию, на которую работаешь. А у Сергея Мостовщикова, который считается очень хорошим главным редактором, все проекты проваливаются. Почему? Да потому что он не понимает, для кого он их делает. Выпускает журнал "Крокодил", а для кого? Для людей, которые работают в редакции журнала "Крокодил" и их знакомых. Все. Больше ни для кого. Вот когда мы делали Дни.ru, мы прекрасно понимали, для их делаем. Дни.ru - это сайт для секретарш. Это изначально было так, он был придуман, как сайт для секретарш. И секретарши - это благодарная аудитория сайта Дни.ru, потому что они там читают про Верку Сердючку, про сиськи Ани Симинович, а сбоку что-то и про политику есть. Всегда нужно понимать свою аудиторию. Это важно.

Вопрос: А что вы думаете по поводу сериала "Сталин.life"?

Максим Кононенко: Я "Сталин.life" не смотрел, но человек, который его делал, Гриша Любомиров, он мерзавец и негодяй. И обманщик. Проект "Алла Борисовна.ru" был похоронен из-за него. Еще вопросы?

Вопрос: Возможны ли у нас в стране медиа-олигархи? Допустим, Абрамович...

Максим Кононенко: Следующий будет Константин Рыков.

Вопрос: Я знаю из истории, в Америке был такой Фостер... ну, который развязал в свое время войну...

Максим Кононенко: Это опять же то, что я говорил в самом начале. В Америке был Фостер, Фостер был, когда в Америке, и т.д. В общем, Фостер и Фостер...

Вопрос: А у нас он будет?

Максим Кононенко: Ситуация сильно изменилась. Раньше были компании звукозаписи, которые определяли развитие шоу-бизнеса в мире. Сейчас компании звукозаписи существуют на грани рентабельности и вообще ни хрена в шоу-бизнесе не определяют, потому что есть МР-3. Все способы дистрибьюции музыки изменились. И теперь артистов создают не компании звукозаписи, а их продюсеры, которые существуют сами по себе, отдельно. То же самое в медиа. Когда у тебя было десять газет в разных штатах, ты был супер-олигарх, а сейчас если у тебя десять газет в разных регионах России, то ты уже никакой не олигарх и вообще никто. Изменилась ситуация. И, покупая бумажные газеты, медиа-олигархом не станешь. У тебя должен быть телеканал, радио.

Вопрос: Я как раз про это и говорю. Что, если появится медиа-олигарх, который откроет свои Дни.ru, какой-нибудь телеканал? Даже свой ЖЖ заведет. Что тогда? Скупит все.

Максим Кононенко: Прошу заметить, что в верхней пятерке Рамблера в разделе СМИ-информация ничего не менялось уже почти десять лет. Не десять, я, конечно, загибаю, потому что Газета.ru, например, появилась только в 1998 году. Но последние пять лет там точно ничего не менялось. Потому что войти в этот рынок очень трудно. Трудно догонять Газету, Ленту, РБК, Дни.ru, Взгляд. У Взгляда сейчас популярность несколько искусственная, потому что он висит на морде mail, и там просто гонят трафик. Все так делали вначале, все, кроме Ленты.ru, изначально заключали договор с mail.ru, чтобы mail.ru им гнало трафик года два, и люди уже там и привыкали читать новости. А когда человек привыкает, его очень трудно заставить делать что-то другое. Если ты привык набирать www.Lenta.ru, то тебе никакие супермодные интеллектуальные порталы, которые Раф Шакиров предлагает, уже никогда не будут нужны. Ты привык, тебя устраивает, какая у этой Ленты верстка, тебе комфортно именно с нее получать информацию, к тому же и информация везде абсолютно одинаковая, потому что они все ее транслируют друг другу. На Днях.ru до 2004 года вообще не было редакции как таковой, не было журналистов. Там были просто перепечатки чужих новостей. И в подавляющем большинстве Интернет-изданий так до сих пор. То есть редакция как таковая есть сейчас только у Взгляда и у Газеты.ru, редакция, которая работает именно как редакция и в которой есть журналисты. Все остальные занимаются перепечаткой чужих новостей. И поскольку качественно они ничем друг от друга не отличаются, то имеет смысл задуматься: а почему они наверху, а другие в жопе? Потому что к ним люди привыкли, их не догнать. Даже имея миллион долларов США, ты все равно в этот рынок не впишешься, потому что для этого тебе придется выгнать Взгляд с морды mail.ru, повесить там свою газету, гнать на нее трафик два года.

Вопрос: Извините, пожалуйста, вы считаете, что Страна.ru тоже занимается перепечаткой?

Максим Кононенко: Страна.ru? Да. Когда этот проект начинался, мне было страшновато. Страна.ru - такой большой космический корабль, который не мог взлететь. Собственно, он и не взлетел, потому что был очень большой.

Вопрос: А вот в связи с чем сейчас модно ругать телевизор? Сейчас особенно в Интернете многие говорят, что телевизор - это фигня, не надо его смотреть.

Максим Кононенко: Не знаю. Я не смотрю телевизор.

Разговор между участниками встречи:

- А вы смотрите телевизор?

- Иногда.

- Нравится?

- По-разному. Смотрю, если время есть. Смотреть интересно, когда чего-то видишь.

Максим Кононенко: Очень правильную фразу сказали: интересно, когда чего-то видишь. Вот я говорил, что все мы умрем от перепроизводства ненужной информации. Что такое ток-шоу на телевидении? Сидят люди и разговаривают. Не знаю, при чем здесь ток-шоу? Передача "Угадай мелодию", в чем ее суть? В том, что надо угадать мелодию. Для этого строятся декорации на 500 тысяч долларов, нанимается Валдис Пельш, очень дорогой шоумэн, оркестр играет, в студию нагоняются актеры для массовых сцен, и они сидят и хлопают в ладоши. Все это освещается киловаттами света, вокруг всего этого ездят пять камер, бегает десять администраторов, двадцать гримеров. Происходит страшный шабаш. А всего лишь угадывается мелодия. Разве это нельзя по радио делать? Угадывать мелодию с трех нот. И вся эта красота, она как бы в пыль уходит, потому что это все бессмысленно, это все нужно только для того, чтобы чем-то заполнить экран. Просто показывать человека, который угадывает мелодию, как-то скучно, надо чем-то еще заполнить. Здесь все имеют свой гешефт. Когда я узнал, сколько стоит моя декорация в программе "Реальная политика", я чуть не умер от страха, я потом боялся к ней прикоснуться. Хотя там всего две стены стоят, окно, и все это очень плохо сделано. Но стоит это, как моя квартира. А люди с телевидения говорят, что это такая специфика производства. Телевидение должно быть дорого. Почему? Не объясняется. Любая лампочка, которая светит на телеплощадке, стоит тоже космических совершенно денег. Там каждую лампочку электрическую в бюджете прописывают отдельными строчками, потому что это дорого. Специфика такая. Но все это нужно просто для того, чтобы продавать рекламу на телевидении. А вот реклама телевизионная, она, действительно, очень эффективна, потому что проникает в мозг. И все эти декорации - всего лишь заполнение промежутка между рекламными вставками. Не реклама вставляется между передачами, передачи вставляются между рекламой. Другого смысла телевидение не имеет. Есть одно важное отличие телевидения и радио от Интернета. Многие люди говорили, что скоро ничего не будет, будет только телевидение. А потом стали говорить, что скоро ничего не будет, будет только Интернет, даже телевидения не будет. Ни фига. Потому что телевизор вы включили, он работает, вы в это время можете пылесосить, чистить картошку, с девушкой обниматься, водку пить, все что угодно делать. А с Интернетом так не получается. Вы должны сидеть за компьютером, двигать мышкой. И это радикально разные способы потребления информации, так что телевидение в этом плане бессмертно. Но радио его во многом превосходит. Мне вообще кажется, что радио в медийном смысле гораздо более эффективная вещь, чем телевидение. Ведь зачем людям телевизор? Телевизор очень важен для пенсионеров, для деловых людей, он создает дырку в мир, когда им скучно и одиноко. В этом смысле радио, конечно, только усугубляет одиночество. Ну, в общем-то, с телевидением и с радио ничего не случится. Хотя они будут упрощаться. У нас сейчас телевидение слишком дорогое, но со временем, мне кажется, этому придет конец, этой дороговизне.

Вопрос: Оно станет чем-то вроде Интернета?

Максим Кононенко: Да, потому что красивую картинку не обязательно делать дорогую, не обязательно для этого много финтифлюшек.

Вопрос: Знаете, я заметил вот какую вещь. Вот есть сайт РБК, есть и канал РБК, но зачем еще журнал РБК? Зачем еще эта газета "РБК Дейли", если в ней та же информация одна, что и на сайте?

Максим Кононенко: Ну, они хотят присутствовать во всех форматах в медиа. Хотя, может быть, и сами не отдают себе отчет, зачем это делают. Вообще, знаете, есть такая организация "Русская медиа-группа", которая владеет десятью радиостанциями, сейчас она еще канал запустила и журнал делает. Она владеет даже самой большой радиостанцией в мире "Русское радио". Я спрашивал их человека, Архипова, много раз спрашивал: на фига ты десять радиостанций купил, телеканал купил, хочешь Муз.ТВ купить, МТV купить. Зачем тебе все это? Он говорит: чувак, это же бизнес. Надо все купить, а потом все продать. Вполне может быть, что РБК делает то же самое. Они хотят застолбиться везде, и потом продать, купить "Ведомости", другие издания, а потом продать. Это же большие деньги. А что они купили телевидение, это они сделали правильно, у нас еще не было такого телевидения, бизнес-телевидения, которое очень успокаивает. Сидят себе люди, разговаривают. Я его несколько раз смотрел. Там совершенно потрясающие вещи. Приходит какой-нибудь специалист, хотя бы и по изготовлению жестяных крышек для банок с огурцами, и они на эту тему целый час разговаривают, заодно про рынок толкуют, про его перспективы, про сложности рыночные. Дико интересно! Я никогда не подозревал, что бывают такие специалисты.

Вопрос: А вот по поводу продажи новостей крупными изданиями, скажем, про ту же биржу...

Максим Кононенко: Я не совсем понял вопрос. У вас что-то про бизнес-аналитику? Это всегда существовало. Рейтерс, например, когда дает ленту с бизнес-аналитикой, ее все покупают. Все, кто торгует на Форексе, они все читают Рейтерс. Знают вообще, что у Рейтерс все экономические новости гарантировано будут.

Вопрос: А перспектива печатных СМИ в этом направлении?

Максим Кононенко: Какие к черту печатные СМИ?! Тут надо всю информацию в секунду выдавать, чтобы люди, которым она нужна, могли быстро решение принять. В печатных СМИ это никому не нужно. Они все равно всегда опаздывают.

Вопрос: Но, допустим, то или иное печатное СМИ имеет или как бы имеет какой-то рейтинг, какой-то авторитет...

Максим Кононенко: Да при чем тут рейтинг?

Сергей Марков: Разрешите мне. Я часто имею дело с инвесторами. В газете пишут, например, какие решения, в принципе, будет принимать правительство. И им, инвесторам, это важно. А в ленте новостей говорится разве что о том, что вот десять минут назад министр финансов подал в отставку. Значит, все проекты инвестора накрылись, значит, нужно немедленно продавать или покупать.

Максим Кононенко: Да, все падает. Ну, как в Китае.

Сергей Марков: Это вопрос секунд зачастую. Кто раньше встроится, правильно все рассчитает... Поэтому газеты, наоборот, стараются сейчас, чтобы человек все время находился в нужном ему информационном пространстве. И получается, газеты - абсолютно незаменимая вещь.

Максим Кононенко: Да любой брокерский клиент, он сидит себе, а у него десять мониторов перед глазами, и все новости он смотрит. И у нас это очень важно на рынке. У нас весь рынок, все эти наши две тысячи пунктов РТС - это все западные инвесторы. Это не русские инвесторы. Это люди западные, которые купили акции русских компаний, потому что здесь все круто растет. Как только здесь чуть-чуть станет что-то не так, они быстренько все скинут, потому что речь идет не о таких уж и больших деньгах. Тут же все рухнет.

Сергей Марков: Можно я тоже скажу? Сейчас у нас большой кризис на финансовом рынке, да?

Максим Кононенко: Это в Китае. Потому что в Китае кто-то сказал, что мы будем облагать налогом прибыль по операциям с ценными бумагами. Тут же все скинули...

Сергей Марков: Нет-нет, все немного иначе. Китайцы сейчас побежали на рынок покупать, типа делать деньги на росте своей экономики. Правительство это прорекламировало, и они побежали. Потом правительство испугалось, что слишком быстро растет этот мыльный пузырь, и сказало: ну, надо поменьше производить. Тогда люди, эти китайцы нашли нелегальные пути. И правительство в какой-то момент натравило на эти нелегальные пути уголовное законодательство. В результате всем стало понятно, что акции упадут, и все побежали их продавать. Газета и журнал тем и хороши, что пишут: мол, правительство начало обсуждать, и тут же про то, что эксперты говорят, и можно, мол, предсказать, что китайское правительство примет такое-то решение. И умные люди, которые читают газеты, тоже мгновенно принимают решение. Хотя, с другой стороны, те, кто газеты не читает, они лишь когда получили информацию о решении китайского правительства, только тогда сами приняли решение. Первые сохранили сто процентов, вторые сохранили 50%, а вот которые не были в информационном пространстве, те потеряли все.

Максим Кононенко: Все правильно, только серьезные толстые инвесторы все равно информацию не из газет получают. Им звонят по телефону из правительства.

Реплика: Это уже чистый бизнес получается.

Вопрос: Ну а тот, кто им звонит...

Максим Кононенко: Человек, которому они...

Вопрос: Это человек поверенный? Этот человек и его информация...

Максим Кононенко: Если ты участник рынка и пользуешься какой-то информационной лентой, ты должен доверять тому, что в ней написано. В России агентство РБК пользуется доверием, и Рейтерс. В чем суть вопроса?

Вопрос: Вопрос по-прежнему по печатным СМИ. Насчет перспектив...

Максим Кононенко: На нашем рынке одной газеты "Ведомости" достаточно. У нас экономических новостей много не бывает. Газета "Ведомости", которая существует давно и у которой связи в правительстве, вполне может весь поток новостей покрыть. А таблоид, он по другим законам существует. Таблоид создает новости из ничего. Поэтому на нашем рынке легко продвинуть газету "Жизнь", если подойти к делу с умом и если у тебя будут классные репортеры. Еще вопросы?

Сергей Марков: У меня вопрос. Как, Максим, с вашей точки зрения, будут эволюционировать в самое ближайшее время наши главные телеканалы? Или они такими же и останутся? То есть будут давать официальную хронику, потом ток-шоу, потом фильмы собственного производства?

Максим Кононенко: Это сеточный вопрос. Вечерняя сетка вещания - это ноу-хау каждого канала. Человек, который придумал эту правильную сетку, выигрывает. Вспомните, например, гениальную совершенно сетку, придуманную Йорданом на НТВ, когда шли "Менты", новости, "Менты", новости, "Менты". Весь вечер ты сидел возле телека и не мог оторваться. Показывали уже в 158 раз одно и то же, но ты привык и уже не мог без этого. Сетка была гениальная, она работала целый год. Перестала, потому что любая сетка приедается. Как будут эволюционировать каналы? Ну, всякие жанры приедаются. Сейчас Петросян не имеет такого рейтинга, как раньше. Сборные концерты вообще рейтинга не приносят. Появляются новые шоу, которые в этом году делали рейтинг. Это делание всяких гадостей со звездами. Берешь медийного человека, лицо с обложки, ставишь его в нестандартную ситуацию. Людям интересно это смотреть. На коньках они там катаются, песни поют, а сейчас шоу готовится, где они все будут в цирке цирковыми артистами работать. По канату ходить, еще чего-то, голову в пасть льву класть. Эти форматы будут интересны год, потом тоже исчезнут. Но вечерняя сетка у нас в России традиционна: обязательно должны быть вечерние новости, в 9 или в 10 часов. У нас сейчас эти новости используются для того, чтобы благостную картину создавать, потому что новости смотрит пассивная часть аудитории. Эти новости смотрят пенсионеры, домохозяйки, рабочие, пришедшие с завода. То есть не те люди, которые читают Интернет, которым вообще интересно то, что происходит в стране. Но это как раз самая главная электоральная сила, поэтому эффективность этих новостей чудовищна. Они никуда не денутся, так и будут. Вопрос в том, как подвести человека к новостям. Цель телеканала любого сделать так, чтобы человек не переключился. В этом состоит его главная задача. Поэтому он и придумывает такую сетку, чтобы человек не переключился. И вот эта сетка Йордона с "Ментами" и новостями вперемежку была гениальна именно тем, что человек не переключался. Человек переключается всегда на рекламе. Передача закончилась, началась реклама, человек переключается. Существует много ухищрений для того, чтобы этого не происходило. Да, рекламу вставляют внутрь кино. Причем в таком месте, где ты не можешь переключиться, потому что место очень напряженное. Ты не можешь пропустить то, что начнется сразу после рекламы. Люди переключаются между передачами. Поэтому между передачами нет промежутков. Сплошь и рядом видите на телевидении, что когда кино заканчивается, на полэкрана - титры фильма, а полэкрана занимает заставка другой программы. Главное, не допустить, чтобы человек переключился. В него это все должно вкатываться, вкатываться, вкатываться. И в этом никаких особенных перемен не будет. Будут только менять местами программы, решать, что после чего ставить. Кино ставить после или до? Лучше, конечно, после, потому что кино такая вещь, что ты, посмотрев, встаешь и идешь на кухню делать кофе или еще что-то. А в этот момент начинаются новости, которые все должны смотреть. Поэтому кино, конечно, будет стоять после. Это я прямо сейчас придумал. Но ничего другого не позволяет придумать логика.

Сергей Марков: Вы говорите, так сказать, с технологической точки зрения, а я имею в виду, что сейчас в обществе растет недовольство основными телеканалами.

Максим Кононенко: Да нет никакого недовольства в обществе.

Сергей Марков: Ну как же? Уже президент говорит на встрече официальной, что, дескать, его все заклевали этими вопросами про телевидение.

Максим Кононенко: Обществу важно, чтобы звезды по льду катались.

Сергей Марков: То есть вы считаете, что нет на самом деле недовольства и поэтому изменений не будет?

Максим Кононенко: Недовольства чем? Недовольство тем, что скучные политические программы стали, есть. Нет больше драк между политиками, поливания соком. И конфликты какие-то в телеке так себе. Но я не думаю, что подавляющему большинству аудитории интересны политические программы. В общем, в политических программах все про село да про село, а развлекательной части нет, и большинство людей смотрит сериалы.

Елена Пенская: А что вы скажете о "Культурной революции" Швыдкого?

Максим Кононенко: Она существует только потому, что существует телеканал "Культура". Это важно в культурном смысле - иметь телеканал без рекламы, и на котором показывают хорошее кино, обсуждают умные вопросы. Для интеллигенции это очень правильно и хорошо. Точно также должно быть детское телевидение без рекламы, с детскими образовательными программами. Вот у меня на Стрип.ТВ есть канал, который называется "Бэби", и мой ребенок, ему 2,5 года, смотрит его с огромным кайфом. Там показывают мультики для душевнобольных. Они совсем для маленьких детей. Взрослый вряд ли способен такое смотреть, они просто совсем тупые. Показывают: вот самосвал, вот трактор, вот самосвал ушел, трактор ушел. А вот самосвал и трактор вместе. Для ребенка это дикий кайф. И все это очень полезно. Такие каналы, конечно, должны существовать, да, но это не бизнес. Это все на государственной поддержке, заработать на них ничего нельзя. А первый канал и второй, НТВ - это каналы, которые зарабатывают деньги.

Сергей Марков: А вы считаете, что они останутся как бизнес-проекты?

Максим Кононенко: Первый канал - конечно.

Сергей Марков: Почему? Первый канал в большинстве стран не является бизнесовым. Би-би-си - не бизнес, ЦДФ - не бизнес, Тайф-1 - не бизнес.

Реплика без микрофона

Максим Кононенко: А Би-би-си разве не подписной канал?

Сергей Марков: Нет, платят все граждане Великобритании, независимо от того, смотрят они или не смотрят.

Максим Кононенко: Би-би-си - это вообще отдельная история, Би-би-си - это очень интересная организация. Мне лично очень нравится, как она устроена. Я с ними имел когда-то дело. Это государственное СМИ, которое существует по достаточно жесткому внутреннему кодекс-правилу. Интересная штука. У нас, я думаю, такое невозможно.

Сергей Марков: Почему? Все основные каналы в Японии - по модели Би-би-си, ЦДФ в Германии - по модели Би-би-си, во Франции - по модели Би-би-си. Вся Европа - по модели Би-би-си. Бизнес-каналы ведущими являются только в одной стране, в Соединенных Штатах Америки. Все. Больше стран таких нет.

Максим Кононенко: И в России. Мы похожи на США больше, чем на Европу. У нас социал-демократия дурью закончилась, а в Европе тихо прошла. Нет, мне кажется, что первый канал останется, конечно, в бизнесе. Причем на первых позициях. Вообще-то у нас очень интересная схема. У нас каналы почти не производят телепродуктов. Ни один. На первом канале в штате, по-моему, человек двести работает. Все остальное производят телепроизводители. А в случае с первым телеканалом - это телекомпания "Вид", которой руководит жена Константина Львовича Эрнста, который у нее эту продукцию покупает. Производство отделено от телевидения, поэтому с телеканалом, в принципе, случиться ничего особенного не может. Если случится, то с производителем. А потом, первый канал сам делает кино, устраивает этому кино рекламу, сам же его крутит и имеет на этом совершенно нормальные рейтинги. Второй канал так не выкручивается, у него нет такой программы. Хотя они собственное кино тоже начали делать. А СТС делает сериалы смешные, но сериалы сейчас уже не пользуются прежним успехом. "Няня" имела феноменальные рейтинги, а после нее сериалы на ту же тему прошли незамечеными. Но это все вопросы, опять-таки, текущего формата, который в этом сезоне востребован. А сама сетка вечерняя с новостями в 9 или в 10 часов, она останется, никуда от нее не денешься.

Сергей Марков: Нет, это ясно, что сетка останется. Я имею в виду, будут ли они играть такую роль, как бизнес-канал? Или нет? Это, собственно, фундаментальный вопрос для сегодняшнего телевидения.

Максим Кононенко: Это еще сильно зависит от способа распространения сигнала. В этом первый канал и второй имеют большую фору, потому что если где-нибудь, в каких-нибудь тундрах стоят ретрансляторы, они принимают первый и второй каналы. Так было при советской власти. Но вся эта система доживает последние дни. Она технически уже устарела. Но вопрос не в том, когда изменят систему распространения сигнала и в тундре чукотской будут не первый-второй канал, а сто каналов. Вопрос в том, что там не будет телевидения вообще.

Сергей Марков: А раз преференции первого канала, РТР имеют абсолютно не рыночный характер, то возникает вопрос: почему они должны быть рыночными?

Максим Кононенко: Первый канал не только зарабатывает.

Сергей Марков: Естественно, но вопрос: почему он остается бизнес-каналом?

Максим Кононенко: В чем проблема? Я не понимаю. Первый и второй каналы имеют рейтинг выше, чем у других, потому что их больше людей смотрит.

Сергей Марков: Смотрят их больше не по рыночным причинам, а по причинам преференции. И плюс распространение.

Максим Кононенко: Да, можно говорить, что это не рыночные причины, а можно говорить, что рыночные.

Сергей Марков: Какие рыночные, если им взяли и подарили эту систему распространения?

Максим Кононенко: Роману Аркадьевичу Абрамовичу тоже нефтяную компанию подарили. Но это же не значит, что он не бизнесмен. Он ее, между прочим, отлично продал потом. Да, так сложилось, что у них оказалась эта система вещания. Кстати, они на зарубеж вещают получше, чем другие. Хотя это особенного значения не имеет.

Елена Пенская: А вот у меня такой вопрос. Где можно научиться, чтобы в журналистике найти свой путь и она получалась, чему и как учиться?

Максим Кононенко: Очень простой способ есть: если вам нравится какая-нибудь статья, по ней и учитесь. Я именно так и делал. Мне очень нравилось то, что пишет Носик, я стал писать так же, как Носик. Потом уже стал писать по-другому. У Носика я сразу заметил, что не важна степень достоверности твоего мнения, важна убежденность, и мне это понравилось. Текст, который вы пишете, должен вызывать у человека эмоции. И человек должен соглашаться с вашим тестом, словно он точно так же думает. Еще чтоб он и радовался, что есть люди, думающие как он. Или пусть он хотя бы говорит: какая же ерунда написана. И отторгал ваш текст. Когда возникает эмоция, тогда текст хороший. А если он абсолютно гладкий и в нем нет ни одного провокативного заявления, то человек, прочитав, пожмет плечами, и все. Когда у него эмоция рождается, он смотрит, кто написал-то. Вот когда человек, прочитав текст, смотрит на фамилию, это значит, что вы хороший текст написали.

Вопрос: Кстати, а почему, по-вашему, перестали транслировать заседания Госдумы? Это дешево и сердито.

Максим Кононенко: Вообще-то работа передатчиков телевизионных денег стоит больших. Вы никогда не задумывались, почему у нас нет вещательных каналов, которые не по кабелю идут? Потому что передатчик, который на Останкинской башне стоит, нагревается. Ему надо остывать. Первый канал пробовал вводить круглосуточное вещание, но отказался от этого, потому что начались поломки. Всему есть банальные технические объяснения.

Сергей Марков: Максим, можно спросить: а что в последнее время в медийном этом самом деле зацепило вас самого? Какие-то авторы, какие-то передачи, какие-то новые сайты?

Максим Кононенко: Я как-то СМИ особенно не интересуюсь. Я сейчас всю информацию из ЖЖ получаю. Если кто-то прочитал что-то интересное, он тут же там расскажет. Что меня зацепило? Меня зацепило убийство туристок в Тайланде. Новость, казалось бы, такая очень бытовая. Но очень эффектная при этом. Сидели девушки на пляже, подошел чувак, всадил в одну шесть пуль, в другую четыре. Совершенно сумасшедшая вещь. И ничего не взял этот чувак. Удивительно. Вот это зацепило.

Сергей Марков: А из форматов каких-то? Форматы какие-то новые вам показались интересными?

Максим Кононенко: Нет, пока никто ничего нового не придумал. Я, правда, сделал "Горе от ума" в ЖЖ, сидел три дня, всю пьесу в ЖЖ сделал. Вот новый формат, можно театр делать. Я придумал. По-другому совершенно смотрится текст, свежо. Форматы на телеке со звездами на льду неинтересны, меня не зацепляют. Вот, кстати, хороший есть формат, который меня зацепил. Это разворот на "Эхе Москвы". Они очень хорошую штуку придумали, раньше такой не было. Сидят два ведущих, мальчик и девочка. Эта программа у них так хорошо пошла, что они ее сейчас ставят два раза в день, даже уже три. Сидят два ведущих, мальчик и девочка, читают новостную ленту, и по поводу новостей друг с другом болтают. При этом обязательно устраивая конфликт. Как бы он за одно, она - за другое. И люди тут же начинают звонить, включаться в это. Вот это интересный формат. Так может сидеть человек типа Сергея Доренко, и может сидеть какая-нибудь девочка вроде Самсоновой, которая не глупая, в общем-то, девочка, хотя и не в дискурсе. Совершенно обычная такая девочка. Они обсуждают разные новости в каком-то бытовом аспекте. И это очень здорово. На телеке это, конечно, трудно сделать, потому что тратить эфирное время на болтологию никто не станет. А формат интересный, кухонный. Ты, положим, не принимаешь участия в этом разговоре, но тебе зато обсасывают новость так, сяк, вот так еще. Это очень эффективный механизм. Когда новостной выпуск читают, все новости проходят у тебя мимо головы. А здесь они берут какую-нибудь новость, полчаса ее препарируют. Это интересно. На телеке это невозможно. А вы про заседания Госдумы. Потому их и не показывают, что дорого стоит телевизионное время. Телевидение тоже рынок. Посмотрите, какого успеха добился телеканал СТС после того, как туда Роднянский пришел. Это чистой воды рынок. Телеканал был заштатный, захудалый, а сейчас на третьем месте, НТВ обгоняет.

Вопрос: У них несколько разные принципы.

Максим Кононенко: Неважно. Это рынок, и твое дело - забрать всех рекламодателей, рейтинги поиметь. Как увлечь зрителя, это тоже твое дело, ты должен выдумывать. Роднянский придумал сделать канал, на котором гы-гы-гы с утра до вечера. Причем не петросяновское гы-гы-гы, а вполне интеллигентное, элегантное. Ему поверили, дали денег, и у него получилось. Отлично. А у кого-то не получается. Это и есть, собственно, рынок. Один угадывает, что будет пользоваться успехом, другой не угадывает.

Вопрос: Вы интеллигентным называете низкопробное?

Максим Кононенко: Вы американского телевидения не видели. Вот где кошмар. У нас телевидение очень красивое. Темы, которые затрагивает наше телевидение, мало чем отличаются от тем, которые затрагивает западное телевидение. Это правда. Я вам расскажу такую историю. Я приехал однажды на выставку в Германию, она шла четыре дня. Вечером я включил телевизор. Я немецкого языка не знаю, я только догадывался, что там показывают. Угольный разрез где-то в Германии, и роторный экскаватор. Знаете, такая огромная штука, которая крутится и уголь копает, просто колоссального размера. И вот уголь закончился. Экскаватор поехал на другой разрез. И документальный фильм про то, как едет экскаватор. По дороге он ехать не может, он очень большой. Поэтому для него рядом с дорогой параллельно кладут новую. Едут машины, насыпают песок. Едут бульдозеры, его разравнивают. Потом едут машины, кладут гравий, разравнивают. Потом едет этот экскаватор, вокруг сотни машин, мигают мигалки на них, стоят тысячи людей, которые наблюдают за этим. Экскаватор проезжает мимо какой-то деревни, жители деревни говорят: нашей деревне 2000 лет, никогда мимо нее не проезжал экскаватор. Это так здорово, интересно. Сейчас он уедет, еще две тысячи лет ничего не будет происходить. И вот эта вся байда идет полтора часа. После чего сообщается, что продолжение завтра в это же время. Четыре дня я был в Германии, четыре дня этот фильм шел, но так и не закончился. Понимаете? Там ехал экскаватор, и ехал он все эти четыре дня. Я вас уверяю, что наше телевидение куда интереснее. А в Германии ничего не происходит. Город какой-то в северной Германии, знаменитый только тем, что там больше всех ведьм сожгли во время инквизиции. Но разве это новость? Там нет новостей. Новость, если выпал снег. Все телеканалы ее обсуждают. В Германии выпал снег. Когда там случается какая-нибудь история со сменой власти, это для них как бальзам на душу, а так там ничего не происходит. Им не про что рассказывать.

Реплика: На фронте без перемен.

Максим Кононенко: Я однажды проснулся ночью в этой самой Германии, а телевизор работает. Показывают горящий камин. Камин во весь экран, и горит. Я заснул снова. Проснулся через какое-то время, а камин горит. Он горел всю ночь. У них есть такая передача, про горящий камин. Есть передача - аквариум показывают, рыбки плавают. А еще есть такая передача: камеру ставят на первый вагон поезда метро, и поезд ездит с этой камерой целый день. Всю ночь они это показывают. Я, честно говоря, не знаю, зачем эта штука сделана, но прикольно. А ты говоришь, что у нас телевидение плохое.

Вопрос: Ну а новости, "Евроньюс", к примеру?

Максим Кононенко: А вы смотрите "Евроньюс"? Это же чудовищно тоскливый канал. Во-первых, там страшная повторяемость новостей. Я же вам говорил, как "Эхо" делает - они новости наращивают постоянно. И у них новость одна и та же повторяется максимум в двух выпусках. Притом она всегда видоизменяется. А на "Евроньюсе" тетка читает каждые пятнадцать минут ровно один и тот же текст. Он не меняется. Нет, "Евроньюс" это очень плохой канал. Недаром там большой пакет акций ВГТРК.

Вопрос: А что у нас хорошего?

Максим Кононенко: У нас отлично все. Передачи Максима Шевченко посмотрите. Просто у нас не про демократию рассказывают.

Сергей Марков: "Евроньюс" имеет конкретную политическую цену. Это не бизнес-канал. Цель - создание единого информационного европейского пространства. Он создан Европейской комиссией, выделены бюджетные деньги. У них большая проблема в том, что расколото информационное пространство. Вот они и создали канал. Там один новостной ряд, разные языки при этом озвучивают, с маленькими какими-то коррекциями и так далее. Это большой, грандиозный проект по типу, по модели Евросоюза. У него задача не привлекать зрителей, а обеспечить единство информационного пространства. Поэтому у нас такого канала не будет, поскольку нет такой задачи.

Максим Кононенко: А какая задача есть? Деньги зарабатывать?

Сергей Марков: Задача телевидения - только заработать деньги.

Максим Кононенко: Это вообще задача медиа - зарабатывать деньги. У нас учат на факультете журналистики, что задача журналиста - быть посредником между властью и обществом. Но это фигня. Задача журналиста - написать хороший текст и продать его за хорошие деньги.

Сергей Марков: Максим, а вот насчет этого готов поспорить. Еще раз повторяю, абсолютное большинство стран главными телеканалами имеют не рыночные телеканалы. "Би-Би-Си" не имеет рекламы.

Максим Кононенко: Но общество должно быть к тому, чтобы иметь такие каналы.

Сергей Марков: Общество у них к "Би-Би-Си" было готово еще в 30-е годы. Почему же у нас не готово?

Максим Кононенко: Почему в 30-е годы? Общество английское формировалось очень долго.

Сергей Марков: Так или иначе, в Европе зарабатывать деньги - не главная задача медиа. А у нас как народ выучил про бизнесменов по учебникам по теории научного коммунизма? Что главное для них - эксплуатировать, и они готовы на любые преступления ради трехсот процентов прибыли. Потому и бизнесмены говорят: ну, раз мы капиталисты, мы должны быть готовы на любое преступление ради трехсот процентов прибыли.

Максим Кононенко: Я смотрю на вещи объективно. Да, это так. Пока не напотребляемся, пока не наугнетаемся, не успокоимся. Мы же имели перерыв в эволюции, достаточно длительный, мы должны его наверстать. Мы его быстро наверстываем, быстро.

Сергей Марков: Я с этим полностью согласен: сначала народ должен наесться вот этого Первого канала и РТР, какие они сейчас есть. А когда накушаются, когда будет уже рвать от этого, тогда скажут - смените.

Елена Пенская: А у нас тут, Сережа, деловые журналисты, не просто журналисты, а деловые политические. Им-то и надо делать то, о чем говорит Максим - продавать.

Сергей Марков: Деловые политические как раз не продают, деловые политические работают на "Би-Би-Си", на "Рейтер".

Реплика: "Рейтер" очень много зарабатывает, "Би-Би-Си" хорошо зарабатывает.

Сергей Марков: "Би-Би-Си" не зарабатывает, у них нет потребности в этом. "Рейтер" зарабатывает, бесспорно.

Максим Кононенко: "Би-Би-Си" - это опять же все-таки большая компания, где существует много разных медиа. Они делают фильмы, у них много радио, у них музыкальное радио, которое определяет вообще весь европейский шоу-бизнес и половину мирового. Нет, они там, я думаю, нормально зарабатывают и могут содержать свой канал.

Вопрос: А что вы думаете о телеканале "Аль-Джазира"?

Максим Кононенко: Ничего, арабский канал. А что думать о канале "Аль-Джазира"? Арабский канал.

Вопрос: А чем он отличается, допустим, от того же "Би-Би-Си"?

Максим Кононенко: Арабский канал, вот и все.

Вопрос: Нет, вы не понимаете, это арабский канал, это арабы рассказывают миру о том, как они живут, что у них происходит. Вы читаете хоть иногда прессу? Вы знаете, что в "Нью-Йорк Таймс" публикуют про Россию? Вот канал "Аль-Джазира" как раз и существует для того, чтобы не писали про арабские страны то, что про Россию пишут в "Нью-Йорк Таймс".

Реплика: А "Russian today" - это разве плохой проект?

Ответ: Не знаю, "Russian today" я не видел.

Сергей Марков: Я этим занимался. "Russian today" дает очень хороший контент, но проблема в том, что их не смотрят нигде, разве что случайно в Австралии. Выйти на рынок сложно. Это очень дорого стоит, например, купить место в кабельных сетях, а это единственная возможность конкурировать. Плюс им ставят, конечно, некоторые политические преграды, не очень-то они нравятся. Но самое главное на американском рынке - это, конечно, финансовые преграды.

Максим Кононенко: Но на контент у них деньги находятся.

Сергей Марков: Это несравнимые деньги. Для входа в американские кабельные сети нужны деньги в сотни раз большие.

Максим Кононенко: Емкость пока ограничена все-таки у этих спутниковых каналов.

Сергей Марков: Да, контент прекрасный, и многие говорят, что, например, по иноформации обо всех этих войнах, в Афганистане, в Ираке, это один из самых спокойных, умеренных каналов в мире. Но о нем не знают.

Максим Кононенко: Да, проблема. Но это технические проблемы. Мы делали, скажем, "Буржуазный журнал". Он не продается. Чтобы продать глянцевый журнал, нужно потратить денег больше, чем на его производство. Надо заплатить распространителям, заплатить им за то, чтобы они его поставили в нужное место. Если ты производишь молоко, чтобы продать его в супермаркете, ты должен большие деньги выдавать крупным супермаркетным сетям, чтобы они это молоко ставили где надо. Мы поняли, что не сможем продавать журнал, и стали его бесплатно класть в ресторанах. А там нам его позволяли класть, потому что мы писали про эти рестораны. Мы говорили: ребята, давайте мы напишем про вас, но и вы положите наши журналы в своем ресторане. Потом подружились с Новиковым, написав о нем несколько хороших статей. Бизнес ресторанной критики очень тонкий, потому что надо писать только правду, но при этом не поссориться ни с одним из рестораторов. И журнал стал лежать в разных ресторанах, а там-то как раз наша аудитория. То есть всегда надо как-то думать на эту тему, распространение - это штука очень сложная. Даже радиостанции с этим сталкиваются, они, например, платят за то, чтобы в магазинах, в крупных торговых центрах транслировалась та или иная определенная радиостанция. А совсем большие торговые центры радио не крутят, потому что это пошло, у них есть специальные люди, ди-джеи, которые сидят, составляют специальную музыкальную программу, которая крутится в этом магазине и потом еще, наверное, отдельно же продается.

Сергей Марков: Посмотрите, какой классный бизнес, на чем только люди не зарабатывают. На том, чтобы на полке расставлять молоко так или чуть-чуть по-другому, и за это деньги получать. И другие какие-то вещи можно придумывать, и тоже из воздуха деньги делать.

Максим Кононенко: Еще вопросы? Я не убил в вас веру в профессию, вообще в человечество?

Ответ: А у нас ее убивают каждый раз, пытаются, но все бесполезно, не получается.

       
Print version Распечатать