Ислам против наследия Ататюрка. Последняя битва?

От редакции: Модернизация страны, проделываемая руками военных, не уникальный сюжет даже для Европы. Уникальность турецкого "кейса" в ином - политический цугцванг, в котором оказалась политсистема страны: требования демократизации режима латентно военного упираются в свертывание модернизационных программ. Евросоюз, настаивая на формальной демократизации политической жизни турок, рискует в случае удовлетворения своих требований получить страну, секулярный характер политического режима в которой будет поставлен под вопрос. А от хиджабов до ограничений избирательного права останется один шаг.

Краеугольным камнем современной Турецкой республики, основополагающим ее принципом является светский характер государства. Принцип этот был заложен младотурецкой революцией и закреплен отцом современной турецкой государственности Мустафой Кемаль-пашой, именуемым в Турции Ататюрком (Отцом Турок).

Ататюрк и младотурки считали, что именно ислам (точнее, организация государства и общества согласно исламским нормам) стал причиной отсталости и в конечном счете гибели Османской империи. Условие спасения и возрождения Турции они видели в ликвидации влияния ислама на политическую и общественную жизнь страны: религия должна быть ограничена исключительно стенами частного дома. Принцип жесткой секулярности, полного отделения религия от государства, был закреплен в конституции Турции и рассматривался правящей элитой как основополагающий.

Однако если для правящего истеблишмента, в первую очередь военных, секулярность стала основополагающей нормой, то большая часть населения страны все же, несмотря на многолетнюю антирелигиозную политику, сохранила приверженность исламу, пусть и на бытовом уровне. Ныне в стране действуют около 80 тысяч мечетей.

В этих условиях гарантами сохранения секулярного характера турецкой общественно-политической системы выступают два института: армия и Конституционный суд. В ХХ веке главную роль в этом деле играла армия. С регулярностью почти ровно в десять лет - в мае 1960 года, марте 1971 года и в сентябре 1980 года - в стране происходили военные перевороты, в ходе которых армия "корректировала" политический курс страны в соответствии с заветами Отца Турок. Причем в результате военного переворота в 1960 году был создан Совет национальной безопасности (по-турецки - Milli Guvenlik Kurulu, или MGK), роль которого затем была закреплена в конституции страны. Этот орган официально закреплял роль армии как "организующей и направляющей силы турецкого общества", в первую очередь призванной охранять светский характер республики.

Новая конституция 1982 года еще более усилила роль военных. MGK превратился в один из важных государственных институтов, который получил полномочия по выработке рекомендаций в вопросах оборонной политики, определения источников угроз национальной безопасности, в число которых вошли сепаратизм и религиозный экстремизм. В состав MGK входят начальник генерального штаба, командующие армией, ВМФ, ВВС, ряд членов Совета министров. Председателем Совета национальной безопасности является президент республики.

Последний раз турецкие военные выходили на улицы в феврале 1997 года, когда обострились противоречия между ними и стоявшим во главе партии "Рефах" ("Благоденствие") премьер-министром Неджметтином Эрбаканом, проводившим исламский курс. Военные демонстративно вывели на улицы танки, и премьер вместе со всем правительством ушел в отставку. Вскоре, в 1998 году, Конституционный суд издал постановление, согласно которому исламистская партия "Рефах" Эрбакана была объявлена вне закона за "антисветскую деятельность", а самому бывшему премьеру было запрещено заниматься политической деятельностью до 2003 года.

Дело в том, что с начала 1990-х позиции ислама в турецком обществе стали быстро усиливаться. Значительная часть населения, малообразованная и малообеспеченная, ранее всецело находилась под контролем правящей элиты. Режим носил полуавторитарный характер. Однако в связи с курсом на вхождение в ЕС и общей модернизацией широкие слои общества получили возможность как-то влиять на политический процесс, и сохранившаяся приверженность масс к исламу стала политическим фактором. На национальных выборах в октябре 1991 года партия "Рефах" набрала больше всего голосов, хотя и не абсолютное большинство, и впервые после создания Турецкой республики исламисты не только получили хоть какой-то доступ к власти, но и возглавили правительство.

В конце 1995 года "Рефах" снова победил на национальных выборах, однако, как было сказано выше, партия была фактически отстранена от власти военными. Тогда исламисты организовали новую партию - "Партию справедливости и развития" ("Адалет ве Калкинма Партиси", АКР), которая должна была заменить "Рефах". Чтобы не оказаться вновь запрещенной, АКР старалась избегать связанных с исламом лозунгов и заявлений. Однако начатый "Рефах" курс на исламизацию Турции, на возвращение ислама в политическую и общественную жизнь страны был продолжен. Кроме того, АКР взяла на вооружение некоторые идеи кемалистов, в первую очередь курс на вступление в ЕС. Это создало ей "прогрессивный" имидж за рубежом и обеспечило поддержку некоторых сил в Европе и в особенности в США. На выборах в ноябре 2002 года АКР получила абсолютное большинство в Национальной ассамблее, и ей не хватило совсем немного голосов для того, чтобы провести конституционные реформы, ликвидирующие светский характер государства. Под руководством премьер-министра Реджепа Эрдогана правительство АКР начало постепенное отстранение военных от рычагов власти.

В этом им сильно помогает постоянное давление Евросоюза. Полноценное членство в Европейском союзе обусловлено приведением турецкой политической системы к "общеевропейскому стандарту", в соответствии с которым вооруженные силы должны находиться под гражданским контролем. В результате прежнее главенствующее место армии и ее главного политического органа MGK в системе институтов государственной власти номинально было утрачено. Однако на практике ситуация остается достаточно противоречивой. Военные сохраняют уверенные позиции в политических вопросах, контролируют, по некоторым оценкам, 17 процентов национальной экономики и фактически способны воздействовать на изменение политической ситуации в рамках конституции страны. Совет национальной безопасности, состоящий на 80 процентов из военных высшего командного состава, обладает чрезвычайными полномочиями в деле обеспечения национальной безопасности, частью которой считается политическая стабильность в стране. Заявление тогдашнего начальника генерального штаба Турции генерала Д.Гюреша, сделанное им в 1992 году, о том, что "Турция - это государство военных", актуально и поныне. На данный момент генерал Мехмет Яшар Бюйюканыт (между прочим, азербайджанец по происхождению), занявший пост начальника генштаба в августе 2006 года, обладает не меньшими возможностями, чем находящийся у власти премьер-министр Тайип Эрдоган. Перед выборами 2007 года, на которых к власти пришли исламисты, Бюйюканыт выступил с предупреждением, что армия может вмешаться в события для сохранения в Турции светских основ государства. Не менее значимым по своему положению и реальным возможностям является командующий сухопутными силами генерал Илкер Башбуг.

Продолжающаяся ползучая исламизация страны под руководством правящей партии вызывает у кемалистского истеблишмента все большее беспокойство. Однако воспользоваться имеющимися рычагами влияния в XXI веке оказалось труднее, чем в XX. Европейский союз устами ряда глав европейских стран достаточно жестко несколько раз предупреждал турецких военных, что они должны держаться как можно дальше от публичной политической жизни страны.

Тем не менее в последние месяцы кемалистская секулярная элита и ее "передовой отряд" - армия и судебная система - вновь начали предпринимать активные действия по противодействию исламизации страны.

Восьмого февраля парламент Турции принял решение о внесении поправок к 10-й и 42-й статьям конституции и 17-й статье закона о высших учебных заведениях, которые разрешают ношение хиджаба в общественных местах, в частности в высших учебных заведениях. 22 февраля эти изменения в конституции утвердил президент страны А.Гюль. Спустя два дня председатель Совета по высшему образованию Ю.Озджан разослал во все университеты циркуляр, в котором потребовал от руководства учебных заведений разрешить студенткам носить платки. Однако Государственный совет Турции приостановил действие этого документа, посчитав, что глава СВО превысил свои полномочия. Резко против этих изменений в конституции выступил Совет ректоров университетов страны. В Конституционном суде Турции начато рассмотрение иска основных оппозиционных Народно-республиканской партии и Демократической левой партии, которые требуют аннулировать все изменения, разрешающие ношение в вузах мусульманского платка. "Вопрос о хиджабах и тюрбанах" рассматривается всеми силами в Турции как принципиальный.

Общее мнение сторонников светского развития страны выразил девятый президент Турецкой республики, один из самых опытных в стране политических и государственных деятелей Сулейман Демирель: "Тюрбаны - один из инструментов, используемых исламистами, которые добиваются создания государства с шариатскими порядками. Этот вопрос не настолько прост, как кажется. Некоторая часть исламистов стремится к тому, чтобы запереть женщин в четырех стенах. Споры вокруг этого вопроса приведут к тому, что его участники начнут задумываться, а должны ли женщины участвовать в полемике. В других странах сценарий развивался именно так".

Однако еще летом 2007 года правящая исламистская "Партия справедливости и развития" нанесла своим противникам военным упреждающий удар. Тогда было начато расследование деятельности тайного общества "Эргенекон" - сначала полиция обнаружила в доме одного из армейских офицеров склад боеприпасов, потом было объявлено о том, что именно ультранационалисты из "Эргенекона" убили в январе 2007 года армянского журналиста Гранта Динка и планировали убийство нобелевского лауреата по литературе Орхана Памука. На первом этапе расследования были арестованы 49 человек: офицеры, журналисты и ученые, известные своим неприятием правящей партии. Многие из арестованных несколько месяцев находились в тюрьме без предъявления обвинений.

Тогда 14 марта 2008 года произошло беспрецедентное событие: главный прокурор Высшего кассационного суда Турции Абдуррахман Ялчинкая возбудил дело о закрытии правящей "Партии справедливости и развития" по обвинению в инициировании исламизационных процессов в стране "на основании фактов, свидетельствующих о том, что эта политическая организация стала центром действий против светских устоев государства". В соответствии с конституцией Турции главный прокурор имеет право возбуждать судебное разбирательство по вопросу о закрытии политической партии. В вину правящей партии вменяется ряд актов, направленных на "ползучую" исламизацию различных сфер жизни Турции, включая разрешение на ношение хиджаба в вузах. Прокурор требует роспуска партии и запрета для ее членов на ведение политической деятельности в течение пяти лет, включая премьер-министра Реджепа Тайпа Эрдогана и президента Абдуллу Гюля, который до своего избрания также входил в "Партию справедливости и развития".

Процесс должен был начаться 1 июля. Но в самый последний момент перед началом процесса о своей ликвидации правящая партия нанесла мощный удар. За несколько часов до открытия процесса сразу в нескольких городах Турции прошла серия арестов новых заговорщиков по делу "Эргенекона". Полиция сообщила о задержании 24 человек, подозреваемых в антиправительственном заговоре. Среди них один из самых известных турецких военных бригадный генерал Сенер Эруйгур, возглавляющий влиятельную общественную организацию "Общество мысли Ататюрка" бывший командующий Первой полевой армией, отставной армейский генерал Хюршит Толон, глава Торговой палаты Анкары Синан Айгюн, руководитель столичного бюро газеты "Джумхуриет" Мустафа Балбай. По мнению прокуратуры, все задержанные могли состоять или оказывать ту или иную поддержку деятельности ультранационалистической организации "Эргенекон".

Близкие к партии власти издания уже на следующий день опубликовали детали плана захвата власти, якобы найденные у генерала Эруйгура. Переворот должен был пройти в четыре этапа. Сначала наемники, близкие к Курдской рабочей партии, должны были совершить несколько заказных убийств, которые всколыхнули бы турецкое общество. Затем начавшиеся демонстрации вылились бы в столкновения полиции с народом. Далее глава торговой палаты Анкары Синан Айгюн (кандидат на пост премьера после переворота) объявил бы о том, что политика правительства привела Турцию к колоссальному экономическому кризису, а близкие к "Эргенекону" СМИ призвали бы армию к установлению порядка в стране. Наконец, военные взяли бы власть в свои руки, как это они уже не раз делали прежде: в 1960, 1971, 1980 и 1997 годах.

Впрочем, никаких доказательств заговора представлено не было. Полиция объявила, что никаких записей у генерала Эруйгура не найдено и описанный проправительственными СМИ сценарий переворота - выдумка. Более того, из дела таинственным образом исчезли даже боеприпасы, найденные в доме офицера в Стамбуле в 2007 году, с которых и началось дело "Эргенекона".

14 июля 2008 года турецкая генпрокуратура обнародовала обвинительное заключение по делу о попытке государственного переворота. 86 известных военных, ученых, журналистов и оппозиционных политиков обвинены в терроризме и заговоре против правительства. Оппозиция, т.е. партии, отстаивающие светский характер страны, и военные называют дело сфабрикованным.

Таким образом, каждый из идущих сейчас судебных процессов фактически имеет целью уничтожение противника.

Этот кризис является для Турции судьбоносным. От того, какими методами он будет решен, по сути, зависит будущее Турецкой республики.

       
Print version Распечатать