Эпохи Ельцина и Путина: метаморфозы элитных групп. Часть 2

Продолжение. Часть 1, Часть 3

Приход к власти Путина сначала незаметно (1999-2000), а затем все более явно (2001?2003) способствовал реваншу оттесненной от финансовых потоков самой скрытой группы влияния, оставшейся от советской эпохи, - генералов спецслужб. Этот реванш многие эксперты сегодня называют "чекизацией" российской политики и экономики (1). На самом деле Россия начала возврат в свое нормальное евразийское состояние, после сна, в котором ей казалось, что она - часть Европы: к византийскому (отчасти - советскому) типу управления.

Существует мнение, согласно которому в России перманентно формируется вполне естественная для нее "византийская система" власти:

  • - принципиальные решения принимаются кулуарно, публично только озвучиваются;
  • - происходит формирование и институализация ("силовики", "либералы" и т.п.) групп влияния в Кремле, борющихся за фактическую власть и собственность;
  • - фигура президента и его окружение становятся все более закрытыми для общества.

Для России, впрочем, это наиболее эффективная система власти: чрезмерная открытость и публичность уничтожают ее сакральность (пример ельцинских "загогулин" и "рокировочек" очень показателен) и политические решения становятся предметом досужего обсуждения кухонных всезнаек.

Как известно, римская система управления опирается на римское же право и считалась классической республиканской (демократической) системой (другой пример - древнегреческая полисная демократия). Но даже мощная римская республика постепенно превратилась в империю, стоило появиться на границах варварам...

В качестве апологии нынешних "кремлевцев", которых внешние наблюдатели подозревают в попытках создания авторитарной системы управления, заметим, что они действовали (и действуют) в соответствии с обстоятельствами, в которые их поставили, когда на границах появились варвары - внешняя угроза.

В этих форс-мажорных обстоятельствах Путину и его команде удалось сформировать более или менее эффективную действующую систему власти, расставить лояльных себе людей и приобрести несомненное международное влияние . Так что действия кремлевских групп не следует рассматривать в отрыве от исторического контекста, который уже в ближайшем будущем подчеркнет их характер и выявит основную мотивацию.

Кремлевская внутренняя политика в период 2000-2006 годов строилась, с одной стороны, на "замораживании" дезинтеграционных процессов (Северный Кавказ, Курилы), вытеснении деструктивных элементов из политической и экономической систем (Гусинский, Березовский и Ходорковский - три "путинских удара" по старой системе власти); а с другой стороны - заложила новые правила взаимодействия субъектов собственности (не только крупной) и государства с явной доминирующей ролью последнего.

Побочным эффектом, правда, стал реактивный процесс перераспределения собственности между старыми ("Семья", "олигархи", "московская финансовая группа") и новыми ("питерские") группами влияния. В результате сложились и новые отношения власти с крупными собственниками: если в 2000-2004 годах крупные собственники находились в замешательстве, затем - под впечатлением от так называемого "дела ЮКОСа", то к 2006 году стало понятно, что бывшие "олигархи" нашли новые виды взаимодействия с Кремлем - начался даже их "второй призыв" во власть, правда - региональную: Роман Абрамович, Александр Хлопонин и другие.

Идеологическое содержание внутренней политики, как это ни

странно, свелось к разработке и реализации различных проектов, которые объединяла одна цель - "преемник-2008". Одновременно периодически наступал своеобразный "момент истины": "питерская команда" частично овладела финансовыми потоками, в значительной мере - собственностью и прочими сопутствующими власти атрибутами; осталось наблюдать, как эта метаморфоза отразиться на характере и, главное, мироощущении этой команды.

Не все складно и в самом Кремле. Между группами, сформированными вокруг президента и возглавленными его соратниками, проявилась острая конкуренция, которую наблюдатели назвали "обострением размежевания внутри питерской элиты". Например, развитие ситуации в администрации президента вокруг "Юганскнефтегаза" показало, что вопрос о собственности стал предметом серьезного противостояния между бывшими и действующими работниками спецслужб.

Так, в начале 2005 года разразился долгосрочный спор между "либералами" и "силовиками" в кабинете министров: "либералы" предложили считать, что "силовики" испортили инвестиционный климат, поэтому-де удвоить ВВП к сроку, определенному Путиным, не удастся; а "силовики" обвинили "либералов" в том, что именно они саботируют указания президента.

Суть разногласий, на наш взгляд, состояла в том, что "силовики" настаивали на агрессивной промышленной политике государства, а "либералы" призывали бережнее относиться к рыночным механизмам. Правы были отчасти и те и другие, но в результате основной тенденцией в деятельности органов власти стало клиническое несогласование действий между кремлевскими группами, которое привело к постепенному разбалансированию экономики.

Последний период отмечен также попеременным усилением то одной, то другой группы. В конце концов стало ясно, что в соблюдении баланса большую роль играют личные усилия Владимира Путина, заинтересованного в равномерном развитии своего окружения.

Фактическое восстановление государственного капитализма с концентрацией крупной собственности в руках государства поставило вопрос о том, кто же будет ее контролировать, в чьих интересах и насколько эффективно он будет это делать. Этот вопрос, очевидно, остается открытым до сих пор.

В последний период "питерская" группа, как известно, предприняла ряд шагов, направленных на налаживание контроля над финансовыми потоками, ранее контролировавшимися исключительно "московской" группой: в частности, под предлогом более равномерного распределения средств между двумя столицами. Например, путем перевода головных офисов компаний в Санкт-Петербург: "Сибнефти" (уже как "Газпром нефти"), Внешторгбанка и т.д. Роль "локомотива" здесь сыграла известная питерская "бизнес-леди" Валентина Матвиенко, по совместительству губернатор Северной Пальмиры с амбициями Екатерины Великой.

Такие тенденции в совокупности с "заходом" ряда персон, аффилированных с "питерской" группой, на крупные отраслевые компании (АвтоВАЗ, "АЛРОСА" и др.) не могли не вызвать довольно радикальные действия со стороны так называемой московской финансовой группы. Эти действия выразились, прежде всего, в значительном аппаратном противодействии любым решениям, инициированным "питерскими" (конкретно - в ходе административной реформы).

Интересно: похоже, именно "московская группа" оказалась также заинтересована в сохранении Путина на посту президента, так как в последнее время, и это очевидно, он серьезно дистанцировался от своих соратников в стремлении стать "надгрупповой" фигурой.

Усложнило ситуацию и то, что Путин, вопреки теориям о смене властных элит, не планирует избавляться ни от какой из частей своей команды. Исключение составят, пожалуй, лишь слишком откровенное неповиновение или коррупционные "проколы". Последнее доказала широкая антикоррупционная кампания, начатая в мае 2006 года, как в Москве, так и в регионах. Показательно, что "питерцы" начали убирать проштрафившихся чиновников тихо, без газетной шумихи, но довольно эффективно: Лефортово, как говорят, не пустует.

И тем не менее команда Путина отчетливо ощутила реальную опасность осуществления на территории России "цветной революции", серия которых прошла не только на постсоветском пространстве (Грузия, Украина, Киргизия), но и на Ближнем Востоке, правда в виде военных переворотов: в Афганистане, в Ираке, в Ливане. (Практически везде демократия в том виде, в котором ее импортировали США, не прижилась и приняла довольно уродливые формы.)

Воспользовавшись тем, что хранители демократии отвлеклись на решение собственных финансовых проблем (вялая девальвация бумажной валюты - доллара) и энергетических (рост цен на энергоносители (2)), Кремль форсировал создание вертикально-интегрированной системы управления в стране. В частности, вертикали легитимации собственных решений (Общественная палата) и вертикали национальной безопасности (законы о некоммерческих организациях, "О противодействии терроризму"; учреждение Национального антитеррористического комитета и т.п.).

Помимо этого Кремлю в 2003-2005 годах удалось решить весьма важную проблему внутренней оппозиции: СПС, "Яблоко", Объединенный гражданский фронт и т.п. окончательно превратились в малозначимые в политическом отношении организации, и даже маневры Михаила Касьянова по созданию "объединенной демпартии", в виде хотя бы общественного движения, уже практически не воспринимаются всерьез. Это стало очевидным, когда партструктуры лишились своих российских ("операция ЮКОС") и иностранных ("операция НКО") спонсоров.

Сегодня в России фактически институализирован слой "новых олигархов": главные требования к ним - быть лояльными и социально ответственными, то есть по первому требованию или в предчувствии такового выделять средства для осуществления преобразований, которые Кремль считает полезными для общества и государства.

Частично новый слой был сформирован из "старых" крупных собственников, частично - из их младших партнеров, частично в его состав вошли "новички" из регионов, особенно из Санкт-Петербурга.

Все встало на свои места - предпринимателям было позволено богатеть, но действуя только на экономическом поле, без политических инициатив и амбиций; им вменяется в обязанность делиться с обществом нажитыми капиталами, причем самим контролировать выполненную работу (так сказать, "проектная организация" социальной ответственности). Взамен им было гарантировано сохранение тех средств, которые они нажили, и "поле деятельности" в виде господдержки их отечественных и зарубежных проектов.

Кремль, таким образом, заключил своеобразный "общественный мини-договор" с наиболее экономически активной частью российского общества - крупными собственниками, которые с этого момента перестали заниматься политикой, ставшей исключительной прерогативой власти.

Свою часть договора (например, налоговую амнистию) Кремль, похоже, выполнит уже вскоре, судя по инициативам Минфина. Однако отметим, что власть по-прежнему подозрительно относится к любым группам предпринимателей, подозревая в них перманентное желание нарушить хрупкое равновесие в этой "пищевой цепочке" и вернуть былое всевластие.

Аналогичный "договор" (пока только в виде месседжа) был предложен и предпринимателям средней руки, а также мелким бизнесменам: Путин на пресс-конференции в начале 2006 года, в частности, заявил, что "налоги будут снижаться" и это - осознанный акт со стороны государства, а не временная вынужденная мера. В качестве обязательств со стороны этой, наиболее массивной, но неорганизованной, части собственников предлагается просто платить эти налоги. В обмен государство обещало упростить и "осветлить" систему налогообложения.

Интересно, что принципиально "рекрутизация" предпринимательских элит властью происходит не в рамках их легальных лоббистских объединений, к примеру Российского союза промышленников и предпринимателей (работодателей), "ОПОРА России" и других, а на основании совершенно иных принципов. Эти принципы были озвучены в свое время Путиным и неадекватно восприняты, например, Михаилом Ходорковским и другими акционерами ЮКОСа. В результате, кстати, Кремль и решился на весьма крупную педагогическую операцию, приведшую акционеров к заключению или эмиграции; а остальных "олигархов" - к полной лояльности.

Очевидно, что через несколько лет обязательно произойдет очередная "ротация олигархов" и те, кто сегодня стал "новыми", неизбежно: или войдут в постоянный состав предпринимательской элиты, либо изменят свой статус (на чиновный, к примеру). Это случится из-за смены условий существования бизнеса в России, так как в настоящее время он переживает переходный период радикальной смены формаций основных собственников.

Очевидно и то, что важную роль будут играть в России и представители иностранного бизнеса: особенно китайцы, возможно - индусы. Например, ключевое участие России и Китая в ходе переговоров с Ираном в 2005-2006 годах, а также фактическое предложение Путина стать посредником в диалоге "Хамас" (Палестина) или "Хезболла" (Ливан) с мировым сообществом, которое именует себя "антитеррористической коалицией", сделали Россию удобным геополитическим союзником исламских государств, традиционно не опирающихся на поддержку США. В совокупности с заявкой Кремля на создание "энергетической супердержавы" это дает весьма ощутимые преимущества в диалоге с Евросоюзом и даже США.

Есть большая доля вероятности, что симпатии исламского мира реально не принесут практической пользы (3), однако то, что объективно такая "дружба" усиливает позиции России, - несомненно.

Сильные международные позиции Кремлю необходимы, чтобы беспрепятственно создавать пресловутые "кремлевские вертикали" в различных отраслях экономики в самой России. Напомним, таковые уже созданы в нефтегазовой отрасли: в виде двух крупнейших холдингов - "Газпрома" и "Роснефти".

Целью, как было заявлено российским руководством, является вхождение российских нефтегазовых компаний в десятку крупнейших в мире. Для этого в 2006 году было сделано весьма много: куплена "Сибнефть", приобретены многие месторождения. Хотя, если оценивать шансы российских энергетических холдингов, скорее выбрана следующая тактика: "подведение" к границам "десятки крупнейших" как можно большего количества российских компаний.

В связи с этим, как известно, например, "усиливаются" РАО "Российские железные дороги" Владимира Якунина, "АЛРОСА" под кураторством Алексея Кудрина, альянс "Рособоронэкспорта" и АвтоВАЗа под кураторством Сергея Чемезова, "Объединенная авиационная корпорация и "Объединенная судостроительная корпорация" под кураторством Сергея Иванова и так далее. Отметим, что ключевые позиции в "вертикалях" занимают преимущественно близкие к Владимиру Путину персоны, и этот факт активно используется против него. Так или иначе, но именно они становятся основой "новой олигархии".

Так, "олигархический капитализм", сформированный при Борисе Ельцине в 1996-1998 годах, окончательно трансформировался в систему, сочетающую в себе сильное государственное начало (в политике и экономике) и относительно либеральный рынок, где диктующим правила и безусловно доминирующим элементом постепенно становится все то же государство.

Критики называют такую систему "корпоративистской", с негативным оттенком, что не совсем верно даже по формальным признакам: сменяемые чиновники становятся ключевым элементом экономических и политических процессов.

Для крупных частных собственников, привыкших быть элементами управления в 2000?х годах наступили трудные времена: гарантий их неприкосновенности больше нет, так как они, в свою очередь, перестали быть гарантами сохранения власти кремлевских групп. В результате среди бизнес-сообщества, причем на всех его уровнях, в 2005-2006 годах широко распространились страхи и желание "свалить из этой страны": кэширование активов и их вывод за рубеж по-прежнему, несмотря на усилия Кремля, носит перманентный характер и фиксируется Минфином как устойчивая тенденция.

Конечно, можно сказать, что таким образом экономика и ее финансовая составляющая избавляется от "лишних денег", системе делается профилактическое "кровопускание". Однако большую роль здесь играют все-таки психологические факторы. Ведь известно, что паника, как эпидемия, распространяется быстро, а это уже может повлиять на положительные тенденции в экономических и социальных процессах в стране, которых с таким трудом удалось добиться.

На этом фоне одновременно с приобретением реального контроля над экономикой, для равновесия, нынешним "кремлевцам" неизбежно придется вернуть себе значительную часть социальных функций и привить себе "человеческие" черты - основной финансовой и электоральной опорой государства становятся простые граждане, не рекрутируемые специально обученными технологами раз в четыре года, а сознательно (или бессознательно) делегирующие президенту свои права. Или неизбежно придется создавать карательный механизм для подавления воли масс, он же - знакомое уже по недавнему прошлому "авторитарное государство".

Эти новые отношения власти и общества чрезвычайно похожи на социальную утопию, однако при соблюдении ряда условий являются эффективной системой управления, так как имеют под собой реальное основание: внешняя угроза и явное нежелание населения принимать участие в политических "разборках", особенно проявившееся к концу 1990?х годов. Именно это естественным образом трансформировало российскую политическую систему в социальном направлении.

Отметим, что цель, которую поставил Кремль сегодня, вполне просматривается: вновь ввести Россию в состав мирового сообщества в качестве равноправного партнера и впоследствии одного из лидеров этого сообщества, каковым она и была до начала 1990?х годов.

Примечания:

1. От слова "чекизм": введенный политологами термин прижился и в научной среде. Кстати, термин, по некоторым данным, был публично употреблен Виктором Черкесовым, главой бывшего Госнаркоконтроля, позже - профильной Федеральной службы в ведении самого президента РФ.

2. Вообще, США кровно, извините за каламбур, заинтересованы в том, чтобы доллар оставался основной валютой, лучше - единственной, в расчетах за энергоносители. Война в Ираке с Саддамом Хусейном началась именно после того, как Саддам объявил, что будет продавать нефть за евро, а не за доллары.

3. В 2006 году "ГЛОБЭКС-банк", например, получил кредит в 20 млн долларов США от одного из исламских банков, что само по себе весьма характерно: исламским кредитным организациям запрещается давать в долг.

       
Print version Распечатать