Обсуждение федерального бюджета на 2007 год, которое продолжается в Думе на этой неделе, грозит стать самым тихим в новейшей российской истории. Не исключено, что законопроект вообще не станет предметом какой-либо серьезной дискуссии, как не вызвало особых вопросов у парламентариев и «нулевое чтение» проекта бюджета, предложенного правительством.

Процедура принятия бюджета многие годы оставалась в России одним из самых ярких политических событий. По крайней мере, в масштабах российского парламента это была настоящая буря. Для любой депутатской фракции или группы обсуждение бюджета становилось способом продемонстрировать свою приверженность тем или иным политическим ценностям. Коммунисты традиционно старались не дать в обиду армию и бюджетников, либералы настаивали на принятии более радикальных мер, способствующих развитию экономики. Побеждал обычно какой-то промежуточный вариант, предложенный реалистами. Ситуация обострялась, поскольку власти обычно были озабочены вопросом, как свести концы с концами и сохранить российскую государственность в условиях падения ВВП.

В 1990-х годах процедура принятия бюджета носила характер затяжных позиционных боев с использованием тяжелой артиллерии. Впервые принять бюджет до начала финансового года удалось в 1995 году. До этого момента Российская Федерация начинала год без утвержденного плана своих трат и доходов. Бюджет-1996, разумеется, имел дефицит, а покрывался он за счет знаменитых государственных займов и кредитов МВФ. Кстати, представители последней организации тогда в достаточно ультимативной форме диктовали российской власти, какой именно бюджет ей следует иметь.

Два года спустя ситуация принципиально не изменилась, и бюджет самого неудачного для российской экономики сезона носил тоже чисто фискальный характер ? его задачей было удержать страну на плаву. Естественно, что соответствующие законопроекты вызывали в Думе огромное количество эмоций, особенно в условиях, когда парламентское большинство принадлежало левым. Ключевые фигуры бюджетных дебатов этого времени (помимо министра финансов Михаила Задорнова) ? коммунисты Геннадий Селезнев и Виктор Илюхин. С активной критикой бюджетной политики выступал и главный популист российской политики Владимир Жириновский.

Бюджет 1999 года был выполнен в стилистике радикального минимализма. В нем были вдвое сокращены расходы на промышленность, на четверть уменьшено финансирование сельского хозяйства, на 15% - поддержка регионов. Особенно досталось тогда конверсионным отраслям, на которые в начале 90-х возлагались такие надежды: дотации этим отраслям урезали в четыре раза. Ключевой проблемой этого бюджета стали внешние долги государства. Затраты на их обслуживание увеличились более чем на треть, что было связано с резким падением курса рубля после дефолта. Сокращение расходов привело к появлению в бюджете первичного профицита (он рассчитывается без учета долговых обязательств государства), который составил 1,64% ВВП. Этот бумажный профицит был достигнут за счет либеральной установки государства, направленной на отказ от активного управления экономикой. В противном случае подобная политика привела бы к выплате государственного долга лишь через 50-60 лет, в течение которых национальная экономика была бы обречена на стагнацию.

Проект федерального бюджета на 2000 год стал поводом для настоящего сражения в нижней палате парламента. Коммунисты тогда во всю ширину развернули лозунги об «антинародном характере финансовой политики правительства». Михаил Касьянов, который был на тот момент министром финансов РФ, в свою очередь доказывал, что отсутствие бюджета к началу года сорвет выплаты заработной платы бюджетникам, приведет к недофинансированию армии, а также заставит МВФ заморозить свои отношения с Россией. Одним словом, случится апокалипсис. В том же году «Яблоко» отметилось традиционным проектом «альтернативного бюджета». Ни правых, ни левых, таким образом, бюджетная политика правительства не устроила.

Но уже в следующем году страсти начинают утихать. Бюджет-2001 впервые в современной российской истории был бездефицитным, а его первичный профицит составил 3,1% ВВП. Внешний долг государства начал сокращаться. В последующие годы острота полемики вокруг проекта бюджета постепенно снижалась. И вот сегодня, когда правительство вносит в Думу очередной законопроект о бюджете, эта полемика, кажется, вообще сходит на нет. По крайней мере, Борис Грызлов уже заявил о том, что депутатов параметры бюджета устраивают. Как можно объяснить такую покладистость парламентариев? Попробуем предложить несколько версий.

Версия 1. Это и правда очень хороший бюджет.

Самой очевидной причиной могла бы стать бесспорность бюджета. С одной стороны, нынешний профицит в 1,6 трлн. рублей действительно выглядит огромным достижением, пускай даже он и вызван взлетевшими до небес ценами на энергоносители (нынешний бюджет, точно так же как и все предыдущие, рассчитывается в зависимости от прогнозируемой средней цены на нефть - 61 доллар за баррель).

Но с другой стороны, пассивность парламентариев удивляет. Правительство рассчитывает отправить избытки средств в Стабилизационный фонд (объем фонда к началу 2007 года, по некоторым прогнозам, перевалит за 4 триллиона рублей), в то время как, скажем, российские учителя продолжают жить на копеечные зарплаты в 3-5 тысяч. Зарплаты бюджетников в следующем году предполагается увеличить на 15%, то есть никакого существенного улучшения ситуации в этой области не ожидается. Разве с точки зрения левых такая политика не является антинародной? И это только одна из наиболее очевидных проблем. По-прежнему недофинансируется российская армия, а совокупные расходы на широко разрекламированные национальные проекты составят менее 7% от общих расходов (для сравнения: в Стабилизационный фонд будет перечислена сумма, равная 28,3% расходной части бюджета). Счетная палата РФ уже заявила, что параметры бюджета не позволяют решить задачу удвоения ВВП в среднесрочной перспективе и снизить инфляцию до уровня 3%.

Пафосные речи российских чиновников о необходимости отказа от ориентации экономики на энергетику и перехода на наукоемкое производство в реальности оборачиваются последовательным сокращением финансирования науки. В бюджете-2007 в этом смысле поставлен достаточно печальный рекорд ? на науку Российская Федерация будет тратить лишь 0,9% своих средств (доля расходов на науку в бюджете США ? 2%, в Японии ? 3%, кроме того, в этих странах значительная доля научных разработок финансируется частными инвесторами).

В общем, критиковать бюджет можно по многим направлениям. Но, в конце концов, даже если предположить, что нынешний проект бюджета в действительности устраивает абсолютно всех, трудно понять, почему партии не используют бюджетную карту в тактической борьбе перед предстоящими в 2007 году выборами в Думу. Возможно, у них есть более важные дела?

Версия 2. Партии слишком заняты другими делами.

Действительно, законопроект о бюджете пришелся партиям не ко двору. Партийцы сегодня заняты, главным образом, собственными перспективами в парламентском и электоральном поле. Активно идет так называемый процесс партстроительства. Записные оппозиционеры, по всей видимости, мечтают о том, что именно они пригодятся власти на роль «второй партии» в будущей двухпартийной системе, которая обеспечила бы стране уютную политическую стабильность.

На роль респектабельных оппонентов «Единой России» слева претендует создающийся альянс «Родины», Партии пенсионеров и Партии жизни. Правые, провалившие прошлую кампанию, отчаянно ищут способы вернуться в парламент. Но что же КПРФ и сами «Единороссы»? Неужели все они вместе с Грызловым считают, что цифры, представленные правительством, идеально соответствуют национальным интересам?

Версия 3. В России умерла политика

С нашей точки зрения, неспособность парламентариев спровоцировать широкую дискуссию относительно законопроекта свидетельствует о глубочайшем кризисе публичной политики в России. Народные представители совершенно забыли, кого именно они представляют, а политические ценности всех ключевых игроков в российском электоральном поле лежат в руинах. Коммунисты настолько запутались в «правом» и «левом», патриотизме и социализме, а также своих сложных отношениях с властью и другими левыми, что рискуют окончательно превратиться в политических аутсайдеров. В то же время никакой другой сильной оппозиционной партии в России пока создать не удалось. Инициативы снизу тут ожидать не приходится, а обкатанные на «Единой России» технологии показывают, что партия, формируемая по принципу бюрократического призыва, оказывается нежизнеспособной в публичном политическом пространстве.

А в то же время из истории нам известно, что когда респектабельная политика заканчивается, начинаются различные неприятности - революции и военные перевороты.