От редакции. Авторы нового популярного Интернет-проекта «Ваш МакГаффин», посвященного массовой культуре и ее интеллектуальному измерению и наполнению, встретились с редактором «Русского Журнала» Дмитрием Узланером. Встреча проходила глубокой ночью, под покровом темноты в одном из самых хипстерских кафе города. Ведь антураж всегда важен для интервью, тем более посвященного популярной культуре. Попивая самый модный кофе, Дмитрий расспросил Александра Павлова и Антона Кораблева о том, что такое МакГаффин, зачем нужна популярная культура умным людям. Александр и Антон передали Дмитрию скромный подарок для РЖ – картинку, нарисованную от руки и фломастерами славным художником, раскрасившим Ваш МакГаффин.

* * *

Русский журнал: Если позволите, я начну допрос. Зачем еще один сайт про популярную культуру? Что такое вообще этот ваш МакГаффин?

Александр Павлов: Начать, наверное, стоит с того, что прелесть популярной культуры в том, что она обладает неограниченным потенциалом производства новых смыслов. Более того, все тенденции последнего времени говорят о том, что только так культура и может существовать. Не случайно мы постоянно наблюдаем попытку смешать всех героев одного или разных жанров в одну кучу. Хотя есть и более удачные вещи.

Например, как можно использовать популярную культуру в политике? Возьмем харизматичного робота Бендера из мультсериала «Футурама» с таким ненавистным прищуром, нарисуем на его фоне или у него в культях украинский флаг и припишем реплику: «А ты бендеровец?» или «А ты записался в бендеровцы?». А дальше использовать этот плакат можно, как вздумается. Или вот гениальная придумка омских политтехнологов. Когда в 2010 году в Омске переизбирали мэра Виктора Шрейдера, то кто-то придумал сделать комикс или какие-то листовки про черепашек-ниндзя и их самого злейшего врага Шрейдера. И эта наглядная агитация приносит дивидендов в разы больше, чем скучный плакат с рожицей депутата.

Грубо говоря, мы плодим сущности, но не сверх необходимости. Мы плодим сущности лишь в силу необходимости. Этот принцип получил в гуманитарных и социальных науках имя «Бритвы МакГаффина». Ведь именно таким, плодотворным образом мы и используем по сути пустое понятие «МакГаффин». И хотя оно вроде бы не значит ничего, оно есть на самом деле и вокруг него вертится вся сюжетика популярной культуры. Грубо говоря, под МакГаффином мы можем понимать какой-нибудь гамбургер, а можем и что-то еще.

Антон Кораблев: В этом смысле МакГаффин – универсальная вещь. Он стал полигоном, на котором известные люди выпускают наружу самые низменные свои инстинкты. За несколько часов до нашей встречи мне позвонил Том Йорк, а он, надо сказать, всесторонне образован, начитан и безжалостен к любым проявлениям бездарности, и поздравил с запуском МакГаффина и пообещал, что запишет специальный сет венерического диско, чтобы отпраздновать сие событие.

РЖ: Так Шрейдера не выбрали?

А.П.: Нет, выбрали. Но черепашки свое дело сделали. Шрейдера никто никогда не выбирал и не мог выбрать. Он авторитарный лидер двух мутантов – Бибопа и Рокстеди. Не больше, не меньше.

РЖ: Один мой коллега сказал, что после нескольких секунд чтения сайта «Ваш МакГаффин» у него из глаз начала течь кровь.

А.П.: Такая проблема действительно существует. МакГаффин – это тест на святость. Дело в том, что у святых людей, читающих журнал, глаза действительно начинают мироточить кровью. Им, конечно, рекомендуется читать сайт с закрытыми глазами.

Дмитрий Узланер: Да, я так и читал, подальше от греха.

А.К.: Те, кто не ослеп и не тронулся умом, с благоговением упали на колени. Мне знакомые рассказывали, что в Рязани мужчина поседел, услышав адрес сайта.

РЖ: А есть ли у вас своя идеология, своя, так сказать, миссия? Ради чего все это делается?

А.П.: Да, у нас есть идеология. Я бы не сказал, что она политическая, но мы с Антоном уверены, что и сила, и правда, и вообще все, что только может там быть, находится в народе. А потому мы и исследуем популярную культуру хоть бы и в народном ключе. МакГаффин – очень демократический проект. Он делается для народа, посредством народа и ради народа. Я бы назвал наши идеи «народничеством», если бы этот термин не был так тесно связан с тем, что существовало в России в XIX веке.

Но мы заботимся не только о «простых людях». Нас также беспокоит судьба деревни смурфов, на которую время от времени пытаются покушаться все, кому не лень… Знаете, Дмитрий, сколько смурф-ягод стоит жизнь одного смурфа? В общем, один из главных пунктов нашей программы – спасение смурфов. Я считаю, что мы должны задавать неудобные вопросы. Пусть ответов на них мы и не получим.

А.К.: Все, что мы делаем, – делаем ради народа. Нас заботят интересы рабочего класса Тайвани, которые так старательно отстаивал и теоретически обосновывал Карл Маркс. Нас заботят пенсии. Мы вот до потери сознания выбирали цветовую гамму сайта, чтобы угодить всем. К примеру, многим может показаться, что гламурный малиновый цвет был выбран, чтобы пришлось по вкусу Ксении Собчак и модницам из Бибирево, чей iPhone, в буквальном смысле, ослепляет сиянием страз. Отчасти это правда. Но задача состояла в том, чтобы привлечь на свою сторону Малинового Короля. В итоге, МакГаффин, несмотря на дорогой и строгий грим, который делал для нас талантливый мистер Рипли, обладает мощной темной энергией. Энергией низов. Энергией народа.

РЖ: Кстати, есть ли у проекта спонсоры?

А.П.: Откровенно говоря, есть. При чем не один. Благо, нас эти спонсоры абсолютно устраивают, потому что они вообще никак не вмешиваются в политику издания. Им нравится, что они помогают чему-то прекрасному и очень умному. Однако у нас есть одна проблема. Несмотря на то, что мы имеем внушительный бюджет для того, чтобы выплачивать гонорары, мы сознательно отошли от этой порочной практики. Видите ли, когда что-то делается за деньги, то энергетика у проекта уже не та. Есть что-то очень фальшивое и неправильное в том, что человек, получая большое удовольствие от написания текста, хочет получить за него гонорар. Эта политическая линия издания обусловлена нашей идеологией, о которой мы говорили выше. Отсюда и трудность: куда девать гонорарный фонд? Мы с Антоном решили сделать так. Периодически, раз или два в месяц, мы выходим в народ и там раздаем эти деньги. Наш лозунг «бесплатные деньги каждому, кто в них действительно нуждается». Мы только боимся, что спонсоры вскоре сократят эту статью расходов, так как считают, что средства расходуются неэффективно. Однако пока они этого не сделали.

РЖ: На сайте фигурирует некий Центр исследований постсовременной культуры. Что это за Центр? И что это за постсовременная культура? В чем ее специфика?

А.П.: Поправлю сразу: это Центр исследований (пост)современной культуры. То есть (пост) мы берем в скобках, так как на самом деле нет ничего «после». Есть только «сейчас» и «теперь». А сейчас и теперь есть только постсовременная культура. Потому что Венская Опера, знаете ли, вещь крутая, но народу она безразлична. И маргинальный канал «Культура» народу безразличен. А вот «Южный парк» и «Терминатор» народу нравятся. Нет, мы не стараемся потрафить народу, мы считаем, что если миллионы людей смотрят и любят какой-то проект, значит, он заслуживает внимания, заслуживает того, чтобы его изучили и препарировали. Пусть это будет даже, прости Господи, «Дом 2».

И про Центр. Спонсоры согласились вложить деньги в Центр, и первым продуктом, который делает наш скромный коллектив, стал «МакГаффин». Как только мы раскрутим сайт, то обратимся и к другим проектам. Правда, если в этом будет необходимость, заказ со стороны спонсоров, а главное – наш собственный интерес.

А.К.: Я, как управляющий директор Центра, уже сформировал кафедру изучения параллельной истории России – от зарождения лапты и до жигулей. Если задуматься, реальность России самая чудовищная и самая прекрасная из всех существующих и существовавших историй. Безумно сюрреалистичная! Сальто мортале: из православия в атеизм, из атеизма в нью-эйдж и обратно в православие. Газ, Святой Дух, сказочная мумия на площади, сатано-социализм с каббалистическими звездами-пентаклями, гулаги рабов, Большой Брат, оргии Иосифа Виссарионовича с грузинским вином и пленными офицерами, Иван Грозный, первый человек в космосе встречает Бога, блатняк и многое другое. Об этом не смел мечтать даже Дисней!

РЖ: А какие есть аналогичные проекты на Западе? В чем специфика McGuffin’а по сравнению с ними?

А.П.: Нет аналогичных. Мы решили рискнуть и создать нечто принципиально новое. Аналогичным проектом, но не по содержанию и стилю, а по самому метафизическому прорыву в постижение смыслов, я бы назвал «Чубакка.ком», который несколько лет назад придумал Антон. Но, наверное, Антон видит в «МакГаффине» что-то еще. Не так давно, в другом интервью, нас пытались сравнить с разными андеграундными проектами в России. Но явно – это ложный ход. Мы понимаем все опасности, которые нас подстерегают, но делаем этот шаг. Кто идет первым, всегда набивает больше шишек.

А.К.: Чубакка перемалывает все и устраивает шоу, как на MTV. МакГаффин – это не Чубакка, часть вторая. Это автономный проект с совершенно иной концепцией. Даже с точки зрения визуального сопровождения текстов. На МакГаффине другие авторы, другие тексты, другие читатели. Любые сравнения совершенно неуместны, но я понимаю, что многим так проще мыслить, через идентификацию ранее знакомых элементов. В наше время даже нечто оригинальное уже копипастно. В силу того, что все уже было. Даже если вы никогда ничего не читали, то все равно напишите так, что вас с кем-то сравнят. Найдут аллюзии. Проведут параллели. Весь этот сравнительный инструментарий дурно пахнет леностью ума.

РЖ: Вы, ребята, интеллектуалы, и вдруг такой интерес к тому, что, согласно расхожему мнению, относится к сфере интереса необразованных масс? С чем связан этот интерес? Что вы находите в этих однотипных и зачастую бессмысленных творениях масскульта?

А.П.: Ну, я буду краток. В теории аргументации есть нехитрый прием, который называется «ссылка на авторитет». Так вот, я им сейчас воспользуюсь. Виталий Куренной, заведующий отделением культурологи НИУ ВШЭ, проявляет к массовой культуре большой интерес. Он рассуждает о голливудских боевиках и iPhone так же тонко, как и о философии Фихте. Виталий – один из самых прогрессивных ученых современной России. Он понял силу массовой культуры. Мы поняли ее силу. Когда-нибудь поймут это и другие. И даже ты, может быть…

А.К.: Ну, мы ведь знаем, что интеллектуалы – это панки, они не чураются эпатажа, поэтому-то и коротают свои одинокие вечера под очередную серию «Улиц разбитых фонарей».

РЖ: Как объяснить феномен массового издания книг в духе «Южный парк и философия» и т.д.? У философии не осталось своих тем кроме – честно говоря, не самого удачного – паразитирования на коммерческих удачных проектах? Они сами решили немного подзаработать на популярных брендах? Это такая коммодификация философии, ее встраивание в логику капиталистического рынка?

А.П.: Нет. Это – ровно то, о чем я сказал только что. Хотя рыночный интерес у философов тоже есть. Но не у нас. Мы, как я уже сказал, исключительно бескорыстные. Но иногда мы действительно можем говорить о паразитировании. Особенно это касается последних книг из серии «Философия и популярная культура».

А.К.: Философии некуда деваться. Она находится в безвыходной ситуации. Либо в сотый раз обращаться к беззубым, убогим и вторичным концептам, либо актуализировать их, совокупив с продуктом масскульта.

РЖ: На сайте в самый разгар пасхальных празднеств был дан топ-7 скандальных фильмов о евангельских событиях. В чем цель подобного материала? Эпатаж? Постмодернистское куражество? Или нечто большее?

А.П.: Отвечу прямо: нечто большее.

А.К.: Оруэлл боялся, что нас погубит то, что мы ненавидим. Хаксли боялся, что нас погубит то, что мы любим. Редакция МакГаффина вообще ничего не боится - ни того, что мы ненавидим, ни того, что мы любим. Мы, как и Иисус, выступаем против мракобесия, регресса, ложно понятого прогресса, спекуляций, корпораций и убийц смурфов – всего того, что любим и ненавидим. Мы прекрасно осведомлены, что вместо ХХС, где плохая акустика, хипстеры отвисают у нас на сайте, поэтому материал о топ-7 носит нравоучительный характер. Далеко не все знают, что второе пришествие Христа состоялось, и имя ему – Сеть. Только задумайтесь, сколько всего вам может предложить кровь и плоть Христова. Практически любой человек при помощи нескольких несложных действий может стать одновременно и создателем, и потребителем текстов, образов и звуков. Свобода колоссальна, а аудитория необозримо велика. Простым нажатием кнопки любая информация становится немедленно доступной в мировом банке идей. Иисус не делает скидки на местоположение и не признает географических границ. В храме Господнем каждый ищет себе подобных и создает вместе с ними новое пространство, свободное от конфликтов. Никто ведь не занимается поиском людей, с которыми у него нет ничего общего. Это и есть Рай, о котором написано в Библии, т.е. руководству по эксплуатации роутера. Наше поле битвы – это Сеть, умноженная на масскульт. Мы не за элитаризм с кислой физиономией, но за масскульт с альтернативными идеями. Бог – один, провайдеры – разные, но МакГаффин – церковь и дом для всех страждущих и потерянных душ.

РЖ: Когда ждать интервью с Чубаккой-Джигурдой?

А.П.: Ну, это к Антону. Оба клиента – его.

А.К.: Джигурда – битый козырь. Ждите интервью с точкой ДЖИ.

Беседовал Дмитрий Узланер