Главная проблема всех описаний: оно описание или поток внутренних мыслей? На свете есть прекрасный лозунг, почти стикер, который надо бы приклеивать тут и там: "вербализации не подлежит!". Применено и к темам секретного характера, и к явлениям природы, чья истинность неизвестна.

В принципе, разобрались даже с тем, что 23 февраля условная Красная армия не то что не победила, а наоборот. Только что из этого? Десятилетиями это был достоверный и государствообразующий факт (то, что победила). Таких же лжедостоверностей миллион: и Хрущев говорил "пидерасы", и Столетняя война длилась сто лет, и гоголь-моголь придумал Гоголь, и в новгородском вече участвовали все жители города. Определения "гений чистой красоты" и "окно в Европу" придумал Пушкин, а Сусанин - героический (и государствообразующий) герой, потемкинские деревни были в натуре, битва на Куликовом поле произошла на Куликовом поле, причем - именно с татарами, в битве под Прохоровкой были напрочь разбиты немцы, а сорок сороков - это 1600. Все это уже такая реальность, с которой ничего не сделаешь, она уже утвердилась как норматив. Кроме выдуманной, жизни не бывает.

Набор описаний склеивается друг с другом во что-то, постепенно нарастающее, как в школе из класса в класс: на тьму незнания кладутся все новые заплаты, они закроют каждое темное пятно. По ходу жизни единственно верная картина мира (а как без нее?) разрастается, не оставляя уже никаких прорех. Все приходит к полной ясности, это ничего, что на упаковку пошли частные мнения, слова, выдранные из контекста, и просто ерунда.

Постоянное производство таких фэйков - это правильно, они дают основу для определения себя в пространстве. Но расхождение с реальностью хорошо в бытовой жизни, там до реальности за ее пределами дела нет, а в некоторых обстоятельствах хотелось бы чего-нибудь адекватного. Потому что тут возникает когнитивный диссонанс на тему национальной безопасности. Уж риски-то должны соответствовать природе вещей в их развитии? Иначе все какие-то мальчики, которые попусту орут: "волки!" волки!", а когда к угрозе привыкнут, волки-то и явятся - а то и не волки, а страшные крокодилы, да еще и на лыжах. Вот "оранжевая революция", которая долбила пару лет головы лиц, данную угрозу вербализировавших: что в итоге? Пустая трата сил и лишние неврозы. Да, построить цивилизацию на основе пустой траты сил и увеличения интенсивности социальных неврозов - это ноу-хау. Но и в таких случаях хотя бы кто-то должен помнить, где жизнь, а где уже искусство.

Вообще, у описаний три варианта:

1. Описывается, как вещи происходят конкретно, то есть как все на самом деле в действительности. Какие профессии производят такой продукт? Допустим, отраслевая журналистика - в меру понимания журналиста и добросовестности источников. Или "физиологические очерки" - там все зависит от добропорядочности описателя, его владения словом и внимательности к описываемому предмету. Разумеется, это научные изыскания, предполагающие последовательность и знание отрасли. Но любое подобное исследование склоняет к углублению в отрасль, а уровень закапывания вскоре сделает исследование невидимым для общества. Разве что тут можно успеть уловить нечто, еще не попавшее в поле зрения профессионалов. То есть какое-то исследование дыр, сплошные междисциплинарные пространства. А как еще, если остальное уже поделено и раскапывается? Это хорошее развлечение, минус которого в том, что его результат окажется индивидуальным, а тогда пойми - это реальность или очередной физиологический очерк, зависящий от физиологии пишущего больше, чем от самого предмета. Простодушные граждане, например, очень любят применять свой жизненный опыт ко всему подряд, и тот им все объясняет.

2. Можно описывать все подряд, согласуясь с тем, что считается нормативно существующим. Единственно существующая система мира, она же не для того, чтобы иметь отношение к действительности, она не под это заточена - у эрзацев другое назначение, вот именно что дать нормативное описание. Потому что не может быть так, что про что-то и сказать нечего. Важнейший национальный проект, существует фактически вечно, в рамках исторической преемственности. Там и Куликовская битва, и последние слова И.Сусанина, сказанные им полякам перед гибелью и т.п. Что тут может сделать описатель, страдающий по реальности? Только фиксировать элементы этого тотального мейнстрима как фэйки и вранье. А смысл? Причем ведь только в эрзац-варианте можно увязать разные материи, связь между которыми не то что не очевидна, а ее и вовсе нет. Разумеется, имея в виду исходный смысл эрзаца - в немецком оригинале это не "подделка", а "замена". А раз такая замена предполагает искусственность, то тут можно и подкрутить, как надо, - как советскую историю России, сведенную к длиннейшей классовой борьбе с конкретной целью: стать СССР. Опять же не может так быть, чтобы в каком-то месте вдруг ничего бы не оказалось. Раз уж Сусанин - герой, то должны быть и его последние слова. Раз уж 23 февраля - день Советской армии, так она должна была в этот день что-то победить. Но добросовестный исследователь может описывать все эти штучки, определяя сферу их компетенции и рассматривая такую систему мировоззрения как искусственный объект.

3. Субъективные авторские точки зрения на все подряд, в том числе - на то, чего нет вообще. Это даже не физиологический очерк, а уже просто черт знает что, посетившее мозг автора. Но какой-то умственный механизм они представляют, что-то описывают, с чем-то соотносятся, пусть даже и доминирует волюнтаризм. Зато тут бывают чудеса: у автора вдруг возникнет описание чего-то такого, что не рассматривалось никогда, или вдруг да какое-то логичное сближение далеких понятий: ура - если кто-то заметит. Всякое бывает, но рассчитывать на системную адекватность этого подхода нельзя.

Для интеллектуальной жизни пригодны все три варианта, но все-таки что-то надо делать с вариантом 1, особенно тогда, когда он сходится с вариантами 2 и 3, а такое бывает часто. Вот "Повесть временных лет" - это что? Три варианта сразу, тут все они давно слиплись и сделались уже каменной реальностью, пусть и вымышленной. Значит, должен быть какой-то механизм, который - хотя бы по мере поступления новых фактов - их адекватно ощущал. Таким может быть только опросник, потому что - дело социальное. Практически анкета, как для отдела кадров: ведь очередное явление фактически поступает на работу в общество на предмет цивилизационной деятельности. Если есть что-то, что непонятно устроено, то надо иметь алгоритм его бытового изучения. Примерная структура:

- Тема. Например, ситуация с Европейским университетом, с имиджем РФ на Западе и его роль в деле легализации "русских денег". Положение с современным искусством; состояние уровня образования в провинции; влияние русской литературы XIX века на сознание интеллектуалов; особенности функционирования постколхозных хозяйств в России XXI века.

- Что надо знать по поводу данного вопроса? Базовые факты, тематика, проблемы. Как, например, устроена структура различных охранных предприятий? Одинакова ли она у всех? Какова совокупная численность сотрудников, сколько уровней у этой структуры, коммутируются ли между собой различные ЧОПы неформально, какого рода контроль за ними? Как организована жизнь рядового охранника, какие жизненные цели у охранников в целом по отрасли? О чем, наконец, они думают во время своих бесконфликтных в основе дежурств?

- Что именно мы не знаем по поводу данной темы? У кого можно узнать, какие моменты могут затруднить понимание?

Из второго пункта следует необходимость уточнения: эта тема может быть безразлична почти всем. Тогда уточняющий вопрос:

- На какой территории данная тема может считаться существующей, важной, заслуживающей интереса? Почему и в какие моменты?

- По поводу любой темы имеются такие и сякие факты. Сводятся ли они в реальную цельность или преобладают дыры? Не имеем ли мы дело с мейнстримовским фэйком: темы как таковой нет, ее существование имитируется? Например, можно ли считать, что реально существует современное российское искусство или это рыночное мероприятие в целях извлечения прибыли галереями? Или все-таки существует некоторый слой людей, которые действительно - себе в ущерб - данной темой заинтересованы? В какой мере публичное искусство такого рода включает в себя эту группу лиц? Каковы другие признаки реальности ситуации?

- Если признаков, свидетельствующих о реальности темы, нет или их мало и все они не сводятся в систему, то что могло стать причиной того, что ситуация рассматривается как реальная? Какие именно признаки дают понять, что мы имеем дело с фэйком? Скажем, множество массовых акций против "оранжевой угрозы" при полном отсутствии признаков ее наличия.

- Какую территорию фэйк создает, для какой публики должен существовать? Что было бы, если бы данного эрзаца не было, - пустое место или тут возник бы другой фэйк? Что, например, обсуждалось бы в обществе последние два года, если бы не возникла тема крайнего вреда для российской государственности "интеллигенции" как таковой?

- Если вдруг имеем дело с реальностью, то нужны подробности. Как, например, происходит снабжение сотрудников ЧОПов патронами, как они за них отчитываются? Или у них пистолеты вообще незаряженные?

- Интересы кого реальность может затрагивать? Скажем, ситуация с Европейским университетом. Не оценивая степень влияния пожарных на возможности получения гражданами РФ зарубежных MBA, а хотя бы по минимуму: кого там учили, каковы примеры их деятельности? Странно, во всей этой истории данные факты остались в стороне. То есть в прямой связи с пожарными это не важно, но раз уж процесс расширился - интересно. Ссылки на единственную программу по поводу выборных дел цельного впечатления о субъекте не дают.

- Какие данные требуются для того, чтобы оценить реальность (или нет) ситуации и описать объект? Как выяснить традиционный расклад жизни и ценностей в небольшом городе с единственным, то есть градообразующим, предприятием? С чего начать?

- Кто мог бы предоставить данные? По охранным предприятиям, например, - соответствующий надзорный орган, кто-то же им лицензии выдает? Не вся информация, но структурная. В том, что касается небольшого города, данных по структуре не добыть: вряд ли они существуют. Опрос местных жителей ничего не даст: они будут про другое рассказывать, личное. Но иногда это вполне возможно - например, можно выяснить, как именно растет цена товара от производителя до прилавка. Причем такие подсчеты явно существуют.

- Какие данные и кем предоставленные дадут искаженную картину действительности? Например, большая часть месседжей пресс-служб силовых ведомств явно будет содержать намеренные искажения. Потому что они охраняют военную или ведомственную тайну.

- Что нельзя узнать в принципе? По какой причине (объективная, субъективная)? Как, например, можно узнать картину мира, присущую допустим, Миллеру из "Газпрома"? Кто за него ее расскажет и сможет ли он сделать это сам - даже при искреннем желании, которого у него не возникнет? Это уж точно вербализации не подлежит. Как и мысли милиционера о том, как он представляет себе толерантное отношение к окружающим.

- В чем состоит личная заинтересованность в факте? Например, человек прямо задействован в структуре, на которую факт влияет. Или выводит социальные последствия факта. Или он такой мизантроп, что ему только подавай, чтобы где-нибудь непременно какая-нибудь гадость. Или в самом деле вдруг захотел узнать, как все обстоит в реальности. Вообще, в любом исследовании неизвестного это главный момент: почему кому-то оно вдруг стало интересно, а вовсе не то, что там на самом деле.

- Тогда противоположная территория - для которой адекватно массовое, "социальное" объяснение. Вообще, где и для каких референтных групп находится граница между реальностью и фэйком? Похоже, что там как бы частотное распределение: слева по линейке, скажем, чистая реальность, а справа - уже совершенный вымысел. Ну и распределение процентов лиц, предпочитающих такое или сякое описание: наиболее массово принятая эрзац-реальность даст горб не посередине, а где-то на границе первой трети от чистого фэйка (эрзацу нужны фэйки, иначе он не склеится). Это и будет реальность, сертифицированная обществом. Именно в эту зону будут стремиться последующие социальные описания, стараясь соответствовать тому, что там считается существующим. К реальности как таковой все это не имеет отношения, там сама себе реальность - именно та, в которой живут граждане со своим, в частности, И.Сусаниным.

Но здесь риск: коль скоро возник процентный консенсус относительно какой-то темы, то вероятно и появление из ниоткуда соответствующей реальности. Она, разумеется, вовсе не соответствует тому, что про нее думают, и, скорее всего, на это обижена. Возможны последствия. Но это не беда, потому что любое эрзац-описание обладает волшебной живучестью: пусть его и уничтожит реальность, но она-то вернется к себе в никуда, а разрушенная конструкция тут же восстановится во всем своем прежнем дизайне.