Бизнесу надо становиться более социальным! От барьеров и ограничений переходить к открытости и доступности. От вертикальной иерархии – к горизонтальным сетям. От "организации" – к "сообществу".

Чеченские власти настолько опасны, что про них больше никто не пишет. После убийства Политковской, как и после убийства Эстемировой, этой темы как темы для серьезного исследования просто не существует.

Сегодня тот, кто обслуживает буржуа, берет лозунги и плакаты тех, кто всерьез боролся против рыночного неравенства, электорального спектакля и прочих прелестей торгового строя, и заставляет эти лозунги и плакаты работать на противника.

Я просто не хочу иметь дело с системой, она воняет. Начнешь с ними дружить, сам таким станешь. Начнешь с советскими писателями общаться, в Союз писателей вступать, носить рукописи по их редакциям — станешь таким же. А сегодня все то же самое, только называется по-другому.

Врубель и Тимофеева убеждены: GAP – это современная революция. А революция, как известно, делает невозможным существование старого порядка вещей.

Главная цель формулируется скорее метафорически или перформативно – как возвращение обществу публичных пространств, захват площади и строительство институтов прямой демократии: "Оккупируйте все. Никаких требований. Оккупируйте, оккупируйте, оккупируйте, оккупируйте!.."

Я считаю правильным, осуждая авторитарные меры, не упускать из виду глобальной перспективы. В некотором смысле то, на что сетуют россияне, обвиняя Путина в антидемократической политике, является частью всеобщей глобальной тенденции.

Главная мысль, которая меня занимает, это то, что сегодня люди все меньше способны увидеть одну и ту же ситуацию с нескольких сторон. Американцы видят с одной, русские - с другой, украинцы с третьей, арабы с четвертой, израильтяне с пятой. Этот список можно продолжать до бесконечности.

Копты в независимом, особенно нассеровском и постнассеровском Египте стали идеальным социальным клапаном. Как какой-нибудь очередной косяк – и вот вам готовый козёл отпущения: "пособники западного империализма".

Теперь вдруг задним числом оказалось, что это он – Дмитрий Анатольевич в той же мере, как Владимир Владимирович, инициировал праймериз, в той же мере, как Путин, дал добро ОНФ. И вообще все эти годы развивался и рос вместе с ведущей партией.

Гуляющая по интернету картинка, на которой растяжка между двумя кремлевскими башнями: "Да, мы ох**ли. И что?", лучше всего определяет последние годы. Формулу могут отнести к себе многие. Остальные вздыхают: "А мы не ох**ли. И что?"

В политически парализованном обществе мало кто помнит, откуда взялись второй выходной, гарантированный отпуск, восьмичасовой рабочий день. Зачем об этом знать в стране, пропитанной усыпляющей нефтью? Эта липкая жидкость выедает историческую память и социальную ответственность.

Чтобы добиться бессмыслицы, надо ещё постараться: смыслы преследуют человека практически везде. Особенно там, где он менее всего склонен это замечать: проглатываются им с каждым куском пищи, льнут к телу вместе с одеждой.

При взгляде на наше время посещают образы то крепкой и ребристой неоготики Александра III, то тревожного и болезненного ар-нуво Николая II. Границы открыты, кафе заполнены, появляются модные устройства – не скажешь, говорится ли в этих словах о том времени или о нашем.

Всякое "анти" – это лишь зеркало того, что оно отрицает. И если власть продемонстрировала свою примитивную предсказуемость, то схлопнулась и оппозиция, не явив миру ни строчки, ни вздоха собственных проектов будущего.

Уничтожим частную собственность – тогда можно будет взяться и за решение других задач: ликвидация государства, религии, национальностей. У человечества никогда не будет спокойной жизни, пока не отомрут эти древние атавизмы.

Фильм, выглядящий на первый взгляд резко антиамериканским, разрушает множество американских мифов, но обнажает фундаментальную основу, обеспечивающую подлинную силу Америки.

Когда умер Сталин и вся страна рыдала, 22-летний Юлиан прыгал по кровати и, не боясь соседей, ликующе кричал: "Сдох! Сдох!" Как же так получилось, что антисталинист и вольнодумец Семенов стал литературным апологетом спецслужб советской России, певцом "красного чекизма"?

Над ливийским посольством - флаг переходного совета. Сирийцы высылать дипломатов-перебежчиков и приглашать нового посла от Каддафи не стали. Даже проголосовали в ООН за признание полномочий делегации ПНС. Но совсем от друзей не отвернулись.

Если посмотреть внимательно на женщину, которую ислам пытается поставить под свой контроль, – мы обнаружим, что она обладает избыточным знанием и избыточным сексуальным потенциалом. Образ женщины в исламе гораздо интереснее образа мужчины.

Это была настоящая элита. Не номенклатура, а нормальные, мирового уровня специалисты, без которых никакие программы модернизации сегодня не пойдут. Такую элиту сформировал имперский заказ. Имперский город Химки реально грозил Америке, выручал Африку и ближний Восток, «чертил маршруты по Луне» и всё такое.

Открывая утреннюю газету, я с радостью вижу все необходимые признаки того безумия, которое сопровождает наступление Серебряного века. Вот протоиерей Чаплин взрывает мозг одобрениями, вот Охлобыстин-Гапон, вот и группа "Война" и монстрации.

У сторонников нацизма сегодня нет ярких симпатизантов в сфере культуры – таких как Гамсун, гроссмейстер Алехин, Рихард Штраус или атаман Краснов. Место одиозного Юлиуса Штрайхера занял пьяненький модельер Гальяно. Это закономерно.

Никакого дальневосточного сепаратизма нет, а призывы на наших веб-форумах к возрождению Дальневосточной республики – не более чем фигура речи, показывающая недовольство не столько принадлежностью к РФ, сколько политикой действующей власти.

Россия на наших глазах теряет шанс получить коммерчески успешный музей мирового уровня. Нигде в мире нет такого фортификационного полигона-музея. Представляете, полтора десятка ДОТов, соединенных подземными ходами.

На шкале режимов с доминирующей партией "Единая Россия" ближе к Национально-демократической партии Египта времен Мубарака, служащей не более чем инструментом в руках главы государства. Если в Советском Союзе была "партия – государство", то сегодня у нас "государство – партия".

Мизиано собрал на Гоголевском бульваре индивидуальные и групповые работы, созданные как в период существования ESCAPE, так и после ее распада, вплоть до текущего года,- колоссальный объем информации и идеологий в весьма компактном пространстве.

В морщинистой физиономии пожилого Микки Руни есть нечто от Глеба Стриженова – так выглядит головка озорного демона в лавке сувениров.

Общее благо не даётся как нечто готовое, беспроблемное, чем политик может воспользоваться ради собственных целей. Напротив, политик должен уметь удерживать себя от соблазнов, чтобы не принимать свои личные цели за общее благо.

В Красноярске – проходит очередная IX музейная биеннале (2 сентября – 6 ноября 2011 года) под названием «Во глубине».