Неисправленному верить, или кризис общежития

Если Pussy Riot получают тюремный срок, это немедленно воспринимается как политическая репрессия. Обстоятельство места (панк-молебен в церкви) забывается. Наказывают за критику Путина. Точка.

Республика, заданная извне

Карелия получит возможность сохраниться как республика (а точнее – вновь стать ею) лишь с новым пробуждением республиканского сознания граждан. Интересно отметить, что карельская республиканская идентичность оказывается сильнее любого национализма.

История о том, как у нас имитируют работу с одаренными детьми

История о том, во что вылилась идея работы с одаренными детьми, наглядно демонстрирует: в стране рухнула система принятия решений. Во всех сферах торжествует непрофессиональный, сугубо бюрократический подход. Попросту - имитация деятельности.

Плерома на кухне: о возможном диалоге А. Слюсарева и М. Эпштейна

Есть такой термин, "direct photography": вышел из дома, увидел, снял и напечатал. Фотографии Слюсарева – это именно такая красота «прямого действия»: не искусственная граница восприятия и толкования, и соответственно противопоставление разделенных ею сфер, а наше с вами реальное окружение.

Эдит Штайн: этическая позиция живого субъекта

Путь Эдит Штайн невозможно отнести к тем "творческим биографиям", которые лишь на бумаги опробуют гипотезы своих идей – как религиозный деятель, она испытывала на себе все результаты своих вопросов и ответов.

Герцен пишет в Твиттер

Герцен ценен для культуры нынче не благодаря своим текстам или даже автобиографии. Он ценен яркими и короткими мыслями, которые разбросал по своим текстам. А потому он еще как-то читается сегодня: многие его небольшие идеи можно взять и представить, будто они написаны в качестве заметки на Фейсбуке или в Твиттере.

Начала мозаики

Такой ход работы был связан с длительностью мозаики. Он укрепил основную мою установку, которая поддерживается уже много лет, что импровизация – процесс, когда мозаика может себя построить. Импровизация – понятие священное. Только от нее зависит формирование образа.

«В "Солярис" вернется зеркальная комната»

Картину купили только через много лет. В сокращенном варианте. Хотя она прокоммунистическая, и по морали – "правильная". Но там был секс, с которым тогда боролись. Я много лет был отборщиком Московского международного кинофестиваля, и было две проблемы всегда: секс и евреи.

Малому народу – большое плаванье

Говорят, если не можешь что-то изменить, старайся это возглавить. Идея хождения в народ выражает стремление возглавить его, но тем самым косвенно признаётся, что изменить народ невозможно.

В защиту Рампы

Даже если Рампе удалось устоять, то граница между искусством и жизнью – неважно, идет ли речь о литературном произведении или o повседневной жизни – в наше время выглядит куда более размытой и проницаемой, чем во времена молодости Эраста Фандорина.

Реактуализация репутационных опросов

Все, что сейчас произошло – это разоблачение медийной видимости репрезентации, за которой, как за покрытым дорожной грязью лобовым стеклом автомобиля, просматривается идея репутационной демократии.

Глиняные пулемёты и внутренняя Монголия

"Чапаев и Пустота", пожалуй, самый гностический, и одновременно самый буддийский из романов Виктора Пелевина. Более того, он является очень убедительной иллюстрацией к тезисам известного англо-немецкого ученого, буддолога Эдварда Конзе, высказанным им на конференции по гностицизму ещё в 1966 году.

Писатели и Революция. Беседа вторая

Писатель – фигура, предшествующая революционным бурлениям говн. Писатель всегда "кагбэ срывает покровы" – либо чтобы показать действительность как она есть, либо по-новому интерпретируя прошлое-и/или-будущее.

Китайская "Москва"

Я смотрю в теперь уже китайскую даль бесконечной галереи. И до меня доходит, почему уже через несколько минут блужданий по этому рынку, толкнув нечаянно кого-то, я произносил на автомате не "извините", а "сори".

Своё не пахнет?

Очень удивляет, что в обществе нет всеобщего понимания, что всё это - громкие телефоны, крикливые диалоги в общественном транспорте, пение и музыка в подземных переходах, агрессивный парфюм, пот, табачный дым - одно и то же.

Сложные структуры свободы

Элементы политического бытия – это не множество одинаковых граждан, не множество профессий, вычисляемое из потребностей экономики, а множество свободных различий и образов жизни, претендующих на самоутверждение, разнообразие траекторий и линий убегания.

Хозяйство дискурса

Логика "публичной" сферы у Хабермаса расходится с кантианской: для Хабермаса само многообразие социальных мест и позиций может быть обосновано только за счет совпадения с функциональным распределением позицией на "виртуальной" публичной сцене.

Постсоветская Византия

Чем же кончится этот лукаво-тоталитарный византизм? Вероятно, тем же, чем и историческая Византия. Нео-путинизм сразу начался с раскола – между гражданской свободой и "интересами государства", которые были объявлены самоценными и даже сакральными.

Конец креатива

Сейчас много говорят о "двух Россиях" – путинской и болотной, которые вошли в сознательный возраст и требуют положенной им доли наследства. То есть – раздела имущества. У двух Россий должно быть два президента, две церкви, два гражданских общества, две морали.

Свои и чужие: поляки в столице империи

Имперская столица в описании поляков и поляки в Петербурге, данные в самоописании – ценный элемент общей картины, интересный не только фактическим материалом, но и непривычным углом зрения, заставляющим задуматься над вопросами, нередко ускользающими в привычном, фиксированном на имперском целом, рассуждении.

Спектакль не для всех

Режиссер живописует отрицательную эволюцию Ленина в частности и системы в целом, которая, превращаясь в безжалостного и ненасытного дракона с гадливостью и отвращением выдавливает из себя своего создателя.

Положительный смысл непереводимости

Книга Олега Хархордина, ректора Европейского университета в Санкт-Петербурге, говорит о многочисленных странностях политического языка в России, после которых становится невозможно так просто, как раньше, говорить о "российской правде" или "российских заблуждениях".

Нэшвилл-Васюки

Чтобы у жанра появилось название, необходимо, чтобы жанр стал узнаваем на расстоянии. Откуда типичный "Билли, что живет на хилле" знает, что он – "Хиллбилли"?

Манифест конгресса федералистов

Мы не "оппозиция" - мы граждане. Мы устали от этого гиперцентрализма, когда за всех в нашей стране «говорит Москва», и создаем межрегиональное, надпартийное движение - Конгресс Федералистов.

Кто станет новым министром образования, или как высшая математика убивает креативность

Помимо фраз и афоризмов этот министр войдет в историю как человек, в годы правления которого принято множество непопулярных решений. Это и закон о ЕГЭ, и введение подушевого финансирования в школах, переход на новую систему оплаты труда школьных учителей и вузовских преподавателей.

Дисциплинированная Россия

Надо перезапускать всю систему сверху донизу: общественно-политические отношения в России так и остались советскими с минимальной ролью и значимостью личности и минимальной личной ответственностью. Эта реформа, наверное, скоро начнется – просто потому, что прежняя система уже пришла в полную негодность.

Что остаётся, когда все ушли

Чувство, наполняющее натюрморты Летински, будет понятно тому, кто не поспевает за ритмом жизни и решается принять как данность неспособность укладываться в график. Летински учит находить красоту и смысл в такой временной протяжённости, которая выходит за пределы целесообразности и эффективности.

Арендт, Кант и Facebook

Определенная "классичность" и "строгость" Арендт не позволяет ей, хотя она и говорит об удовольствии, рассматривать саму экономию последнего, руководящую и политическими инвестициями, и обыденной практикой вкуса в социальных сетях.

Подземный патефон

Несколько дней назад в издательстве "Пушкинский фонд" вышла в свет новая книга стихотворений Марии Степановой. "Русский журнал" с согласия автора публикует ранее не публиковавшийся цикл, вошедший в эту новую книгу.

Максим Кац как вдохновляющий анекдот

Выборы давно стали идеальной пародией, сценарий с избранием Максима Каца тянет на плутовской роман. Шуты, дураки, карлики, великаны, напыщенные идиоты и скоморохи с классным чином – кто только не промелькнул между нами, все побывали тут.