Государству нет альтернативы

Последние годы показали, что никуда государство не исчезло. Особенно хорошо это было видно, когда крупнейшие компании мира, транснациональные корпорации (а в самом этом термине «транснациональные» звучит отрицание государства) побежали к своим правительствам. Конечно, государство все равно оказывается на порядок мощнее любой транснациональной корпорации. Нет никаких других институтов, которые могли бы решать серьезные проблемы. Даже разговоры о них не ведутся, кроме, может быть, разглагольствований о мировом правительстве. Но и это ведь тоже в некотором смысле государство.

Например, недавно в Америке правительства отдельных штатов выступили с инициативами, которые можно считать усилением независимости от правительства США, в частности, выпуска собственных денег в Южной Каролине. Но в США очень жесткая система, и до недавнего времени она была несопоставимо жестче, чем наша, в вопросе приоритета федеральных законов над региональными. Думаю, американское государство с легкостью справится с подобными потугами на независимость. Государство должно быть совсем слабым, чтобы не препятствовать в таких пунктах самостийности. В 1990-х годах в городе Екатеринбург деньги были уже напечатаны, и шла речь о создании Уральской республики. Но даже тогда наше предельно слабое государство смогло справиться с центробежными тенденциями. Что уж говорить про нынешние времена.

* * *

Большинство населения отдает себе отчет в том, что государству нет альтернативы. Где они будут получать пенсии? Несомненно, имеет место недовольство по отношению к конкретным агентам государства. Но чаще граждане требуют исполнения государством своих функций. Скажем, в России это так. Например, знаменитое дело Егора Бычкова, который вместе со своими приятелями боролся с наркоманией в Нижнем Тагиле. Ведь он этим занялся потому, что государство не выполняет своей работы. Он пытался подменить собой государство. Если государство будет выполнять свои функции, он будет только поддерживать эту работу. Пафос, по крайней мере, прошлого года – это требование к государству сделать то, что оно обязано сделать.

Решением проблемы недовольства общества отдельными агентами власти может стать появление новых лиц, но у меня к этому, скорее, отношение негативное. Новые люди рождаются только новыми кризисами и новыми вызовами. Банальный пример – это Владимир Путин, который явился ответом на вызовы, стоявшие перед страной в конце 1990-х годов. Сейчас перед страной стоят новые вызовы, но они до конца не осознаны и недоформулированы. А раз так, то сама постановка задачи рекрутирования каких-то новых людей невозможна. Эти задачи могут быть сформулированы, грубо говоря, интеллектуальным классом народа, а он занят толкотней вокруг ложно понимаемого либерализма.

Отсюда и проблема охранения старого. Наше отношение к охранительству и охранителям связано с тем, как мы понимаем эти термины. У нас в России называют охранителями тех, кто в первую очередь «охраняет» существующий сегодня режим. Может быть, к ним относятся иронически. Потому что многие, включая лидеров нынешнего политического режима, понимают необходимость перемен. Но это не означает, что надо отказываться от государства. В этом смысле я сам являюсь охранителем. Если отказаться от государства и перестать его охранять, тогда надо согласиться с жесточайшей архаизацией современного общества. Оно должно откатиться лет на 300 назад. Еще Кропоткин сетовал по поводу государства, которое после Великой Французской революции достигло невероятной мощности и проникло во все сферы жизни людей, и от него уже нельзя уклониться. Это он писал сто лет назад. Государство стало тотальным вовсе не в Советском Союзе, а в Западной Европе после Великой Французской революции. Но именно тотальность современного государства позволяет достигать чрезвычайно высокого качества жизни и той самой развитости западных государств, которую мы наблюдаем и которой мы завидуем.

* * *

Инстинктивно в современной российской политике многими ощущается отсутствие настоящей мощной динамики. Эта проблема кем-то осознается интуитивно, кто-то уже может сформулировать определенные требования, а также стоящие перед властью новые задачи. Но развития нет. И попытка Президента Медведева запустить инновационный проект – это действия в правильном направлении. Однако, похоже, что мощностей инновационного проекта, тем более сконцентрированного вокруг Сколково, недостаточно, чтобы страна перешла в режим развития. Хотя без этого проекта совсем было бы не о чем говорить, и поэтому я считаю, что проект всячески должен поддерживаться. Но надо искать другие зоны развития, создания жизни – жизни настоящей, социальной, экономической, политической.

Например, прошел форум в Красноярске. На этом форуме одним из обсуждаемых вопросов было, а что, собственно, делать с Сибирью. И прозвучал тезис московского характера, что в Сибири-то развивать придется две-три зоны, а остальная территория не нужна. Как на это реагировать сибирским жителям? Что, например, делать жителям Алтая? Алтай войдет в эти две-три зоны развития или не войдет? Или им уже оттуда надо бежать, переселяться в другие районы? К сожалению, не так много людей в Сибири, тем не менее, это многие миллионы людей, десятки миллионов: у них кто-нибудь спросил относительно двух-трех зон развития? Это настоящий вызов. Сибирь – она нужна нашей стране или не нужна? Сибирь только для того, чтобы выкачивать оттуда природные ресурсы, поддерживать дефицит государственного бюджета, или для того, чтобы обустроить нормальную жизнь миллионов людей там, где они живут? Пока дежурный ответ: нам до вас нет никакого дела. И это серьезный ответ. Но он, знаете, печален.

Мы пока даже не пробуем серьезно говорить о региональном развитии, попытки такого разговора идут, разве что в негативном смысле: вот здесь развитие возможно, а здесь нет, ну и пропадайте. Мне кажется, это совершенно неправильно. И если мы обратимся к Европе, то обнаружим, что и там тоже, безусловно, есть зоны развивающиеся и затухающие. Но никому не приходит в голову, что какой-то район, какой-то регион, где живут люди, можно превращать в пустыню. Все-таки и общество, и государство стараются сделать так, чтобы жизнь в любой точке собственной страны была более или менее достойной.

       
Print version Распечатать