Якудза эйга

Жанровое кино по-японски

В 60-70-е именно жанровое кино Японии сделало кинематограф Страны Восходящего Солнца великим. Желание ведущих режиссёров крупных студий как разделаться со скучными классиками (Акира Куросава), так и противостоять тяжеловесным «гуманистам» (Масаки Кобаяси) или претенциозным «экспериментаторам» левого толка (Масао Адати) привело к небывалому творческому подъёму. Использующие интересные кинематографические идеи не в ущерб, но в пользу зрелищности, сочетающие индивидуальный почерк авторов с захватывающими сюжетами жанровые картины «золотого века» японского кино и сегодня впечатляют, интригуют и не оставляют равнодушными. Да и специалистам по новейшей истории Японии самурайские, криминальные или даже эротические ленты 60-70-х могут дать куда больше тем для исследований, чем унылое «фестивальное кино». В 21 веке дела у якудза эйга шли не особенно хорошо, но о лучших картинах прошлого нам напомнил последний фильм Такеши Китано «Беспредел». Однако прежде чем перейти к картине Китано, немного об истории жанра.

Гангстерские ленты - якудза эйга - в славном периоде 60-70-х занимали ведущее место. Кинематографическая выразительность жанра, помноженная на талант лучших авторов, превратила достижения якудза эйга в безусловные шедевры мирового кино. Якудза, конечно, сами по себе были сами по себе интересной темой. «Люди 893» (893 или «я-ку-дза» - проигрышная комбинация в картах; первые якудза были именно странствующими игроками) прошли внушительную трансформацию. Когда-то, в 17-18 веке, одинокие игроки с неплохими навыками в области фехтования имели почти мифологический статус: вечные неприкаянные путешественники, готовые прийти на помощь крестьянам и защитить их от наглых самураев на службе властей. В кодексе якудза священным был пункт о строгом запрете на вмешательство в жизнь обычных людей. Но со временем якудза стали объединяться, интересы своих главарей ставить выше былых идеалов и превращаться в обычную уголовщину. В 20 веке, особенно во второй половине, якудза всё активнее срастались с бизнесом и политикой. Так что романтики осталось мало. В кино же изображение якудза было тесно связано с социально-политической обстановкой в Японии.

Поражающие работоспособностью японцы произвели огромное количество криминальных лент (количество высококачественных работ поражает не меньше обилия). Поджанров якудза эйга тоже немало. От очень похожих на самурайские исторических лент о первых якудза (сериал про слепого игрока Затоичи) до безумных в лучшем смысле слова гибридов боевика и эротики (хотя бы дилогия 1973 года «Секс и ярость» Норифуми Судзуки – «История женщины-якудза» Теруо Исии). Но самыми показательными я бы назвал три поджанра.

Эпоха фильмов «безграничного действия» («mukokuseki akushon», вариации поджанра – «мелодраматический экшн»\ «mudo akushon» и более жёсткий «новый экшн»\ «nyu akushon») началась в конце 50-х на студии «Никкацу». «Безграничное действие» подразумевало не только картины о якудза. Среди фильмов были даже японские вестерны (да, «мисо-вестерны» опередили «спагетти-вестерны»). Но именно криминальные ленты получили наибольшую известность и стали самыми показательными для исторического периода. Авторы пользовались обретённой после войны, осмысленной лишь к концу 50-х свободой и охотно заимствовали из американских «нуаров», европейских криминальных лент, а во второй половине 60-х появились и цитаты из тех самых «спагетти-вестернов».

Так как «безграничное действие» снимали режиссёры незаурядного таланта, то заимствования выходили за рамки слепого копирования. Сегодня фильмы Сейдзуна Судзуки, Тосио Масуды или Такуми Фурукавы воспринимаются как безукоризненно исполненные жанровые фильмы, заодно прославляющие новый японский индивидуализм и освобождение от уз традиционализма. Раскованность и нежелание следовать устоям характеризовали героев и создателей картин в равной степени. И не смешите меня разговорами о французской «новой волне». В Японии она началась раньше и была связана с более интересными работами. В том числе с «безграничным действием». Как уже говорилось, фильмы «безграничного действия» ассоциируются в основном со студией «Никкацу», но и сделанные на современном материале якудза эйга других крупных студий 60-х были сняты под ощутимым влиянием успешных работ «Никкацу». Чтобы не перегружать вас именами и названиями, назову лишь самые известные, в том числе за пределами Японии: «Я жду» Кореёси Курахары (1957), «Ржавый нож» Тосио Масуды (1958), «Молодость зверя» Сейдзуна Судзуки (1963), «Мой кольт – мой паспорт» Такаси Номуры (1967), «Три секунды до взрыва» Мотому Ида (1967).

Параллельно с «безграничным действием» с 1963 года началась мода на «нинкьё» (ninkyo). «Нинкьё» снимались на всех ведущих студиях, но основным их производителем стала студия «Тоэй». Для «нинкьё» главным было напомнить о благородном прошлом якудза. Действие фильмов происходило главным образом в начале 20 века, а главным был конфликт между положительными якудза «классической» формации и «новыми», то есть отрицательными и неотличимыми от обычных бандитов. Стремление романтизировать якудза появилось не на пустом месте. Организованная преступность активно участвовала в кинопроизводстве и была заинтересована в обеливании якудза. А продюсированием криминального кино на «Тоэй» занимался и вовсе тесно связанный с якудза Кодзи Сюндо. Вообще «нинкьё» стали редким примером фильмов, которые в 60-е угодили всем. Консерваторы и националисты воспринимали их как восхваление японских ценностей прошлого (знаменитый Юкио Мисима сравнивал «нинкьё» с античными трагедиями), студенты и активисты левого крыла видели в якудза из «нинкьё» борцов за интересы простого народа (режиссёр Киндзи Фукасаку : «Для бунтарей 60-х фильмы о якудза стали эмоциональной разрядкой»), кинокритики восхищались изысканной режиссурой (и не только японские кинокритики – среди поклонников «нинкьё» такой авторитетный критик и сценарист, как Пол Шрейдер). Недовольными были только некоторые режиссёры, считавшие «нинкьё» чрезмерно упрощённым и перенасыщенным благостными стереотипами взглядом на проблемы организованной преступности. Действительно, из поджанров якудза эйга «нинкьё» самый схематичный и мелодраматичный. С другой стороны, авторы уровня Тая Като воспринимали сюжетный схематизм как вызов, и старались обогатить каноны жанра оригинальными идеями, неожиданными углами съёмки и тому подобными находками. Чтобы вы смогли составить собственное мнение, прежде всего порекомендую сериал «Женщина-игрок по кличке «Красный Пион» (1968-1972), над которым работали все ведущие режиссёры «нинкьё» студии «Тоэй», включая Като. Из самостоятельных картин – «Татуированная жизнь» Сейдзуна Судзуки (1965) или «Банда «Цветущая вишня» Масахиро Макино (1972).

Переломным для якудза эйга стал 1972 год. Во-первых, именно в 72 в Японии кончились 60-е и идеализация левого движения. Омерзительные преступления левых радикалов внутри страны (кровавая чистка собственных рядов, захват заложников) и за её пределами (учинённая совместно с палестинскими террористами бойня в израильском аэропорту) отвратили разумных людей от этой публики. Нет, симпатии к властям не прибавилось, но отныне протестные движения ассоциировались не с благородными героями, а с безжалостными убийцами. Эксплуатировать образ «правильных» якудза разумным уже не представлялось (напомню, что в 1970 кровавый фарс Мисимы под названием «попытка государственного переворота», закончившийся его самоубийством, успел подорвать идеалистическое восприятие националистических идей). Требовались встряска жанра, усиление цинизма и пессимистического настроения на экране. Примешивались и далёкие от политики соображения. В том же 1972 вышел феноменально успешный «Крёстный отец» Фрэнсиса Форда Копполы. Японские продюсеры осознавали, что «нинкьё» не смогут противостоять американскому эпосу. Требовался достойный ответ. И он нашёлся.

Тот самый Кодзи Сюндо не раз ругал себя, что привлёк индивидуалиста Киндзи Фукасаку к съёмкам основанных на реальных событиях «Боёв без чести и жалости». «Этот человек снимает кино для себя, а не для зрителей», - жаловался продюсер. К тому же режиссёр предпочитал атаковать мифы о благородных якудза, сосредотачиваясь на их жестокости, коварстве и беспринципности. Но в 1973 Сюндо мог только поздравить себя за смелое решение привлечь индивидуалиста и оригинала Фукасаку. «Бои» стали суперхитом, вызвали к жизни четыре продолжения в 1973-74 годах (все поставлены Фукасаку) и по итогам 20 века вошли в число наивысших достижений японской культуры.

Фукасаку, уже сделавший себе имя рядом отличных якудза эйга, создал идеальный гангстерский фильм. Это эффектная, ошеломляющая головокружительным темпом работа, изобилующая изощрёнными режиссёрскими находками. Киновед Том Месс «новый и живой кинематограф». Если же смотреть все пять серий «Боёв», то они выстраиваются в циничный эпический портрет послевоенной Японии. Режиссёр в противовес официальной летописи предлагает свой взгляд и, если цитировать критика Патрика Мейшеса, уподобляет «историю страны возне преступных группировок за власть». Так появился самый жестокий, реалистичный и яростный поджанра якудза эйга – «дзицуроку» («jitsuroku”), то есть фильмы на реальной основе. Вслед за воссозданным Фукасаку становлением оргпреступности в Хиросиме и подробным показом сращивания якудза с властями, прежде всего националистическими партиями, последовал целый ряд подобных лент. Но уровня работ «императора Киндзи» достигнуть не удалось. А сам Фукасаку не ограничился «Боями», выпустив в 70-е такие шедевры «дзицуроку», как «Полицейские против бандитов» (1975), «Кладбище якудза» (1976) или почти не связанную с первоисточником трилогию «Новые бои без чести и жалости» (1974-1976).

На Фукасаку я остановился не только потому, что он лучший режиссёр якудза эйга и (по-моему) вообще лучший режиссёр Японии. Но и потому, что именно благодаря ему к режиссуре обратился популярный актёр Такеши Китано (он же «Бит» Такеши» из комедийного дуэта «Два Бита»\ «Two Beats»). В 1989 году из-за разных проблем Фукасаку выбыл из проекта «Жестокий полицейский», так что за постановку взялся исполнитель главной роли, то есть Китано. 80-90-е отмечены спадом в японском кино, а в якудза эйга и подавно. Мэтр Фукасаку былой интерес к жанру утратил, а его выдающиеся фильмы оставили только «выжженную землю». Казалось, что сказать нечто новое в якудза эйга будет невозможно. Череда снимавшихся в те годы однообразных боевиков «только для видео» пессимизм подтверждала. Хотя именно в 90-е произошли трагические события, напомнившие о внимании якудза к кино. Если на разоблачительные «дзицуроку» гангстеры реагировали редко (правда, некоторым боссам устраивали просмотры фильмов Фукасаку), то сатиру популярного комедиографа Дзюдзо Итами «Тонкое искусство вымогательства по-японски» (1992) они восприняли болезненно. Популярность не спасла Итами от удара ножом в лицо, а потом и смерти при загадочных обстоятельствах.

Что касается Китано, то он почувствовал вкус к режиссуре и после «Жестокого полицейского» поставил немало фильмов. Якудза эйга среди них занимали не последнее место, и на Западе «Бит» Такеши стал едва ли не самым знаменитым японским постановщиком конца 20 века. Но я бы от чересчур высоких оценок воздержался. Мне очень нравится Китано-актёр. Режиссура же остаётся для Китано своего рода хобби и забавой кинозвезды. Его гангстерские ленты («Кипяток» 1990 года, «Сонатина» 1993 года, «Фейерверк» 1997 года или «Брат якудза» 2000 года) никак не могут достойно соревноваться с прошлыми шедеврами якудза эйга. Замедленный ритм и злоупотребление специфическим юмором на пользу картинам точно не идут. Выделю разве «Кикудзиро» (1999), да и то потому, что Китано-режиссёр здесь даёт Китано-актёру неограниченные возможности блеснуть комедийным талантом (кстати, непутёвый и не желающий взрослеть герой фильма, судя по татуировке, как раз мелкий якудза, поэтому «Кикудзиро» тоже можно отнести к нашему жанру). Китано в общем и целом лишён энергетики Фукасаку, чтобы считаться реформатором якудза эйга, но лишён он и эксцентричного таланта упоминавшегося Сейдзуна Судзуки, чтобы стать жанровым оригиналом. Хотя плохо знакомые с якудза эйга западные критики в медленных и перемежающихся жестокими сценами насилия или абсурдистского юмора якудза эйга Китано нашли все необходимые для фестивального успеха стереотипы артхаусного японского кино. Отсюда и преувеличенные восторги критического истеблишмента.

Проблемы Китано стали особенно очевидны в 21 веке, когда кризис в японском кино миновал. На фоне новых авторов «Бит» стал явно проигрывать. Вспомнить его невнятную трилогию 2005-08 о проблемах славы и творчества «Такешиз», «Банзай, режиссёр», «Ахиллес и черепаха». Если действительно сильный режиссёр свои рефлексии превращает в интересные фильмы, то у Китано получились бесформенные и утомительные картины, в которых любопытные идеи тонут в неубедительной реализации. Поэтому режиссёр обратился к верному жанру якудза эйга. Тем более, подъём в японском кино именно гангстерского кино пока не коснулся. В 2003 году Китано удалось успокоить разочарованных претенциозными «Куклами» поклонников, пополнив длинную киносерию о Затоичи собственной добротной постановкой. Теперь не слишком приятные воспоминания о малоудачной трилогии должны быть стёрты «Беспределом».

«Беспредел» вышел в 2010, году, когда страна отмечала 80-летие гениального Фукасаку. Разумеется, фильм Китано воспринимается прежде всего как дань уважения великому режиссёру Японии. Отсылки к шедеврам мэтра ощутимы и в сложном сюжете (босс якудза провоцирует войну между подчинёнными ему кланами, чтобы выявить самых сильных), в отдельных сюжетных линиях (единственным другом жестокого героя-якудза оказывается циничный полицейский) и визуальном ряде фильма (процессии чёрных автомобилей гангстеров или совещания облачённых в чёрные костюмы якудза сняты точно, как у Фукасаку). Разумеется, Китано по-прежнему уступает маэстро Киндзи в поддержании бешеного ритма и вплетении социальной критики в ткань повествования. Но в «Беспределе» очевидны улучшения по сравнению с прежними якудза эйга Китано, по крайней мере, заскучать он не даёт. Фильм немного буксует в начале, но как следует разгоняется во второй половине, превращаясь в почти непрерывную мясорубку. Причём по изобретательности расправ с персонажами «Беспредел» обойдёт иной слэшер.

Китано ожидаемо дал себе самую запоминающуюся роль. Он сыграл гангстера Отомо, к которому обращаются боссы якудза для выполнения самых грязных дел и который очень творчески подходит к своей работе. Благодаря исполнению Китано персонаж безоговорочно пополнил галерею самых запоминающихся героев якудза эйга. Сам фильм не вызвал повышенной радости западных критиков, но стал довольно успешным коммерчески. Лично мне по душе, что «Бит» Такеши отказался от заигрывания с фестивальной публикой и сделал крепкую, пусть и не великую, жанровую ленту. До недавних пор в кинопрессе циркулировали слухи и о продолжении «Беспредела». Если Китано удастся вернуть интерес к якудза эйга и открыть новую волну популярности этого выразительного жанра, то все мы должны будем его поблагодарить.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67