Убийцы молодежи

C год назад я провел несколько недель в постоянном поиске материалов для книги про молодежь. Материалы находил, естественно, среди этой самой молодежи. И чаще всего за кружкой сока или рюмкой чая. А потом ночами писал книгу. С тех пор есть у меня несколько хороших знакомых. Среди той самой молодежи. Политизированной, то бишь. И я всегда рад их видеть, даже когда они в очередной раз на меня за что-то обижаются. А обижаться всегда есть за что. Вот на днях, к примеру, на меня немного обиделся мой хороший знакомый Олег Бондаренко, за то, что он стал героем книги "Гламурный фашизм". И еще несколько знакомых молодых политиков на меня обиделись. За то, что не стали героями этой книги.

К чему это я веду? К тому, что молодежь у нас прекрасная. Молодежь - она всегда прекрасная уже только хотя бы потому, что она - молодежь. Красивые и энергичные люди, которым "еще не все равно" - это то самое, чем должна гордиться каждая страна, должна пестовать и лелеять. Потому, что они - эти самые молодые, энергичные и красивые - являются лицом государства. Они - главный мотор всего. Да-да. Именно так. Часто говорят, что молодость редко открывает таланты, что они - таланты - приходят со зрелостью. Даже если это и правда (а на самом деле, никакая это не правда), то все, что делается в зрелости, делается ради молодости. Своей ли ушедшей, или чужой, блистающей сейчас - не имеет значения.

Но вот не любят у нас молодежь почему-то. Не любят, и все тут. А почему? Есть ответ и на этот вопрос. Так получилось, что у нас правит интеллектуальный бал интеллигенция. Это, к сожалению, очень плохо, поскольку русская, вернее, российская интеллигенция представляет собой такой особенный тип старого злобного карлика, который, осознавая собственное уродство, пытается сделать уродами всех окружающих. А если сделать уродами тех, кто находится вокруг, не получается, интеллигенция начинает рассказывать гадости про тех, кто уродами стать не захотел. И молодежь, естественно, попадает во вторую категорию. Потому, что те молодые люди, которые сознательно избирают путь приобщения к российской интеллигенции, сразу же перестают быть молодежью, поскольку становятся все теми же старыми злобными карликами.

Находясь под прицелом интеллигенции, молодежь получает стандартные ярлыки. Если она - эта молодежь, живет на окраинах крупных мегаполисов, или (страшно подумать) в деревнях, то, естественно, ей аттрибутируется определение "быдло", в лучшем случае "гопота". Визуальный ряд, представляющий такую молодежь в глазах интеллигентов, прост как две копейки: бутылка дешевого пива, кепки, бритые затылки, высовывающиеся из карманов (нонсенс, но для интеллигента простительно) бейсбольные биты, берцы, косухи. Если же молодежи вдруг удалось "нормально пристроиться", то тогда они получают собственные ярлыки, как то: "офисный планктон", "лемминги". Визуальный ряд тут тоже своеобразный - ночные клубы, экстази, крутые тачки. И все это перемежается вечными сетованиями и ссылками на Цицерона: "O tempora, o mores", безусловно ничего не объясняющими, зато подчеркивающими "свойскость" того, кто такие ссылки делает.

Вот в этом определении "свойскости" и кроется главная сила интеллигенции, и главная слабость всего, что противостоит этому старому злобному карлику в области интеллектуального. Определяясь в пространстве "свой-чужой", интеллигенция упрямо выталкивает в маргинальные и "ничего не значащие" в интеллектуальном плане все пласты общества, независимо от возраста, которые не соответствуют нескольким обязательным опознавательным символам, которые, по мнению интеллигенции, являются непременными атрибутами любого интеллектуала.

Казалось бы, при чем тут молодежь, если мы начали говорить об интеллектуальном пространстве вообще? А все очень просто - когда- то давным-давно эти старые злобные карлики были молодыми. Когда-то давным-давно они захватили все интеллектуальное пространство. И теперь, пожиная лавры, правят бал и считают, что будут править бал вечно. Да-да, вечно, ведь вспомним, что интеллигентами становятся и молодые люди, пополняя эту отвратительную когорту.

И тут очень важно рассмотреть то, откуда они - эти карлы - взялись. Не надо долго думать, чтобы найти ту черную дыру, из которой они хлынули на свет и захватили все пространство, которое с удивительной любовью собаки на сене тщательно охраняют до сих пор, уже никаких прав на него не имея. Отцами-основателями здесь стали, безусловно, те самые шестидесятники. Энергичные и молодые тогда, в свою эпоху, они черным легионом вторглись в интеллектуальную сферу. Они были едины, и оказались непобедимы. В позднем СССР именно они задавали стиль жизни, именно они делали культуру, именно они царили в науке. Шестидесятниками стало целое поколение. Поголовно. Это поколение наизусть знало свои "символы веры" и жестко отторгало из себя всех тех, кто не признавал эти символы, или хотя бы путался, запинался, произнося "ключевые слова" типа: Окуджава, Сахаров или Раневская. Зато все те, кто были "своими", получали поддержку от целого поколения! Представляете себе - не какая-то страта общества, а целое поколение поддерживает тебя лично в твоих неурядицах, помогает тебе карабкаться вверх? Конечно, и в ответ просит от тебя услуг, но дает-то оно больше!

Поэтому успех шестидесятников в интеллектуальной сфере (да и в остальных тоже) вполне объясним. Более того, он распространяется и на более позднее время. Многие шестидесятники ушли с арены, многие пересмотрели свои взгляды. А дело их живет и побеждает! Черт возьми - поколенческий успех шестидесятников предопределил перестройку, распад СССР, ельцинское время. И лишь в конце 90-х он, казалось, начал издыхать. Медленно, правда, издыхать, и в основном из-за того, что весь русский народ был поставлен экспериментами либералов на край пропасти, у расстрельной команды ружья были взяты наизготовку, уже взведены курки, и у нации оставался только животный ужас и инстинктивное стремление к выживанию.

Но проект шестидесятников не издох, а снова начал возрождаться как только стало ясно, что расстреливать нас пока рановато, и можно еще помучить пациента. Так мы и мучаемся.

Переломить ситуацию можно только одним. Нам нужен новый поколенческий успех. Не шестидесятников, а двухтысячников. Новое успешное поколение должно ворваться в жизнь и захватить те сферы, где еще остался дух шестидесятников, а также те, где вообще никакого духа не осталось. России критично важно, чтобы на смену Рыбаковым и Аксеновым, с одной стороны, и Духless-у с другой, пришло новое поколение, которое бы задало свою ценностную рамку. Потому, что иначе мы все же будем расстреляны над пропастью во ржи, которую сами же себе и выкопали.

И напоследок еще одна байка. Все тогда же - то есть около года назад, я написал ради прикола ровно одну страницу о том, каким образом, на мой взгляд, надо взращивать новое поколение. Поколение успеха, поколение захватчиков, поколение героев и гениев, а главное, поколение патриотов. Написал и разместил у себя в личном интернет-дневнике. Комментариев было немного, зато на почту я получил с десяток писем с просьбой сказать, где все это счастье можно купить. К чему я говорю это? Понятное дело, к тому, что запрос на поколенческий успех сейчас грандиозный. А вот как достичь его никто не знает. И я не знаю. Я знаю только, что поколенческий коллективизм надо взращивать. И взращивать массово, лучше всего через работу государственной машины. Это обойдется недешево, но если мы хотим получить прорыв из по-интеллигентски серых, затасканных будней, политых дешевым вином и спермой и, как трупы, накрытых грязными засаленными футболками, в то самое светлое будущее (которое ведь всегда кажется светлым в молодости). Оно того стоит.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67