Тотемократия. Biceps и другие крылатые

Совы не то, чем они кажутся.
Д. Линч

* * *

Очевидная дурная цикличность исторического пути России, навязчивое повторение одних и тех же сюжетов («застой» – «революция» – «попытка модернизации» – «реакция» – «застой» – «революция» – «попытка модернизации» – «реакция» – «застой»...) многим уже кажется неотъемлемым свойством нашей страны. Кто-то считает это злым роком, кто-то, быть может, – кругами рая, кто-то устало закрывает на это глаза. Однако, аутистически колобродя внутри себя по пресловутым четырём фазам, в итоге мы объективно, на столбовой дороге планетарной истории, тормозим и отстаём.

Попытки разорвать заколдованный круг, предпринимавшиеся разными движениями и подвижниками, от Петра и декабристов до большевиков и прорабов Перестройки, заканчивались лишь ускорением темпа, то есть сокращением длительности цикла. То есть, по сути, ничем. Можно было бы думать, что концепция «прогрессизма» у нас не работает. Но на самом деле она просто работает не в том направлении. Воздействие, преобразующее усилие, всякий раз роковым образом сонаправлено верчению. И вместо размыкания кольца с выходом в поступательное историческое развитие («и тогда Уроборос пополз»), мы имеем лишь ободряющий рывок в коловращении.

Вывод напрашивается давно. Усилие, импульс силы следует прилагать не вдоль процесса смены фаз (который в каждой его точке кажется нам прямым и параллельным мировой истории), а перпендикулярно ему, в направлении от воображаемого центра, вокруг которого мы крутимся... То есть – хотя бы ненадолго забыть о прогрессизме. И уходить, отталкиваться не от недавнего прошлого, а от невидимой и вневременной, как бы «вечной» притягательной духовной субстанции, которая удерживает нас на привязи и не отпускает в свободное движение. Сбросить таинственный ментальный якорь. Выдернуть пастбищный колышек...

Кто-то назовёт это – «сорваться с цепи», кто-то – «покинуть предначертанную орбиту». Но если мы хотим изменить свою историческую судьбу, то чтобы оттолкнуться наверняка, необходимо понять, от чего отталкиваться, с чем расставаться. На этот счёт могут быть разные гипотезы. Есть основания предположить, что могущественная метафизическая сущность, веками держащая нас на приколе – это национальный тотем.

ВОПРОСЫ ЗООСОФИИ

Давно, со времён как минимум Фрейда и Юнга, стало вполне научным представление, что самые архаичные элементы человеческой культуры и человеческого сознания могут актуализироваться на новых исторических этапах, оказывая влияние на жизнь людей, на их идентичность, на поведение и судьбы. Для российского менталитета, как показало десятилетие дискуссий в цикле «Зоософия», таким важным атавизмом является «звериный» тотем. А в последние три-четыре года наши наблюдения подкреплены выходом целого ряда отечественных исследовательских сборников на эту тему.

Что представляет собой русский тотем сегодня, понять нетрудно. Вариантов, за сотни лет формирования наших этнических предпочтений, выработалось не слишком много. Птица-Тройка, Двуглавый Орёл, Медведь...

Для начала, следует отделить тотемические свойства от, быть может, родственных им, но не тождественных свойств, которыми обладают Сирин, Гамаюн и Алконост. Определение «тотем» в отношении данных «зоологических» героев древнего фольклора встречается в публицистике. Однако эти три птицеподобных мифологических существа с разной степенью антропоморфности – типичные демоны или, в каких-то случаях, ангелы. То есть их функции по отношению к человеку либо управляющие («судьбоносные»), либо информационные («вестники судьбы», с тем или обратным знаком). У тотема же функции другие: он, с одной стороны, формирует народную душу, а с другой, её формулирует; в древности была также охраняющая функция покровителя, ныне редуцированная. Правда, близкие «зарубежные родственники» Сирина/Гамаюна/Алконоста, скифский и сармато-аланский Симаргл и иранско-сакский Симург, играли-таки роль тотемическую для некоторых тамошних племён, династий и отдельных людей. Так, в поэме Фирдоуси «Шахнаме» Симург – покровитель рода эпических героев Сама–Заля–Рустама. Но у наших крылатых персонажей эти функции отсутствуют.

«НАВОДЯЩЕЕ УЖАС ДВИЖЕНИЕ»

Русь как «птица тройка», впервые заявленная у Гоголя в романе-поэме «Мёртвые души», с тех пор регулярно всплывает в речи и в искусстве. Но всё же, как кажется, недостаточно часто и убедительно, чтобы рассматривать её всерьёз в качестве тотема[1]. Слишком размыта, двусмысленна её природа: это индивидуальное крылатое, или всё-таки коллективное копытное? Тотем же предъявляет, как правило, конкретные признаки реальных животных, символизирующих свойства народной души или народного темперамента. Хотя эти свойства зачастую представлены в нереальных сочетаниях; но так или иначе, анатомия большинства фантастических зверей строится из частей тела представителей земной фауны. К тому же, выглядит сомнительной и небезопасной эта бесцельная стремительность, эта имманентная неспособность остановиться (см. выше?), дикая инерция полёта, присущая оной «птице». Может быть, вчитаться наконец в первоисточник?

Итак, конспективно: «…неведомая сила подхватила тебя на крыло… вскрикнул в испуге остановившийся пешеход… и что-то страшное заключено в сём быстром мельканье… знать, у бойкого народа ты могла только родиться… что значит это наводящее ужас движение?... и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».

Трудно отвязаться от ощущения, что демоническая, ещё точнее – кентаврическая сила, описанная Николаем Васильевичем Гоголем, являет собой динамичный и неудержимый, слившийся с лошадью образ скифа, увиденного впервые глазами эллина. В нашей же исторической конкретике это, безусловно, тюркский кочевник-степняк – половец, кыпчак или, тем более, татаро-монгол, увиденный оторопелым оседлым европейцем...

Несомненно, это хтонический образ-посланник преобладающей территориально (и, видимо, спиритуально) восточной части страны, доставшейся нам от величайшей империи прошлого… Когда-то, кажется, уже было сказано: неосознанное наследие Орды.

МЕМНАЯ ИНЖЕНЕРИЯ

Итак, образы наших пернатых соседей по планете бывают органично связаны с темой государственности и власти. Что говорить, если русские канарейки исполняли в свое время песнь «Боже, царя храни»[2]. Задачу рассмотрения всего многообразия взаимосвязей орнитологии и политики, однако, мы здесь не ставим. Упомянём лишь специальное исследование «Великая Совь» (1984–88) Михаила Эпштейна, где экзистенция Страны Советов описывается через зоософические образы ночных птиц; а также стратегическую дискуссию семилетней давности по этим темам[3].

Если говорить о данном классе позвоночных животных в целом, то наиболее основательным претендентом на роль нашего тотема выглядит существо однозначно пернатое и к тому же весьма респектабельное, хотя и тоже несколько сказочное – Двуглавый Орёл. О трудностях с этим зоологическим символом писать уже приходилось[4]. Подспудный мотив грубой силы (по-латыни, как известно, «двуглавый» звучит «бицепс»), плюс сомнительно звучащее научное название его орнитологического прототипа – орёл-могильник... Очевидно, на роль державного символа был выбран не сам могильник (иначе неминуемо всплыла бы конфузия с его русским названием), а его стилизованное изображение из европейской геральдической традиции. Недаром немцы, не в пример нам, издавна величают этот вид орла «Kaiseradler», британцы – «Imperial eagle», французы – «Aigle imperial».

Автору этих строк, на самом деле, данный образ импонирует своей концептуальной обоюдозоркостью – предусмотренным его «мемными инженерами» (термин, основанный на понятии мема, как «культурного гена») объёмным, 3D-видением Запада и Востока разом. Глазеть одновременно в противоположные стороны, конечно, умеют звери и с одной головой, – например, травоядные млекопитающие: «откуда прыгнет хищник??», хамелеоны: «откуда прилетит муха??»... Но примеры эти нехорошие: взгляд каждого зрачка у одноглавых – монокулярный, 2D, не даёт полного образа мира.

ГЕРАЛЬДИЧЕСКАЯ ФИЗИОЛОГИЯ

Двуглавый Орёл как геральдический символ часто встречается в истории династий, городов и государств, причём далеко не только в Европе. Одно из первых известных его изображений середины II тысячелетия до н.э. принадлежит к памятникам хеттской цивилизации в Малой Азии. Был он, в том числе, и эмблемой Птолемеев в Египте (IV-I вв. до н.э.). Впрочем, литературы на эту тему сейчас масса. Интереснее не история символа, и даже не анатомия, а его «физиология».

Историк Александр Лакиер в пионерной монографии «Русская геральдика»[5] говорит о принятом в его время отнесении образа Двуглавого Орла в римском гербе к эпохе «образования двух империй, Восточной и Западной. Та и другая имела право на орла с одною главою, а так как… убеждения и интересы их были нераздельны, то оба орла составили одно тело, а память о их первоначальной раздельности сохранилась в двух главах…». Таким образом, тело Двуглавого отвечает за его убеждения и интересы, а головы – только за хранение памяти.

Читаем дальше: «Око государя было обращено на Восток и на Запад, а распоряжения обеим сторонам исходили из одного источника». То есть, головы Орла выполняют также функцию перцепции, но отнюдь не управления организмом! У бронтозавров, как мы помним, была схожая беда: крошечный головной мозг не справлялся с диспетчерской функцией, и её взял на себя мозг спинной.

Вероятно, именно резонанс от книги Лакиера подтолкнул вскоре поэта Василия Курочкина к исследованию зоософическому: «Наш брат русский – уж если напьётся, / Нет ни связи, ни смысла в речах;/ То целуется он, то дерётся –/ Оттого что о двух головах…» (Стихотворение «Двуглавый орёл», 1857). Таким образом все беды Российской Империи, снизу доверху, автор списывает на счёт всё той же бицефальной схемы.

Оттого мы к шпионству привычны,

Оттого мы храбры на словах,

Что мы все, господа, двуязычны,

Как орёл наш о двух головах...

АЙФОН И КИМОНО

Любопытно, что в XXI веке российская власть воплотила в буквальном смысле идею двуглавости – с приходом «правящего тандема». Каковой, к слову, подозрительно рифмуется со словом «тотем», – апеллируя, видимо, к рудиментам сакрального в нашем сознании. В этимологию здесь, правда, лучше глубоко не вдаваться: если «тотем» лингвисты объясняют через индейские языки по-разному, но позитивно: о-тотем «его род» и т.п., то у «тандема» перевод довольно фаталистический, если не сказать эсхатологический: лат. tandem – «наконец, в конце концов».

Западно-восточная биполярность в российском тандеме совершенно наглядна. Один напарник занимается восточными единоборствами, погружается на батискафе в Байкал, озабочен проблемами уссурийских тигров, дружит с Китаем и Ираном. Другой – щеголяет передовыми гаджетами и политической риторикой, сводящей модернизацию к вестернизации.

Однако однозначность симметричной раскладки здесь, конечно, кажущаяся. С одной стороны, «восточная голова», а с ней и соответствующая геополитическая интенция, очевидно доминирует, перевешивает, опрокидывая иллюзию симметрии. Установка на «евразийскость» при таком раскладе, безусловно, означает равнение на Азию.

С другой стороны, банковские счета у российских чиновников принято держать почему-то в странах Запада. (Так жизнь Кощея Бессмертного заключена в игле, спрятанной тоже в каких-то неподобающих местах.) И здесь неожиданно выстраивается какой-то другой, новый уровень симметричности, баланс сущностей иного порядка. Условно говоря, некое «географическое равнодействие между геополитикой и геоэкономикой».

Визуализировать подобную систему не так просто. Корпус несчастной птицы должен, видимо, растянуться по горизонтали. Головами на Восток, когтями на Запад.

А ТРИ ГОЛОВЫ ЛУЧШЕ

Кардинальной же проблемой Двуглавого Орла как государственного символа мне видится ущербность, на самом деле, самой по себе бинарной «западно-восточной» схемы мира, вдоль которой развёрнута державная анатомия. Ведь политические катаклизмы, сотрясающие в последние десятилетия постимперские страны – как бывшие тропические колонии, так и их экс-метрополии – не в последнюю очередь наследие неадекватной политики колонизаторов, основывавшейся на дихотомическом видении современного им мира.

Шуточное ли дело – например, вся бесконечно сложная и неоднородная африканистика у нас, и в некоторых других странах ещё недавно считалась частью востоковедения...

Российской империи, собравшейся в своё время осваивать не только азиатские просторы, но и Кавказ, со всей очевидностью необходима была третья голова, пристально глядящая на Юг. Однако конструкторы «астрального тела» державы исходили из упрощённого европейского стереотипа, что Кавказ – это лишь разновидность Востока, его добавочная порция. А значит, для его контроля достаточно той же «правой» головы...

Такая кривая оптика не позволила увидеть сложные социокультурные и политико-экономические явления и процессы на Кавказе, которые не вписывались в «востоковедческий» шаблон. А ведь неверно идентифицированный и криво описанный феномен не поддаётся воздействию.

И вот телесный низ Двуглавого Орла, где должна вроде бы свисать третья внимательная голова, оказался – по меньшей мере в XX столетии – слепой зоной, подхвостьем, способным разве что давить. Или, в лучшем случае, высиживать... А что из этого вышло, и чем обусловлен, например, недавний скандальный слоган «хватит кормить Кавказ», общеизвестно.

* * *

Вывод о необходимости выращивания у нашего державного символа ещё одной, «южной» головы – безусловно, дискуссионный. В мемной инженерии, как и в генной, слишком простые решения чреваты, как минимум, новыми наследственными болезнями. К тому же, трёхглавые персонажи в нашем фольклоре имеют уж очень негативные коннотации.

Ну и наконец, если подходить строго научно... Зоософическая сущность, символическая жизненная функция Двуглавого Орла имеет скорее не тотемную природу (выражение и формирование национального духа), а только геральдическую: выражение и формирование государственной политики. Эффектный герб для Российской Империи, но неубедительное воплощение Русского Духа.

В качестве таковой инкарнации в сухом остатке остаётся Медведь. А также, разумеется, некие гипотетические ему альтернативы. Но об этом поговорим позже.

Примечания:

[1] Некоторые исследователи усматривают в этом произведении Гоголя тотемические свойства, присвоенные автором Земле и, опосредованно, России. См.: Александр Иваницкий. Гоголь. Морфология земли и власти. М., Изд. РГГУ, 2000. Глава 1-я: «Олицетворенная мать-земля» (с. 36-61) и 2-я: «Отцы-хозяева» (с. 62-87).

[2] Дарья Мартынкина. Из клетки доносилось: "Боже, царя храни!". «Аргументы и факты» – «АиФ Москва», 47 (541) от 19.11.2003. URL: http://moskva.aif.ru/issues/541/24_01

[3] Александр Степанов. Введение в орнитологию духа (Диспут о непостижимости образа птицы). «Независимая газета» – «ExLibris» от 4.04.2005. URL: http://exlibris.ng.ru/fakty/2005-08-04/2_duh.html

[4] Игорь Сид. Новый тотем для России. Русский журнал, 25.07.2007. URL: http://russ.ru/pole/Novyj-totem-dlya-Rossii

[5] Александр Лакиер. Русская геральдика. СПб., 1855.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67