Самодеятельность на трезвую голову

Как здорово все придумано: вывести на сцену тройку-пятерку знаменитых наших политтехнологов, этаких то ли Пап Карлов, то ли Карабасов (а то и Дуремаров) начала ХХI века, в руках которых безвестные подполковники становятся президентами. И пусть они говорят своими голосами, но - под нашу театральную дудочку. Авторы проекта - Ольга Дарфи и Екатерина Нарши, первая, говорят, училась у Хотиненко, вторая - уже известный драматург, автор телесериалов, идущих по всей стране, и пьес, почти нигде не идущих. В интервью, выуженном из Интернета, обе успели наобещать: "Это будет шумный проект. Сам факт того, что потревожили таких информационных доноров, вызовет интерес... Пьеса состоит из монологов, в которых "серые кардиналы" будут произносить слова о времени и о себе".

Место проведения акции - подвал "Театра.doc". В назначенный день и час особого столпотворения не наблюдается, зато обычную для этих мест молодежную публику эффектно прослаивают представители нового политтехнологического класса - тоже молодые либо умело молодящиеся господа, одетые в дорогие костюмы, благоухающие, но не за версту, а так, что дорогие запахи доносятся лишь в тот момент, когда званный гость просит прощения и пробирается мимо на свое место. Очки в позолоченной оправе, дорогой кожаный портфель, вовремя отключенный мобильник, - короче говоря, все, как и что полагается у таких людей в подобных случаях.

Несмотря на кажущуюся оригинальность, можно сказать, что новый проект для "документального театра" - вполне традиционный, не выходящий за рамки интереса к крайностям, к экзотике жизни. И не важно, что бомжи - на одном краю жизни, а политтехнологи - на другом. Если кому-либо из них, из мастеров политической закулисы (как некой Снежане, девушке-ангелу, неведомыми путями-дорогами оказавшейся в стане пиар-чертей), на роду написано погибнуть в автомобильной аварии, то разбивается она не на "ягуаре". Мелодраматический сюжет - нечто вроде вставной новеллы в повествовании, построенном как серия монологов-откровений от первого лица (на манер "Декамерона"), но все другие персонажи "Трезвого PR'а" начисто лишены какой бы то ни было сентиментальности.

Авторы проекта - они же и герои, вернее, героини театрально-документально-аналитического проекта: две актрисы называют друг друга Олей и Катей, также обращаются к ним и "документальные" политтехнологи, но их имен мы так и не узнаем. Присутствующие в зале "специалисты" узнают своих коллег, правда, и без имен. Да и те, кто хотя бы время от времени интересуется внутренней российской политикой, тоже узнают - кого-то - по интонации, кого-то - по уже вошедшим в предания откровениям. (Причем - авторов прошу простить мне это невольное подозрение - кое-кого Нарши и Дарфи процитировали без согласия авторов.) В мелодраматическом сюжете про Снежану названы имена тех, кто пришел на ее похороны - Мамут, Хлопонин и даже Абрамович ("Уж Рома-то вообще никуда не ходит"). И еще в одном случае внесценическим персонажам даны легко узнаваемые псевдонимы-маски (та же Снежана какую-то школьную учительницу без труда устроила помощницей в аппарат к Лусьянову: еще один штрих на тему "все могут короли").

Лучшее, что имеется в "Трезвом пиаре", - это, конечно, цитаты. Они и запоминаются. Например, рассказ про манипулятивную социологию, которую придумал один из героев проекта: для этого надо выпустить в город некоторое количество людей, которые будут спрашивать у горожан, как они относятся к тому, что у кандидата такого-то зять - чеченец? На другой день город будет знать про чеченца. Другой герой называет 11 сентября 2001 года грандиозным социологическим тестом: 10 сентября вряд ли кто-нибудь среагировал бы на предвыборный пункт о борьбе с терроризмом, а на следующий день эта проблема стала уже самой главной. Политтехнологам, следовательно, надо научиться устраивать свое маленькое 11 сентября там, где проходят выборы. Дальше: "Лучшие выборы - это выборы без кандидата. Лучше придумать виртуального персонажа..."; "В политике нет понятия "ниже пояса", там нет верха"; "Вы же знаете, что президента вычислили, когда поняли, что "бывшему" полный конец и что-то надо делать. Тогда и запустили разнообразные исследования по всей России. И ответом на вопрос, который особенно на фокус-группах тестировался: "Ваш любимый персонаж?" - был киногерой Штирлиц. Все. Ничего не надо было придумывать, он оказался в нужном месте, в нужное время, дальше все элементарно"; "Наш богатый опыт надо использовать не внутри страны. Мы устроим тридцать три кризиса где угодно. Поссорим Пакистан и Индию, пусть они между собой борются! Расчленим Китай на четыре части... Разделяй и властвуй!" Собственно, эти цитаты и переходят теперь из одной статьи в другую.

Можно вообразить, как бы это могли сыграть три Хазановых (дело в том, что политтехнологов в спектакле - три, вероятно, на них, на троих, пришлось разделить сразу по нескольку прототипов). Или - Татьяна Васильева, если бы ей досталась роль одной из двух героинь. Эстрадность, репризность звучащего материала - очевидна, скетчевый характер с ударными афористичными репликами бросается в глаза (а также - в уши, и затем отпечатывается в памяти). Когда нынешний, благополучный и сам себя отлучивший от эстрады Хазанов сетует на отсутствие качественной сатиры, ему можно было бы порекомендовать ознакомиться с имеющимся "звуковым материалом".

В "Трезвом PR'e" нет ни Хазанова, ни Васильевой. Те же, кому Ольга Дарфи и Екатерина Нарши доверили прочитать то, что собрали и кое-как обработали, с актерской задачей, можно подумать, встретились впервые (пожалуй, кроме одного или двух - Дмитрия Гольдмана, играющего политтехнолога с трубкой, и Александра Вартанова, драматурга и режиссера, которому доверили трогательный мелодраматический сюжет). У остальных - неважная дикция, бедность интонаций, массированная неуемная жестикуляция. Можно сказать еще, что "Трезвый PR" собрал и даже сфокусировал проблемы и недостатки, характерные для документального театра и вообще для "новой драмы". В части драматургии и в части исполнения. Это - непрофессионализм, который "зарождается" на стадии сочинения текста и подкрепляется и доводится до логического несовершенства исполнителями. В конце концов, даже неважное исполнение можно простить, так как оно не исключает и не закрывает возможности для последующих интерпретаций. Но когда материал иначе, как материалом, назвать нельзя, "когда замысел весь уже ясен и тема угадана" (как написал когда-то Левитанский), непрофессионализм перестает быть простительным и милым. Ведь могло получиться что-то по-настоящему интересное про то, что всем по-настоящему интересно. По-настоящему серьезно и по-настоящему смешно. Могло, но не получилось.

Такую песню испортили. А жаль.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67