Объявление Бараком Обамой даты вывода войск из Ирака в 2010 году в большей степени отражает стремление американского президента сдержать свое предвыборное обещание. Ни о каком общем стремлении американской администрации снизить свое стратегическое присутствие за пределами США речи не идет. Более того, увеличение численности военнослужащих США и других стран НАТО в Афганистане, планы размещения группы военных специалистов в Польше при установке там комплексов «Пэтриот», намерения организовать патрулирование ракетных комплексов ПРО морского базирования в европейских акваториях свидетельствуют о том, что стратегический курс военного присутствия за пределами США остается неизменным.
Кроме того, в Ираке в настоящее время имеется большое количество не только военнослужащих, но и лиц, которые формально являются гражданскими, входящими в состав частных военизированных формирований. Они тем не менее решают там военные задачи. И что произойдет с ними, пока не ясно. Конечно, США постараются также укрепить в стране сеть своих осведомителей и тайных «помощников».
Так что рассчитывать на реализацию сценария заметного снижения стратегического присутствия США на Ближнем Востоке, в Евразии и вообще за пределами территории Штатов пока не следует. Меняется лишь характер присутствия, каналы влияния и состав специалистов (военнослужащих и гражданских).
Безусловно, и на Ближнем Востоке, и за его пределами есть силы, которые постараются воспользоваться уходом американских и союзных войск, посеять хаос, захватить власть. Воспрянут националисты, особенно курдские. Не обойдется и без попыток усиления политического влияния исламизма. На крутых поворотах истории любой страны (а для Ирака уход американцев и их союзников – действительно «крутой поворот») религия не может оставаться в стороне. И верующие воспринимают происходящее через веру. Вспомним, что даже нашему великому поэту Александру Блоку – отнюдь не фанатичному христианину – виделись в событиях 1917 года не только красногвардейцы, но и «в белом венчике из роз впереди Иисус Христос».
Но сунниты и шииты в Ираке не единое целое. Экстремистов разного толка с несовпадающими интересами – тоже много. Да и для увеличения регионального значения Ирана, Саудовской Аравии, а тем более Турции как члена НАТО тоже мало предпосылок. У США наверняка есть множество заранее просчитанных вариантов долгосрочной стратегии на случай неблагоприятного развития событий на Ближнем Востоке.
***
Отношения России с соседями в СНГ и ЕС, как и отношения России с США, настолько важны, что прогнозировать их радикальный пересмотр из-за вывода военнослужащих США и их союзников из Ирака значит допускать стратегическую ошибку. Сказанное не означает игнорирование этого факта или невнимание к его возможным последствиям.
Поскольку нет причин образоваться объединенному «глобальному Югу», значит, и противостоять ему в одиночку или в союзе с остальной Евразией России не придется. Причин, которые в скором времени вынудят Европу пересмотреть свою оборонную и миграционную политику и свое видение безопасности в целом, достаточно и без событий в Ираке. Европа стремится играть самостоятельную роль при решении возникающих проблем континентальной безопасности и миграции.
Что касается собственно России, то она выступала против применения силы в Ираке и ее имидж в результате этой военной кампании неизбежно улучшится.
Сегодня Россия на Ближнем Востоке должна не потерять свой образ надежного миротворца, который умеет вести двусторонние и многосторонние переговоры с различными государствами и политическими движениями.
Позиция России по Ираку была последовательной, взвешенной и не силовой. Следовательно, нет никаких весомых причин для радикального изменения взаимоотношений Европы и России после реализации плана Барака Обамы. По крайней мере, от России как государства такого рода изменения не должны исходить. Что касается российского бизнеса, то он и так проявляет разумную активность.
***
В рамках новых планов военного строительства, которые были недавно объявлены министром обороны США Робертом Гейтсом в новом «Четырехлетнем обзоре оборонной стратегии», может произойти некоторое сокращение численности военного персонала на военных базах, чтобы сделать их более «экономичными». В этом же контексте следует воспринимать объявленную опору на боевые беспилотные системы, так называемое умное оружие и средства разведки, обеспечивающие получение исчерпывающей и достоверной информации. Естественно, имеются в виду сведения широкого диапазона, хотя по-прежнему акцентируется внимание на борьбе с террористами. Появятся в США и на их военных базах новые подразделения, предназначенные для ведения будущих кибервойн в информационной сфере.
Внимания заслуживает и другое обстоятельство – создание Пентагоном нового командования и специальных сил «по уничтожению оружия массового поражения (ОМП)». Такие силы будут оснащены, скорее всего, специальными средствами поражения особо прочных, заглубленных объектов. В числе различных вариантов рассматриваются не только традиционные неядерные бомбы, но также и малогабаритные, глубоко проникающие ядерные боезаряды. С равным успехом они будут способны поразить как подземные склады ОМП и средства его производства, так и любые заглубленные пункты боевого управления стратегическими силами. Именно поэтому создание таких средств и сил (под каким бы предлогом это ни происходило) может подорвать общий баланс стратегических наступательных вооружений в мире. Значит, предстоит их рассмотрение и учет в рамках переговорного процесса по сокращению стратегических наступательных вооружений.