Попытка №22

Говорят, продажи книг в последние месяцы катастрофически упали. Плюс ко всему цепной реакцией пробежался по телу книжного рынка кризис неплатежей.

Но московская ярмарка (ММКВЯ) словно не замечает окружающего мира. Мало того что цены аренды оставили на прежнем уровне, так еще и в новый павильон въехали, большой и способный вместить практически всех.

Гвоздь программы

В количестве экспонентов, правда, устроители путались. На пресс-конференции по поводу открытия говорили то о 800, то о 1000 участников. В любом случае – 24 тысячи квадратных метров, 55 представленных стран, 180 тысяч изданий и почетные гости. Среди самых почетных – Индия как главная приглашенная страна, Болгария как «центральный экспонент» и директор Лондонской книжной ярмарки как свидетельство признания ММКВЯ в мире.

Что ни позиция, то вопрос.

Вот, например, Индия. Большие выставочные площади, масса выпущенных для Москвы каталогов, делегация из 24 деятелей литературы. Но, положа руку на сердце – много ли переводов с языков Индии (а их там больше 30) попадались вам в последнее время? У нас и книг-то нобелевского лауреата Видьядхара Сураджпрасада Найпола, английско-тринидадского писателя индийского происхождения, раз-два и обчелся. А сколько переведено из замечательной писательницы Арундати Рой? Кот наплакал: один роман! Не очень понятно, кто и о чем будет говорить на круглом столе «Индийская литература: современный взгляд». Осталось ли у нас столько читателей индийской литературы? Миф о всемирной отзывчивости русской души рушится на глазах. Все, кто были отзывчивы, медленно, но неуклонно перемещаются к объектам своей отзывчивости.

Такая же ситуация и с болгарской литературой. Ее не столь торжественный, как у индусов, статус на ММКВЯ объясняется просто: сейчас идет Год Индии в России, а в Москве идут Дни болгарской культуры. То есть книжная жизнь оказывается привязанной к культурной политике, и потому отвязана от культурных реалий.

Это видно и по учрежденной в 1999 году министерской премии «Книга года». На этот раз среди десяти ее номинаций появился «Столепестковый лотос» - специально к Году Индии в России. Непонятно кто отобрал для финала три книги – из них две выпущены издательством «Восточная литература», одна – «Наталис». Книги хорошие, спору нет. Но что, у нас больше ничего не выходило, связанного с Индией? Вот появились записки Михаила Шевцова «Дорога в Ауровиль» - чем не вклад в русскую индуистику? Или дело в том, что книга вышла в издательстве «Ad Marginem», которое, как известно, в ММКВЯ давно уже не участвует, поскольку находит (и справедливо) это удовольствие слишком дорогим? При этом среди гостей-писателей немало имен, открытых в свое время именно «Ad Marginem» - от Михаила Елизарова до Захара Прилепина.

Понтоватость – неизбежная черта в жизни ярмарки, не зря ее придумали еще в советские времена как ответ Франкфурту. Сегодня, правда, ориентиром становятся скорее ярмарки национальные, вроде парижского книжного салона или Лондона. Директор последнего, Алистер Бертеншоу, удостоился специального упоминания на пресс-конференции – в связи с предполагаемым подписанием договора о продвижении русской литературы в Англии.

Мне казалось, правда, что литературу продвигают в основном переводчики, и в этом смысле инициатива Фонда Ельцина, поддерживающего работу англоязычных переводчиков, наверняка значит больше, чем договора с лондонской ярмаркой (кроме англоязычной «Россики», фонд присуждает премии в Италии и Испании, а также Тургеневскую премию в Германии). В конце концов, успех у публики определяют критики и сами книги, роль ярмарки здесь лишь посредническая. И исполнять ее успешно можно, лишь учитывая интересы издателей, создавая для них наиболее благоприятные условия. Говорят, в этом году из-за негибкой ценовой политики ММКВЯ не досчитается многих крупных участников, в кулуарах называют даже такие лейблы как «ОЛМА» и «Просвещение» (из-за их демарша что, опять же, по слухам, директору «Просвещения» могут вскоре подыскать замену).

Вообще, известная обронзовелость давно уже характерна для ММКВЯ. В ней так и не появился собственный шарм, которым сразу стал выделяться Non fiction (и поначалу, надо сказать, тот был им отмечен в большей степени, чем сегодня). Более того, на ММКВЯ все сопроводительные программы, дискуссии и круглые столы выглядят каким-то надуманным приложением к основному книготорговому процессу, идущему на стендах. Сразу и не скажешь в чем здесь дело – то ли участники и модераторы подбираются специфические (их имен даже нет в пресс-релизах), то ли оргкомитет экономит на их оплате, то ли дальнейший выход – нулевой. То ли ММКВЯ так и не стала местом встречи интеллектуалов, решила не опираться на академическую среду, которая – вместе с художественной и студенческой – могла бы стать стержнем изначально громоздкого, аморфного феномена?

Нельзя сказать, что ярмарка не пытается меняться. В этом году, например, особой гордостью организаторов стал раздел электронных книг. Под него выделено сразу 500 кв. метров, значительно больше, чем раньше. Здесь можно будет и распечатать книжку on demand, и скачать демонстрационные образцы книг на свой компьютер или мобильник. Жалко только, что так же не поступили с сопроводительной программой: ее отправили в печать едва ли не за месяц до открытия, из-за чего туда не попало расписание ярмарочных встреч многих важных участников рынка, от АСТ до «Молодой гвардии».

На примере этих 500 метров становится понятным отставание России в сфере новых книжных технологий: во Франкфурте этому направлению отдан целый павильон, и доля его в общей площади ярмарки куда больше московских двух процентов. Отставание можно, конечно, считать по-своему почетным: все же мы предпочитаем классический, консервативный бумажный вариант. Но ведь и арифмометры не сразу вытеснили у нас ЭВМ, по причине полного отсутствия последних?

Вместе с тем, новые технологии экономят бумагу, но на самом деле жутко не хочется листать эти электронные страницы на планшетах, которые сейчас встретишь едва ли не в каждом вагоне московского метро. Тем более что книги выходят – да еще какие!

Уточнение прошлого

Самое поразительное – кризис не помеха качественным изданиям. Может, потому, что они долго готовятся? Вот «Прогресс-Традиция» вместе с Фондом Мераба Мамардашвили опубликовали «Символ и сознание», совместный труд Мамардашвили и Александра Пятигорского (редакторы Андрей Парамонов и Виктория Файбышенко). Книга эта уже выходила в 1982 году в Иерусалиме, затем переиздавалась в Москве, но в нынешнем издании текст сверен по машинописному экземпляру из архива Мамардашвили. В качестве приложения публикуются «Беседы о метатеории сознания» двух философов, впервые напечатанные в 1971 году в пятом выпуске тартуских «Трудов по знаковым системам».

Издательства, занимающие нишу популярной литературы, тоже не топчутся на месте. Вслед за попыткой издавать аудиобиографии в формате MP-3 «Молодая гвардия» начала выпуск «Малой ЖЗЛ», серии почти карманного формата. Как и привычная всем серия, «малая» отличается завидной нестабильностью с точки зрения качества текста. Первым здесь вышел «Гоголь» Александра Воронского. Взгляд критика-марксиста из начала 30-х в чем-то выглядит устаревшим, но в целом книга стала библиофильским событием. Ведь «Гоголя» собирались выпускать еще в 1934 году, но набор рассыпали после убийства Кирова. Отдельные фрагменты труда появлялись в эпоху оттепели, а затем и перестройки, но полный текст впервые публикуется лишь сейчас.

А вот следующий выпуск в «Малой серии» вызывает недоумение. «Михаил Ульянов» написан родственником актера, журналистом Сергеем Марковым. Книга строится в основном на интервью с героем, и спасают ее только приложения – воспоминания людей, работавших с Ульяновым, от Юрия Любимова и Галины Волчек до Сергея Соловьева и Егора Кончаловского. Но можно ли это назвать биографией?

И в какую сторону эта самая биография эволюционирует сегодня в самой ЖЗЛ, где появляется все больше откровенных и унылых компиляций, и все меньше авторов уровня Рудигера Сафранского или Евгения Анисимова (у последнего, к счастью, только что появился внушающий во всех отношениях уважение «Генерал Багратион: Жизнь и война»). Сейчас в фирменной «ЖЗЛ» обложке вышел «Сталин» Станислава Рыбаса, а еще два года назад он, после некоторых сомнений, печатался в «Молодой гвардии» во внесерийном оформлении. Что же произошло за это время с нашей страной такого, чтобы подобное стало возможно?

Не очень понятно в таком случае, что останавливает издателя от публикации в серии биографии Гитлера. А постоянные казусы, случающиеся в серии «ЖЗЛ. Биография продолжается…»? Сперва – холуйски неудачный «Путин» Роя Медведева, затем не менее подобострастный «Фидель Кастро» Максима Макарычева, теперь маршал Язов издал книгу о маршале Соколове…Если учесть, что том Сараскиной о Солженицыне, переизданный сейчас в ЖЗЛ, поначалу тоже выходил как «Биография продолжается…», то стоит ожидать постепенное появление всех книг этой серии в рамках «большого ЖЗЛ».

Удачно сочетать популярность и серьезность получается у немногих. Вот «Текст» печатает очень качественные романы, хотя порой и слегка нелепые по сюжету, как впервые у нас переведенный «Змия в раю. Роман из русского быта» Леопольда Захер-Мазоха, где подспудно обыгрываются сексуальные ролевые игры в русских поместьях. И одновременное – вполне академические вещи, вроде ранней эссеистики Беккета или исследования норвежского ученого Уле Мартина Хёйстеда «История сердца в мировой культуре» (вышла прямо к ярмарке).

Среди других новинок, приуроченных к сентябрю – очередная партия новинок от «Русского пути». Здесь и обновленное по рукописным оригиналам переиздание писем Марины Цветаевой к Анне Тесковой, и сборник писем писателей-эмигрантов 1950-х «Если чудо вообще возможно за границей…» (среди авторов писем Адамиович, Терапиано, Одоевцева и другие). Том составлен Олегом Коростелевым, как и недавно вышедшее в «Русском пути» собрание стихотворений Анатолия Ладинского.

Подвиснет?

В целом же Россия не выглядит таким уж чемпионом по качеству издаваемых книг, особенно переводных. Статистика может радовать, но что за ней скрывается, понять нетрудно. Если считать все кулинарно-дачные издания и тем паче сборники судоку за печатную единицу, то у нас и впрямь издают много. Но если посмотреть на важнейших западных авторов, будь то гуманитарные науки или художественная проза, то это, конечно, настоящая катастрофа. Сейчас к традиционным объяснениям – слабости академического рынка и необычайно низким запросам населения – добавились и проблемы экономические. Хотя на упоминавшейся пресс-конференции по случаю открытия ярмарки замминистра печати г-н Григорьев излучал чисто министерский оптимизм: в кризисе пострадал кто угодно, кроме российских издательств.

Этот оптимизм может радовать начальство, но он далек от истины. Во-первых, ужасают недавно обнародованные данные о чтении в России. Сегодня больше половины населения не покупает книг, больше трети их не читает, а 79% наших граждан не ходит в библиотеки. Более того: у трети жителей России в доме книг нет вообще. Потому почти половина всех издаваемых книг не находит читателей.

Во-вторых, продажи в некоторых книжных сетях упали на 20-30%, прежде всего это касается магазинов в провинции, но отражается на московских издательских планах. Кое-то устоял и даже показал небольшой плюс. Но оборот денег в целом замедлился, усложнились отношения с типографиями, которые не мыслят жизни без предоплаты, дешевых издательских кредитов нет. Мелкие издательства вынуждены идти «под крыло» к большим, которые обеспечивают типографией, но за это вмешиваются в издательские планы и оставляют деньги лишь «на жизнь», но не на развитие.

Тем не менее, говорят издатели, проблем с публикацией нет, напечатать можно что угодно. Есть проблемы с тем, где продать. Впрочем, вопрос можно и переформулировать так: было бы кому продавать, а уж где, наверняка нашлось бы.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67