Послание президента Федеральному собранию для "Русского журнала" комментируют Михаил Делягин, Виталий Третьяков, Дмитрий Рогозин, Борис Надеждин, Дмитрий Орлов, Леонид Поляков.
"Русский журнал": При подготовке послания подчеркивалось, что оно носит "деловой", не эпохальный характер. Действительно ли это так?
Михаил Делягин: Это вопрос терминологии. Действительно, мне не показалось, что там есть эпохальные вещи. Но когда такие вопросы подчеркиваются заранее, это выглядит как нескромность.
РЖ: В СМИ информационный фон Послания был связан с вопросом о "преемстве"; предполагалось, что Послание не будет иметь статуса "прощального". Оправдались ли эти предположения?
М.Д.: Президент заявил, что следующее послание будет оглашать другой президент. Но наш президент известен тонким пониманием русского языка. Поэтому, строго говоря, вопрос остался открытым.
РЖ: Можно ли Послание расценивать как "политическое завещание" Путина?
М.Д.: Я не думаю, что стоит говорить о завещании, пусть даже и политическом, вполне здорового человека. Я бы говорил о Послании как о явлении предвыборном, потому что в нем очень серьезная социальная составляющая, исправление некоторых совершенно безумных ошибок прошлого, в том числе совершенно недавних. Чтобы реализовывались такие меры, стоит проводить выборы каждый год, а не раз в четыре года.
Внешнеполитическая часть послания, которая, в общем-то, направлена на конфронтацию с Западом, я думаю, идея не самого президента, а тех сил, которые борются за преемничество, за то, чтобы был не либеральный преемник - Медведев, а был или третий срок, или преемник совсем нелиберальный. Поэтому относительно выхода из договора ДАВСЕ и ракет средней дальности - это признак определенного манипулирования президентом.
РЖ: Заложена ли в этом Послании программа развития страны на последующие восемь лет?
М.Д.: Возможно, и заложена. Я ознакомился с ним достаточно бегло, и, может быть, я там просто чего-то не заметил. Я бы не стал говорить с порога, что там ничего не заложено. Но также я бы не стал говорить, что борьба с экстремизмом, частичное развитие порушенной социальной сферы и обострение отношений с Западом - это программа развития.
"Русский журнал":При подготовке послания подчеркивалось, что оно носит "деловой", не эпохальный характер. Действительно ли это так?
Виталий Третьяков: На 90% это была речь реального премьер-министра своему правительству и отдельным министрам, не называя имен, что они должны делать. Фактически через голову номинального премьер-министра Путин очертил, как должно работать правительство в социально-экономическом блоке. Он почти не касался внешнеполитических, оборонных проблем. 90% текста послания и по времени - это социально-экономический блок.
РЖ: В СМИ информационный фон Послания был связан с вопросом о "преемстве"; предполагалось, что Послание не будет иметь статуса "прощального". Оправдались ли эти предположения?
В.Т.: Что значит "прощальное"? С политикой он не прощался, с чиновниками он не прощался. Но сказал, что в следующем году в этом зале другой президент зачитает аналогичный текст. И, видимо, этим поставил точку в вопросе о третьем сроке. Во всем остальном, конечно, ничего прощального не было.
РЖ: Заложена ли в этом Послании программа развития страны на последующие восемь лет?
В.Т.: Конечно. В социально-экономической части - подробно, даже излишне подробно. Что касается политических, концептуальных вопросов, Путин сделал соответствующую отсылку ко всему корпусу своих посланий и в этом смысле продемонстрировал, не повторяя самих составляющих, актуальность того, о чем он говорил в прошлые годы.
РЖ: Подводит ли Послание черту под путинской эпохой?
В.Т.: Конечно, нет. Будет преемник, это совершенно очевидно. Если не будет катастроф, то, в любом случае, курс будет преемственен - и в политической, и во внешней, и в социально-экономической сферах. Путин все прорисовал, поэтому путинская эпоха не заканчивается. Если новый президент, будет он преемником или нет, совершит какой-нибудь поворот, тогда можно будет говорить о конце эпохи Путина. Как, например, Путин по отношению к Ельцину. Хоть и звучали в последние дни слова, что эпоха Ельцина закончилась сейчас, но она закончилась с уходом Ельцина из Кремля.
И последнее. Внесена ясность только в одну часть проблемы-2008. Очевидно, что Путин точно не останется президентом ни в какой схеме. Но какое место он будет занимать в политической системе, какую должность - мы до сих пор не знаем. И в этом смысле эпоха Путина, конечно, не закончилась.
"Русский журнал": При подготовке послания подчеркивалось, что оно носит деловой, не эпохальный характер. Действительно ли это так?
Дмитрий Рогозин : Больше всего президент говорил о дорогах и развитии инфраструктуры, то есть о крупных корпорациях, о развитии различных отраслей экономики, о том самом национальном проекте, мобилизующем усилия нации. То есть о той так называемой глобальной программе, без которой у страны не будет будущего. И меньше всего президент говорил о дураках, то есть о тех, кто будет реализовывать все эти большие проекты.
Страна неоднократно сталкивается с айсбергом некомпетентности исполнительной власти, которая (некомпетентность. - Ред.) доказывала полную невозможность претворить в жизнь указания президента. Вывод очевиден: без смены команды, прежде всего исполнительной власти, прежде всего правительства, не будут выполнены никакие пункты из президентского Послания.
Вместе с тем хотел бы подчеркнуть, что абсолютное большинство в зале внутренне выражало свое согласие с теми словами, которые произнес президент. Лично мне импонирует четкость и определенность, с которой Путин предложил доходы от нефтегазового сектора вложить в инфраструктуру. Я неоднократно разговаривал с ним на эту тему, и если раньше Путин относился к этому скептически, то сейчас он это преподносит как часть национальной программы на ближайшее время.
Мне были близки слова президента, касающиеся международных отношений, то есть о Договоре по вооруженным силам в Европе, ограничивающем наши действия, ставящем под сомнение суверенитет нашей страны. Позиция президента по этому аспекту удовлетворила меня.
"Русский журнал": Можно ли расценивать послание Путина как "политическое завещание"?
Борис Надеждин : Самая эмоциональная и яркая часть послания была последняя. Президент сказал две вещи: во-первых, он не будет идти на третий срок, во-вторых, он не уходит из публичной политики. И то и другое - вполне совместимые вещи. Путин сказал, что намерен продолжать работать, поскольку те задачи, которые он поставил, длиннее, чем его срок. Так что до завещания еще далеко...
РЖ: Заложена ли в послании программа развития страны на ближайшие восемь лет?
Б.Н.: Программы развития страны - это более серьезный документ, чем часовое послание, хотя Путин затронул массу вопросов: от "кругляка" до нанотехнологий. В послании было много конкретных моментов: и наука, и Библиотека, и Договор об ограничении вооружений - это программа конкретных шагов на ближайшие пять лет. Другой момент - у президента в голове абсолютно неверная картина мира. Он искренне считает, что добиться прорыва во многих отраслях можно, сохраняя вертикаль власти и жесткий тоталитарный режим.
РЖ: Как вы считаете, было ли послание связано с вопросом о "преемстве"?
Б.Н.: На мой взгляд, нет. Никаких преемников Путин в послании не называл. Зато их всем показали и даже специально посадили рядом: два "голубка" - Иванов и Медведев.
"Русский журнал": При подготовке послания подчеркивалось, что оно носит деловой характер. Действительно ли это так?
Дмитрий Орлов : Считаю, что президент хотел подчеркнуть две вещи таким технократическим и детальным характером Послания. Во-первых, он работает на посту до последнего момента, и это высоко моральная позиция. Этим характеризуется его мораль и как человека, и как чиновника. Во-вторых, своими предложениями в электроэнергетике и экономической области он подчеркнул и продемонстрировал, что горизонт планирования достаточно широк. И вообще, он показал, что является не только нанятым нацией менеджером, но и национальным лидером. Выступление Путина показало, что, несмотря на уход в 2008 году, теперь уже однозначно заявленный, тем не менее Путин остается существенным и главным фактором российской политики.
РЖ: Предполагалось, что Послание не будет иметь статуса "прощального", оправдались ли эти предположения?
Д.О.: Да, послание не имеет статуса "прощального". Президент хочет отработать полный срок, в этом смысле это не политическое завещание, это широкая программа работы на будущее и серьезный анализ прошедшей работы. Я полагаю, что "база" послания - это экономическая часть, рост ряда отраслей, улучшение жизни граждан, а у этого, экономического, месседжа есть рамки: внутриполитические и внешнеполитические. Внутриполитические - когда президент говорил о партийной системе, о ее укреплении, о необходимости бороться с популизмом и экстремизмом. Внешнеполитическая рамка - это укрепление обороноспособности государства, укрепление позиций России в мире.
"Русский журнал": При подготовке Послания подчеркивалось, что оно носит деловой, не эпохальный характер. Действительно ли это так?
Леонид Поляков: Я не знаю, кем это подчеркивалось и на какой стадии подготовки Послания, но постфактум могу констатировать - в нем максимум "дела", точнее - дел, которые предстоит сделать в ближайшие пару десятилетий. Программа по решению проблемы ветхого и аварийного жилья с конкретными цифрами финансирования и конкретными источниками его же - вплоть до указания на возвращенные государству налоги с ЮКОСа. Трансформация Стабфонда в Фонд национального благосостояния , который позволит решить проблему обеспечения достойной жизни пенсионеров.
Вторя масштабная задача - электрификация страны, транспортная система, включающая в себя инфраструктуру дорог по ключевым стратегическим (геоэкономическим в первую очередь) направлениям, а также реанимацию традиционной еще для Древней Руси системы водно-речных коммуникаций (новый Волго-Дон и Волгобалт), государственные авиационная и судостроительная корпорации, выделение проекта развития нанотехнологий в особый национальный приоритет. Одновременный запуск всех этих программ означает, что Россия превращается в абсолютный долгосрочный инвестиционный приоритет мировой экономики. Могу предположить, что своим восьмым Посланием Путин послал мощный сигнал стратегическим аналитикам всех крупнейших мировых бирж и консалтинговых компаний. И мы, несомненно, уже в ближайшее время увидим заметное повышение "котировок" России в деловом мире.
РЖ: Предполагалось, что Послание не будет иметь статуса "прощального". Оправдались ли эти предположения?
Л.П.: Если с кем Путин и попрощался - то с Ельциным в общепринятой для этого ритуала форме. Создание Президентской библиотеки им. Б.Н.Ельцина как эпицентра библиотечного дела в России, имеющего не менее чем столетнюю историю, - символический жест воплощения памяти основателя новой российской государственности. Путин начал Послание с акцента на национальном и культурном единстве как основе прочных политических и экономических конструкций. В этом я вижу посыл к фундаментальным христианско-европейским ценностям: к "Слову", "письму" и "Книге", на которых строилась национальная государственность всех европейских народов.
Что же до "прощания" в смысле "извините, если что не так, хотел как лучше..." - то это абсолютно чуждо путинской политической стилистике. Ни по-ельцински, ни по-английски Путин не уйдет, потому что он в принципе "неуход им". Дел в стране невпроворот - кто ж его отпустит?
РЖ: Можно ли Послание расценивать как "политическое завещание"?
Л.П.: Поскольку Послание, как я уже отметил, - это бизнес-план для России на двадцать лет вперед, то ни в каком смысле, а тем более политическом, оно завещанием быть не может. Путин не раздает, что накопил, а нанимает на трудную работу ту политическую элиту, которую он сумел консолидировать за семь лет своего президентства. Он предлагает элите войти в дело под названием "Великая Россия", а не "распиливать" все, что можно в апокалиптической (как некоторым кажется) перспективе-2008.
РЖ: Подводит ли Послание черту под путинской эпохой?
Л.П.: Саму постановку вопроса считаю методологически некорректной. "Путинская эпоха" - это не эпоха Путина-президента. Она началась уже тогда, когда Путин в роли директора ФСБ публично посоветовал всесильному тогда Березовскому "что-нибудь исполнить" в должности Исполнительного секретаря СНГ, а в российские дела не соваться. Путин-премьер в августе 1999 года - это тоже эпоха. В узкоспециальном смысле можно говорить о "подведении черты" лишь в одном отношении. Путин как терминатор олигархического режима миссию выполнил. Оприходование юкосовских налоговых долгов по статье "ремонт и замена ветхого жилья" - эффектная точка в его борьбе по деолигархизации России. Именно так - "не взрыв, а всхлип" - по-бухгалтерски, прозой цифр завершается одна из ипостасей "путинской эпохи". Но - не сама эпоха. Хотя Путин и против увеличения пенсионного возраста, не могу себе представить Путина-пенсионера.