От редакции. Беатрис Гарсия – глава базирующегося в Ливерпуле Института Культурных Столиц, уже около двадцати лет занимающаяся исследованиями культурных политик, влияния культурной сферы на развитие регионов, и в частности знаковых событий, таких как Культурные Столицы Европы или Олимпийские игры. Она занималась разработкой и оценкой программ Культурных Столиц Глазго-1990 и Ливерпуль-2008, афинской и пекинской Олимпиад, Игр Содружества-2002 в Манчестере.
После своей первой поездки в Россию она поделилась с нами своими впечатлениями от столицы и от процесса подготовки к сочинской Олимпиаде, а также соображениями по поводу того, как Россия могла бы получить наибульшую пользу от этого события.
* * *
Русский Журнал: Как Вы оказались в России? Ваша поездка была как-то связана с Олимпиадой в Сочи?
Беатрис Гарсия: На Олимпиаде в Ванкувере мы познакомились с людьми из социальной сети, посвящённой будущей Олимпийской столице Сочи, СочиРепортер. В России есть группа людей, заинтересованных в развитии социальных медиа с целью привлечения нового способа вести диалог об Играх: с использованием Интернета, блогов и прочих виртуальных пространств. Они пригласили нас в Москву – на большую ежегодную журналисткую конференцию в МГУ, где также велись разговоры о том, чем могут быть полезны Олимпийски игры, когда они дают одной стране такое широкое освещение в СМИ.
Однако меня не столько интересуют новые медиа сами по себе, сколько то, как они – и в особенности те из них, которые основаны на user-generated content (материале, создаваемом пользователями) создают пространство для обсуждения тех аспектов Олимпиады, которые обычно остаются незамеченными, так как в традиционных СМИ внимание им не уделяется.
Я говорю, например, о Культурной Олимпиаде. Это программа в рамках Олимпийских игр, которая имеет уже столетнюю историю и является частью таких олимпийских ценностей, как связь спорта, культуры и образования, а также частью идеи о том, что творчество может играть такую же роль в демонстрации непревзойдённого мастерства, как и спорт. Но сейчас она стала очень очень малой частью Олимпиады, и основные олимпийские СМИ говорят только лишь о медалях и спортивных событиях.
Я уже в течение 12 лет занимаюсь различными Культурными Олимпиадами, так что моя поездка в Москву в контексте этой конференции, журнализма, новых медиа также стала хорошим поводом для встречи с командой Культурной Олимпиады Сочи-2014, возглавляемой Нонной Шатовой.
РЖ: И какое у Вас сложилось впечатление, как много внимания уделяется собственно культурной стороне Олимпийских игр в России?
Б.Г.: Как и в случае многих предыдущих Олимпиад, непросто получить средства на данную часть Игр, потому что у организационного комитета, конечно же, достаточно других приоритетов – спортивные мероприятия, обеспечение безопасности и т.д. Однако, несмотря на то, что на стадии заявки Сочи не имел особых амбиций по поводу культурной части программы, сейчас это измерение приобрело большее значение для команды.
Во время формального передаточного инструктажа с Ванкувером – традиционного момента, когда предыдущие хозяева Олимпийских Игр передают свой опыт следующим – Сочи узнал, что Ванкувер, как и многие хозяева Летних Игр, попытался использовать Культурную Олимпиаду для организации всенациональной программы и вовлечь в процесс всю Канаду. Так что сочинская комнада подумала: «Так давайте же попробуем создать всероссийскую программу». Это волнующая и важная для России возможность, и это шанс для каждого региона сыграть свою роль и построить культурный обмен, основанный на том интересе к Олимпиаде, который наблюдается по всей стране.
Культурные менелжеры попробовали завязать диалог с отдалёнными регионами, которые никогда не работали вместе, чтобы как-то установить связь в рамках тех инициатив, которые уже существовали, придать им больше значимости. И, например, команда Культурной Олимпиады Сочи уже провела какую-то работу по части различных традиционных игр и спортивных занятий в этих регионах, которые представляют новый взгляд на то, чем спорт может являться для общества.
РЖ: Вы имеете в виду, среди коренных народов, представителей различных наиональностей?
Б.Г.: Да. Это кажется очень интересной и глубокой темой, которая создаёт платформу для демонстрации богатого опыта России и того разнообразия, которое страна может предложить. Однако что гораздо сложнее, так это представить данные мероприятия на национальном уровне. Основная трудность в том, что обычно центральные СМИ не особо интересуются региональными событиями, и на каждых Играх Культурной Олимпиаде приходится доказывать, что она тоже достойна освещения.
В рамках каждой местной среды Культурная Олимпиада воспринималась как что-то важное, как часть такого значительного события, как Олимпийские Игры. Под знаменем Сочи-2014 в эти отдалённые места приезжал какой-нибудь спортсмен, представитель официальных Игр, и создавалась определённая свзязь региона с центром, с помощью олимпийских фондов и престижа. Основная проблема состояла в том, чтобы представить этот процесс с противоположной стороны – то есть сделать так, чтобы о нём услышали по всей России, а не только в тех регионах, где проходили эти события.
Другой значимой и интересной инициативой стало то, что центральные, культовые российские образования – Большой театр и другие театры высшего эшелона, крупные писатели и т.д. – будут представлять свои труды в Сочи и проводить занятия с молодыми людьми со всей России, которые пройдут отбор на всероссийских творческих конкурсах. Молодёжь со всей страны будет участвовать в различных театральных, музыкальных, литературных мероприятиях.
Существует много довольно интересных и важных небольших инициатив, но трудно донести эту идею до публики. Просто этот аспект не имеет той ясности, слаженности, законченности, которые присущи самой идее Игр.
РЖ: А что Сочи всё же делает для распространения информации о своей деятельности среди населения? Ведь наверняка многие молодые артисты были бы очень заинтересованы в участии в чём-то подобном...
Б.Г.: На мой взгляд, немного нехватает эффективной коммуникации – отчасти из-за недосаточного финансирования и необходимости соревноваться с популярностью Игр как элитного спортивного мероприятия. Таким каналам, как СочиРепортер или другие социальные сети, которые вообще являются отличной платформой для распространения разнообразной информации культурной направленности, приходится непросто в своих попытках достучаться до заинтересованных сообшеств по всей стране. Однако в 2014, когда все взгляды будут устремлены к Сочи, ситуация может измениться.
С одной стороны команда Культурной Олимпиады довольно невелика и у них нет достаточного бюджета для того, чтобы сделать какие-то действительно новые вещи. Но, с другой стороны, что у них есть, так это возможность отметить – и лишний раз напомнить всем о них – те достижения, которые уже в большей или меньшей мере развиты, перед теми, у кого уже есть интерес к тому, чтобы прийти и ознакомиться с предложением Олимпиады. И, очевидно, что эти инициативы должны спонсироваться государственным сектором, с тем, чтобы не возникло недоразумений со спонсорами, у которых есть эксклюзивные права в отношении Игр.
Сочинская команда уверяет, что они действительно занимаются налаживаием контактов по всей России, что уже само по себе непростая задача, но с кем именно устанавливаются контакты, и кто в курсе происходящего – это остаётся не совсем ясным. Хотя один аспект определённо успешен и эффектифен – это связь культурной программы с образованием, то есть со школами. А именно, рассылка информации о культурной программе среди ряда школ по всей стране.
Также довольно важной инновативной линией в российском контексте явилось привлечение артистов с физическими ограничениями. Это, как я поняла, не особо распространено в российской практике.
И, разумеется, большим достижением, стало бы создание идеи Сочи как культурной столицы 2014 года, через привлечение культовых культурных учреждений топ-класса, таких как Большой театр, которые впервые привезут туда свои программы, и своеобразную трансформацию местности из просто традиционного туристического городка в культурно-креативный центр. Конечно, всё это также связано с созданием Международного Олимпийского Университета и с вовлечением больших артистов.
Так что, в итоге там есть известные в мире музыки и театра имена (для привлечения внимания медиа), определённый набор местных инициатив (которые демонстрируют разнообразие и участие различных регионов), а также школы (привлечение молодёжи и достижение разностороннести программы).
Но вот есть ли там место для того, чтобы открыто объявить всем артистам: «покажите нам ваши идеи, давайте посмотрим, какие есть новые мысли, куда мы все движемся...» – в контексте такого большого и сложного события, как Игры, это практически невозможно. У команды культурного подразделения Сочи нет ни времени, ни средств для того, чтобы дотянуться до среднего звена, то есть тех артистов и творцов, которые не являются представителями ни топовых национальных учреждений, ни отдалённых регионов. Так что здесь, наверное и лежит этот большой пробел, который может создавать ощущение непричастности среди некоторых артистов: присутствует только верхушка и низы, середине места не осталось. Таково моё впечатление.
РЖ: Вы лично плотно вовлечены в олимпийский процесс, Вы знаете о Сочи. Но, как Вы считаете, осведомлены ли вообще люди за пределами России о том, что Олимпийские Игры пройдут в Сочи? Что вообще есть такой город, Сочи?
Б.Г.: Я думаю, что это общая для Зимних игр тенденция, что всё случится уже в год Олимпиады. Летние Олимпийские Игры всё же имеют большую узнаваемость Так что сейчас люди ни о чём особо не знают и не слышат. Даже, например, в Великобритании сейчас, пока Игры не начались, у людей довольно ограниченная информация о Лондоне 2012. Да и то по большей части по началу огласку получают скорее негативные аспекты.
Я думаю, все услышат о событии перед самыми Играми, в начале 2014. Будут громкие разговоры, как и вокруг Солт-Лейк-Сити или Турина, но это всё же очень узко ориентированное событие. Страны с длительной традицией Зимних игр – Дания, Финляндия – они будут очень заинтересованы Играми и будут стремиться услышать побольше о Сочи. В таких местах, как Испания, которые не очень сильны в Зимних играх, там информация будет довольно ограниченная и сконцентрированная на спортивных мероприятиях. Здесь Культурная Олимпиада вряд ли получит какое-то освещение. Вновь обращаю внимание: Зимние Игры, по сравнению с Летними, имеют более ограниченную аудиторию.
Сочи, необходимо хорошо подумать над тем, как они используют олимпийский импульс. Я уверена, что в пределах России Олимпиада станет важным моментом переосмысления этого города. Команда культурного отеделения работает над репозиционированием Сочи как места, которое стоит того, чтобы его посетить, сейчас когда Россия открыла границы и обеспеченные граждане предпочитают отдыхать за рубежом. Нужно показать всем, что Сочи – это уже не устаревший курорт, и не просто красивое место, а там ещё можно найти отличные отели, рестораны и культуру.
Оглядываясь на другие Зимние игры, можно ожидать отдельно фокуса на привлечении любителей зимних видов спорта. Они должны услышать: «Вы может уже знаете все эти места в Европе и Америке, а ведь ещё есть мы – прекрасное, интересное экзотическое место!». Так что я бы ожидала, что коммуникационная стратения Игр будет направлена на стратегическое позиционирование на этом фронте с использованием культурных мероприятий, чтобы показать: «Это не просто Игры, мы можем ещё много чего предложить».
Сейчам Сочи более известен как летний, а не зимний курорт, и у него есть шанс стать полным жизни курортом, одинаково успешно функционирующим как летом, так и зимой. Солт-Лейк-Сити, в США раньше не был особо известен и ассоциировался главным образом с культурой мормонов. Однако городу удалось продемонстрировать свою привлекательность и репутацию на национальном уровне, а затем и в специфических кругах тех людей, которые колесят по всему миру в поисках лучших горных курортов для катания на лыжах.
Я думаю, ваша линия «зима-лето» довольно интересна и продуктивна. Как в случае Турина было «мы – центр городской жизни, мы – не просто гора, а большой важный город». И в случае Сочи культурный аспект очень важен для того, чтобы показать: «Мы – город со всевозможными мероприятиями и фестивалями, а ещё у нас есть пляж, и горы, места для прогулок и всё остальное...».
Получится ли в итоге у Сочи выйти и на международный уровень, я не уверена – многое будет зависеть от того, как они преподнесут церемонии открытия и закрытия, и какой образ России они там представят. Я всегда настаиваю, что лучший сценарий – это когда церемонии окрытия-закрытия будоражат воображение и оставляют у людей такое чувство «я хочу узнать об этом побольше, где мне найти ещё информацию?», а потом ещё разжигают его культурной программой. Вот тогда медийность, обеспечиваемая Играми, используется наиболее эффективно.
РЖ: Вы можете привести пример городов, у которых получилось успешно использовать такую тактику?
Б.Г.: Да, думаю, опять же, у Барселоны была очень удачная церемония открытия, потому что она получилась очень оригинальная и дерзкая. Сидней показал увлекательную церемонию, но сама программа Культурной Олимпиады была намного лучше... На мой взгляд, церемония открытия была недостаточно провокационной. Она использовала очень традиционную линию представления Австралии и её необычности глазами белого человека и не учитывала отличие перспективы коренных и приезжих сообществ. Художественнвя постановка была отличной и австралийцы остались довольными, но многие этнические и группы и национальные меньшинства были разочарованы.
Афины были очень зрелыми и утончёнными, может быть даже излишне. Это была невероятно красивая церемония! И, я думаю, для действительно заинтересованных людей, увлекающихся искусством, она сработала, но для обыкновенной публики это было скорее: «Ого! Удивительно, но слишком уж заумно». Получилось очень интеллектуально, но очень красиво. Мне кажется интерсным сравнить Сидней и Барселону как два примера церемоний, которые хорошо сработали для СМИ, но последняя также преподнесла интересное культурное шоу, которое пришлось по нраву как медиа, так и основной массе людей, и оставила ощущение «здесь есть ещё много чего, что нужно посмотреть»; а первая показала слишком много культурных стереорипов, которые не разбудили воображение, потому что зритель просто подумал: «А, ну это я уже знаю, я уже всё видел». Так что здесь кроется опасность.
Пекин просто пытался поразить всех масштабом. Я думаю, многие действительно были впечатлены китайской техничностью и перфекционизмом, но не уверена, что были какие-то попытки показать современные, новые идеи, которые есть в Китае. В общем, это была просто демонстрация совершенного исполнения и огромного масштаба. Но, например, много лет назад во Франции, в Альбервиле, есть ещё пример церемонии открытия, которая очень, очень хотела заявить: «Это современня Франция, и мы совсем не такие, как вы себе представляете». Это была очень креативная, игривая церемония.
Так что я не знаю, чего ожидать от Сочи. Я очень надеюсь, что органзаторы попробуют бросить вызов тем клише, что существуют вокруг России, но проблема с этой церемонией в том, что хочется понравиться всем. Не хочется всё слишком усложнять, и нужно чётко представлять, какова цель Игр, в культурном плане. Вы хотите показать современную Россию? Хотите позиционировать Сочи как туристическое место, завоевать узкую целевую аудиторию? Вы хотите бросить людям вызов? Успокоить их и вновь укрепить классические стереотипы, которые распространены по всему миру: «Да, у нас есть балет, отличная архитектура, писатели и всё такое», или оставить место для дерзости и нахальства и сказать: «Но вы же ещё не знаете всего, здесь столько всего нового происходит, вам просто необходимо приехать и самим увидеть»?
Последнее – как раз то то, что попытался сделать Турин. У них была очень, очень правильная церемония открытия. Они не хотели демонстриовать классическую Италию, а выехали на Феррари и показали образ, опять же, дизайна, урбанистичночти, индустриальности. Там совсем не было итальянского спагетти и Венеции, ничего классического, но получилось отлично. Они хотели сказать: «Мы северные, мы индустриальные, но очень классные, и вы это знаете».
Мне очень любопытно, что же получится, потому что, помимо даже Культурной Олимпиады Сочи-2014, я увидела много движения, много новых, молодых людей, очень предприимчивых и со свежими интересными идеями. Меня, конечно, интересует, доступно ли это всё или является прерогативой богачей – людей, которые могут путешествовать, инвестировать в новые идеи – и не просачивается к низам. Вот это мне неизвестно.
РЖ: А как Вы планируете наблюдать за процессом Сочи-2014? Хотя, конечно, с Лондоном-2012 у Вас сейчас немного будет времени.
Б.Г.: Да, следующий год будет весь занят Лондоном, у меня там много работы по Культурной Олимпиаде. Но у меня такое чувство, что, в особенности благодаря университету, Игры оставят интересное наследие для России, и, конечно, для Сочи. Эти огромные инвестиции в создание университета обеспечат дальнейшую связь с академиками, с международным сообществом. Любой профессор, которого пригласят в Сочи из-за границы, будет говорить что-то провокационное, и это всё поспособствует продолжению диалога с людьми, которым интересно, чего же вы добились, в чём была суть Игр.
Университет выбрал уклон скорее на менеджмент и бизнес, а не на культуру, но если они меня пригласят, я буду говорить о культурном аспекте. Так что я уврена, что как-нибудь ещё вернусь в Сочи, вероятно к самой Олимпиаде.
Я убеждена, что на трансформацию Сочи Игры окажут большое влияние, но вот на российском уровне – я не уверена. Хотя организаторы уже вступили в диалог со всеми этими региональными сообществами, которые никогда раньше не работали над единым проектом, так что действительно реализуются различные инновативные идеи и открываются новые перспективы.
РЖ: Ну и в заключение, могли бы Вы поделиться своими впечатлениями от Вашей первой поездки в Россию? Профессиональными, может быть, личными?
Б.Г.: Вообще мне пришлось всё осматривать довольно спешно. В какой-то момент я очутилась на Винзаводе, в одном из культурно-художественных центров Москвы – кажется, там их много. Это было очень впечатляюще, сразу заметно это небывалое богатство, которое приводит к такому стремительному развитию. Оно позволяет создать прекрасные условия для художников, и также ориентировано на обеспеченных людей, которые их работы могут приобрести. Я увидела интересную комбинацию творчества с хорошим бизнес-планом. Очень предприимчивый подход, и в то же время там была парочка удивительных, талантливых выставок с очень, очень умными идеями.
Мне бросился в глаза весь этот динамизм – Москва оказалась намного более динамичной, чем я себе представляла. Молодёжь, университет...много людей с амбициозными идеями, хорошая осведомлённость о том, что происходит в мире, заинтересованность в создании новых проектов. Чувствуется много уверенности. На профессиональном уровне видно много активности, больших идей, и в то же время, большого богатства.
Я надеюсь, та сторона общества, которую видела я – довольно привелегированная часть населения – найдёт время и ресурсы, чтобы подумать не только о себе. Может быть, их родители были первыми, кто дорвался до богатства, но новое поколение, которое уже воспринимает его как должное, будет мыслить уже более масштабно о том, что оно может сделать для тех, кому повезло меньше. Так что я вижу много простора для развития.
РЖ: Вы увидели желание у молодёжи сделать что-то общественно значимое?
Б.Г.: Да, были такие разговоры. Много обсуждений коррупции и того, как же преодолеть коррупцию – это слышно повсюду. Но люди в то же время обозначили: «Да, мы хотим принести какие-то перемены». Отчасти все обсуждения казались немного закрытыми, в том плане, что все эти люди пользуются социальными сетями и новыми технологиями, так что, всё, что они делают, вращается в этой среде. Если у тебя не айпода, айфона и прочих продвинутых дорогих устройств, то ты как бы не участвуешь во всех этих обсуждениях и событиях.
Но что я заметила, и что интересно – многие из этих молодых людей путешствовали, получили зарубежный опыт и всё же решили вернуться в Москву и базироваться там, а не в Нью-Йорке или Берлине. Я надеюсь, они будут иметь ввиду, что то, как Россия воспринимается в остальном мире, важно для продвижения страны вперёд.
С личной стороны что меня поразило, так это насколько открытыми были люди. Я путешествовала с моим семнадцатимесячным сыном и все кругом пытались заговорить с ним. Это было просто удивительно. Люди просто брали его на руки – в ресторанах, в отеле, везде. Они были намного более открытыми, чем в других странах, где я бывала.
РЖ: Это приятно слышать, обычно иностранцы жалуются, что у нас люди угрюмые, закрытые, не отзывчивые...
Б.Г.: Тогда пусть путешествуют с ребёнком J Мне показалось, мало кто путешествует с маленькими детьми в России, так что он был как магнит. Все были очень открыты, хотя я и не ожидала этого, получилось очень забавно.
Впечатление, конечно, положительное. Но меня очень удивило это кричащее богатсвто; сразу заметно, что заведения, которые мы видели в центре Москвы, они рассчитаны на ограниченный класс людей.
РЖ:Так Вы заметили разительный контраст небывалого богатства и нищеты?
Б.Г.: Да, это просто чрезмерная концентрация богатства. Всё, что мы видели в этих культурных помещениях: мебель, убранство – напоминает обстановку огромных усадьб. И, конечно, понятно, что центр Москвы, ГУМ и подобные магазины – это для очень привелегированной части населения.
В Москве мы жили в гостинице Измайловская – кстати, построенной для Олимпиады-1980 – так что у нас была возможность посмотреть на жизнь обычных людей, предствителей среднего и рабочего класса, которые живут в спальных районах. Было очень интересно наблюдать этот контраст: побыть вне городского цетра, а затем увидеть, что происходит в центре.
Так что становится очень интересно, кто же заботится о том, чтобы вовлечь людей во все организуемые интересные мероприятия вдалеке от центра. У меня появилось много вопросов, за ответами на которые мне бы хотелось вернуться. И в особенности теперь интересно взглянуть на Россию за пределами Москвы, за пределами большого города.
Беседовала Елизавета Лесовская