"Независимые СМИ - один из механизмов элитного консенсуса..."

От редакции. Темой для большой беседы, на которую "Русскому журналу" дал согласие известный телеведущий Владимир Познер, стала американская предвыборная кампания. Однако в преддверии российских президентских выборов мы не смогли удержаться от того, чтобы задать первому денди советской и российской тележурналистики несколько вопросов, касающихся наших российских проблем.

"Русский журнал": Нужен ли в России консенсус элит?

Владимир Познер: А что такое элиты в России? Я не очень понимаю, о ком идет речь. Это очень богатые люди? Или кто-то еще?

РЖ: Политические элиты, сконцентрированные около первого лица государства.

В.П.: Если мы говорим об элитах в США, то мы понимаем, о ком идет речь. Билл Гейтс - это элита? Нет, конечно. Это простой сверхбогатый человек, который с помощью своих денег может влиять на политический процесс. Но он не является представителем той самой элиты. У нас же совершенно непонятно, кто элита. Роман Абрамович - это элита? Неизвестно.

Размытость, некоторый византийский стиль нашей власти, не совсем ясный, не совсем прозрачный, весьма характерны для нас и затрудняют понимание того, как принимаются решения. Это, кстати говоря, затрудняет наши взаимоотношения с Западом.

РЖ: Требуется ли в России трансформация элиты?

В.П.: Это зависит от представления о том, что является полезным для страны, от того, в какой стране и в каких условиях мы хотим жить. Моя точка зрения - да, требуется. Византийское наследие, о котором нам недавно с сожалением напомнили небезызвестным фильмом, только вредит. Скрытность, подковерная борьба, нетранспарентность того, как принимаются политические решения, - все это только во вред.

Если мы говорим о гражданском обществе, то как может быть гражданское общество, состоящее из граждан, которые не понимают, как принимаются решения? Гражданское общество подразумевает совершенно определенные вещи. В частности и в первую очередь - осведомленность этого самого общества граждан. Этому способствуют независимые СМИ. Подчеркиваю, что независимые от власти: они могут принадлежать различным частным интересам, главное в них то, что они разные, чтобы можно было получить разнородную информацию. Подразумевает открытый политический процесс, в частности наличие дебатов. Предполагается ясность о том, как принимаются решения, как проходят выборы.

Нужно ли это для России? На мой взгляд, да. Россия нуждается в этих вещах, чтобы быть современным государством. Это то, как вижу Россию я. Но могут быть и другие люди, которые полагают, что нам нужен царь, никого и ни о чем не спрашивающий. Хотя и ему приходится считаться, так или иначе, со своей элитой в виде князей, бояр. Но их можно легко скинуть. Сталин - яркий пример того, как не считаться с элитой.

РЖ: Гражданское общество, независимые СМИ - это ведь базовые условия существования американского общества, включенные в традиционное понимание демократии. По вашему мнению, именно это позволяет США сохранять консенсус элит? Именно это ключевые звенья механизма консенсуса?

В.П.: Да, конечно, это один из механизмов консенсуса. В свое время третий президент США Томас Джефферсон, уже будучи президентом США, сказал: если бы мне пришлось выбирать между властью без СМИ и СМИ без власти, то я бы, вне всяких сомнений, выбрал второе. Он исходил из того, что свободные СМИ являются абсолютно необходимыми, чтобы общество вообще могло существовать. Понятно, что он брал крайний случай, но главная мысль ведь в том, что независимые СМИ - это основа информирования общества, а когда люди информированы, они могут управлять процессом. Если они лишены этой возможности и все переходит к власти, это уже не гражданское общество. Независимые от власти СМИ - это базовая часть фундамента здания под названием гражданское общество.

РЖ: А какие еще существуют механизмы сохранения консенсуса элит?

В.П.: Немаловажное значение здесь имеет сохранение баланса. То, что называется системой сдержек и противовесов. Кроме этого, имеет мощнейшее значение роль судебной власти. В любой демократической стране, в том числе в США, человек понимает, что все-таки он небеззащитен, что он может обратиться в суд. У нас же любой человек понимает, что, если с ним захотят расправиться, с ним расправятся. И никакой суд не поможет. Потому что судебная власть у нас чрезвычайно слаба и подчинена исполнительной власти. Мы все это знаем, наблюдали неоднократно. Вот наличие четырех ветвей власти - судебной, которую я выделяю как крайне важную, законодательной, исполнительной и СМИ - это и есть те киты, на которых стоит любое демократическое общество.

РЖ: Можно ли этого достичь в России?

В.П.: Не знаю. Это зависит от того, что хочет общество. Наши давние политические, властные, религиозные традиции делают этот процесс существенно более трудным, чем в тех государствах, где все это существует. Собственно говоря, поэтому мы и отстаем. Но видно, что мы хотим идти именно по этому пути, а не по пути восточных государств. Мы все-таки двигаемся к Западу. Но с большим трудом.

РЖ: Присутствует в нашей власти консенсус элит сегодня и сохранится ли он после выборов?

В.П.: Я совершенно определенно не люблю заниматься предсказаниями. Это игра, в которую играют все, говорят при этом совершенные глупости, ошибаются девять раз из десяти, а потом очень быстро забывают о своих ошибочных прогнозах. Я могу сказать, что в 2008 году на выборах в США победят демократы. Причем победят не только на уровне Белого дома, но и на уровне сената, на уровне палаты представителей, на уровне губернаторов. Я вижу в США дикое недовольство войной в Ираке, недовольство экономическим кризисом.

Относительно же элит в России - это гадание на кофейной гуще. Как будто у меня есть какая-то особая информация. Я предпочитаю воздержаться от оценок и прогнозов.

Беседовала Любовь Ульянова.

Полностью интервью с Владимиром Владимировичем Познером читайте в ближайшее время на страничке спецпроекта "Русского журнала" "Штаты 2008".

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67