Событие года. Избрание Барака Обамы сорок четвертым президентом США. Представитель афроамериканского меньшинства, сенатор от штата Иллинойс, победил в борьбе за Белый дом. Ожидающая чуда американская нация предоставила кредит доверия тому, кто стал символом перемен. Тому, кто попытался назвать черное черным (иногда, правда, афроамериканским), а белое – белым. Тому, кто попытался назвать богатых богачами, а бедных – "разочарованными приверженцами оружия и религии". Тому, кто бесповоротно привлек YouTube в пространство политического и информировал о своем номинанте в вице-президенты с помощью массовой ночной sms-рассылки.
Ни одна страна в мире не может сравниться с США в способности обновляться. Избрание Обамы не только положило конец двухсотлетнему запрету на вхождение темнокожих в большую политику, но и подтвердило, что иммиграция дарит американцам стойкую веру в то, что человек может влиять на обстоятельства своей жизни.
Вознесение Обамы на политический олимп Соединенных Штатов демонстрирует силу демократии как инструмента политического обновления. Американцы искренне надеются, что избрание Барака Обамы станет для них новой точкой отсчета. Это, наверное, большая иллюзия. Но потенциал перемен ощущается всеми. Мощный заряд стремления к change, который несет в себе избранный президент Соединенных Штатов, может оказаться серьезным фактором трансформации, но может обернуться разочарованием – тем большим, чем больше сейчас ожидания чуда из чудес.
Признание года. Косово. Демократические режимы поддержали независимость второго албанского государства – еще более слабого и проблемного, чем первое. Западу именно сейчас необходимы позитивные опыты контактов с мусульманскими территориями в Европе. Европейцам было необходимо быстрее разделаться с остатками наследия квазисоциалистической Югославии. Было необходимо подыгрывать г-ну Ахтисаари. Было необходимо признать Косово суверенным государством.
Как только проявилась необходимость относительно неожиданно отрицать ценности традиционного вестфальского суверенитета, чего так ждало Косово, это было сделано: демократические режимы не поддержали независимость двух субтропических кусочков Грузии. Уникальный случай. Факт признания очередного суверенитета перестал быть очередной правовой ошибкой.
Разговор года. G20. Возвращение социализма или наступление жестких форм госкапитализма в мире не приветствовалось. Совсем наоборот. Рыночные принципы, свободная торговля и открытый инвестиционный режим названы в итоговой декларации экстренного вашингтонского саммита в качестве "общих ценностей". И это при том, что клуб традиционных либералов был "разбавлен" Китаем, Индией, Индонезией и даже Саудовской Аравией. За тотальное возвращение государства в экономику вслух никто не высказался. Никто не высказался и за сохранение нынешнего формата G8.
Кризисным процессам, конечно, объявили войну. И хотя все понимают, что "в основе нынешнего кризиса лежит чрезмерная свобода рынка", безответственность США и ЕС должна дополняться безответственностью нефтегазодобывающих стран. Именно это и было обнаружено в ходе принципиального разговора мировых лидеров. Никаких глобальных политических последствий глобальный финансово-экономический кризис не порождает. Глобальной войны за неравномерно распределенные природные ресурсы не будет. Пока не будет.
Тост года. "Страны должны отвергнуть призывы к протекционизму, коллективизму и пораженчеству перед лицом брошенного нам сегодня вызова", – напутствовал президент США Джордж Буш-младший во время неофициального ужина, предшествующего событию, описанному в номинации "Разговор года".
Война года. Российско-грузинский конфликт. Пять дней военного противостояния показали, что Россию реально опасаются, но не уважают. Прагматизм снова оказался цинизмом. Великодержавие оказалось неподкрепленным намерениями по выполнению глобальной миссии. А вот это – совсем нехорошо. Интеллектуальное, социокультурное, экономическое и военное превосходство предъявляет актуальные требования по выработке и продвижению привлекательного "Проекта будущего".
Примечательно, однако, не то, что после окончания войны российская политическая элита вдруг ощутила свою самодостаточность. А то, что совсем наоборот. Российская политическая элита, нормативно признав суверенитет двух кусочков Грузии, оказалась не способна признать его в категориях достаточности независимого ежедневного управления. "Несмотря на то, что Южная Осетия теперь независимое государство, мы должны помочь ей сформировать все органы руководства, с тем чтобы иметь возможность контролировать расходование выделенных средств Южной Осетии", – ясно и четко предупредил в конце сентября председатель Счетной палаты Сергей Степашин.
Покупка года. Портрет обнаженной Карлы Бруни продан за 91000 долларов. В нью-йоркском Рокфеллер-центре на аукционе Christie’s был реализован негатив из собрания фотографической коллекции Герта Эльферинга. Снимок Мишеля Комта, для которого пятнадцать лет назад позировала Карла Бруни, достался анонимному дилеру, представляющему интересы китайского коллекционера, имя которого так и не было названо.
Значимость события заключается не в том, что итоговая сумма превзошла эстимейт (предварительную оценку) в двадцать с лишним раз, и не в том, что президент Франции Николя Саркози принял решение вступать в сомнительную для Елисейского дворца драку. Значимость события определяется исключительно фигурой нового владельца фотографии. Анонимные китайские собиратели стали приобретать то, что еще совсем недавно доставалось только анонимным японским покупателям прекрасного.
Ожидание года. Афганистан. Мир вроде бы ожидает Обаму. Но чего от мира ожидает сам Обама? Он ожидает конца мира. Он в нетерпении от скорой возможности повоевать в Афганистане. Эта война переформатирует все отношения, прежде всего, в Центральной Азии. Возможно, политического пространства, сложившегося и действующего под таким традиционным названием, более не будет.
Сопряжение конфликтогенных потенциалов исламского мира, Китая и США, имеющих и несущих три абсолютно разные мессианские идеи, актуализирует проблематику прикладной десуверенизации. Расширение минимального набора правил, регулирующих систему международных отношений, приведет к отрицанию приоритета понятия "суверенитет" над прочими.
Антитеррористический дискурс в совокупности с фрагментацией юридическо-институционального подхода, увязывающего суверенитет и государство или суверенитет и легитимность политического режима, дополняемые многолетними переплетениями межплеменных противоречий, создадут теоретически великолепные, но практически ужасные условия для изгнания суверенитета из политики.
Военно-мобилизационная самоорганизация обнаружит суверенитет излишним. Главная проблема, однако, будет заключаться в том, что ни исламский мир, ни Китай, ни США, ни тем более сам Афганистан не будут к этому готовы. Слова "альянс", "баланс", "размены", "легитимность" и словосочетание "стратегическое влияние" будут введены под запрет в несуществующем словаре концептов современной мировой политики.
Настроение года. Нас подставила американская ипотека. Экономическими и в значительной степени политическими достижениями последних лет мир был обязан, прежде всего, благоприятной конъюнктуре. Нежелание и бизнеса, и властей признавать этот факт приводит сегодня к ошибкам в преодолении кризисных последствий. Есть соблазн найти и обнаружить базовый источник волны дестабилизации. Причину причин. Многолетняя и привлекательная для населения национальная ипотечная программа прекрасно подходит под сформулированный заказ. Тем более в столь далекой Америке. Из обывателей мало кто понимает разницу между фондовыми и валютными рынками, между доходностью и рентабельностью, между инновационными инвестициями и инвестиционными инновациями.
Когда не получается мыслить различиями, начинают обсуждаться общности. И категории "ипотека", "пузырь" и "подстава" оказываются слишком близко расположенными в кризисно ориентированном дискурсивном пространстве. Пузырь – радужно мыльный, но внутри пузыря – только едкая пустота. Когда случается подстава, пусть и на неопределенное время амбиции приходится умерять. Но квадратные метры все равно остаются. Глобальная дестабилизация когда-нибудь заканчивается и сменяется глобальной стабилизацией, а после эпохи кризиса неминуемо наступает послекризисное состояние.