"Не бойся, малое стадо!"

День защитника отечества накануне президентских выборов выдался удручающе предсказуемым. К Марксу пришел Зюганов. Жириновский дразнил Пушкина папахой и макинтошем, сшитым из серого байкового одеяла. Прохоров пил чай с чекистами. Что пил Миронов – история умалчивает.

Трудящиеся сдуру решили, что наступил Первомай – получили под роспись наглядную агитацию, помыли шеи и поплелись, куда велено, изображать народ. Там их развлекал кандидат от партии «Единая Россия»: то Эдуардом Лимоновым прикинется («Да, смерть!»), то Мартином Лютером Кингом («У меня есть мечта!»), то священником Иоанном Охлобыстиным, то Бараком Обамой, то Алексеем Навальным. Не было только одного – Владимира Путина. Потому что его вообще нет…

День мог пройти впустую, если бы не Лермонтов. В твиттере мелькнула идея – отметить День защитника отечества у памятника кадровому офицеру, герою Кавказской войны и, по совместительству, гению русской словесности. Сказано – сделано.

Бронзовый Лермонтов работы скульптора Бродского на Красных Воротах - это тот самый «мужик в пиджаке», которого нельзя посадить, потому что «он – памятник» (см. к/ф «Джентельмены удачи»). Общественно-политическое звучание непритязательному возложению цветов и чтению стихов придавали события в городе Лермонтов. Там борьба «за честные выборы» вылилась в насильственный захват горадминистрации, переход полиции на сторону народа - в общем, в тот самый «майдан», от которого в декабре прошлого года москвичей уберегли ушлые «гуманисты» из загадочного «Парнаса»...

Акция в Москве получилась камерная (в хорошем смысле этого слова). 20 участников. Стихи. Цветы. Распечатанные на лазерном принтере портреты поэта. Одухотворённые лица. В общем, идиллия. Между тем, это придуманная на коленке «безделица», при всей ее комичной безобидности - единственная акция в поддержку лермонтовцев. И, вообще, единственное протестное мероприятие этого дня в Москве (не считать же «протестными» плановые стояния на трибуне кандидатов из «путинского пула»). Акция никем не организованная, ни с кем не согласованная. Просто идея понравилась. Вот и пришли.

Хочется верить, что это – прецедент, что с приходом весны такой тип времяпрепровождения станет популярным. Ведь это ж до смешного просто: контекст вокруг нас постоянно меняется, в какой-то моменты у нормального человека (не «овоща») появляется жгучее желание «выйти на площадь». Вчера это было желание выразить солидарность с лермонтовцами, завтра – что-то еще. Как это сделать? Ждать пока медведевские друзья из «Парнаса» подадут заявку, освоят бюджет, оформят надувными шарами сцену, возведут заборы, мобилизуют ОМОН и дикторов центрального телевидения. А зачем? Это же моё личное дело! Это ж я хочу! Для себя!.. Ровно в этой точке привычная картина рушится: вместо удручающей предсказуемости мы получаем многообещающую спонтанность…

Тот же Лермонтов. Идея эта носилась в воздухе меньше суток. Никто из «элиты ЖЖ» на нее не обратил внимание. И Фейсбук ее не заметил. Мелькнула в твиттере разок – и на том спасибо. Не серьёзно ж. Ребячество. Пфуй! В итоге, «лермонтовская идея» попалась на глаза хорошо если нескольким сотням москвичей. Двадцать из них пришли. А если бы о ней узнали сотни тысяч? Думаю, калькулятор не нужен…

Нынешняя зима убедительно доказала, что традиционные политические формы протестной активности – «деньги на ветер». Там где согласование, бюджет, трибуна, ораторы, резолюция – там пар гарантированно уходит в свисток. Митинг легко перебивается путингом, автопробег – автопробегом и т.д. С другой стороны, уровень мотивации большинства недовольных граждан не таков, чтобы отплясывать в пёстрых колготках на Лобном месте или приковать себя к решетке в Петропавловской крепости. Да и чисто эстетически такой экстрим – на любителя.

Но самое главное, люди, на самом деле, не хотят протестовать. Не за этим они приходили на Болотную площадь и проспект Сахарова. Люди хотят вернуть себе самоуважение. Это очень разные вещи! Протест преследует политическую цель, регенерация самоуважения – антропологическую. Разговоры про отсутствие «программы» и прочей «альтернативы» - строго в пользу бедных. Люди никому ничего не должны. Они вышли на улицу ради себя. Потому что спинным мозгом чувствуют, что это последнее («выборное») унижение представляет угрозу для их антропологического статуса. Выход на площадь для них – способ публично заявить о непризнании себя «овощем». Остальное – до лампочки.

Очевидно, что «политика» убивает «антропологию». «Политика» – это когда люди остаются прежними, а их активность используется для замены портретов в кабинетах. «Антропология» – это когда меняются сами люди. «Политика» - в конечном счете, работа «на дядю». «Антропология» – на себя и своих детей.

Вот, скажем, нацболы. Чем они страшны для путинщины? Тем, что «ходят с прямой спиной». Неважно, что никаких выборов они никогда не выиграют, что широкой народной поддержки они никогда не получат, что ни на какой «силовой захват власти» они, по определению не способны. Важно, что они – другие. И своим примером показывают, что быть «овощем» - сознательный выбор малодушных, а не неизбежность. Против лома есть приём – не признавать за ломом права тобой управлять: «изменять маршрут», «согласовывать» или «несогласовывать», устанавливать «число участников» и т.д. Выходить нужно ни у кого не спрашивая разрешения. Захотел – вышел. И пошел туда, куда хочу идти. В конце концов, не быть баклажаном – это мое частное дело. И если в какой-то момент в одно время в одной точке пространства окажется миллион таких «частников», лично для меня это ничего не меняет…

Малочисленность «лермонтовских чтений» 23 февраля было бы проблемой, если бы речь шла о политической акции. Для маленькой личной «антропологической победы» значение имеет не массовость, а самочиние и стихийность. И с тем, и с другим у поклонников Лермонтова всё в порядке. А значит, у них есть всё, что нужно. Спасибо великой русской культуре. И русскому языку.

Ведь, если разобраться, весь негатив в отношении путинщины можно свести к одному: выстроенная при Путине сырьевая сатрапия запрограммирована на дикость, бескультурье, этическую и эстетическую деградацию. В этом направлении она двигалась все нулевые годы. И собирается ускоренными темпами идти туда в десятые. Нас это не устраивает. Мы туда идти не хотим… В таком контексте цветы и стихи у памятника – де-факто, протестная акция более радикальная и содержательная, чем все митинги всех оппозиционеров (системных и несистемных) вместе взятых. Хотя де-юре – всего лишь урок внеклассного чтения на свежем воздухе. Комар носа не подточит…

Если продолжать думать в этом направлении, сами собой вспомнятся десятки удобных форматов публичной гражданской активности. Русская культура неисчерпаема. Жизнь неизбежно будет подкидывать поводы, резонирующие с теми или иными гениями, событиями, явлениями. В Москве и других российских городах полным-полно памятных мест, как нарочно придуманных для таких стихийных сборищ. Достаточно обозначить удобный день и час, и оповестить максимальное количество людей через социальные сети…

Участники «лермонтовского мероприятия» отмечали, что полиция им не мешала – видимо всех откомандировали на многочисленные митинги этого дня. Да и чему мешать? Интеллигенты стихи читают – подумаешь?

А теперь представьте, что счёт пошел на тысячи. Полицию сгонят, конечно. А дальше что? Люди ничего особенного не делают - ни лидеров, ни повестки, ни лозунгов, ни флагов, ни провокационных выкриков, ни резолюции, ни трибуны – вообще, ничего! Каждый пришел сам по себе. Ничего особенного не делает (цветы, стихи и пр.). Людей слишком много? Ну, и что? Я пришел сам по себе. За остальных - не отвечаю.

Ровно в этот момент, Степаниде Власьевне впервые станет по-настоящему страшно...

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67