Мы, узбеки и Гагарин

Сейчас многие говорят о коллективной ответственности в контексте национального вопроса. Статья Льва Васильевича Пирогова побудила и меня высказаться на эту тему.

Лев Васильевич полемизирует с Ольшанским, сказавшим: «...Сталкиваешься с толпами людей, для которых оглушительной и крайне раздражающей является следующая новость: если человек, имеющий национальность - узбек - убил женщину и ребенка, то этого узбека следует арестовать, доказать его вину, судить и посадить, но не следует делать коллективных национально-мифологических выводов с коллективной же по этому поводу ответственностью. И даже если десять, сто, тысяча узбеков кого-то убили, то каждый из них подлежит индивидуальной, а не коллективной ответственности за свое преступление. Как и в случае с русскими. Как и в случае с кем угодно».

Лев Пирогов на это возражает, мешая в один котёл и противопоставление тоталитаризма и индивидуальной культуры, и наркоманов, и педофилов, и чиновников, и прочие язвы нашей прекрасной жизни. Всё это будто должно привести читателя к осознанию необходимости коллективной, групповой ответственности. Мол, раз мы, узнав, что один чиновник украл мильярд, считаем виноватой систему, всех чиновников, то мы должны быть последовательными и полагать, как минимум, на уровне эмоциональном, что за узбека-мигранта, совершившего убийство, ответственны все узбеки-мигранты.

Мне же кажется, что мазать одним миром чиновников, трудовых мигрантов из Узбекистана, наркоманов и прочих - несколько неразборчиво. Попробую объяснить. Сначала отвечу тем, кто склонен вменять ответственность по признаку урождённой принадлежности ("Жиды распяли нашего Христа", например). Национальность (если её считать по рождению, по родителям), пол, расу - не выбирают. Родился человек узбеком. Так сложилось. Он не писал заявления, не подписывал договор, не брал на себя обязательств по перевыполнению узбечности. Он может любить родные язык и культуру, может ненавидеть, может пользоваться ими, не задумываясь, а может и вовсе не знать ни того, ни другого и расти человеком русской, польской, французской, какой угодно культуры. Может быть умным негодяем или добрым глупцом - кем угодно и каким угодно. И если один узбек в Москве убивает из-за мобильных телефонов, другой продаёт дурь, а третий красит заборы, они могут быть совершенно никак друг с другом не связаны, кроме как понятийно: все трое узбеки и мигранты. Так же, как все трое люди, земляне, мужчины. И если какая-нибудь безумная псевдофеминистка начнёт голосить по поводу того же убийства, что, мол, мужчина убил женщину и все мужчины виновны, большинство из навязывающих узбекам коллективную ответственность с ней не согласятся. Они немедленно сузят группу ответственных. Убил, скажут они, не просто мужчина, а узбек. Почему же стоит отказывать узбеку, который красит заборы, в ответ на такое же обвинение сказать, что убил не просто узбек, а конкретный узбек, с именем и фамилией?

Чиновничество - немного другое дело. Это связная структура, имеющая коллективные обязанности. И если один чиновник украл миллиард и мы говорим, что виновата система, мы ведь вовсе не имеем в виду, что надо посадить в тюрьму всех чиновников. Мы имеем в виду, что не работает именно система. Хотя одновременно вполне можем вменять в вину всем мелким клеркам министерств и муниципалитетов уже то, что они, будучи частями скомпромитированной системы, не исправляют её изнутри, не противодейтсвуют воровству в ней и уже этим поддерживают воров. Эти люди скрепили единение с системой своей подписью и получают за работу деньги из налогов, которые платим мы, граждане. Они перед нами ответственны - такова специфика их работы. Мы, избиратели и налогоплательщики (как минимум, косвенно и номинально), являемся нанимателями этих людей и владельцами этой структуры.

Не так с узбекскими гастарбайтерами: абсолютное большинство из них не связаны никакими добровольными узами ни друг с другом, ни с кем-то из нас. Так что из нашего отношения к чиновничеству отношение к гастарбайтерам никак не выводится.

«Не бывает коллективной вины». А коллективные заслуги бывают? Коллективные радость и гордость от того, что полетел Гагарин, или победили в войне, или сборная по футболу заняла какое-то там место? Если нет коллективной ответственности, то откуда взяться и коллективной гордости? Если нет коллективной ответственности, что вместо неё? Коллективная безответственность?..»

Коллективная гордость, конечно, бывает. Например, мы, хоккейная команда, вместе тренировались, вместе хорошо играли и, слаженно и умело действуя, одолели соперника. В результате у нас коллективная гордость. Или так: мы всей страной встали и выиграли войну. Мы, только что. И все вместе гордимся. Мы, советский народ, слаженно трудясь под руководством Коммунистической партии, отправили Гагарина в космос. Мы гордимся. Это нормально. Но это сейчас было фигуральное, выразительное "мы". На самом деле речь не о нас, а о них. Мы, нынешние, не выигрывали войны, не отправляли Гагарина в космос. Радоваться тому, что была победа, что полетел Гагарин, нормально. Гордиться - удивительно. Более того, такая гордость - гордость лжеца. "Мы выиграли войну" - это ложь. Мы этого не делали. "Мы отправили в космос Гагарина" - тоже ложь. Так что коллективная ответственность есть - когда есть коллектив и коллективное дело. Абстрактно групповая ответственность, к которой можно привлечь по признаку принадлежности к любой, по любому же основанию произвольно очерченной группе, тоже, к сожалению, есть, но вот как раз её быть не должно. И вместо неё тоже ничего быть не должно. Это как спросить: если Бога нет, кто же вместо него? Никто. Само по себе место существует только умозрительно, как звено в ходе рассуждений. Если сам ход рассуждения считать ошибочным, то и места никакого нет. Нет, соответственно, и никакой "коллективной безответственности".

Наконец, Лев Васильевич, Вы вспоминаете в комментарии к собственной статье "Фуэнте Овехуну" Веги. Мол, крестьяне убили тиранившего их командора, а после отказывались выдать зачинщиков, твердя под пытками: "Мы все убили командора". На таких примерах, мол, воспитывали и следует воспитывать.

Немного уточню и разовью. Во-первых, судьи выпытывали у них не зачинщиков, а исполнителей. И потому признание, что, мол, "мы все убили" в устах жителей Фуэнте Овехуны было не преувеличением, не обобщением, а буквальной правдой. Потому что они в самом деле все убили командора. Всей деревней вооружились и превратили тирана в мясо. Во-вторых, они приняли на себя ответственность за это сами. Каждый сам. Каждый, вися на дыбе, сам говорил, что командора убили все, вся деревня. При этом никто, ни один из них не сказал, что командора убили узбеки-мигранты. "Виноваты все мы" и "виноваты все они (жиды, понаехавшие, американцы, таджики)" - слишком разные способы признания коллективной ответственности.

Конечно, героизм невозможен без ощущения значимых для тебя людей за спиной. Совершенному индивидуалисту геройствовать незачем: не ради кого просто. Но героизм, хоть и имеет коллективные корни, всё равно идивидуален. Толпа солдат, бегущих в штыковую на пулемёты, не коллективный герой, а множество отдельных индивидуальных героев. Каждый из них сам поднялся в атаку и сам делает каждый шаг, ежесекундно принимая решение не упасть и спрятаться, а бежать дальше, рискуя своей собственной индивидуальной жизнью.

Вы задаётесь вопросом, морально ли навязывать героизм в качестве примера. Может, лучше не навязывать, а предлагать? И вопрос о моральности сразу станет не таким острым. И во всяком случае пропагандировать героизм и требовательность к себе лучше таким образом, чтобы читателю не могло показаться, будто всех хороших людей зовут подняться и сделать всех плохих героями принудительно. По принципу коллективной ответственности, которая будто бы моральна.

Мораль относительна, в каждой семье, в каждой тусовке, а то и в каждой голове мораль своя. Для кого-то морально не обращаться к ментам, даже если тебя ограбили и избили, для кого-то, напротив, морально звонить в полицию каждый раз, когда сосед бумагу в контейнер для пищевых отходов выбросил. Различия в моралях - важнейший источник судов и раздоров.

Вы говорите, что, когда судишь о конфликтах, ты либо в строю, либо сам по себе. И говорите это так, будто быть в строю правильно, а самому - нет. Но, во-первых, это напоминает деревенскую традицию чуть чего выходить стенка на стенку вместо того чтобы обрядить всё умом, а во-вторых, на самом деле, в строю ты индивидуален, как нигде. Те, что слева и справа, по умолчанию поддерживают тебя в одном - в движении вперёд. И это единственное, что вас объединяет. Все остальные аспекты тебя становятся аспектами почти безвыходного одиночества. Строй создан, чтобы помогать бежать к смерти или позору, преодолевая страх и отвращение. Но именно поэтому как минимум становиться туда надо исключительно по своей воле. Понуждать к строевому героизму - как-то дурно. Да и оправдывать идущих строем против мирных людей или вовсе в стенку - тоже.

Узбек-мигрант убил женщину и ребёнка. Условная "общественность" подчёркивает, что преступник - узбек, и требует, условно же, этнических чисток. Ольшанский говорит, что узбек виновен, но именно этот узбек, а не все остальные. Вы говорите, что это слишком рассудочно, слишком благоразумно, а когда у людей горе, надо не благоразумие проявлять, а сочувствовать. Но как из сочувствия вытекают все эти строй, тоталитаризм, большой стиль и коллективная ответственность? Или я чего-то не уловил, или причинно-следственные связи здесь изрядно перепутаны.

Нельзя всё на свете наощупь, по наитию собрать в два больших снежных кома - "хорошее" и "плохое". В одном что-то вроде такое - Лукашенко, народ, героизм, большой стиль, русские, дети, коллектив, тоталитаризм, Лопе де Вега, мораль, строй. В другом Ольшанский, узбеки, мигранты, индивидуальное, наркоманы, чиновники, гомосексуалисты... Воинство святых и Гог и Магог. Даже если хочется - нельзя, невозможно. Начнёшь делить и удивишься, как те, кого считаешь святыми, с непробиваемыми лицами станут в первых рядах Гога и Магога, а самые явные злыдни вообще уедут подальше мирно сажать петрушку.

В конце концов, если есть статистика, что именно среди мигрантов из Узбекистана особенно высока преступность, ну можно и правда пойти в поводу у агрессивно сочувствующего чужому горю неразборчивого "общественного мнения" и всех их, например, выслать. Зачем только привязывать к этому мораль, навязывать коллективную ответственность и поминать победы предков в давней войне? Тот узбек, который невиновен, не становится виновным, потому что узбек. Но что мешает невиновного-то выслать, если это удобно? Только чем эта позиция отличается от позиции гада с мигалкой, который едет по встречке, потому что удобно? Всё сводится к удобству. Что удобно, то и морально. Морально поддерживать условное большинство в его условном припивысаемом ему желании что-то сделать с условными мигрантами из условной Азии, морально не разбираться в деталях, а перестраховаться, сплотиться и условной стенкой переть на условную стенку, плевать на конкретных людей. Гагарина ещё покойного притянуть морально.

А вот для меня морально поддерживать разумный индивидуализм. И каждый раз разбираться. Потому что если стальная метла неразборчивости пройдётся по узбекам, мне ничего не будет, но, кто знает, кем окажется следующий урод, который жестоко убьёт чьего-то ребёнка? Вдруг человеком, живущим не по прописке? А общество уже привыкнет решать проблемы квартальными зачистками. Не само, конечно. Поленится. Найдёт исполнителей. Таких, для которых морален плотный контакт с объектом. Может, из той же Азии и завезёт.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67