Греческий кризис, поставивший на грань краха единую европейскую валюту, выявил коренные противоречия в процессе европейской интеграции. Без их разрешения не только никакой дальнейший прогресс евроинтеграции невозможен, но, наоборот, есть реальная опасность ее регресса, причем в самых разных сферах.
Европейский Стабфонд
Когда Грецию принимали в зону евро, брюссельские бюрократы предпочитали закрыть глаза, что финансовая и экономическая статистика этой страны вызывает серьезные сомнения у специалистов, а дефицит бюджета Греции на самом деле значительно выше установленных для зоны евро пределов. Тогда преобладали политические соображения – желание включить в зону евро как можно больше стран. Лидеры Евросоюза надеялись, что введение единой европейской валюты не только стимулирует торговлю и инвестиции, но и станет мощным рычагом политической интеграции. Ведь в мире, как правило, действует принцип: одна валюта – одно государство. Творцы евроинтеграции сознательно поставили телегу впереди лошади, рассчитывая, что единая валюта будет мощным стимулом не только для экономической, но и для политической интеграции.
Однако с политической интеграцией как-то не заладилось. Евросоюзу не только не удалось выработать единую внешнюю политику, но и создать какие-либо органы, решения которых во внутриполитической сфере могли бы стать обязательными для всех членов ЕС. Некоторые декоративные шаги к единому государству были все же сделаны – созданы Европарламент, Еврокомиссия, появился даже президент ЕС. Однако полномочия этих органов оказываются несопоставимы с полномочиями национальных парламентов и правительств. Всеевропейские бюрократические органы могут при желании основательно испортить жизнь европейцам, как показала, например, ситуация с продолжающимся извержением исландского вулкана. Однако они не в состоянии влиять на внутреннюю политику национальных правительств, а следовательно, не могут диктовать им принципы их фискальной политики. У 16 государств зоны евро нет никакого единства в сфере финансовой и социальной политики. Отсюда, стабильность евро, как второй мировой валюты после доллара, могла сохраняться только до первого серьезного мирового финансового кризиса.
В докризисный период «проблемные» государства зоны евро (Греция, Португалия, Испания, а в значительной мере и Италия) могли брать кредиты у европейских банков для покрытия дефицитов своих бюджетов. Тем самым фактически строилась гигантская финансовая пирамида, которая не могла не рухнуть. Нынешний мировой финансовый кризис, вызвавший крах других финансовых пирамид, образовавшихся на базе крупных банков и инвестиционных фондов, создал условия для краха греческой пирамиды. В условиях, когда все государства еврозоны, спасая банки от краха, резко увеличили их государственное финансирование, что естественным образом повлекло рост государственного долга, Греция уже не могла перехватить новые кредиты, а кредиторы, в первую очередь германские банки, начали беспокоиться. А дальше уже пошел снежный ком – понижение кредитных рейтингов, обесценение облигаций, и Греция оказалась на грани государственного дефолта. А поскольку в затылок Греции дышали Португалия и Испания, евро начал стремительно падать. Для того, чтобы остановить это падение, выделения 110-миллиардного пакета помощи Греции оказалось мало. Пришлось срочно создавать Стабилизационный фонд еврозоны. Его размер запланирован в 750 миллиардов евро – это крупнейший инструмент такого рода в мире. Эта сумма составляет семь нынешних годовых бюджетов Евросоюза. Цифра, конечно, солидная. Этой суммы хватит для спасения 5-6 Греций. Тем более что 110 миллиардов евро, выделенных для спасения Греции, в Стабилизационный фонд не входят. Но если финансовые «слабаки» продолжат жить не по средствам, лет через десять уже и этого фонда может не хватить. Но главный вопрос: удастся ли наполнить этот фонд до требуемых размеров? Ведь решать вопрос о выделении основной части средств в Стабилизационный фонд должны национальные парламенты, которые зависят от избирателей.
Политической будущее Единой Европы
Глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу совершенно прав, когда говорит, что создание фонда требует финансового союза, за которым последует союз экономический, а на основе последнего, в свою очередь, должен возникнуть союз политический. Однако все это пока что – не более чем прекраснодушные мечтания. Во-первых, экономический союз, в отличие от финансового, должен включать все страны ЕС. В противном случае существование Евросоюза в его нынешнем виде теряет смысл. Но к такому союзу не готово большинство государств, включая Германию. Еще меньше сторонников у создания между государствами ЕС тесного политического союза. Такой союз также по необходимости должен быть всеобщим, по крайней мере, в той его части, которая касается внешней политики. А тут между странами ЕС еще меньше единства, чем по отношению к экономическому союзу. Фактически сторонниками политического союза являются только космополитичные евробюрократы. Избиратели же «богатых» стран будут явно не в восторге от того, что придется выделять астрономические суммы непонятно для каких целей. Точнее, даже понятно для каких целей – для помощи европейским государствам-«беднякам» (или банкротам). Если же парламентарии денег не выделят, то их не выделит и МВФ, а Стабилизационный фонд может превратиться в пшик. В этом случае, однако, нынешний кризис евро окажется не преодолен, а только отложен. Он может разгореться с новой силой. Такое может произойти, если потерпит крах замысел со Стабилизационным фондом.
Другая возможная причина повторения кризиса – это случай, когда на гране дефолта окажутся Португалия, Испания или Италия, а еще хуже – если все они одновременно. На их спасение придется выделять суммы, превышающие объем Стабилизационного фонда или сравнимые с ним. Даже если в ближайшее время нынешний кризис евро удастся пригасить, а новый еще не успеет возникнуть, процесс расширения ЕС, я думаю, что, будет приостановлен, как минимум, на десятилетие. Евросоюзу надо будет выработать какие-то единые правила игры и определить будущее направление интеграции. Если они не будут выработаны, кризисы, подобные греческому, будут повторяться периодически, и одного из них единая европейская валюта может не выдержать. Здесь могут быть два пути.
Для того, чтобы предотвратить стремление ряда стран тратить значительно больше, чем они производят, необходимо создание европейских органов с наднациональными полномочиями. Жизнь не раз доказывала, что, если статистика кому-нибудь выгодна, то статистические показатели безжалостно фальсифицируются. И общеевропейские органы, собирающие статистические данные, или не видят подлогов, или закрывают на них глаза. Кроме того, даже если подлог заметили и обнародовали, нарушителям ничего не грозит, поскольку механизм санкций не разработан. Для того, чтобы предотвратить подобные махинации, которые могут иметь катастрофические последствия для всей зоны евро, требуется создания действенных контрольных органов в рамках ЕС, имеющих наднациональные полномочия, в том числе и право вводить жесткие санкции против нарушителей. Однако создание такого органа сегодня выглядит маловероятным. Вспомним, с каким трудом немецкое правительство пробивало внутри страны идею многомиллиардного пакета помощи Греции. Наблюдатели полагают, что принятие этого пакета стало одной из причин проигрыша правящей коалицией важных выборов в земле Северный Рейн – Вестфалия. Трудно себе представить, чтобы избиратели крупнейших европейских стран оставили бы у власти правительства, которые согласились бы делегировать в Брюссель полномочия по распределению значительной доли национальных финансовых средств. Ведь на практике это будет означать, что в случае кризиса в одной или нескольких странах придется вводить меры жесткой экономии по греческому образцу во всех государствах. Это – основная причина, почему сейчас нельзя говорить о достижении экономического и политического союза в рамках ЕС. Под политический союз заложена еще одна мина в виде растущего сепаратизма в ряде государств Евросоюза. Особенно остро эта проблема стоит в Бельгии, которая находится почти на грани раскола. Острые проблемы такого рода существую в Испании, Великобритании и Италии.
Поскольку перспективы тесной экономической и политической интеграции выглядят проблематично, в случае углубления нынешнего кризиса или его повторения спустя некоторое время в еще большем масштабе, реальным становится распад еврозоны и создание разноуровневого ЕС, одни из членов которого интегрированы больше, а другие – меньше. Не исключено, что тогда более благополучные страны Северной и Северо-Западной Европы, включая Францию и Германию, выйдут из еврозоны и создадут новый валютный союз с введением какого-нибудь неоевро. В этом случае Евросоюз уже официально будет разделен на благополучный центр и проблемную периферию. Какие это может вызвать экономические и политические последствия, остается только гадать.