Мир после Косова: война возникает во всех сценариях будущего

От редакции: Переход вечером 21 февраля турецким 10-тысячным корпусом границы Ирака с задачей уничтожения военных баз "террористической организации" Курдская рабочая партия показывает, что традиционная война все еще является полноценным превентивным средством решения политических проблем. Казус Косова "разбудил" турецкий генштаб - появление "независимого Курдистана" с претензиями на территориальную целостность Турции никак не входит в планы Анкары. К тому же "маленькая победоносная война" потенциально в состоянии резко ослабить социальную напряженность в расколотом волной реисламизации обществе.

Этой статьей мы завершаем тему "нашего военного будущего" на неутешительной ноте: война, возможно крупная, кажется неизбежной...

1.

Основная проблема прогностики была известна уже древним грекам, регулярно обращающимся к услугам дельфийского оракула: всякое предвидение есть метафора, которую ни в коем случае нельзя понимать и принимать буквально. Мы не умеем точно предсказывать конкретные события, хотя иногда можем их инициировать. Но, во всяком случае, мы способны улавливать и анализировать основные тенденции (тренды развития). Умеем работать с проблемами и вызовами. В последние годы разработка технологии "диких карт" позволила учесть влияние псевдослучайных факторов, вероятность реализации которых мала, но не равна нулю.

Современная концепция сценирования основывается на представлении о так называемом неизбежном будущем. "Неизбежное будущее" определяется решениями, принятыми в абсолютном прошлом, и не может быть отменено никакими действиями в настоящем или позднее. Будущее, несовместное с неизбежным, является, естественно, невозможным. Между неизбежностью и невозможностью лежат варианты будущего, которые, собственно, и подлежат сценированию. Бывают ситуации, когда в пространстве решений, поверхности, описывающие "невозможное" и "неизбежное" смыкаются: это называется "воронкой" и означает, что на самом деле никакого выбора у сценариста уже нет.

Относительно 2020-х годов этого сказать нельзя. Современная система противоречий исключительно сложна и может быть разрешена в нескольких весьма различных версиях. Проблема заключается в том, что все эти версии являются остро конфликтными, все они чреваты войной, и войной, прямо и непосредственно затрагивающей интересы России.

Мир 2000-х годов не определился относительно того, в какой парадигме - геополитической, геоэкономической или геокультурной - он собирается развиваться. Существует "общее мнение", что высшим приоритетом является геоэкономика, но необходимо иметь в виду, что по крайней мере две ведущие мировые державы (США и Китай) поддерживают геополитическую логику принятия решений.

В геополитике мир конфликтен по определению, причем предметом конфликта являются ключевые ресурсы. Ситуацию осложняет то обстоятельство, что в настоящее время развитые страны переходят от индустриальным форм хозяйствования к постиндустриальным (по крайней мере, они так думают), следовательно, борьба будет происходить за ресурсы двух разных типов.

Индустриальные ресурсы - это, прежде всего, углеводороды и природный уран, затем - коксующиеся угли и, наконец, металлы. По поводу нефти и газа человечество "нервничает" уже давно, цена на них непомерно высока, а территории нефтедобывающих стран неизменно являются если и не полем боя, то зоной конфликта интересов.

К постиндустриальным ресурсам относятся мировые города и определенные "дефицитные" люди - образованные, пассионарные, креативные, имеющие харизму.

Не определен фазовый статус такого ресурса, как "пустые", толком не застроенные и не заселенные территории. Как говорят китайцы, "на чистой бумаге можно писать любые, самые красивые иероглифы". Соответственно, ценность "геополитической пустоши" может быть весьма и весьма высокой.

Нетрудно видеть, что Россия обладает избыточным количеством ресурсов всех трех видов и, следовательно, будет вовлечена во все геополитические конфликты, как индустриальные, так и постиндустриальные.

Дополнительные геополитические сложности обусловлены явной неадекватностью старых международных правовых механизмов, восходящих к эпохе Второй мировой войны. Ни для кого не секрет, что ООН переживает острый кризис. Менее известно, что в кризисе, обусловленном явной неэффективностью в новых условиях, находится и НАТО. Наконец, в любой момент может быть официально денонсирован Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), фактически не действующий уже очень давно.

В логике геоэкономики миром владеет тот, кто контролирует коммуникации. В настоящее время Россия лишь потенциально представлена на этом рынке, но ее территория столь велика и столь удачно расположена, разделяя/соединяя крупнейшие мировые рынки Запада и Востока, что вступление ее в число крупнейших геоэкономических "игроков" неизбежно. Следует также учесть, что российские кампании де-факто контролируют значимую трубопроводную сеть.

Геоэкономическую ситуацию в мире может дополнительно усложнить создание "газовой" или даже "сырьевой" ОПЕК. США неоднократно заявляли, что "не допустят этого", то есть они переведут конфликт в геополитическое измерение.

Наконец, на языке геокультуры сражаются между собой глобальные проекты. Россия с ее имперским прошлым имеет опыт в осуществлении по крайней мере трех таких проектов и не сможет удержаться от того, чтобы не принять вызов мировой геокультурной среды.

Куда ни кинь - всюду клин. При любой парадигматике развития США Россия, Европейский союз, Япония и Китай попадают в фокус глобальных противоречий.

2.

Попробуем раскрасить эту картинку в другие цвета.

В 1970-е годы был заключен ряд соглашений, касающихся нерушимости европейских границ. Хотя, конечно, любой договор соблюдается лишь до тех пор, пока это выгодно сильнейшей стороне, некоторая гарантия стабильности все же была, и всех игроков это, в общем, устраивало.

Распад Союза и агрессия против Югославии перечеркнула систему соглашений, устанавливающую приемлемый для всех сторон баланс. Европа вновь стала остроконфликтной территорией.

Противоречия группируются вокруг России на постсоветском пространстве и вокруг бывшей Югославии. Особое значение имеет статус Украины, которая находится в поле действия центробежных сил - ее одновременно тянет на Восток, на Запад и на Юг. Россия крайне негативно относится к изменению политической ориентации бывших союзников - Польши и Чехии, не говоря уже о бывших республиках - Эстонии, Латвии, Литве. И, положа руку на сердце, это можно понять. Еще более тяжело воспринимается "измена" Украины. США и страны Евросоюза, продавливая в свою пользу ситуацию в Восточной Европе, подчеркнуто действуют с позиции силы. Но в двадцатилетней перспективе, учитывая высокие цены на углеводороды (а совершенно не видно, с чего бы им падать), Россия также начнет действовать с позиции силы, причем речь идет не о "вероятности", а о "неизбежности".

Тогда в Европе, возможно, разразится война.

3.

Дополнительным штрихом к портрету будущего театра военных действий стало провозглашение независимости Косова. Я, кстати, отказываюсь рассматривать этот акт по разряду "антирусской политики". Похоже, страны ЕС и США просто запутались в клубке неразрешимых проблем, возникших в связи с распадом Югославии, которая плохо ли, хорошо ли, но контролировала этническую чересполосицу Балканского полуострова. Во всяком случае, принятое ими решение создает трудности только для них самих, не говоря уже о том, что дает России (или Китаю?) формальный повод признать не только Осетию или Приднестровье, но, например, Корсику или Эльзас. Или даже Ниццу. Я уже не говорю о Валлонии и Фландрии.

А дальше начинается "второе приближение": границы Литвы и Польши, статус Клайпеды, которая перешла к Литве по пакту Молотова - Риббентропа, статус Крыма, статус Галиции. Легко нарисовать сценарий, в котором Дания (читай: ЕС) в рамках борьбы за арктический шельф поставит вопрос о возобновлении Датско-исландской унии, которая была отменена фактически при отсутствии Дании, в тот момент оккупированной рейхом.

Учтем теперь крайнюю этническую неоднородность современной Европы и присутствие на ее территории конфессионально чуждого населения. Идентичность ведь раскрывается при предъявлении "инаковости", чужой идентичности. Впереди - агрессия, активизация правых сил, беспорядки.

Современная система противоречий в Европе носит этнический, фазовый (индустриальные - постиндустриальные страны), конфессиональный, блоковый, проектный и классовый характер. Эти противоречия будут развиваться в условиях нарастающих антропотоков (человеческих течений), острого дефицита ключевых ресурсов, да еще и в условиях энергетического кризиса, вызванного даже не столько нехваткой углеводородов, сколько кризисом генерирующих мощностей. Я не вижу никаких причин, по которым это развитие не должно принять форму "горячей войны".

"Теперь, когда вы признаны виновным в государственной измене, можете ли вы назвать причину, по которой вам не может быть вынесен смертный приговор?"

4.

Клубок противоречий в Европе является лишь тенью, бледным подобием той совокупности напряжений, которая определяет развитие Азиатско-Тихоокеанского региона.

5.

Соединенные Штаты Америки прекрасно сознают, что они находятся в динамическом сюжете "Гибель Рима", и, разумеется, будут использовать любую возможность, чтобы выйти из этого сюжета. Очень сомнительно, что большую войну американские элиты рассматривают как недопустимое решение.

6.

Конечно, хотелось бы надеяться, что Россия останется в стороне от всех обрисованных выше конфликтов. Но предполагать такое наивно. Думать, что Россия сможет "отсидеться", пока будут разрешаться структурообразующие конфликты XXI столетия, - это игнорировать опыт истории. Замечу, что пакт Молотова - Риббентропа был не столько очередным договором о разделе Польши и, тем более, не способом поддержать германскую агрессию в Европе. Сталин хотел именно что "устраниться" и потом сыграть роль "третьего радующегося". Хотя в такой стратегии и есть известный смысл, конкретно России она обошлась чрезвычайно дорого.

Проблема состоит в том, что Россия, в общем (и как обычно), не готова к войне - ни технически, ни организационно, ни психологически. При этом воевать ей придется, и воевать она будет, и войну эту она выиграет - по традиции. Хотелось бы, чтобы не такой дорогой ценой (тоже как обычно). В идеале нужна, конечно, та самая предельная победа, о которой говорит Сунь-Цзы: "Лучше всего - разбить замыслы противника, затем - разбить его союзы. ...Лучшее из лучшего - покорить чужую армию, не сражаясь".

Учтем теперь, что географическое положение России "в центре" геоэкономического мира вынуждает страну к полистратегичности. Россия должна выстраивать отношения (и быть готовой к войне) в Европе. Россия должна активно продвигать свои интересы (и быть готовой к войне) на Тихом океане. Россия должна учитывать вероятность всеобъемлющего столкновения с Соединенными Штатами, которые преобладают на суше, на море и в воздухе. Наконец, Россия находится под постоянным воздействием со стороны геополитического "Юга", и эту опасность также нельзя недооценивать.

Мы приходим к выводу, что стране надлежит быть готовой к нескольким типам войн: от сугубо карательных экспедиций, подобных кровавому, затяжному и совершенно не имеющему позитивного содержания конфликта в Чечне, до глобальной войны с США, от локального столкновения на Дальнем Востоке (по типу Фолклендского кризиса) до постиндустриальной "войны без войны" на европейском континенте.

В чем-то такая ситуация позитивна, поскольку к "произвольной войне на произвольном ТВД, ведущейся произвольными средствами и с произвольными ограничениями", к серьезному применению "стратегии хаоса" не готовы и все вероятные противники России. В подобной мутной воде можно и д олжно ловить рыбу.

Прежде всего, необходимо иметь в виду, что законы динамики систем не допускают глобальной термоядерной войны. Следовательно, к такой войне нужно быть готовым, чтобы, всерьез угрожая ее началом, вынудить пойти на уступки даже не противника, а социосистему как целое.

Ядерный шантаж? Да, но не игрушечный, в котором обвиняли Советский Союз, а серьезный. Россия должна отказаться от обязательства не применять первыми ядерное оружие, принять на вооружение доктрину первого удара и приучить и мир, и своих граждан к мысли, что, если другого выхода не будет, мы таки "сбросим все фигуры с доски".

Технологическим обеспечением такой политики должна стать концепция "The biggest big nuclear charge, the smallest small nuclear charge". Или, перефразируя старый анекдот:

- Этой лазерной указкой я покажу те точки, на территории России, по которым мы нанесем в случае войны "хирургические удары".

- Осветите-ка вашу собственную карту прожектором: стомегатонками работать будем"...

Малое (тактическое) ядерное оружие должно быть использовано, прежде всего, в качестве радиоэлектронного оружия. Противник превосходит, и будет превосходить, нас в электронике, средствах связи и управления, значит, пусть связи и управления не будет ни у кого.

Но для того, чтобы личный состав мог нормально воевать в отсутствие связи и управления, в полном хаосе, нужно готовить совершенно особые кадры, широко используя потенциал ролевых, стратегических и организационно-деятельностных игр (изъято внутренней цензурой).

На сегодня соотношение ядерных сил выглядит примерно следующим образом:

В целом это почти удовлетворительно, если не считать нестерпимого отставания по ракетам морского базирования. Это означает, что в обязательном порядке придется развивать флот.

7.

Прежде всего, нужны новые подводные ракетоносцы, причем тактико-технические данные существующих проектов, начиная с 667БДРМ, меня вполне удовлетворяют. Плохо с количеством. Принимая за образец флот США, желательно иметь от двенадцати до двадцати четырех ракетоносцев, имеющих на борту от шестнадцати до двадцати четырех БРПЛ.

Что мы имеем сейчас? Девять: семь БДРМ, одна "акула" (941-й проект, для которого больше не делают ракет) и "Юрий Долгорукий", который еще не вполне вступил в строй.

С противолодочными и многоцелевыми ПЛ дело обстоит немного лучше, но необходимо иметь в виду, что наиболее массово представлены корабли серии 671 РТМ, которые постепенно будут выбывать из состава флота, в строительстве же находится одна лодка "Североморск", которая скоро поставит рекорд пребывания в достройке.

Интересным способом изменить соотношение сил на море является строительство подводных лодок в логике развития кораблей 705-го проекта: одновальная установка, реактор с металлическим охлаждением.

Существует три сценария развития Российского Военно-Морского Флота, из которых наиболее вероятен первый.

Инерционный сценарий. Все идет так, как идет, то есть по мере финансовых возможностей реализуются разработанные на сегодняшний день проекты кораблей, методом "размазывания каши равномерно по тарелке" совершенствуются базы. Поскольку в этом сценарии процесс "вымывания" старых кораблей будет идти заведомо быстрее, чем ввод в эксплуатацию новых, корабельный состав будет сокращаться. По мере этого сокращения и высвобождения финансовых средств уровень боевой подготовки и качество кадров может несколько возрасти.

Индустриальный сценарий. Создается два или три базовых проекта и большое число (несколько десятков) вариантов различных кораблей на основе модификаций этих базовых проектов. В этом сценарии Россия будет иметь в перспективе один базовый проект подводной лодки в трех версиях - ПЛАРБ, ПЛА, ПЛАРК, отличающихся только одним отсеком, один базовый проект эсминца в трех версиях, отличающихся вооружением (ракетный крейсер, эсминец, фрегат), один базовый проект корвета. Такой подход позволяет иметь сильный, эффективный и сравнительно дешевый флот, но он требует значительного времени на реализацию и не обеспечивает эффективное сдерживание Соединенных Штатов.

Постиндустриальный сценарий. Проблемы флота разрешаются ТРИЗовским путем. Поскольку баз нет и не предвидится, необходимо создавать корабли, которые не нуждались бы в постоянных базах или нуждались бы в них в минимальной степени. Поскольку кадровый кризис неразрешим, необходимо либо принципиально изменить методы подготовки личного состава, либо - обойтись без личного состава, то есть абсолютным минимумом людей. Поскольку времени на проектирование нет, необходимо учиться строить корабли без проекта (другими словами, совместить процесс проектирования и строительства в один). Поскольку никакими разумными способами (даже и столь фантастическими, как это перечислено выше) восстановить ядерный паритет с США в короткие сроки не удастся, необходимо найти способ нанесения противнику неприемлемого ущерба теми ядерными силами, которые мы будем иметь в любом случае. В этом подходе одной из возможных схем может стать разработка универсальных модулей и сборка кораблей из таких модулей "поточным способом". В постиндустриальном сценарии флот решает все стоящие перед ним задачи, но очень сложным способом и дорогой ценой - ценой создания уникальных кораблей с уникальными командами.

В реальности, вероятно, будет реализован некий промежуточный сценарий, склоняющийся к инерционному.

В постиндустриальном сценарии разрабатывается и одновременно строится подводный ракетоносец 5-го поколения со следующими характеристиками: водоизмещение - 20 000 тонн (полное). Скорость 30 узлов (подводная). Рабочая глубина погружения - до 1000 метров (подразумевает титановый корпус). Вооружение: 24 ракеты "Булава-30" с 6 ядерными зарядами, 4 торпеды. Экипаж: 24 человека.

Такие характеристики подразумевают концептуально новый подход к атомной подводной лодке. Прежде всего, необходимо отказаться от легкого корпуса, сделав лодку тяжелее воды (поддержание на заданной глубине осуществляется гидродинамически - за счет разности давлений на нижней и верхней поверхности подводного крыла; эта лодка не может неподвижно зависать в воде и ведет себя подобно акуле, транспортировка в базу осуществляется после стыковки с судном обеспечения). Лодка должна быть полностью автоматизированной и не требовать регламентных и профилактических работ в течение длительного времени. Энергетическая установка должна состоять из одного ядерного реактора. Желательно перейти во всем флоте на реакторы 4-го поколения на быстрых нейтронах и тяжелометаллическом теплоносителе. Реактор должен иметь два режима работы: экстренного хода и бесшумный. В бесшумном режиме реактор находится в практически заглушенном состоянии, охлаждение осуществляется за счет естественной циркуляции теплоносителя. Остаточная тепловая энергия утилизируется в турбогенераторе, который вращает гребной электродвигатель через буферную аккумуляторную батарею. Этот двигатель работает на многолопастной малошумящий винт. В режиме экстренного хода охлаждение осуществляется за счет принудительной циркуляции, тепловая энергия утилизируется в турбине, которая вращает малолопастной винт. Оба винта соосны. Подводные лодки этого типа должны быть практически независимы от баз (автономное плавание порядка года, смена экипажа и запасов в море при стыковке с судном обслуживания, возвращение на базу для регламентного осмотра и ремонта - раз в пять лет). Подобные требования обычно применяются к космическим аппаратам. Эти особенности: энергетическая установка на реакторе 4-го поколения, минимальный экипаж и максимальная автоматизация, минимизация всякого технического обслуживания, независимость от баз - должны стать "стандартом де-факто" для постиндустриального проектирования боевых судов в РФ.

Постиндустриальный сценарий дорог экономически малоэффективен (из-за неизбежной поддержки сразу нескольких типов ПЛАРБ), конструирование и постройка новой лодки (шифр "Ктулху") с одновременной разработкой реактора, автоматики, системы жизнеобеспечения под нее, представляет собой техническую авантюру. Тем не менее только такой сценарий развития позволяет получить действительно сильный, соизмеримый с американским подводный ракетный флот.

8.

Заметим, что ни в одном сценарии России не нужен тот авианосный флот, который она может позволить себе иметь. В индустриальном сценарии корабли типа "Адмирал Кузнецов" не рентабельны по критерию "стоимость/эффективность", в постиндустриальном - бесполезны. Специфическим ответом на американские авианосцы должны стать подводные лодки - носители крылатых ракет (ПЛАРК) и линейные крейсера УРО.

Речь, разумеется, должна идти о корабле с ядерной энергетической установкой, современной боевой информационной системой, эшелонированной ПВО. Корабль должен быть бронирован (и в этом отношении он действительно должен представлять собой линейный крейсер) и оптимизирован для боевых действий в условиях применения электромагнитного оружия.

Ориентировочные характеристики в постиндустриальном сценарии: Водоизмещение 70 000 тонн. Скорость 30 узлов. Вооружение: универсальный многоуровневый интегрированный шахтный ракетный комплекс (вертикальные защищенные шахты, система автоматически выбирает боеприпас, необходимый для решения тактической задачи: противокорабельной, противолодочной или противовоздушной. Подобное решение прорабатывается сейчас в морских силах Японии), интегрированный ракетно-артиллерийский универсальный комплекс ближнего и среднего радиуса действия, три вертолета. Интегрированный комплекс средств РЭБ. Возможность вывода на низкую орбиту собственного спутника связи и наблюдения. Возможность использоваться в качестве корабля обслуживания субмарин "тяжелее воды". Бронирование - 152-203 мм. Экипаж - до 200 человек. Понятно, что при таком соотношении количества людей и размеров корабля возникают значительные неконтролируемые пространства. Необходимо герметически отделить жилую зону от необитаемой и заполнить необитаемую зону инертным газом, максимально автоматизировав контрольные и возможные ремонтные операции в этой зоне. Ядерную энергетическую установку должны получить и новые эсминцы. Как перспективное средство усиления Военно-Морского Флота России следует рассмотреть экранопланы.

9.

Развитие авиации, сил ПВО и сухопутных сил может продолжаться в современной логике. Здесь я полностью согласен с господином Крамником и в отношении количества, и в отношении технических характеристик. Но для успешного ведения любой войны и, прежде всего, войны постиндустриальной России следует развертывать специфические вооруженные формирования, которые в своих статьях и в романе "Гильбертова пустыня" я называю АТ-группами.

АТ-группа есть сочетание заменяемых групп террористов-смертников (которых можно покупать на мировом рынке, где этот товар представлен и цены на него весьма умеренны) и штабников-аналитиков, придающих действиям террористов смысл и согласованность. Совершенно не обязательно такие образования применять для условной зачистки местности. Это может быть группа развертывания, освоения, МЧС, руководимая аналитическими штабами. Террористически можно "напасть" на проблему и быстро решить ее.

10.

В заключение осталось сказать, что в условиях современного и постсовременного мира важнейшим качеством вооруженных сил любой страны является психологическая способность людей вести войну: отдавать и выполнять соответствующие приказы. Должные меры (вновь изъято внутренней цензурой) должны быть приняты незамедлительно.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67