Меморандум "Северо-Запад"

Миссия региональной корпорации

Северо-Запад - особое место России, точка сборки альтернативных сценариев развития страны, динамичный и предприимчивый регион, хранитель исторического наследия, меценат и движитель культуры.

Национальная государственность переживает сегодня кризис, имеющий системную природу. Ее прежний затяжной конфликт с альтернативными имперскими или этно-конфессиональными формами организации государственности, активно дополняется новой типологией противоречий. В мире возникли, к примеру, такие влиятельные формулы трансляции власти, как международные регулирующие органы или такие формы организации политических связностей, как страны-системы. Не менее энергично развиваются процессы автономизации, субсидиарности, приводящие подчас к рождению парагосударственных образований, имеющих различную судьбу, пополняя, в том числе, список несостоявшихся государств или иных параполитических форм социального управления.

Наиболее радикальной формой парагосударственного строительства на сегодняшний день является, пожалуй, корпоративная практика, эволюционирующая к образу мира динамичных и автономных констелляций ("государств-корпораций"), обладающих различным уровнем суверенности, внутренних и внешних компетенций.

Принципы существования современных крупных корпораций имеют нематериальную природу, выходя за рамки планирования исключительно экономического успеха. Культура предпринимательская per se уступает место культуре собственно корпоративной и трансэкономической, смыкаясь с аналогичными процессами в других сферах человеческой практики. Стратегия современной мегакорпорации в той или иной степени отражает поиск особой позиции в системе социальных замыслов, обретая привычку к освоению еще только намечающихся горизонтов событий.

В русле подобного подхода к формулированию стратегии корпорация планирует обустройство некой перспективной социальной ниши, в результате чего ее образ начинает сопрягаться в общественном сознании с миражами и горизонтами развития общества. Даже небольшая корпорация, нашедшая действительно оригинальную формулу обустройства будущего, переживает пароксизм роста и ощущает высоту границ достигаемого успеха.

Обретая востребованную историей суперпозицию, такая корпорация производит/продает уже не конкретный товар и даже не "товарный сюжет" (выдвигающий на передний план долгосрочный маркетинг и маргинализируя фактор производства), но идею, перспективу, а вместе с ними - доверие, безопасность, борьбу за будущее. Иначе говоря, в конечном счете именно качественные, структурные параметры предопределяют масштаб эволюции и длительность существования корпорации. Речь при этом идет обо всем многоликом семействе корпоративных организованностей, в особенности о тех из них, что склонны к трансэкономическому целеполаганию.

Структурная семантика России

В объемной, динамичной социогалактике непростой задачей оказывается удержание исторически сложившихся связей и государственной целостности прежнего поколения национальных и политических систем. Реальная политика - интегральная форма жизни деятельных организмов, а не просто набор рационально осмысленных принципов, действенных в определенный период истории. В (пост)современном мироустройстве обостряется и, что даже более важно, существенно модифицируется проблема сепаратизма. Его актуальная формула определяется конкурентным соотношением территориального и деятельностного пространств. Суверенитет становится транзитным понятием, но не в смысле его ликвидации, а, скорее, распространения на новое поколение субъектов интернационального взаимодействия, связанного с меняющимся пониманием субъектности. Возможно это наиболее сложная проблема, стоящая сегодня перед страной.

От национального государства к государству-корпорации

В постсоветской истории России наряду со сдвигами в направлении модернизации проявилась также другая тенденция - демодернизация части территории, определенная архаизация социальных связей.

В настоящий момент страна находится на распутье между инерцией трофейной экономики, более-менее устойчивой ролью сырьевой державы (и потенциального объекта масштабных игр в данной сфере), попытками вхождения в транснациональный мир глобальных корпораций. И, напротив, периодически вспыхивающей тягой к мягким формам неопротекционизма или даже подспудными разговорами о возможности реанимации элементов мобилизационных схем управления. Суть выбора в конечном счете заключена в смысловой развилке между обществом, которое развивается к все более сложной, полифоничной и динамичной конструкции, и социумом, тяготеющим к статичной, номенклатурной, иерархичной форме устройства.

Критические мнения об участи и стратегических перспективах России-РФ приводить нет смысла, с некоторых пор они стали достаточно многочисленными. Нельзя слишком долго существовать на ренту, проживая наследство, гордиться прошлыми заслугами, строя благосостояние исключительно на сокровищах, зарытых в земле. На глазах возникает каркас социополитического организма, предполагающий в среднесрочной перспективе разделение страны на:

  • государственность-А, являющуюся островом транснационального архипелага и предоставляющую ее руководителям право на присутствие в элитном кругу. Подобное государство-корпорация (в геоэкономическом понимании термина) строится из совокупности десятка олигархических картелей, прежде всего в сфере газо- и "петроэкономики", систем их обслуживания (но также на других производственных и ресурсных основаниях), соединенных в социально-политическую связность под зонтиком новой управленческой конструкции;
  • и государственность-Б: социальную, административную - обеспечивающую функционирование привычных, общенациональных, но утрачивающих актуальность и эффективность форм государственного устройства, ветшающих институтов публичной политики и увядающих ветвей власти.

Между геоэкономическим Севером и мировым Югом

Все это вполне вписывается в архитектонику поствестфальского мироустройства, основанного на принципах динамичной иерархии и геоэкономической интеграции. Россия, впрочем, весьма своеобразное геоэкономическое пространство. Ее экономика парадоксальным образом соединяет структурные черты как сырьевого Юга, так и высокотехнологичного Севера.

Сегодня страна заняла прочное место среди производителей природного сырья и полуфабрикатов, основу национального богатства составляет природная рента и ее производные, за счет же интеллектуальных ресурсов производится приблизительно 5-10% национального продукта (в странах "технологического сообщества" примерно 70%). Инерционный сценарий развития не предполагает серьезной трансформации сложившегося положения вещей, предусматривая разве что ту или иную его модификацию. Изменение перспективы возможно лишь на путях некой альтернативной стратегической инициативы.

Действительно, ряд черт российского общества и экономики (да и значительной части постсоветского пространства) вызывают настойчивые ассоциации с той частью мирового сообщества, какой является Юг:

  • преимущественно сырьевой характер экспорта и производства;
  • крупномасштабная коррупция, непотизм, клановость;
  • низкие показатели уровня и качества жизни, ее короткая продолжительность, высокая смертность, резкое расслоение и криминализация общества, ослабление социальной ткани;
  • деградация традиционной системы ценностей, "макдоналдизация", гипертрофия издержек идеологии общества потребления;
  • новые, исторически недостоверные границы, сепаратизм и межэтнические противоречия, локальные конфликты;
  • факты использования вооруженных сил для решения задач внутри страны -

вот длинный, но неполный перечень наиболее явных из них.

В то же время особенностями российской экономики, в корне отличающими ее от слаборазвитых стран, являются:

  • существование высокотехнологичных отраслей промышленности;
  • воспроизводство инновационного ресурса, высоких технологий и передовых разработок;
  • наличие высококвалифицированной рабочей силы;
  • относительно высокое качество общего и специального образования, а также науки.

Попытка удержания Россией своего "северного" статуса или тем более продвижения на геоэкономической "северо-запад", однако же, предполагает серьезные политические трансформации, а также модификацию экономической стратегии (на путях социально ориентированного рыночного хозяйства) и особенно шкалы приоритетов в социальном строительстве. В том числе:

  • повышенное внимание к обустройству культурной и институциональной среды обитания, ее качественным параметрам, уровню морали в обществе;
  • усилия по развитию человеческого капитала, повышение индекса человеческого развития, расширение пространства сложных композиций и коммуникаций;
  • комплексное обустройство инновационной культуры, стимулирование творческих процессов, не ограниченных научно-технической сферой, развитие культурной и социогуманитарной инноватики, управленческой культуры, методологии познания и действия в мире критических систем.

Особые ресурсы корпорации "Северо-Запад"

Северо-Западный регион России обладает рядом специфических нематериальных ресурсов высокого уровня, на основе которых возможно выстраивание комплексной сети корпоративных стратегий. Подобные нематериальные ресурсы ( invisible assets) высоко ценятся в современном мире, позволяя интегрировать проектные замыслы и создавать долгосрочные программы событий.

Семантический (символический) ресурс

Современная Россия (Россия-РФ как наследница России-СССР, Российской империи и России-Московии) усечена и сдвинута на северо-восток. Географический центр страны находится сегодня где-то в районе, близком к месту падения Тунгусского метеорита (около поселка Тура), а 60% национальной территории - зона вечной мерзлоты.

Оправдываются трагическим и парадоксальным образом пророческие слова Максимилиана Волошина, писавшего в начале прошлого столетия: "Сотни лет мы шли навстречу бурям, с юга вдоль - на северо-восток". Фиксируя приполярное и евро-азиатское положение России, этот концепт под этикеткой евразийства получил широкое распространение в российском обществе, став заметной постперестроечной идеологемой, эклектичной по существу, но служащей своеобразным камертоном, на который настраиваются различные политические силы. Данный идеологический комплекс содержит элементы ориентализма и изоляционизма, демонстрируя склонность к культурной и экономической автаркии. Кроме того, ярлык "северо-восток" наполнился в наши дни особым смыслом, обозначив в ипостаси "Норд-Ост" один из возможных тупиков тысячелетнего похода.

Между тем альтернативный "бренд" "Северо-Запад" также обладает серьезным идеологическим, историософским и футурологическим потенциалом, в значительной степени нераскрытым, обозначая и объединяя тенденции сближения России с Европой, атлантическим миром в целом. Генезис этих силовых линий прослеживается от времен Северо-Западной (Новгородской) Руси до петровских реформ и порожденного ими образа Северной Венеции (и одновременно нового метрополиса святого Петра) - града Санкт-Петербургского.

В условиях дефицита символов политический конструкт "Северо-Запад" имеет шанс стать ключевым логотипом для соответствующего направления развития. В этом геокультурном символе акцентирована тенденция открытости внешнему миру и в особенности - позитивного отношения к высокому уровню связей с Северной и Западной Европой, органичность сопряжения России с европейской цивилизацией.

Культурно-исторический ресурс

История России традиционно прочитывается как история трансформаций Московского царства, в то время как существовали также другие "русские страны" - Русь Малая, Белая, Червонная... И среди них до 1477 года - суверенная Русь Северо-Западная, Новгородская.

Эта Русь объединяла современные Новгородскую, Ленинградскую, Мурманскую, Архангельскую области, Карелию и Коми, уходя далее даже за Уральский хребет к Мангазее, а территория Вологодской области была предметом споров между Новгородом и Москвой. Иначе говоря, "Русь Новгородская" практически совпадала с современным контуром Северо-Западного округа. Если же учитывать принадлежность Новгорода к Ганзейскому союзу, то и Калининградская область вполне прочитывается в подобном контексте.

Культура (в том числе культура политическая) Северо-Запада - этой "Другой Руси", избежавшей монгольского ига и многими нитями связанной с Европой, - серьезно отличалась от культуры Руси Московской. Здесь существовали такие институции, как республиканское государственное устройство, вечевая демократия, выборность церковной иерархии населением, устойчивые, институализированные экономические и культурные отношения с Западом, религиозная и конфессиональная терпимость, система весьма развитой внешней и внутренней торговли (включая зарубежные фактории, членство в Ганзе и т.д.), практически отсутствовало крепостничество.

А до знаменитого "прорубания окна в Европу" в районе Невы (после низведения Новгорода) подобным "окном" являлась территория между Мурманском и Архангельском - торговый терминал страны и обитель привыкшего к самостоянию "раскольного" люда.

Под определенным углом зрения идеи социальной революции в России и демократического переустройства могут восприниматься как энергии духа Новгородской республики в конфликте с азиатской, крепостнической архаикой.

Геостратегический ресурс

Северо-Запад - уникальная территория в составе России, ее пространственный и внешнеторговый терминал, объединяющий Центральную и Азиатскую Россию с Северной и Западной Европой.

Это качество региона усиливается по мере интеграции окружающих стран в Европейский Союз, а также в процессе развития особых связей Калининградской области с окружающим миром, трансформирующих со временем анклав в подобие "российского Гонконга". А с реализацией проекта Северо-Европейского газопровода, расширением спектра морских и иных терминалов система особых отношений, скорее всего, так или иначе распространится на весь Северо-Западный округ.

Случившееся в конце ХХ века "окорочивание" и сдвиг России-РФ на северо-восток в Азию (пространственный полюс данного вектора - Магадан) лишили страну не только значительной части судоходной береговой линии и территорий, расположенных в зонах с благоприятным климатом. В последние годы в стране после краткого всплеска интереса к Западу в общественном сознании усиливаются тенденции антизападничества, приветствуется сближение с восточным миром, происходит разрастание "тьермондистского" менталитета. И соответствующих форм практики.

Страна, органично связанная если не с европейским культурным кругом, то с европейской цивилизацией в ее исторической ипостаси Universum Christianum, в настоящий момент испытывает явный стресс, реализуя сотрудничество с миром атлантическим, причем преимущественно в русле кодов сырьевой экономики, столь характерной именно для государств третьего мира. В России между тем присутствуют коды мышления и деятельности, связанные с иными горизонтами, в числе которых становление суверенной личности, развитие критических форм практики, реальность технологического сообщества Нового Севера. Нарастающее отчуждение от европейской цивилизации в пользу номенклатурных иерархий, однако же, сжимает пространства личностного роста, препятствуя торжеству "энергии мысли" над "энергиями нефти и газа".

В этих условиях геокультурный и геоэкономический вектор Северо-Запада имеет шанс со временем оказаться одним из инструментов преодоления культурного, социального, экзистенциального отчуждения, инициируя поиск новых форм социального творчества и взаимодействия с окружающим миром.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67