Корней с тараканищем

Корнею Чуковскому исполняется 125 лет, и этот его полуюбилей отмечается достаточно широко. В Литературном музее в Трубниковском переулке открывается большая выставка, посвященная его жизни. Пройдут разные просветительские мероприятия. В серии ЖЗЛ издательства "Молодая гвардия" вышла тысячестраничная биография автора "Мойдодыра" и "Доктора Айболита", принадлежащая перу московской писательницы Ирины Лукьяновой (книга уже выдвинута на премию "Национальный бестселлер").

К Корнею Ивановичу Чуковскому (1882-1969) отношение было весьма разное, как при жизни, так и после смерти, что хорошо заметно по его юбилеям. До революции его ядовитое критическое перо остерегались как волчьей пасти. Даже те, о ком он писал по видимости хорошо, как, например, Ахматова и Маяковский, ждали его высказываний с подозрением. Нервный Маяковский на всякий случай так приложил Корнея в стихотворении "Гимн критику" (1915), что потом всю жизнь, улыбаясь, опровергал, что это именно о нем. "От страсти извозчика и разговорчивой прачки невзрачный детеныш в результате вытек. Мальчик - не мусор, не вывезешь на тачке. Мать поплакала и назвала его: критик". И через строфу: "Как роется дворником к кухарке сапа, щебетала мамаша и кальсоны мыла; от мамаши мальчик унаследовал запах и способность вникать легко и без мыла". Эти строки, однако, слишком явно указывали на незаконнорожденность нашего героя и тяжкое зарабатывание матерью денег стиркой белья. Да и вообще Чуковского всю жизнь сложно было с кем-нибудь перепутать.

После революции, когда начал писать детские стихи, он тут же стал предметом борьбы с "чуковщиной", причем организатором явилась Крупская, а поучаствовали все, начиная с редакторов и заканчивая Агнией Барто и Сергеем Михалковым. Но "писатель в России должен жить долго, тогда до всего доживет", - как якобы сказал сам Чуковский. И вот, "альтернативный герой хрущевской оттепели", он получает полвека назад орден Ленина, к 80-летию - Ленинскую премию, но в брежневский застой опять отброшен едва ли не в диссиденты, каковым и умер, а 100-летие его прошло почти незамеченным. Что-то еще дальше будет с автором незабвенного "Тараканища", который то ли обличает Сталина (это в начале-то 20-х, при жизни Ленина!), то ли, наоборот, цитируется самим генсеком в одной из его статей.

Да что Сталин. Великий сказочник сочинил, в первую очередь, самого себя. Начиная с фамилии-имени-отчества, с англоманства, с себя как третейского судии и просветителя, даже день рождения сочинил - родился 1 апреля, а праздновал 31 марта. На самом деле была жуткая бессонница, ощущение, что тебя принимают за кого-то другого, постоянное раскаяние на фоне ехидства и непрерывной готовности к новым выкрутасам. Василий Розанов называл его волком, Леонид Андреев - Иудой Из Териок (Иуда Истериок), а Чуковскому нравилось.

Помню, в детстве я любил научно-познавательную рубрику "Знаете ли вы, что...". Воспользуемся ею сейчас. Итак, знаете ли вы, что настоящее имя Корнея Ивановича Чуковского даже не Николай Васильевич Корнейчуков (по маме), а Николай Эммануилович Левенсон (по папе)? Что с молодости он был неуравновешенным человеком, который и на мать мог руку поднять, а позже истерика ушла вглубь, в ядовитость, в отзыв "мне так понравилась ваша книга, что никогда больше не буду вас читать - чтобы не портить впечатления". Что, приехав из первой поездки в Англию, он напрочь забыл, что за это время у него появился сын Николай. Что, по преданию, не обнаружив в пору борьбы с космополитами ни единого гостя на своем юбилейном дне рождения, вышел на переделкинский балкон и, обратившись "в сторону Кремля", предрек "им" 1953-й год, 1964-й год, 1982-й год и - 2011-й год! Что все порочащие сведения о Корнее Чуковском известны из его собственных записей и дневников...

Четыре главы толстенной книги Ирины Лукьяновой "Корней Чуковский" - это как бы четыре перелома его жизни: "Провинциал", "Просветитель", "Подозрительный", "Патриарх". Автор едва уложилась в минимум описания столь долгой и насыщенной жизни, в которой ядовитый критик становится детским классиком, рассадник "чуковщины" - тихим некрасоведом и составителем примечаний, а потом патриархом всей советской литературы, которую от всей души ненавидел и остерегался. Более-менее подробный именной указатель, включающий хотя бы часть тех деятелей культуры, с которыми общался и был знаком Корней Иванович, занял бы слишком много места и в книге отсутствует - чай, не научное издание. Недавно изданная факсимильно знаменитая "Чукоккала", включая автографы и рисунки баснословных знаменитостей конца XIX - ХХ века, дает представление о круге общения нашего героя. В биографии дан глоток того духа времени (знаки и приметы литературной среды, насыщенной то творческими энергиями, то идеологическими миазмами), в который был погружен Чуковский.

На выставке в Литературном музее достаточно материалов из собраний семьи Чуковских, коллекций самого музея, РГАЛИ, Библиотеки иностранной литературы. Можно рассматривать рукописи писателя, письма, фотографии, дневники, оригинальные листы "Чукоккалы" с записями и рисунками его великих современников.

И все время держишь в уме тот самый незаданный вопрос: а надо ли в России жить долго? Блок, почти его ровесник, уже умер; младший по возрасту Гумилев расстрелян; Россия во мгле; любимый Уэллс его обидел, написав, что Корней подговорил тенишевцев, какие книги называть при встрече; кругом холод, голод, стена коммунизма; Алексей Толстой печатает в Берлине его частное желчное письмо о московских приятелях и коллегах, очередной скандал, К.Ч. сер, сед и смертельно устал, как загнанный волк, а впереди еще столько всего! Аресты близких, погромы, дрязги, клевета, отречения. Одни говорят, что "он будто вообще не желает знать о том, что другим бывает больно". Другие вспоминают, как помогал, а что при этом чувствовал, не так важно. Выживая, дул в унисон советской идеологии, сам становясь идеологом. А иначе разве мы выросли бы на красочно изданных книгах Чуковского? "Легкомыслие - главное мое спасение", - записывает он в дневнике. Однако Пастернак устраивает на даче чтения "Доктора Живаго", а Чуковский считает это неуместной бравадой и предпочитает признать "ошибки" и затихнуть. А когда все умерли, стал патриархом.

Умирая, сказал: "Вот и нету Корнея Чуковского..." Как о ком-то чужом.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67