Наблюдая за событиями в Киргизии, довольно непросто отделаться от недоумения: чего это они? То были "островком демократии", то "революцию тюльпанов" устроили, то решили "пожрать" ее "детей"... Помнится, в одном советском фильме героиня Нонны Мордюковой сетовала на изменчивый нрав своего сожителя: "То ему - то, а то вдруг рррраз - и это!".
Однако недоумевать и ерничать предоставим людям неопытным, познающим законы политики по телерепортажам. А сами давайте вспомним обязательный некогда курс марксизма. Из него можно узнать, что за каждой революцией следует так называемый откат (не в современном финансовом смысле слова, а в смысле - контрреволюция). Его неизбежность определяется рядом факторов: во-первых, реакцией свергнутых революцией политических сил; во-вторых, недовольством итогами революции ее наиболее радикальных деятелей, а также тех революционеров, которым не нашлось достойного (или просто) места в новой системе власти; в-третьих, разочарованием итогами революции значительной части населения, чьи ожидания намного превосходили возможности революционеров по организации обещанного ими же "рая на земле".
Соединение этих трех (как минимум) сил и обусловливает неизбежность контрреволюционного отката, формы и сила которого могут быть различными - в зависимости от конкретных условий. Так, например, в Советской России откат начался с Кронштадтского мятежа и затянулся надолго (в силу масштабов и инерционности всей государственной и общественной системы, а также активного вмешательства внешних сил).
В полном соответствии с этой теорией наблюдались откаты и в странах "цветных революций". Достаточно взглянуть на развитие ситуации в Украине, сложные взаимоотношения между Ющенко и Тимошенко, кризис Рады, возвращение Януковича. В данном случае, похоже, можно констатировать победу "контрреволюции" (надолго ли, пока не известно).
Откат происходил и в Грузии, только там революционный лидер Саакашвили сумел не допустить объединения контрреволюционных сил, которые, в свою очередь, не смогли выдвинуть собственных лидеров и не выработали единой стратегии и тактики действий.
И в Киргизии имеет место все тот же контрреволюционный откат, причем действие основных его сил можно рассмотреть, как в лаборатории: есть тут и те, кто был изгнан из власти, и те, кто пришел к власти, но не удержался, и разочарованные массы народа.
Любопытно, что в отличие от Украины ни в Грузии, ни в Киргизии контрреволюция "не прошла" (во всяком случае, пока). Было бы интересно сравнить ситуации в этих странах и попытаться сделать некоторые выводы.
Грузия и Киргизия весьма похожи: для них характерны условия крайнего дефицита собственных ресурсов при большом количестве региональных претендентов на их раздел. В Украине же ресурсов на порядки больше, а "едоки" поляризованы, причем не столько по региональному принципу, сколько по политическому и по отношению к России и Западу.
Именно такая поляризация примерно равных по ресурсной базе противников и обусловила большие шансы на успех украинских контрреволюционеров, нежели их грузинских и киргизских "коллег": силы достаточны, собраны в кулак, и лобовое столкновение грозит власти полной катастрофой. Есть поле для шантажа, есть время на маневры, есть четкая единая программа, есть внешнее сочувствие (как минимум).
В горах (что кавказских, что азиатских) все не так. Оппозиция раздроблена, вынуждена формировать собственные коалиции, что сильно снижает четкость программных установок, создает дефицит времени, заставляет провоцировать власти на силовые действия, играть на обострение, следовательно - выходить за рамки правового поля, а также обходиться без существенной и скоординированной поддержки из-за рубежа. Такой контрреволюции противостоит организованная (хотя бы в общих чертах) власть, имеющая право на насилие, легитимная в глазах внешнего мира, а главное - контролирующая ресурсы.
Саакашвили вполне воспользовался выгодами своего положения: сперва "революционной", а потом - просто власти. Он сконцентрировал все ресурсы в своих руках, методично освободился от лишних в рядах соратников и столь же методично расправился с реальной и потенциальной "контрой" (заметим, что по такому же алгоритму действовал и другой великий грузин). А народная привычка к бедности, мобилизация вокруг отпора сепаратистским силам, ослепление внешнеполитическими "триумфами" обеспечили ему отсутствие массового недовольства. В результате грузинский Кронштадт умер, не родившись.
В Киргизии все пошло немного по-иному. Там Кронштадт все-таки случился. Почему?
В Киргизии есть основа для поляризации: Север и Юг. Но отсутствие солидной ресурсной базы не позволяет этой поляризации привести к формированию устойчивых региональных блоков. Полтора года назад южане смогли создать свой блок, опираясь на внешнюю поддержку и пользуясь маразмом акаевского режима. Но, став революционной властью, южане монополизировали ресурсы, в результате чего контрреволюция рискует оказаться бессильной.
Если бы президент Бакиев сумел удержать единство своей команды, не начал бы "чистку рядов", то оппозиция не пополнилась бы когортой "обиженных" экс-революционеров и, вполне возможно, вскорости выдохлась бы. Но революционный режим не может существовать, не "очищая" себя, то есть без жесткой внутренней борьбы "соратников". Тем более что в конкретных условиях Киргизии южане не были монолитом; это была весьма разношерстная "сборная", обреченная на достаточно быстрое "размывание".
Учитывая, что жизнь в республике не стала лучше ни на йоту, за полтора года после "тюльпанов" в Киргизии скопилась критическая масса из трех компонентов контрреволюционного отката. И он вполне мог бы удастся, если бы у контрреволюционеров было больше единства и больше времени. Ведь ресурсов, несмотря ни на что, у них до сих пор достаточно. Да и программу они смогли сочинить простую и доходчивую: даешь новую конституцию!
Но вот именно "недополяризованность" политического поля не позволила создать широкий и крепкий, устойчивый блок под антибакиевскими знаменами. Северяне вроде бы и поддержали откат, даже губернатор Чуйской области перешел на их сторону, но ни Иссык-Куль, ни Талас, ни Нарын не решились на это. И получилась бледная попытка римейка "тюльпановой" революции: в столичном Бишкеке собралась массовка, возглавляемая разномастными деятелями, каждый из которых, возможно, и умен, и силен, и талантлив, но вместе они долго работать не способны. У них нет долговременной стратегии, нет вариантов тактики. У них нет времени (в отличие, например, от Януковича, который изматывал своих "оранжевых" противников несколько месяцев подряд).
Итак, киргизский Кронштадт выдыхается. Что же будет дальше?
По логике вещей, Бакиеву придется вести довольно непростую игру. Не идя на прямое силовое подавление мятежа, он должен, немного погодя, приступить к зачистке его главарей и консолидации своего режима (примерно по модели Саакашвили): укрепить силовые органы, через некоторое время распустить парламент, начать планомерные "посадки" и т.п. Но ему, скорее всего, не удастся уйти от конституционной реформы, увеличив роль правительства. А оно подконтрольно "заклятому союзнику" Бакиева генералу Кулову. В эти кронштадтские дни Кулов решительно поддержал Бакиева. Но что будет дальше?
Получается, что и в дальнейшем Киргизия пойдет по пути, сочетающем в себе черты и Грузии, и Украины. С одной стороны - консолидация режима и борьба с оппозицией по-грузински, а с другой - реформа и сильное правительство по-украински. А сильное правительство - это потенциальный полюс притяжения для оппозиции и для внешних игроков, а значит, и перспектива нового противостояния, более серьезного.