Голосуй сердцем и... проиграешь!

О персонификации политики, ее достоинствах и издержках

Я готов был считать человека святым,
но тут началась его прижизненная канонизация.
С.Е.Лец

Освободиться от власти средств массовой информации
и культурных наставников - все равно что попасть в
неведомый, таинственный мир и вернуться обратно
к действительности.
Х.Сименс

Выборы для пиарщиков и политтехнологов - как похороны для гробовщиков, не то чтобы праздник, но хороший повод и возможность заработать. Пусть они не обижаются, но политический аналитик - это антагонист всех мифологизаторов и манипуляторов по определению. Они делают свою работу - я ее разрушаю. Их задача - привести к победе своих клиентов чуть ли не любой ценой (а иногда и без "чуть ли"). Упаковать залежавшийся и не всегда свежий и добротный политический товар в яркую упаковку и "втюхать клиенту", предварительно промыв мозги до полного неразличения покупателями-избирателями реалий от вымысла. Фактически смысл этих профессий, их raison d?etre - в капитализации политических фактов, персоналий путем мистификации политического и электорального процесса. Моя задача менее креативна и на порядок более занудна - построить информационную модель, адекватно соотнесенную с реальными политическими проблемами и противоречиями.

Одна из серьезнейших проблем современной политики - ее персонификация. В отличие от многих политиков и политологов хочу поставить это как проблему, нуждающуюся в разрешении. И показать - в чем, собственно, она заключается. "Миру угрожает интерпретация", - грустно шутил когда-то С.Е.Лец. В современной российской политике интерпретации действительно представляют серьезную угрозу.

Вопрос в том, являются ли эти процессы неизбежными и фатальными или, сменив курс, наш Титаник может избежать столкновения с айсбергами реально приближающихся политических проблем и противоречий.

Мифологизированное шоу или политика?

Литераторы знают, что персонификация как поэтический прием заключается в наделении неодушевленных предметов, институтов, проблем свойствами одушевленных существ. Когда политику "поэтично" подают в информационном пространстве в категориях и терминах межличностных отношений. Вопрос "в чем проблема?" все чаще приравнивается к вопросу "кто виноват?", а это далеко не тождественные вопросы. Персонификация - черта мифологического мышления и инструмент мифологизации мышления вообще. Не случайно в любой мифологии все силы и факторы, значимые в жизни, персонифицированы: Гермес, Одиссей или Локи - олицетворение хитрости, Афродита, Венера, Астарта - олицетворение любви, Один, Зевс или Юпитер - власти и т.д. В мифологизированной политике Березовский - персонификация одних интересов и процессов, Политковская - других, Жириновский - третьих. Выборы - как пьеса со своей драматургией, в которой есть свои злодеи и герои. Хорошо это или плохо? Проблема в другом. Виртуальные герои могут реально олицетворять совсем не те ценности и явления, которые им приписываются. Трудно доказать, что талантливый политтехнолог-самоучка Жириновский олицетворяет либерализм и демократию, которые написаны на знаменах его как бы партии. Скорее уж и он, и его партийный проект выполняют функцию фрейдистских оговорок и проговорок Кремля в некоторых щекотливых ситуациях, в которых либерализм и демократия не ночевали. И миф в результате пиар-усилий получается какой-то "неправильный" и постмодернистский. И персонификация у нас "неправильная". Как если бы Гефест на практике оборачивался хромоногой Афродитой, а титан Прометей - злобным Тифоном или Кербером. А на клетке с лошадью Пржевальского было написано "Верблюд".

"Она читала мир как роман, а он оказался повестью", - пел в свое время В.Бутусов и группа "Наутилус Помпилиус". Я рискну утверждать, что делать из политики мыльный сериал для зрителей-избирателей - значит рисковать непредсказуемыми последствиями. И даже опасно с точки зрения перспектив развития политической системы. Избиратели, то есть мы с вами, можем оказаться совсем в другом романе. Хуже, если в скверном анекдоте.

Поэтому нынешние российские выборы можно и нужно рассматривать и оценивать и как время и место для действительно рационального выбора, своего рода развилку (хотел написать про "точку бифуркации", но вовремя одумался - не для специалистов по синергетике я пишу этот текст).

Между чем и чем мы выбираем? Забудем на секунду о партиях, списках, лидерах. Поставим вопрос иначе. Можно ли перестать играть по навязываемым пиарщиками правилам и, наоборот, заставить политиков (и пиарщиков) играть по правилам, отвечающим интересам граждан? Выборы - это проект, который может, в принципе, дать развитию политической сферы мощный и позитивный импульс. И этот импульс может рационализировать нашу политическую сферу, упрочить "правила игры", складывающиеся институты - либо получится..."как всегда". И мы получим очередное шоу, мифологизирующее политическую ситуацию, так и будем верить, что ЛДПР - "за бедных и русских", хотя даже поверхностный взгляд на их списки и анализ деятельности говорят обратное. Но мифы на то и есть мифы, что словами маскируется вектор реальных интересов, никуда не исчезнувших из политики.

"Новый лидер - новая стратегия"?

В грядущих выборах меня как гражданина больше всего тревожит, что нам относительно повезло с президентом. Меня тревожит эта зависимость тенденций политического развития от везения, от случайности. Ведь могло и не повезти. А если в следующий раз повезет меньше и будет все совсем иначе? Если нет укорененных политических институтов, если правила политических игр меняются с каждым новым составом Думы и каждый состав норовит создать правила "под себя любимых", то в результате и получается "под себя". Каждый новый премьер начинает с переструктурирования правительства, каждый новый начальник и начальничек пытается изобразить, что только с его приходом на данный пост началась настоящая реформа и жизнь...

Деформированные в персональную сторону системы крайне неустойчивы. Потому что приход нового лица с новым "ндравом" может кардинально изменить не только политику и ввести новые "правила игры", но даже поменять стратегические ориентиры и приоритеты политики. Можно ли как-нибудь уменьшить (в том числе и с помощью выборов) этот элемент случайности и в меньшей степени зависеть от везения?

В развивающихся странах зависимость от личностных характеристик первого лица является скорее правилом, нежели исключением. Приход новых первых лиц может развернуть политический вектор на 180 градусов и оказаться судьбоносным для страны. А смена какого-нибудь Гамаль Абдель Насера каким-нибудь Анваром Садатом приводит к кардинальному политическому развороту.

Не дрейфуем ли мы в сторону таких политических систем? Руководствуясь при этом самыми лучшими побуждениями, что "от добра добра не ищут". Где вроде все "как у взрослых", но все определяют не партийная идеология, не интересы граждан, не государственные институты, но исключительно личные взгляды на мир и свое место в этом мире. И не важно, унаследован ли пост или он выборный, и не важно, как этот пост называется - халиф, султан или президент.

Кривое зеркало мифологизированной политики

Не подминают ли в процессе выборной кампании соображения пиара все остальные компоненты реальной политики? Не становится ли политический процесс лишь необязательным дополнением пиара, с выхолощенной сутью и содержанием? Когда не пиар обслуживает политику, а политика становится малозначащим дополнением к пиару. И сами политики-кандидаты начинают верить в то, что главное - это не качества политического товара, а его умелая реклама. И в то, что на политическом рынке хорошо продается не хороший и нужный товар, а недоброкачественный, но зато хорошо разрекламированный.

Я рискну утверждать, что недобросовестный политический пиар намного опасней недобросовестной коммерческой рекламы. Там мы теряем деньги, тут мы теряем права, свободы, право рационального выбора в соответствии с собственными интересами. Но если опасность такой рекламы в коммерции, сфере услуг, экономике худо-бедно осознается, то в политике проблема борьбы с деформирующим политические процессы воздействием пока завуалирована. Еще в меньшей мере она является задачей, требующей неотложного практического решения.

Винить ли за этот перекос профессиональный опыт бывших пиарщиков, ставших волей судьбы руководителями разных политических институтов, или это влияние пиарной мафии и мордодельского лобби? Конечно же, чувствуется мощное воздействие интересов потребителей личностной ренты. Как бы то ни было, но задача анализа плюсов и минусов этой деформации российской политической системы представляется мне более чем актуальной в преддверии выборов.

Личностная рента

Персоноцентрические рыхлые и слабо структурированные политические системы сверхвыгодны окружению первого лица, поскольку располагают уникальным и ценнейшим политическим ресурсом, который к тому же может быть конвертирован в иные ресурсы. В персонифицированных политических системах возникает феномен даже не административной, но личностной ренты. А за "доступ к телу" и "к уху" ведется иногда открытая, а чаще подковерная ожесточенная война. И воюющих легко понять: можно провалить то направление, которым ты занимаешься и за которое ты отвечаешь, быть никудышным чиновником, министром, но быть "надежным и преданным другом", вполне успешно спекулировать реальной (или мнимой) близостью к важному лицу. И это вполне и с лихвой может компенсировать профессиональную несостоятельность такого "человека из окружения".

На разных уровнях властной иерархии можно столкнуться и с неприкрытым блефом: слишком велико искушение для авантюриста не попытаться разработать эту золотую жилу персонифицированных политических систем.

Работники прокуратуры и правоохранительных органов могут немало рассказать о просачивающихся иногда в публичное информационное пространство делах о вымогательстве или мошенничестве, основанном именно на неформальных и "доверительных" услугах, которые авантюрист якобы может оказать соискателю должности или бизнесмену в обход громоздких формализованных административных или правовых процедур. И все эти стремительные карьеры, "генералы-димы" и прочие "друзья друзей" и их родственники на государственной службе очень дорого обходятся стране. Отечественная история знает случаи, когда и среди фаворитов первых лиц оказывались наделенные недюжинным талантом администраторы, полководцы, но сам принцип отбора в персонифицированных структурах далеко не меритократический. И графы Орловы или светлейшие князья Потемкины тут скорее исключения, нежели правило.

Персонификация не только черта политики. Это еще и свойство человеческой психологии, стремление к любому, пусть иллюзорному, повышению собственной самооценки через приобщение, пусть иллюзорное, к власти. Часто сталкивался с ситуацией, что многие искренне верят (особенно журналисты), что присутствие или общение со значимыми людьми каким-то мистическим образом повышает и их собственную значимость и вес. И они тоже начинают светиться отраженным светом "короля-солнце". И какая-нибудь журналистка Трегубова, после мимолетного общения с обитателями Кремля, готова считать и себя важной политической фигурой и чуть ли не жертвой режима и диссиденткой. Почти что этаким князем Курбским в юбке. Наверное, так в старину дворецкие и лакеи императора считали себя важными политическими фигурами, намного более политически значимыми, нежели лакеи и дворецкие какого-нибудь графа. А те, в свою очередь, свысока посматривали на баронских слуг. И, кстати, кое-кому удавалось конвертировать доступ к телу во вполне осязаемые ценности, собственность, карьеру.

Но как бы то ни было , крен в сторону чрезмерной персонализации политики есть тревожнейший симптом того, что "подгнило что-то в датском королевстве". Индикатор того, что неформальные механизмы пытаются подменить собой механизмы формальные. Когда какой-нибудь "друг губернатора" или "сын прокурора" орет на остановившего его за превышение скорости сержанта ГИБДД, что он его скрутит в бараний рог. И ведь действительно не всегда блефует, может и реально "скрутить". Явления того же порядка, когда политическое влияние, например, дочери первого лица, занимающей скромный пост советника, намного превосходят реальное влияние формально вторых и третьих лиц государства. И соискатель министерского поста прекрасно знает, что ему нужно добиваться не высоких результатов, авторитета или профессиональной репутации на своем поприще, но понравиться или договориться с той самой дочерью, женой, собачкой, наконец! Как там у бессмертного и актуального, к сожалению, Грибоедова: "Ваш шпиц - прелестный шпиц!" Ах да, шпицы устарели, пришла мода на лабрадоров. Прогресс, однако.

Все это лишнее доказательство того, что наша политическая система, несмотря на все политические "рюшечки и фестончики", гораздо ближе к королевской Франции времен мадам де Помпадур, к российскому императорскому двору времен Распутина, нежели к институализированной демократии, пусть и суверенной. И все это означает, что процесс деформации, архаизации и демодернизации политической системы идет полным ходом.

К тому же соперничество неформальных центров власти и конституционных органов постоянно будет продуцировать непродуктивные конфликты, вызывать законное недовольство лидеров формальных структур. "Где ваша строчка в Конституции?" - заявил как-то деятелю администрации президента один из наших видных и авторитетных политиков.

В связи с персонификацией можно говорить о возникновении целой индустрии услуг "сведения с нужными людьми", процветающей во властных коридорах. И если в публичном пространстве нет четких институциализированных критериев оценки эффективности деятельности министров или губернаторов, если избиратели лишены возможности непосредственно высказать отношение к результатам проводимой политики главы какого-нибудь региона, то и коня можно назначить губернатором. Правда, управленческие решения будут тоже конскими.

Проблемы и негативные издержки возникают и тогда, когда именно "близость к телу" становится важнейшим, а нередко чуть ли не единственным критерием кадровой политики. В неперсонифицированных системах в принципе не может возникнуть проблемы "равноудаленности" олигархов. Там есть проблема законоприменения, которая на самом деле связана совсем с иными, институциализированными, оформленными правом институтами.

Чем более персонифицирована система, тем больше оснований считать юрфаки "факультетами ненужных вещей", как писал замечательный, хотя и подзабытый писатель Ю.Домбровский.

Проявление крена в сторону персонификации политики в России отчетливо проявляется в низком доверии и поддержке различных политических институтов в сочетании с относительно высокой оценкой президента и губернаторов ряда регионов. Людям, личностям - готовы, с определенными оговорками, доверять, институтам - нет. Причем нередко позитивная оценка и поддержка президента и губернаторов является не столько отношением к властным институтам или рациональной оценкой эффективности выполнения ими отведенных им Конституцией РФ и действующим законодательством функций, сколько оценкой личности, занимающей данный пост. Эта же особенность характеризует и отношение к политическим партиям. Отсюда - то внимание, которое уделяется в нынешних условиях спискам персоналий и личностей, возглавляющих партийные списки.

Эти списки воспринимаются как мощный (если не самый мощный) пиарный политический ресурс партий, более важный, чем реальная программа партий или история их деятельности и завоеванный ими авторитет. И в этом аспекте именно персоналии оказываются наиболее информативным источником о содержании партийной политики, а оценки личностей переносятся на оценки партий, подменяя личностной оценкой политическую оценку партийных и властных институтов. "Пипл схавает", то есть, простите, "электорат проголосует".

Отсюда насыщение партийных списков популярными актерами, певцами, спортсменами и прочими фотогеничными машинами для нажатия кнопок голосования. Я знаю ряд исключений из правила - в лице депутатов Кобзона, Губенко и еще нескольких представителей культуры, вполне адекватных в качестве депутатов. Но я не об исключениях, а о доказанной временем и опытом тенденции. Кстати, устранение одномандатных округов лишь усилило персонификацию и символизацию политики: среди одномандатников депутатов-имиджей, депутатов-символов было намного меньше.

Люди-символы: пожилая актриса (апелляция к пенсионерам), фотогеничный молодой человек (апелляция к молодежи), скандально известный бизнесмен (апелляция к негативной реакции на давление внешних сил), ставший брендом, который раскручивали на протяжении месяцев все СМИ страны. Выборы - как сериал, как мыльная опера. С единственной разницей, что нам в этой опере жить.

Общая направленность эволюции партийно-электоральной политики в Российской Федерации имеет немало издержек. Она слабо способствует решению ряда реальных политических проблем, стоящих на повестке дня и от решения которых думские выборы, в том виде, в котором они сложились, уводят и электорат, и саму политическую элиту.

Пиарный перекос списков и выборов препятствует обновлению политической элиты, выводу на орбиту федеральной публичной политики новых лиц, новых персон с новыми идеями, альтернативным и конструктивным взглядом на конкретные проблемы развития России. В партийных списках встречаются лишь отдельные лидеры, проявившие себя как компетентные и авторитетные специалисты по каким-либо содержательным направлениям. Общую закономерность можно сформулировать так: чем больше пиара, тем меньше компетентности.

Можно оценить как удачный пиарный и пропагандистский ход, когда партия заявляет о необходимости перехода к инновационной экономике и включает в первую тройку ученого - нобелевского лауреата. Но тот же программный лозунг партии, списки которой перенасыщены высокопоставленными чиновниками, бизнесменами, министрами, теряет отчасти свою убедительность и мобилизационный потенциал.

Уже сегодня серьезные эксперты выказывают озабоченность не столько расстановкой сил в новом составе Государственной думы, сколько угрозой низкой явки электората, чувствующего себя чужим на этом празднике политической жизни.

Возникает вопрос: нам нужно мероприятие, снижающее интерес и уважение к ключевому институту и механизму демократии, способствующее эрозии и без того не слишком высокого авторитета института законодательной власти?

На прошлых выборах такие граждане голосовали за оппозиционные партии, "против всех", голосуя против партий, могли поддерживать авторитетных в регионе депутатов-одномандатников. На этих выборах они отчасти лишены возможности легально выразить свою позицию в связи с изменением и ужесточением избирательного законодательства.

Если все, включая экспертов, СМИ пророчат оглушительную победу одной партии с президентом во главе ее списка "за явным преимуществом", то стоит ли вообще ходить на заранее предрешенные "выборы без выбора", на казенно-рутинное мероприятие, лишенное внутреннего драматизма и интриги? По данным, например, "Левада-центра" лишь 50% россиян собираются голосовать 2 декабря.

Еще одним симптомом кризиса партийной системы, на которую сделали ставку проектировщики выборов, является размывание социальной обусловленности партий, связей с адресным партийным электоратом, интересами приоритетных социальных групп.

Корреляция между составом потенциального депутатского корпуса и социальной базой партий (актуальной и потенциальной) низкая. Лозунги и программы партий оказываются трудноотличимыми друг от друга. Отсюда внимание к персоналиям, которые, в отличие от маскируемых интересов, становятся основным инструментом различения партий. Заявления кандидатов - предпринимателей или высокопоставленных чиновников об интересах "трудового народа" и "трудящихся" выглядят не очень органично. Перед выборами невольно вспоминаются филатовские строки:

Утром мажу бутерброд
- Сразу мысль: а как народ?
И икра не лезет в горло,
И компот не льется в рот!
Ночью встану у окна
И стою всю ночь без сна,
Все волнуюсь об Расее:
Как там, бедная, она?

Многократно высмеянные "квоты" на доярок и механизаторов на трибунах представительных органов СССР содержали в себе вполне рациональное зерно, хотя бы символически (и не только) включавшее механизмы психологического и социального отождествления граждан с властью и проводимой политикой.

Ряд кремлевских экспертов считают тенденцию постепенного вытеснения идеологий пиаром и предвыборными технологиями современной и прогрессивной, заявляют об устарелости традиционных идеологий, желательности перехода к клиповым, эклектичным "идеологиям". Но эта точка зрения, как представляется, недооценивает все опасности, сопутствующие наметившейся тенденции виртуализации и сопутствующего ей "обессмысливания" выборов.

Операционализирую понятие "обессмысливание".

Так, 84% опрошенных уверены, что у "Единой России" будет большинство мандатов. Но важно, что 50% респондентов, готовых проголосовать за "Единую Россию", не связывают с думскими выборами никаких позитивных перемен в своей жизни; 40% населения вообще не интересуются выборами; 21% - "определенно интересуются"; свыше 60% всех россиян считают, что эти выборы ничего не изменят в их жизни в положительную сторону. И лишь 5% граждан определенно связывают улучшение в своей жизни с этим ключевым институтом демократической политики.

По данных некоторых опросов, облик "партии власти" как "выразителя интересов всех россиян" убедителен лишь для 16% опрошенных граждан; 21% респондентов считает, что "Единая Россия" выражает интересы, прежде всего, крупных предпринимателей ("олигархов"); 20% уверены, что "Единая Россия" выражает интересы федеральной и региональной номенклатуры ("чиновников, бюрократии"); 19% - директората; 16% - "силовиков". И список кандидатов в депутаты не поколебал этого устойчивого, но калейдоскопичного и эклектичного имиджа партии. Пока неизвестно, как скорректировало этот образ партии решение президента.

Напротив, широко разрекламированное и популяризируемое решение о включении большей части губернаторов, ряда министров в списки кандидатов лишь упрочило уверенность электората в том, что "Единая Россия" - "партия начальников". И выборы по определению - это "выборы начальников" и "из начальников".

Тем более велика опасность утери специфического политического лица в ситуации относительной "молодости" партий, когда большинство партий еще не успели это лицо обрести, в отличие от имеющих традиции "исторических партий" США, Великобритании, Германии. Единственным исключением, впрочем, тоже подверженным общим трендам эрозии, является КПРФ. "ЛДПРизация" партий (в смысле восприятия партии через имидж лидера) имеет не столько плюсы, сколько минусы.

Не менее серьезным индикатором кризиса может быть и рост осознания расхождения между программными заявлениями и лозунгами партий и реальной линией политического поведения и голосований в Думе. Но если оппозиционные партии всегда могут сослаться на свой оппозиционный статус и "зажим" со стороны "партии власти", то у "партий власти" таких аргументов нет. Особенно с учетом того факта, что в свое время они недальновидно монополизировали руководство всех думских комитетов и все направления работы. Соответственно приняв всю ответственность за деятельность корпуса законодателей, которая далеко не всеми расценивается как правильная и эффективная.

Стремление решить ситуативные задачи повышения стабильности, минимизации неприятных случайностей, обеспечить максимум мандатов для "своей партии" привело к ряду латентных издержек этого стратегического решения, довольно неоднозначных и опасных для перспектив демократического развития страны и политической системы.

Есть и иной, более теоретический срез проблемы "обессмысливания" выборов.

В стороне от электоральной кампании остались ключевые стратегические вопросы дальнейшего развития российской политики:

- дадут ли выборы инновационный импульс развитию политической и партийной систем или закрепят перекосы и деформации, негативно сказывающиеся на его развитии и динамике?

- окажут ли выборы рационализирующее воздействие на гражданское общество и граждан или закрепят тенденции к виртуализации, мифологическому, персонифицированному, иррациональному восприятию политики?

- повысится ли в результате выборов авторитет политической элиты, повысит ли опыт участия в выборах компетентность политической элиты, станут ли выборы дополнительным импульсом легитимизации власти и проводимой политики или вектор выборов будет направлен в противоположную сторону?

- будет ли проведение выборов способствовать капитализации российского государства, усилит ли вес и позиции державы на международной арене?

- станут ли выборы поводом к осмыслению и коррекции программ развития государства, экономики, общества? (ведь демократические выборы есть мощный канал "обратной связи" - обязательный элемент любого управляющего контура);

- станут ли выборы инструментом интеграции российского общества, фактором стабильности или просто новым витком межэлитного соперничества и конкуренции различных групп и кланов, рассматривающих свои интересы и приоритеты как более важные по сравнению с государственными и национальными долговременными интересами?

Есть и более частные вопросы. Ряд аналитиков, например, прогнозирует усиление диспропорций в региональном представительстве в федеральных органах законодательной власти. Основания для беспокойства имеются: на выборах в Законодательное собрание Санкт-Петербурга остались без представительства десять территорий, а в трех избрали по два депутата. На выборах Законодательного собрания Вологодской области, где область делилась на семнадцать территориальных групп, в итоге одиннадцать территорий из семнадцати остались без своих представителей. Но все эти, как я и предупреждал, занудные и скучные вопросы не выносятся партиями в повестку дня выборов как "неинтересные" для "электорального планктона".

Активное и повсеместное применение в политике новых информационных технологий создало иллюзию появления "смыслократии". Мне кажется, что пока уместней говорить не о смыслократии, но о попытках установить "пиар-архию", обессмысливающую политику и все ее проявления. Политический мир расщепляется на два непересекающихся параллельных мира. В одном мире задают вопросы о проблемах, которые призваны решить политик, партия или фракция, в другом жонглируют и манипулируют образами, словами, смыслами.

Как-то так:

- Почему вы голосовали по значимым для избирателей вопросам так, а не иначе?

- А зато кандидат хороший семьянин, - отвечают избирателю его пиарщики и показывают ролик, изображающий кандидата в кругу семьи. - Он такой же, как вы.

- Вы докажите, что предлагаемый кандидат является профи в каком-нибудь вопросе.

- Да вы посмотрите, как он детей любит. И собачек. - И тут же демонстрируют эту любовь размером шесть на восемь метров, развешанную по всему городу.

- А какова его программа по вопросу, например, здравоохранения или ценообразования?Цены-то растут.

- Вот какая у него широкая улыбка, - отвечают пиарщики. А кандидат послушно улыбается вставленной аккурат к выборам искусственной челюстью.

Кстати, такой персонифицированный виртуальный имидж подобен воздушному шарику - он так же уязвим для антиимиджа, как надутый воздушный шарик для острой булавки. А сегодня опасность сведения нормального политического соперничества всецело к "имиджевым войнам" вполне реальна.

- Наш кандидат сделал много полезного для страны...

- Да вы посмотрите на часы на его руке - они ж стоят не меньше десяти годовых зарплат рядового бюджетника.

Доказать человеку, что дорогие часы иностранной фирмы вовсе не являются необходимым и достаточным доказательством "непатриотичности" и "компрадорскости" политика становится непростой задачей в виртуальном мире мифов и персонификаций, хотя еще Пушкин писал: "Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей".

Умножение скудоумия на суесловие, обильно сдобренное корыстным цинизмом, не создает смыслов ни в каком смысле. Но девиртуализация и демифологизация нашей политики есть магистральный путь борьбы с ее обессмысливанием, первый шаг на пути возвращения к действительности.

Попытаюсь сформулировать главный вывод из сказанного: результаты запущенных процессов определяются не публично декларируемыми целями, но реально применяемыми средствами для достижения целей.

Если для лечения больного применяются наркотики, уводящие больного в мир иллюзий и искаженных реальностей, то результаты лечения могут оказаться опасней самой болезни.

Или, если попроще: "Хватит делать дураков из расейских мужиков!"

Мораль?

Мораль проста: "Не голосуй сердцем, а то опять проиграешь!"

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67