Глобальная сплетня о смерти

Часть первая

От редакции. Вскоре из печати выйдет новая книга Сергея Роганова, современного русского писателя, философа, автора многочисленных работ по философии и психологии смерти и смертного человека. Автор любезно согласился в преддверии выхода своей новой книги представить на страницах «Русского журнала» свое новое творение.

* * *

Ни о чем теперь, пожалуй, не разносят столько «недоброжелательных или порочащих слухов, на основании неверных, неточных и измышленных сведений»[i] сколько о смерти, это любимейшей из сплетен современной культуры. В эпоху глобализации, когда «смерть» выступает синонимом «лузерства», а преждевременные седины и морщины говорят только о плачевном состоянии вашего банковского счета, конечная, она же преходящая, природа человека и борьба с нею руками новых технологий требуют не философских или теологических постижений и откровений, а действий, конкретных и «вечно» - безотлагательных.

Но, как говорится, Богову – Богово, а кесарю кесарево. Одни денно и нощно занимаются проблемами конца метафизики, политики, социального или философии, а другие в то же самое время освобождаются от культурного балласта, который мешает посещать фитнес-центры и пластических хирургов, а также сплетничать о собственной смертной природе без остановки. Но почему бы и нет?

В конце концов, сплетня только тем и отличается от истины, что представляет собой естественный итог любых благих намерений.Разумеется, даже истинных.

* * *

Сплетню о философии, которая начинается с размышлений о смерти, - подхватил, точнее - сконструировал экзистенциализм, и, в короткий период между двумя мировыми войнами, выпустил в свет в облике одного из самых забавных анекдотов философской культуры ХХ века…Время стирает в пыль не только камни, но и вековые сплетни. Впрочем, это не помешало Алену Бадью, престарелому французскому марксисту, не моргнув глазом, пережевать эту нелепость на пороге XXI века. Но даже представители академической философии давно устали подписываться под заклинаниями вроде: «Человеческое животное перестает быть жертвой, упорствующей в своем бытие-к-смерти, и выступает Бессмертным, являющим в своей суверенности "своё верховенство над возможностью страдания и смерти", свою волю "идти наперекор воле-быть-животным"»[ii].

Впрочем, ни один вменяемый среднестатистический человек в начале столетия, в эпицентре биотехнологической революции, не будет тратить время на такую бессмысленную болтовню, хотя готов потратить немало времени и средств на процедуры, назначенные диетологами и физиотерапевтами. К современному феномену смерти, ко всему сложному комплексу проблем стареющих обществ эпохи глобализации, вся французская патетика имеет такое же отношение, что и кондиционер в кабинете заведующего кафедрой философии, например, в Сорбонне, к репродуктивному циклу кольчатых червей.Философская сплетня о смерти – начале всех философских начал, идет рука об руку с не менее «сакральной» сплетней христианской теологии об Иисусе Христе, собственной смертью поправшем смерть. И дело совсем не в том, что некто воскрес после смерти на кресте. Дело как раз в том, что самому Иисусу смерть была совершенно незнакома – он всего лишь погиб, так и не успев умереть, так же, как погиб Авель, не познав глубины преходящего своего существа.

Спаситель погиб, так и не познав смерти, от которой он до сих пор призывается спасти заблудшее человечество, и именно этот факт убийства, а не естественной смерти Христа объясняет равнодушие современных науки и технологий к расхожей сплетне теологии.«Человек перед мгновением/перед лицом смерти» давно уступил место умирающим/вымирающим/постаревшим людям развитых стран. Ни теология, ни философия обществу потребления давно не указ. Кто-кто, а бездетный и, похоже, бесплодный Иисус Христос, рожденный суррогатной матерью, никоим образом не мог, и никогда не сможет «попрать» естественную смерть современных людей воскрешением после убийства. Смерть человека/людей и убийство на кресте тридцатитрехлетнего холостяка во имя грядущего спасения мира – два совершенно разных, более того, – взаимоисключающих феномена человеческого существования.

* * *

Как ни крути, а «смысл старения» – бессмыслица в стремительном круге жизни информационного общества. Смысл старения никак не оправдывается, а уж тем более не может оправдываться библейскими историями и мифами об умирающих в кругу многочисленной семьи патриархов.

Многомиллиардная анти-эйджинговая индустрия убеждает современников, включая армию докторов философских наук и священников, без всяких крестных мук не по дням, а по часам: вечная молодость не за горами. Но, при этом она совсем не обременяет общество потребления такими этическими нормами и нравственными императивами, которые бы требовали чрезмерного напряжения сил или слишком ущемляли в правах свободную личность. Современность теперь не брезгует ничем, ради сохранения и продолжения собственного существования в облике молодости, полном сил и энергии. К чему грезы о бессмертном существовании, непонятно в каком измерении и облике, если на пути к вечному библейскому блаженству необходимо брать на себя массу обязательств на Земле, да еще и ограничивать свое существование постом и воздержанием? К тому же, ни одна страховая компания не возьмет на себя такой риск, - выплачивать страховку в случае членовредительства на пути на небеса, а без страхового полиса гражданин цивилизованного мира не двинется даже в райские кущи.

Современные смертные, предпочитают действовать, опираясь на новейшие достижения биомедицинских технологий, а не тратить время на бесплодные размышления по-поводу текстов и перезревших мифов.

Ведь время, - это деньги, которые с успехом можно потратить на приобретение хотя бы крема против морщин.

* * *

Увы, - единственный образ смерти, представленный нам культурой для размышлений, это смерть в теологии или философии: либо как мгновенный переход в посмертное/загробное существование под руководством архангела Гавриила, либо как самосознание перспективы абсолютного уничтожения индивида без всяких архангелов и Харонов. И философия, и теология веками изощрялись друг перед другом тонкостям понимания того, как душа покидает бренную плоть, либо, наоборот, как покидает та же плоть/тело бессмертное сознание. Но и теология, и философия видели человека одним и тем же способом: расщепленным в себе существом на душу/плоть или сознание/тело, иными словами существом со смертной плотью/телом и бессмертными душой/сознанием, а саму смерть как мгновенную необратимую точку в которой, или за которой, земное присутствие исчезает и наступает либо броуновское движение атомов, либо мифические странствия бессмертной души.

Разумеется, и для одной, и для другой ипостаси культуры, старение и естественная смерть выступают абсолютным злом. В христианской теологии плоть является воплощением греховности человеческой природы, а для европейской философии тело/стареющий организм представляет собой воплощение отчуждения свободного духа/сознания от самого себя – вот уж абсолютное зло для современности.Это неистребимое упорство в собственной глупой правоте на глазах стареющего человечества давно раздражает не только людей, но и сами небеса обетованные.

ПРИМЕЧАНИЯ:

[i] См.: «Сплетня» // Толковый словарь русского языка: В 4 т./ Под ред. .Д. Н. Ушакова. — М.: Гос. ин-т «Сов. энцикл.»; ОГИЗ; Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1935-1940.

[ii] См.: Власов А. «Как стать бессмертным» // «Топос». http://www.topos.ru/article/5997

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67