Федеративный договор 2.0

В последний день столь ожидаемого марта можно будет отметить 20-летний юбилей принятия одного забытого ныне документа, который тогда считался учреждающим для российской государственности. Однако этот Федеративный договор был фактически отменен уже в следующем году – Конституция-1993 отвергла договорный принцип федерации как таковой. Отныне эта федерация считалась учрежденной «сверху», а ее субъекты просто «назначены».

Отказ от договорной федерации стал необходимой юридической ступенью на пути к отмене губернаторских выборов и запрету региональных партий, что произошло через 10-12 лет. И в итоге госструктура РФ практически вернулась к состоянию доперестроечного СССР – с кремлевским «политбюро» и назначаемыми повсюду «первыми секретарями».

А Федеративный договор был заключен очень вовремя – в первые же месяцы независимой России. Ему удалось сразу сбалансировать межрегиональные отношения, преодолев инерцию распада Союза. Кстати, если бы Горбачев приступил к новому Союзному договору также – сразу же с избранием новых республиканских парламентов (весна 1990), ему бы не пришлось лихорадочно гнаться за процессом всего через год. Впрочем, точку в истории СССР поставили даже не провал августовского путча и Беловежские соглашения, а предшествовавшие им попытки силового подавления оппозиции (Тбилиси, Баку, Вильнюс). Такая «единая страна» людям была не нужна…

Конечно, Договор-1992 был далеко не идеальным – он устанавливал юридическое неравноправие субъектов федерации (республик и областей), трактовка «предметов совместного ведения» федеральных и региональных властей была весьма расплывчатой и т.д. Тем не менее, там все же был утвержден базовый принцип федеративного государства – субсидиарная, добровольная и договорная передача регионами части своих полномочий на федеральный уровень:

3.1. Республики (государства) в составе Российской Федерации обладают всей полнотой государственной (законодательной, исполнительной, судебной) власти на своей территории, кроме тех полномочий, которые переданы (отнесены) в ведение федеральных органов государственной власти Российской Федерации в соответствии с настоящим Договором.

Это была полная противоположность режиму «вертикали», где, наоборот, все региональные полномочия определяются «сверху», да и в целом – регионы не являются политическими субъектами. Поэтому в нулевые годы об этом Договоре даже не вспоминали.

Еще одна из показательных статей:

3.2. Республики в составе Российской Федерации являются самостоятельными участниками международных и внешнеэкономических отношений, соглашений с другими республиками, краями, областями, автономными областями, автономными округами Российской Федерации, если это не противоречит Конституции и законам Российской Федерации, настоящему Договору.

Сегодня же эти «горизонтальные» межрегиональные связи (которые и являются основой всякой федерации) фактически разрушены. Даже внутрироссийские отношения предприятий из разных регионов требуют бесконечных «согласований» с федеральными структурами, уж не говоря о выходе на международный рынок. А часто эти предприятия просто директивным образом встраивают в те или иные централизованные холдинги, лишая их всякой производственной и финансовой самостоятельности. Такова специфика рынка при «вертикали», местами весьма напоминающая советский Госплан.

Этот гиперцентрализм касается не только экономики, но и культурно-информационной сферы. Жители даже соседних регионов практически ничего не знают друг о друге – за все время существования «федеральных округов» так и не появилось сколь бы то ни было интересных и популярных «окружных», межрегиональных СМИ. Все узнают обо всех только посредством Останкинской башни. Интернет, конечно, во многом нарушил эту информационную «вертикаль» – но в целом актуальное «сетевое общество» в России так пока и не возникло.

Люди стали гораздо реже ездить к знакомым в другие города, да и просто – путешествовать по России. Это замыкание жителей в собственных регионах – по существу, и есть тот самый «распад страны», которым пугают имперцы. Те, кто бывает в Европе, знают, насколько она пронизана сетями всевозможных авиадискаунтеров, связывающих далеко не только столицы. Например, из финского Тампере в итальянскую Пизу и обратно напрямую можно слетать меньше, чем за 100 евро. Так, помимо туристических стимулов, обеспечивается и межрегиональное единство европейского пространства. В российской же «энергетической сверхдержаве» тарифы на авиаперевозки порой приближаются к уровню средних зарплат, а то и зашкаливают (если брать уровень этих зарплат в регионах). Но еще более показательна гиперцентрализация этих перевозок:

Продолжим изучение Федеративного договора:

3.3. Земля и ее недра, воды, растительный и животный мир являются достоянием (собственностью) народов, проживающих на территории соответствующих республик.

Кому сегодня принадлежат земля и недра различных республик – непонятно. Точнее, «понятно кому», улыбнутся осведомленные наблюдатели. «Вертикальная» сырьевая экономика никак не подвластна жителям тех регионов, откуда это сырье и качается.

Вышеприведенные статьи из Федеративного договора описывали разграничение полномочий между федеральным центром и суверенными республиками. В отношениях же этого центра с краями, областями и федеральными городами (Москвой и Санкт-Петербургом), предусматривался существенно меньший уровень регионального самоуправления. Эта заведомая ассиметричность федерации, когда одни ее субъекты считали себя «привилегированными», а другим была суждена участь «провинций», повлекла за собой их взаимное отчуждение. И Совет Федерации – когда он еще был полноценным властным органом, а не синекурой для отставников – так и не сумел выработать совместной политической альтернативы всеобщему выстраиванию в единую «вертикаль».

В 2000 году Конституционный суд постановил исключить из конституций всех республик в составе России упоминание об их суверенитете. Федеральные города, области и края поддержали это постановление – оно воспринималось ими как назревшее выравнивание статуса субъектов федерации. Хотя лучше бы они добивались этого выравнивания, провозгласив собственный суверенитет, к чему Ельцин призывал еще в 1990 году. Потому что в итоге получилось выравнивание не в правах, но в бесправии…

Сегодня «белые революционеры» предлагают выйти из политического кризиса, придумывая программу «переходного президента». Но в ней почему-то ни слова не говорится ни о необходимости новых выборов в региональные парламенты, ни о разработке нового Федеративного договора. Хотя эти вопросы представляются ключевыми, потому что иначе непонятно – какую именно страну вы собрались реформировать? А после прокатившейся по десяткам городов волны пикетов и митингов просто кинуть кость «регионалам» в виде «возвращения губернаторских выборов» (при сохранении того же финансово-экономического гиперцентрализма) уже не получится…

Вообще, в этой максимально надпартийной программе Андрея Пионтковского заложено какое-то фундаментальное противоречие. Он декларирует: «Мы ликвидируем должность царя» – но конец «переходного периода» видит в «новых выборах Президента» (с большой буквы). На колу мочало – начинай сначала…

Только реальная федерализация избавит высшую должность в стране от «царистских» ассоциаций. Сторонники имперского унитаризма часто пугают – а вдруг многие регионы, после состоявшихся там свободных выборов, не захотят подписывать новый Федеративный договор? Ну что ж, Татарстан, как известно, не подписал и прежний – однако эта республика в 1992 году никуда не «исчезла», но осталась экономически взаимосвязанной с окружающими регионами. А если Россия станет, наконец, настоящей федерацией, которая не подавляет свои субъекты, превращая их в колонии, но заинтересовывает быть в ее составе, защищая их интересы, тогда может быть, напротив – к ней пожелают присоединиться и некоторые регионы стран «ближнего зарубежья», например, украинские или белорусские, уставшие от своих собственных «вертикалей».

Новый Федеративный договор, в отличие от прежнего, должен предусматривать федерацию абсолютно равноправных субъектов. Давно пора уже элементарно «упростить дробь», избавившись от советского наследия в виде многочисленных и запутанных названий регионов – области, края, автономные округа и т.д. Все субъекты новой федерации будут просто республиками – с соответствующим этому имени уровнем суверенитета. А будет ли присутствовать в их названиях национальный компонент – это решат их собственные парламенты (конечно, новые, избранные с участием региональных партий, а не нынешние клоны Госдумы).

Еще иногда приходится слышать, что многие небольшие русские области просто не смогут стать политическими субъектами и наладить нормальное демократическое самоуправление. В таком подходе сквозит какая-то застарелая имперская русофобия, происходящая от фундаментального недоверия к собственному народу. Почему это даже меньшие европейские регионы умеют самоуправляться, а русским областям этого не дано и над ними обязательно должно быть какое-то внешнее «начальство»? Но в любом случае – эти области всегда будут иметь возможность объединиться с соседними или учредить межрегиональные союзы. Только вновь – это должно происходить по решению самих местных жителей, а не каких-то «центральных» экспериментаторов. Вообще, новый Федеративный договор – это не какой-то разовый документ, но исторический процесс.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67