Фантом "Правого дела"?

16 ноября 2008 года в столичном Президент-отеле родилась Всероссийская политическая партия «Правое дело». Ее создали, слившись воедино, три общественные организации, декларирующие свою праволиберальную направленность: «Гражданская сила», «Демократическая партия России» и Союз правых сил. Объявив себя одной партией, все эти движения прекратили существование, а главы этих движений образовали руководящий триумвират «Правого дела».

Прошел ровно год. Чем же отметилось «Правое дело» в политическом поле России? Как сложились взаимоотношения между тремя его лидерами? Стал ли этот триумвират, так сказать, триединством? Об этом пишут и говорят в средствах массовой информации. И в то же время возникает ощущение, что в реальности данная партия не существует, что она – фантом.

Желая проверить свое ощущение, я встретилась с одним из сопредседателей партии – Георгием Бовтом и членом политсовета «ПД» Максимом Агарковым . Это не было интервью с каждым в отдельности, а общий обмен мнениями. Содержание разговора привожу в максимально приближенном к тексту виде.

Начинает Георгий Бовт:«Мое участие в создании «Правого дела» – это технический вопрос. Я не был членом ни одной из объединившихся партий. Просто никто не хотел сидеть за столом переговоров с Богдановым (лидером Демократической партии России), и Белых от лица СПС попросил найти кого-либо другого. Было это весной 2008 года».

Так в качестве человека, который формально представил Демпартию, оказался Георгий Бовт. Вместо Михаила Барщевского, лидера «Гражданской силы», переговорщиком выступил Борис Титов. СПС откомандировал на переговоры Леонида Гозмана. Все трое стали сопредседателями «Правого дела» и продолжают ими оставаться.

«Вы представляли себе, куда вы вошли?» – спросила я Бовта и услышала в ответ: «До конца нет».

«Что объединяет и что разъединяет сопредседателей партии?

Георгий Бовт: «Объединяют общие взгляды, они достаточно сходны у всех троих. Разъединяют личные амбиции одного из сопредседателей».

Титова?

Георгий Бовт: «Это вы назвали. Я не буду отрицать».

Чем вы объясняете его амбиции?

Георгий Бовт: «Спецификой характера и искренним желанием сделать дело как можно более эффективно. Но он не верит, что это можно сделать «на троих». Он верит только в то, что может это сделать один. Это его глубокое и, думаю, искреннее убеждение».

В разговор вступает Максим Агарков: «Тут различные взгляды на тактическую сторону. Насколько я понимаю, Борис Юрьевич верит в то, что отсутствие критики (со стороны двух других сопредседателей) позволит ему занять ту политическую нишу, которую он хотел бы. Мне кажется, что при определенных условиях такая тактика оправдана. Но он рассматривает эту тактику как единственно возможную, что не всегда оправдано с точки зрения остальных».

«Это тупик в создании партии?»

Георгий Бовт: «Конечно, нет. Есть же великая формула, которую выдвинул, кажется, товарищ Сталин: «незаменимых у нас нет». Либо одни победят, либо другие. Либо все уйдут и придут новые».

«Какие вы видите перспективы?»

Георгий Бовт: «Будет, может быть, один лидер, может быть, четвертый человек, либо будут новые три, либо новые пять. У меня есть представление, но я пока не буду его озвучивать. Дай мне волю, я бы сделал что-то. В сложившейся ситуации у меня такой возможности сейчас нет, но я постараюсь этот вариант проработать. Единственно, что я могу сказать точно, – это не будет мое лидерство. Но лидерство – это только часть проблемы».

Максим Агарков: «Цели и задачи разделяют все три лидера. Но есть расхождения в тактических нюансах. В том, как добиваться решения задач, и под чьим руководством. А дальше это все ретранслируется вниз, поскольку как региональные отделения, так и рядовые члены партии примеряют ту или иную тогу на себя и, соответственно, могут откалываться в ту или иную сторону. Это блокирует всю работу, потому что любой дееспособный член партии понимает: что бы он ни сделал, это будет поделено на троих, в том числе лавры достанутся и тому лидеру, который, по его мнению, не вписывается в поддерживаемую им модель идеологии партии».

«Кто стоит за партией «Правое дело»? Кто, в частности, ваш электорат? Кто поддерживает партию?»

Георгий Бовт: «Электорат, то есть те люди, которые за нас голосуют. В выборах по регионам мы набрали достаточное количество голосов – от десяти до двадцати процентов. Мы не смотрели паспортные данные у тех, кто за нас голосовал, может быть, все они пенсионеры. Мы считаем, что в Марий-Эл на муниципальных выборах мы набрали порядка десяти процентов голосов. В среднем выходило по 6,9%».

«Среди тех людей, которые за вас голосовали, были «яблочники»?»

Максим Агарков: «Думаю, что да. Потому что «Яблоко» во многих регионах не представлено, у него слабая региональная сеть. Я считаю, что в Москве «Яблоко» набрало гораздо больше, чем ему написали. И среди них были люди, которые могли голосовать за нас».

«Что вы собираетесь делать дальше, после того, как утрясете вопрос руководства?»

Георгий Бовт: «Готовиться к весенним выборам в регионах».

Максим Агарков: «А нам сейчас ничего не нужно делать. Сегодня проблема возникла у действующей власти, а не у нас. Во-первых, провал ее партии в ряде регионов. Во-вторых, реальная ее поддержка от 30 до 50%. Фальсификации, понятно, не были глобальными – «Единая Россия» и так побеждала. Но они были очевидными и подорвали веру в то, что выборы могут что-то изменить. Поэтому, мне кажется, самой громкой акцией было то, что произошло на этих выборах, и разгребать ее последствия придется отнюдь не нам. Мы в этом отношении в выигрышном положении. Выборы сформировали достаточно большой протестный потенциал. Но мы не считаем, что нам нужно раскачивать эту лодку. Революция – это не тот путь, который следует выбирать в этой ситуации. Прошедшие выборы здорово консолидировали оппозицию на объединение, вплоть до объединения с коммунистами».

Георгий Бовт: «Я не разделяю никакой аналогии с коммунистами. Это протестное объединение».

Максим Агарков: «Активные протестные действия – это хороший повод для того, чтобы получить пиар Но за нас все сделают товарищи из власти. Они нам организуют электорат. А это даст нам поддержку большую, чем если бы мы ходили сейчас по домам и агитировали за себя. Вспомним конец 1980-х годов. Тогда коммунистическая партия своими действиями привела к тому, что против нее объединилось большое количество единомышленников. Сегодня люди тоже более чем возбуждены, особенно это видно в регионах».

«Что сейчас может помочь «Правому делу»?»

Георгий Бовт: «Самое главное, чем можно помочь «Правому делу», «Яблоку», ЛДПР. КПРФ – это проснуться электорату».

Максим Агарков: «Если бы на выборы пришло 100 процентов электората, – то результат был бы другим. Я убедился в этом, помотавшись по регионам».

Георгий Бовт: «Результаты рисуются. Техника рисования очень проста. Во-первых, чем меньше пришло, тем легче нарисовать. Во-вторых, если от партии на участке присутствует не один наблюдатель, а их десять, и не за деньги, а добровольцы, которые будут сидеть до пяти утра и стеречь бюллетени, то нарисовать не получится».

Максим Агарков: «Расскажу историю о том, почему в Ржеве прошли относительно честные выборы. Там на избирательных участках были наблюдатели из «братвы». И председатель участкового избиркома понимал, что он становится ее заложником. И если людям не все равно, как посчитали их голоса, то ему в этом городе лучше дальше не жить. Только это может изменить систему. А не то придут люди, которые будут убивать этих председателей избирательных комиссий. Чем не революция!

Идея сейчас на повестке дня одна: власть должна быть честной. Все остальные идеи вторичны. Мы будем добиваться честных выборов. Это – главное. Лидерствовать по праву может только честная партия.

Возвращаюсь к партийным делам: Для руководителя партии не обязательно важна харизма. На мой взгляд, харизматичность лидера – это ущербность советского варианта. Все дело в том, что сейчас партия не работает. Есть десяток вопросов, которые можно выставить и в публичное, и в непубличное пространство. Те, кто их разрабатывает, понимают, что от тридцати до шестидесяти процентов поддержки приходится отдавать лидеру, который ему не нравится. Мы, например, представляем себе, как бороться с коррупцией, и вносим предложение. А озвучивают его все три лидера, получая на этом политический капитал. И одна из причин нынешней неработоспособности партии заключается именно в этом».

«А что происходит внутри самого электората?»

Максим Агарков: «Я поехал по регионам, чтобы это узнать. Пообщался с народом и получил много впечатлений. Приехал, например, в Ржев, пошел в кабак, взял кружку пива и послушал, о чем люди говорят. Я там много интересного услышал. Они не обсуждали выборы вообще, они обсуждали свою местную ситуацию. Выборы – это же не самоцель. Но они позволяют людям ощутить свою сопричастность. Когда выборы сфальсифицированы вглухую, у населения, в широком смысле, появляется ощущение, что на него всем плевать. Возникает неприятие, а крайнее его проявление – количество пуль, выпущенных в руководителя избиркома или в главу власти. Это, конечно, совсем крайний и апокалипсический сценарий, но, тем не менее, он возможен, если продолжать нынешнюю политику. И тут партии ничего делать не нужно, за нее это активно делают. Возьмем, например, город Можайск, где население тридцать тысяч человек. Стоит выйти на центральную площадь и начать с кем-нибудь серьезный разговор, как тут же подойдет несколько человек, потом еще несколько и начинают обсуждать насущные проблемы.

Отношение к «Единой России» у электората за пределами МКАД, по существу, наплевательское. Последняя избирательная кампания строилась там обычно на развешивании везде, где только можно, плакатов и отмывании бюджета».

«Что предлагаете делать?»

Максим Агарков: «Отходить от харизмы и возвращаться к деятельности. Нужно много работать. Наши лидеры любят озвучить хорошую идею и ничего не делать, чтобы ее реализовать. У нас же ведь страна победившего пиара».

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67