Случилось то, чего и следовало ожидать, но во что никто по-настоящему не верил. Ирландский референдум по Лиссабонскому договору взорвал Евросоюз, положив конец мучительным попыткам европейской бюрократии по углублению интеграции стран Европы. Ирландцы отвергли очередную версию европейской конституции. Одна из самых маленьких стран Евросоюза с населением, меньшим половины жителей Москвы, голосами всего 28,5% избирателей отправила в мусорную корзину плод многолетних усилий лучших европейских юристов и самых выдающихся политиков. Единственная страна Евросоюза, которая в соответствии со своей конституцией попыталась ратифицировать Лиссабонский договор на референдуме, отвергла этот договор голосами всего 862 415 своих граждан. Таковы издержки демократии - восемьсот с небольшим тысяч ирландцев поставили под сомнение интеграцию 490 миллионов европейцев.
Особенно удивительным в глазах еврооптимистов выглядит тот факт, что провалилось голосование по новой европейской конституции в стране, которая больше всех членов Евросоюза выиграла от присоединения к сообществу европейских государств. "Кельтский Тигр" за время пребывания в Евросоюзе получил миллиарды евро дотаций из европейского бюджета и стал символом экономического процветания, достигнутого в результате членства в ЕС.
Возможные последствия ирландского референдума следует разделить на две глобальные категории:
1. Краткосрочные и среднесрочные, т.е. относящиеся к вопросам тактического поведения стран - членов Европейского союза.
2. Фундаментальные, т.е. долгосрочные, относящиеся к самой сути "Соединенных Штатов Европы", которые определят стратегические направления развития (или регресса) этого единственного в своем роде квазигосударственного образования.
Однако, прежде чем говорить о последствиях ирландского "провала", попробуем разобраться в причинах протестного голосования ирландцев. По мнению большинства аналитиков, основная причина кроется в боязни ирландцев более тесной евроинтеграции, что неизбежно повлечет утрату суверенитета. Если попытаться конкретизировать, что именно не устраивает ирландцев в общеевропейском тренде, это в основном:
Действительно, в Лиссабонском договоре содержится ряд положений ранее отвергнутой европейской конституции, которые могут вызывать указанные выше опасения. В частности, договор предполагает введение поста президента Евросоюза, избираемого на два с половиной года. Это нововведение отменит ныне существующую систему поочередного шестимесячного председательства стран - членов Союза, что, естественно, снизит шансы малых стран быть услышанными более мощными соседями. Ту же опасность, по мнению Ирландии, таит в себе введение новой должности главы внешнеполитического ведомства с передачей ему функций обеспечения безопасности стран ЕС. Кроме того, с 2014 года предполагается сократить состав Европейского правительства - Еврокомиссии, что не гарантирует всем странам участия в этом правительстве их представителей. Договор предусматривает также существенное расширение полномочий Еврокомиссии, Европарламента и Европейского суда, что будет способствовать унификации европейского законодательства, нивелируя различия в национальных законодательных системах. Одной из главных причин ирландского неприятия договора является пресловутая система liberum veto, которая фактически прекратит свое существование через шесть лет.
Каковы же возможные последствия ирландского референдума, по мнению европейских экспертов?
Понятно, что Европейский союз не может распасться в результате того, что одна из самых маленьких стран, входящих в него, отвергла Лиссабонский договор. Лидеры крупнейших стран ЕС немедленно заявили о том, что, несмотря на печальные итоги ирландского референдума, процесс ратификации договора должен продолжаться. Николя Саркози и Ангела Меркель в совместном заявлении выразились следующим образом: "Мы сожалеем о случившемся, однако процесс ратификации трактата в Европе должен идти вперед". Премьер-министр Бельгии Ив Летерм подтвердил их точку зрения, сказав, что "нужно сохранять спокойствие, Европейский союз не может стать заложником Ирландии". Французский министр по европейским делам Жан-Пьер Жойе пошел еще дальше: "Мы не можем выбросить из Европы страну, бывшую в ней в течение тридцати пяти лет, но можем установить специфические формы сотрудничества с Ирландией".
Если попытаться обобщить мнения европейских экспертов о будущем Евросоюза в связи с ирландским референдумом, вырисовываются три возможных сценария будущего Европы.
1. Евросоюз игнорирует результаты референдума в Ирландии.
Процесс ратификации Лиссабонского договора продолжается, на Ирландию оказывается давление с целью заставить повторить референдум, как это уже было с Данией, когда эта страна отвергла на референдуме в 1992 году Маастрихтский договор, и как это было в той же Ирландии в 2001 году, когда ирландцы проголосовали против Ниццеанского договора. В том и другом случаях обеим странам были гарантированы несколько улучшенные условия присоединения к вынесенным на референдумы документам и при повторном голосовании был получен искомый положительный результат. На сегодняшний день такой сценарий представляется маловероятным, поскольку ирландский премьер Брайан Коуэн решительно заявил о невозможности повторного голосования.
2. Европейский союз начинает работу над новым договором.
Такой сценарий был бы выражением уважения суверенного решения ирландцев, но кошмаром для лидеров Евросоюза. Это означало бы необходимость возобновления труднейших переговоров стран - членов Союза. Известный немецкий эксперт Томас Клау из Европейского совета международных отношений считает, что "Европа измучена и уже ничего не хочет, десять лет мы безуспешно обсуждаем, в сущности, один и тот же документ. Я не вижу лидера, который взял бы на себя ответственность и рискнул открыть этот ящик Пандоры".
Однако до конца исключить возобновление дискуссии над проектом нового договора нельзя, поскольку факт непринятия Ирландией Лиссабонского договора блокирует расширение Евросоюза, причем в его двери упорно стучится Хорватия, выполнившая практически все требования Союза и почти завершившая переговорный процесс с ЕС. Евросоюз вынужден будет снова приступить к дискуссии на тему раздела голосов в Совете Союза, которая несколько лет назад едва не похоронила Ниццеанский договор.
3. Евросоюз переходит к проекту "Многоскоростная Европа".
Пессимисты утверждают, что Евросоюз так измучен неудачными попытками реформ своих институтов, что после фиаско Лиссабонского договора неизбежно наступит процесс торможения интеграции. Государства, которые хотят идти дальше, будут объединяться в малые группы и осуществлять собственные совместные проекты. Это означает неизбежный возврат к концепции многоскоростной Европы, которого так боятся беднейшие государства ЕС. "Такой сценарий - это конец мечтам о совместной внешней, энергетической и социальной политике", - говорит Клара О` Доннелл, эксперт Лондонского центра европейских реформ.
Похороны Лиссабонского договора порождают угрозу того, что самые сильные государства Евросоюза создадут неформальный директорат, который будет практически обозначать направления политики ЕС на стратегических направлениях, таких как внешняя и оборонная политика. Слабейшие смогут либо присоединиться к ним, либо остаться в стороне.
Каким из этих путей пойдет не столь уж объединенная, как выяснилось, Европа, пока не ясно. Возможно, будет найден четвертый путь, возможно, ирландский кризис только начало глубокого системного кризиса европейской модели, который может повлечь за собой более сокрушительные для Европы последствия.
Ясно одно: ирландцы выпустили из бутылки джинна, который, как всякий джинн, непредсказуем и далеко не всегда преданно исполняет желания своего "хозяина", освободившего его из многолетнего заточения.
Ирландский джинн - это возможные фундаментальные последствия для ЕС, основой которых являются имманентные идеологические противоречия между интересами европейской бюрократии и принципами демократического устройства государств - членов Союза. Ирландский референдум остро поставил вопрос о том, чем должна стать объединенная Европа: супергосударством или международной организацией суверенных государств.
Граждане объединенной Европы дали наглядный урок самовлюбленным представителям европейского политического класса. Они уверенно заявили, что не желают дальнейшего углубления евроинтеграции. Попытки "протолкнуть" отвергнутый ранее голландцами и французами слегка "припудренный" обновленный вариант европейской конституции провалились при первом же столкновении с реальностью в виде непосредственного прямого волеизъявления граждан первой и единственной страны, вынесшей решение этого важнейшего для всей Европы вопроса на всенародное обсуждение. Европейские политические элиты, убежденные в том, что их миссия - сделать граждан Европы счастливыми независимо от их желания, получили наглядный урок демократии. Европейская версия попыток "загнать человечество к счастью железной рукой" провалилась так же, как и их восточный оригинал.
Тем временем ирландский джинн вовсю гуляет по Европе.
Конституционный трибунал ФРГ, например, принял к рассмотрению три иска о признании не соответствующим конституции Германии Лиссабонского договора. Два из них внесены немецкими левыми, в том числе депутатом бундестага Дитером Демом. Доводы левых основаны на неконституционной, по их мнению, передаче некоторых полномочий государственных парламентов и конституционных судов соответствующим структурам ЕС. Одним из существенных ущемлений прав бундестага они считают передачу евроструктурам полномочий по принятию решений об участии войск в миротворческих миссиях. Еще один иск внес в Трибунал депутат от Баварии Петер Гаувайлер. Он считает, что Лиссабонский договор на 95% повторяет отвергнутую ранее евроконституцию и что он еще в большей степени противопоставляет европейское право национальным правовым системам стран-членов ЕС. Эту точку зрения разделяет и мюнхенский специалист по конституционному праву Петер Михаэль Хубер, хотя он считает, что судьи Конституционного трибунала вряд ли отважатся поддержать иски депутатов бундестага. Пока же президент ФРГ Хорст Кёлер приостановил процедуру ратификации договора, ожидая решения Трибунала. В любом случае, по мнению депутатов-истцов, их иски сделают невозможным вступление договора в действие в январе 2009 года, как планировалось ранее.
Проведенный французским Центром исследования общественного мнения IFOP зондаж дал результат, абсолютно аналогичный ирландскому. Если бы во Франции состоялся референдум по Лиссабонскому договору, 53% избирателей проголосовали бы против. 33% опрошенных вообще заявили, что не приняли бы участия в голосовании, что, по мнению аналитиков, свидетельствует об "устойчивом евроскептицизме" французов. Следует напомнить, что в референдуме 2005 года 55% французов отвергли евроконституцию.
Из всех лидеров европейских государств только президент Чехии Вацлав Клаус позволил себе публичное заявление, поддерживающее ирландцев: "Только в одном государстве ЕС политики позволили гражданам свободно выразить их взгляды. Результат, видимо, ясен всем. Это победа свободы и разума над искусственными элитарными проектами и европейской бюрократией. Ирландское "нет" ясно показало, что Лиссабонский договор кончился. Он должен быть заменен документом совершенно другого типа, который не будет фундаментом для строительства европейского супергосударства и не приведет к ограничению суверенитета государств Старого Света. Давайте вместе искать другую модель вместо транснационального государства со столицей в Брюсселе. Вернемся к сообществу дружественных, эффективно сотрудничающих между собой государств. Пусть жители Европы будут чехами, поляками, итальянцами, датчанами. Не надо делать из них европейцев. Разница между чехами, поляками, итальянцами, датчанами и европейцами такая же, как между чешским, польским, итальянским, датским языками и эсперанто. Европейскость - это что-то типа эсперанто, мертвый и искусственный язык".
То, что Клаус оказался единственным европейским лидером, осмелившимся на столь откровенные высказывания, вовсе не означает, что он одинок в своем евроскептицизме. Недалеко от него ушел "большой друг" России Лех Качиньски, которого удерживает от подобных высказываний только боязнь потерять щедрые европейские дотации. Еще в ходе дебатов вокруг Лиссабонского договора, когда братья Качиньски устроили спектакль по поводу утрачиваемого ими права вето в ЕС и замены его на так называемый Янинский компромисс, лидер партии зеленых в Европарламенте Даниэль Кон-Бендит громогласно заявил: "Я очень рад, что в новом Европейском договоре прописаны условия выхода из Евросоюза. Никто никого не принуждает быть вместе. Я благодарен канцлеру Меркель, призвавшей к порядку разных мачо, вроде близнецов Качиньских. В Европе есть правительства, которые не любят Европу: они хотят сначала выдоить корову, потом ее съесть, а после еще и продать". Лучше, пожалуй, и не скажешь.
Николя Саркози, почти год тому назад провозгласивший целью французского председательства в ЕС, начинающегося 1 июля, создание европейских сил безопасности, теперь, видимо, вместо создания этих сил вынужден будет заняться Лиссабонским договором. Это единственное, что может заставить нас пожалеть об упадке европейской солидарности, поскольку создание Евроармии в противовес НАТО могло бы облегчить России противостояние с этим блоком.
В остальном же нам вряд ли есть о чем сожалеть. Растущая активность восточной политики ЕС на Кавказе, шальные польские идеи о создании Восточного партнерства в противовес Средиземноморскому Союзу, создание энергетического НАТО - все эти проекты Европейского союза теперь будут, несомненно, отложены в "дальний ящик".