Династический брак

К вопросу о воссоединении Белоруссии, Украины и России

Почему-то политические пертурбации, затрагивающие братские славянские государства, и тем более те из них, что имеют прямое отношение к российско-украинским или российско-белорусским связям, неминуемо вызывают на повестку дня вопрос об их объединении с Россией. Ни возможность, ни желательность такого объединения не обсуждаются - ощущение, что будущее этих стран находится в исключительном ведении тех людей, которые о нем высокопарно разговаривают на разных заседаниях. Но призрак уже напугал одних и обнадежил других - на то он и призрак. И чем менее дееспособной выглядит политическая система одного братского государства, чем более истеричной становится политика главы другого, меньшего, тем радужнее грезы российских державников, мечтающих о присоединении Украины и Белоруссии, тем кошмарнее сны Бжезинского и К°, от такой перспективы покрывающихся высокоинтенсивными пятнами колера, чуть темнее оранжевого. Хотелось бы разочаровать одних и успокоить других - в ближайшем будущем присоединения не будет. В отношении Украины его не будет никогда. По крайней мере, на этом настаивает опыт мировой истории.

В самом деле, присоединить можно только очень скромную территорию, размер которой составляет не более нескольких процентов от пределов державы, присоединение осуществляющей. Мы говорим именно о присоединении, а не об оккупации, т.е. о создании единого и существующего на протяжении значительного промежутка времени государства. Так вот, проглотить волость или даже область разным державам удавалось не раз, но со страной, по размерам сравнимой с самой державой, подобные кунштюки не проходят. В таком случае присоединение невозможно - а лишь объединение. Поэтому даже в чисто теоретическом смысле присоединить Белоруссию Россия может, а Украину - вряд ли. Но и для первого условий пока нет, хотя они могут возникнуть.

Дело здесь не только в желаниях народных масс. Как показывает та же история, за исключением крайних оказий, симпатии народные делятся примерно пополам. Даже в наиболее хрестоматийных случаях борьбы за независимость, например в США или Ирландии, не менее 40% населения было готово остаться в составе британской метрополии. Бывает, и очень часто, что мнение лидеров нации важнее результатов плебисцита. Здесь мы не имеем в виду конкретного главу государства. Например, нынешний глава Белоруссии своей должностью не поступится и на объединение с Россией, ведущее к неминуемой потере президентского статуса, ни за что не пойдет. Но ведь и он, подобно другим лидерам такого рода, не вечен, о чем последние дни нам с необыкновенной ясностью напомнили. Поэтому важнее спросить, как в случае ухода Лукашенко с политической сцены поведет себя белорусская элита, экономическая и политическая. Ведь в такие решительные моменты истории всего важнее, где и в чем элита малого государства видит свое будущее, свою выгоду, какие перспективы будут для нее наиболее благоприятными.

Ведь если разница в развитии между присоединяемым и присоединяющим превышает разумение, то элиту малой нации можно убедить в том, что в империи ей будет лучше. Там учат и дают ордена. Поэтому в течение какого-то времени великая нация может перетянуть элиту малого народа на свою сторону - обещанием имперской карьеры, имперских возможностей. Понятно, что если Россия предложит белорусской элите "лейтенантские" погоны вместо "майорских" ("Как же, это вы у себя были майорами, а для нас вы дерьмо!"), то об объединении можно будет забыть. Обратный вариант (которым, кстати, Российская империя во время оно пользовалась с большим успехом) - это не только сохранение за местной элитой ее статуса, но даже его повышение. Поэтому именно в направлении этих людей должна строиться российская политика - именно на эту прослойку, включающую и бизнесменов, и интеллигенцию, ориентироваться, а не на постепенно утрачивающее чувство реальности руководство братской страны.

Времени на это не так много, ведь стоит национальной элите немного окрепнуть, пусть в гонениях, как ей часто начинает казаться (и она не раз оказывалась права), что лучше быть маленьким, гордым и независимым, чем большим, громоздким и малопривлекательным для окружающего мира. Последний феномен прекрасно иллюстрирует история распада СССР. Поэтому если российская политика сделает вид, что никаких отношений с Белоруссией, кроме как через Лукашенко, у нее быть не может, и бросит "другую Белоруссию" (не обязательно оранжевую) на произвол судьбы, то шансы на ее присоединение будут падать с каждым годом.

Совсем по-иному видится возможная, пусть в данный момент маловероятная уния России с Украиной или какой-либо ее частью. Хотя сказанное выше насчет "перетягивания" национальной элиты на имперскую сторону остается в силе. И даже более того. Поскольку объединение двух соразмерных наций предполагает, что элите меньшей страны могут открыться в составе империи какие-либо перспективы, о которых она до этого и подозревать не могла. И уже не майорские погоны вместо капитанских, а что посерьезней. Править материками, а не своей деревней, действовать на сцене мировой, а не региональной. Не у всех есть подобные амбиции, и, более того, они отнюдь не всегда обоснованы, но не раз и не два подобные перемены обстоятельств имели место. Случалось так, что региональная элита выходила на первые роли в новообразованном объединенном государстве и поднимала его на ранее неведомую высоту или, по крайней мере, активно способствовала его величию.

Удачных государственных объединений в истории немного. Первым делом вспоминаются наиболее знаменитые, имперские, плодотворные и существующие по сей день - союз Кастилии и Арагона, ставший Испанией, и Объединенное Королевство, порожденное унией Англии и Шотландии. Второй случай наиболее показателен, поскольку до объединения в начале XVII века шотландцы не одно столетие сопротивлялись английской экспансии, а потом стали чуть ли не самыми рьяными защитниками британской монархии. Почему же?

Потому, что воспринимали британского монарха как своего. Он и был для шотландцев своим - после смерти бездетной Елизаветы Английской на престол взошел сын ее заклятой соперницы Марии Стюарт, шотландец Джеймс I (которого в русской традиции именуют Яковом). Вот так шотландцы стали британцами - не оттого, что англичане их присоединили, а потому что их шотландский король стал королем английским и переехал в Лондон. Высшие дворяне Шотландии не получали милостыню из рук великодушного победителя, они сразу же стали равными английским пэрам (т.е. в реальности повысили свой статус) и всего лишь за два-три поколения влились в британскую элиту. Конечно, были еще в Шотландии мятежи, и не один (в Гражданской войне шотландцы, естественно, были на стороне короля, а не парламента), но процесс, как говорится, пошел. Гораздо глаже сращение элит прошло у не столь антагонистичных иберийских наций. Любопытно, что первым королем объединенной Испании тоже был представитель меньшей страны - Фердинанд Арагонский.

Всему помогла случайность - в Кастилии и Англии прервались королевские династии. В Англии не осталось вообще никого, а в Кастилии лишь наследница, будущая королева Изабелла. И вышло так, что элита меньшей нации - глава государства и его приближенные - оказались в ситуации, когда им стало выгодно не отстаивать независимость, а взойти на трон могущественных унитарных королевств, в дальнейшем - империй (единственных в новой европейской истории сравнимых по масштабу с российской). Объединение с ближайшим соседом положило конец пограничным спорам, частым стычкам, на которых неминуемо пытались нажиться сопредельные державы (в альбионских и иберийских разборках французы всегда поддерживали слабых - Шотландию и Арагон). Союз с бывшим соперником дал колоссальный толчок развитию Испании и Британии, сделал их великими державами.

Попробуем даже отвлечься от геополитики, поскольку величие государства отнюдь не определяется его территорией и размером армии. Так ведь и духовные заслуги означенных империй сомнения не вызывают. Расцвет испанской культуры, последовавший за объединением страны, так называемый золотой век (Siglo de Oro), может быть сравним разве что с итальянским Возрождением. Также очевиден естественнонаучный и философский прорыв, осуществленный в объединенной Британии XVII-XVIII веков. И это при том, что жизнь обеих стран вовсе не была безоблачной. Все равно - если говорить об удачном объединении двух сформировавшихся государств, то лучших примеров не найти.

В истории тех же народов есть примеры и менее благостные. Как известно, династии вымирают не только в более сильных странах. Бывает наоборот - без правителя остается младший партнер. Вот тут его обязательно стремятся присоединить. Так, в 1578 году безумный португальский король Себастьян уплыл в обреченный марокканский поход. Когда его армия была уничтожена, испанец Филипп II тут же бросился поглощать оставшуюся без присмотра родственную страну. И достиг своего.

Но своими португальцы в Мадриде так и не стали. Не появилось среди них командиров испанских армий или королевских министров. Национальные элиты не воссоединились. И спустя несколько десятков лет португальцы, заведомо уступавшие сопредельной империи в военном и политическом отношении, вернули себе независимость - потому что хотели этого, потому что окончательно обособились. Испанская пехота, не терпевшая до той поры поражений, вернулась ни с чем, хотя естественной границы между двумя пиренейскими странами не существует.

Не сумели сделать своими и англичане ирландцев, хотя шансы были. Когда пленных повстанцев ИРА в 1916 году вели по улицам Дублина, высыпавшие на тротуары жители столицы проклинали своих соотечественников, а женщины плевали им вслед. Но победители не смогли проявить великодушие - последовали казни, репрессии. Всего лишь за несколько лет англичане утратили поддержку, которую имели среди зажиточных ирландских горожан, и в 1923 году Республика Эйре стала независимой.

Ситуация в современной России настолько близка к смене династии, насколько эти слова вообще могут быть применимы к нынешнему политическому дню. Проходящий на наших глазах поиск наследника выглядит немалой авантюрой - и кто знает, чем она завершится? Поэтому попытка усмотреть претендента на престол в одной из братских стран отнюдь не является необоснованной. Тяжело отрицать, что о подобной перспективе не раз думал г?н Лукашенко. Однако он, с одной стороны, не устраивает российскую элиту по своим личным качествам, а с другой, обладает не столь уж большим приданым. Трубу ему в любом случае скоро придется продавать или сдавать в бессрочную аренду. А что еще с него взять, кроме единодушного осуждения мировой общественности?

Другой коленкор - политики украинские. Люди серьезные, состоятельные. Приданое у них - пальчики оближешь. И каши не испортят - ну, будут вместо питерских заправлять донецкие или харьковские, ничего страшного. Дело лишь за интеллектуальными способностями, харизмой и амбициями оных политиков - могут ли они, способны ли, хотят ли править империей?

Здесь, конечно, положение аховое. Насчет способностей г-на Ющенко существуют обоснованные сомнения, проникшие даже в дружественные ему вашингтонские коридоры. В амбиции г-на Януковича въезд на белом коне в Кремль явно не входит. Харизматичная же и донельзя амбициозная г-жа Тимошенко обладает одним качеством, перечеркивающим все политически выгодные черты ее характера: она по природе своей разрушительница, не умеющая создать правящую коалицию даже из симпатизирующих ей людей. Как ни кинь, не выйдет из газовой принцессы ни императрицы, ни даже королевы.

Вот если бы к амбициям Юлии Владимировны приставить обстоятельность Виктора Федоровича да взять сколько-нибудь от демократического мандата Виктора Андреевича, то, подобно героине пьесы русского писателя украинского происхождения, Россия?матушка, может быть, тотчас же и решилась. А так - вряд ли. Помасштабнее требуется персонаж. Не зря Макиавелли в "Государе" все время ставит в пример своему читателю Фердинанда Арагонского - был тот король амбициозен и умен, проницателен и скрытен, методичен и успешен, не то что нынешнее племя.

Впрочем, кто знает? Процесс смены российской династии - дело не одного сезона или одних выборов, он может затянуться года этак до 2012-го. Наследник неудачливый вовсе и не наследник. Придется начинать сначала. А там, глядишь, появится среди украинских политиков какой-нибудь жених, против которого все остальные - дрянь человечишки. Вот тогда надо будет его хватать и вести под венец. И вплоть до последнего момента не спускать взгляда - чтобы в окно не удрал.

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67