"Что такое мозги в сравнении с сердцем?"

Вирджиния Вулф. День и ночь / Издание подготовила Н.И.Рейнгольд. - М.: Ладомир: Наука, 2014. - Серия: Литературные памятники.

Второй роман Вирджинии Вулф, изданный в 1919 году и единственный, до сих пор не переводившийся на русский язык, - роман о любви. Бедный и самолюбивый помощник адвоката Ральф Дэнем влюбляется в прекрасную и неприступную Кэтрин Хилбери. В свою очередь, эта молодая женщина из интеллектуального и состоятельного семейства помолвлена, не по любви, а, скорее, из сострадания, с чиновником, поэтом и комичным невротиком Уильямом Родни. Ральфа безнадежно и преданно любит дочь сельского священника и деятельная суфражистка Мэри Дэчет, он же испытывает к ней исключительно товарищеские чувства. Помолвка на грани разрыва, брачное предложение Ральфа отвергнуто – ситуация кажется тупиковой. С появлением двоюродной сестры Кэтрин – взбалмошной и очаровательной Кассандры Отвей – конфигурация меняется. Мэри Дэчет погружается в трясину (или пучину) борьбы за женское равноправие. В то же время квартет, разбившись на любовные пары Ральф – Кэтрин и Уильям – Кассандра, преодолевает обоснованное сопротивление и недовольство родственников и заключает две помолвки.

Таково краткое содержание романа в поверхностном изложении. Прокомментировать его можно словами самого автора. В эссе 1925 года «Современная литература» Вулф пишет: «Создается впечатление, что некий всевластный тиран, держащий писателя в рабстве, принуждает его плести сюжет, выдумывать смешные и трагические повороты, любовную интригу, создавать безупречную атмосферу правдоподобия…Тирану повинуются, романы подаются читателю прожаренными до полной готовности. Однако порой – и чем дальше, тем чаще – мы начинаем испытывать мятежные сомнения: а такова ли жизнь на самом деле? Обязан ли роман быть именно таким?»

Вирджинии Вулф вторил товарищ по блумсберийскому кружку Эдвард Морган Форстер, назвавший «Ночь и день» строгим с точки зрения формы классическим романом (дневниковая запись Вулф от 6 ноября 1919 г.).

Но в действительности не все так однозначно. Автор «Миссис Дэллоуэй», «Волн» и «Орландо», скорее всего, и не смогла бы написать традиционный роман. Вновь обратимся к сделанным во время работы над романом дневниковым записям В.Вулф: «Я не признаю безнадежность; и если имеющиеся ответы не подходят, надо искать другие, но отказ от старого, когда не имеешь ни малейшего представления, что предложить взамен, дело печальное. Разве положительные ответы – счастливое разрешение конфликтов – можно принять, если чувствуешь хотя бы немного уважения к своей душе?» (27.03.1919)

Итак, посмотрим, каким образом Вирджиния Вулф препарирует старые ответы, и какие предлагает новые рецепты.

В самом названии «Ночь и день» содержится указание на перемену состояния, его можно понять как движение души, блуждающей в потемках регламентированной повседневности, к свету наступающего дня, несущего нечто неведомое.

В произведении присутствуют важнейшие элементы викторианского и эдвардианского романа – традиционность, дидактичность, социальная критика и юмор.

Традиция раскрывается через неразрывную связь прошлого, настоящего и будущего. Примером хранителя подобной традиции становится «литературное» семейство Хилбери, напоминающее в этом отношении семью самой писательницы. Также под традицией подразумевается набор переходящих из поколения в поколение обычаев и установлений.

Перелистаем опубликованные в дополнение к роману автобиографические заметки Вулф.

«Люди – во всяком случае, представители разных полов – общались тогда примерно так, как сегодня (в 1939-40 гг.) строятся отношения между странами – через послов, с подписанием договоров. Заранее оговаривался день, когда жених сделает предложение, далее следовала встреча заинтересованных сторон. Если предложение не принималось, то стороны объявляли войну… Все отношения моментально обрывались». И дальше автор переходит от традиций к чувствам: «В моем понимании любовь нерасторжимо связана с официальной помолвкой, ничего подобного любовная связь во мне не вызывает. Только во время помолвки Стеллы я впервые увидела своими глазами, какое это сильное, восхитительное, упоительное чувство – любовь мужчины и женщины. Их любовь казалась мне рубином – такое щедрое, алое, чистое пламя. Мой образ любви, мой эталон любви, - все это оттуда». Внимательный читатель обратит внимание, что на помолвку жених подарит Кэтрин кольцо именно с рубином.

Дидактичность проявляется в развитии сюжета и судьбе героев. Одно направление любовной линии – романтический брак – выражает судьба Кассандры Отвей, другое – скандальный адюльтер, отягощенный детьми, - показывает отпрыск знаменитой фамилии Сирил Элардис. Другой пример. В романе четко обрисованы две модели отношений человека и общества. Мэри Дэчет становится активной участницей суфражизма, тогда как умный и образованный Генри Отвей уезжает в провинциальный городок и дает там частные уроки музыки.

Социальная критика особенно заметна на страницах, посвященных повседневной жизни двух семейств – Хилбери и Дэнемов. Это два полюса среднего класса, - обитающие в Челси потомственные литераторы-аристократы и ютящиеся в заложенном домишке в Хайгейте труженики. Социальное и материальное неравенство приобретает в романе существенное значение. Очевидно, что именно статусные различия препятствуют главным героям – Кэтрин и Ральфу – развивать свои отношения традиционным романическим способом.

Юмор в «Ночи и дне» - это щедрая россыпь колоритных второстепенных персонажей: комические, почти вудхаузовские, тетушки Кэтрин, незадачливая суфражистка Салли Сил, красавицы былых времен, упоминаемые миссис Хилбери, отставленный карьерист сэр Фрэнсис и другие. Немалая доля авторской иронии досталась и главным действующим лицам, что, вероятно, побудило Э.М.Форстера высказать критическое замечание о том, что в романе нет привлекательных персонажей.

Таким образом, Вирджиния Вулф использует готовые, разработанные предшественниками, литературные формы – характеры, конфликты, и помещает их в свой роман 1919 года. Необходимо сказать, что отношение автора к исходному материалу подчеркнуто критическое, хотя она готова признать первой, что многие персонажи и читатели удовольствуются им. Чтобы подчеркнуть условность традиционного романа и узость традиционного мировоззрения, Вирджиния Вулф широко использует аллюзии на литературу елизаветинской эпохи, главным образом, драматургию.

Среди них нужно отметить нарочито благополучный конец, подобный финалам «Зимней сказки», «Меры за меру», «Всем тяжбам тяжбы» и других пьес. Не случайно и то обстоятельство, что все безнадежно затянутые узлы сюжета миссис Хилбери уверенно распутывает после своего паломничества на могилу Шекспира. Неоднократное упоминание «Герцогини Амальфи» напоминает читателю о социальном неравенстве любовников в романе.

Главную героиню Кэтрин сравнивают с Розалиндой из комедии «Как вам это понравится». Забавно, что Кэтрин расписывает своему жениху «прелести» будущей семейной жизни почти шекспировскими словами: «Я буду плакать из-за пустяка, как Диана у фонтана (речь идет о фонтане, установленном в Лондоне примерно в 1596 году, вода в котором извергалась из грудей богини), как раз тогда, когда ты будешь расположен повеселиться, и буду хохотать, как гиена, как раз тогда, когда тебе захочется спать».

Обратим внимание и на то, что в пьесе Розалинда переодевается в мужское платье. Дело в том, что главным героям романа свойственна андрогинность. Намек появляется уже на второй странице, когда в салонной беседе возникает такой поворот: «Представьте, мистер, Дэнем, что вы замужем за инженером и живете в Манчестере». По ходу повествования и Кэтрин, и Ральф, и Уильям, и Мэри словно примеряют попеременно мужскую и женскую модели поведения, созданные викторианской литературой. Мужчины становятся чересчур эмоциональными, слабыми, слезливыми, а женщины, наоборот, решительными, рассудочными, целеустремленными.

Но вернемся к старым и новым ответам. Что же нового предлагает Вирджиния Вулф? Несомненно, что «Ночь и день» является переходным этапом в движении автора от поздневикторианского романа к модернистскому. Его можно сопоставить с дублинскими рассказами Джойса. Носители модернизма, прежде всего, Кэтрин и Ральф, с их новым строем мыслей, новым видением мира, поиском новых форм отношений. Это понимают и другие герои. Мэри Дэчет размышляет: «Как странно, Ральф и Кэтрин – два абсолютно разных человека, и надо же, и в том, и в другом живет какая-то неодолимая сила, какое-то потаенное стремление, о котором оба они постоянно думают, но ничего не говорят».

Сокровенной же темой романа, конечно, является поиск идеальных отношений между мужчиной и женщиной. «Понимаете, я почему-то решил, что нас что-то связывает, мы заодно, мы не такие, как все», - говорит Ральф Кэтрин.

Собственно, проблема эта была поставлена викторианцами. Вот несколько реплик из кульминационного разговора Джуда и Сью в романе Томаса Гарди.

«Быть может, мир недостаточно просвещен для таких экспериментов, как наш. – Сознательно я никогда не предполагала делать то, что мы сделали. Я хотела, чтобы мы дальше не шли и всегда были только влюбленными. Мы должны были поддерживать духовное общение – и только. – Но человеческая природа не может не быть тем, что она есть. – Может! Этому-то она и должна научиться – самообузданию».

Однозначного ответа Вирджиния Вулф в «Ночи и дне» не даёт. Существует «счастливое разрешение конфликта»: «Ведь я люблю вас, Кэтрин. – А я люблю вас, - сказала она просто. – Во всяком случае, каким еще словом описать наши чувства? – Когда я с тобой, то сомневаюсь, а когда один, - никогда, - объявил Ральф. – На самом деле все это печально. Но мне-то хуже, чем тебе, мое состояние вообще никак не связано с фактической стороной жизни. Вот ты влюбился в видение, а я, по-моему, в мысль».

Но этот храм любви представляется слишком эфемерным сооружением. Есть, впрочем, и другой вариант: дружба ради самой дружбы, без всяких обязательств и чувственности. Остановим на нем внимание. Ретроспективно сама Вирджиния Вулф оценивала «Ночь и день» как своеобразную пробу пера, благодаря которой она научилась, «как надо выпускать – одновременно ничего не упуская». В своей позднейшей семейной хронике «Годы», этом блистательном модернистском ответе всем «Сагам о Форсайтах», Вулф вывела двух героев, Сару Парджитер и Николаса Брауна, чьи отношения можно назвать эпилогом романа о Ральфе и Кэтрин. Уютно устроившаяся на нижних ступеньках социальной лестницы, вечно пребывающая в полусне Сара и сын польских эмигрантов, аристократ, интеллектуал и немного гомосексуалист Николас образуют парадоксальный, но прочный союз.

«-…явиться на прием, - говорил он, - в одном белом чулке, а другом – синем.

- Королева меня пригласила на чай, - проговорила Сара в такт музыке. – Говорю себе: «Быстро чулки выбирай! Золотые иль красные?» А, всё равно! Все чулки мои в дырках давно.

Вот так осуществляется их мечта, подумала Элинор, слушая их смех, их пикировку. Это все же любовь – возможно, отличная от любви в старом понимании, но зато, не исключено, что сильнее. Так или иначе, они думают друг о друге, живут друг в друге; а ведь это и есть любовь, разве нет?»

© Содержание - Русский Журнал, 1997-2015. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67