"Шереметьево-2", или "Шарик", как ласково кличут его таксисты, - место заколдованное: добираться сюда можно дольше, чем лететь потом до Белграда. Посему я приезжаю заранее и коротаю время в кафе над магазинами беспошлинной торговли. Оказываюсь среди изрядно выпивших пассажиров на Прагу (верно, "разгоняются" перед чешским пивом), которых по радиотрансляции уговаривают сесть в самолет, чуть не стюардессу за ними c борта присылают. Гей, славяне!
Здесь же, в кафе, можно полистать журналы об элитной недвижимости и узнать, что на одного покупателя квартир приходится в Москве пять продавцов. Ранний приезд имеет свои прелести: на регистрации удалось получить место у иллюминатора, не над крылом, - чтобы любоваться потом землей и облаками да вспоминать классификации из книги "Занимательное облаковедение", что недавно вышла в издательстве "Гаятри" (1).
Аэробус компании "Jat" (совместный рейс с "Аэрофлотом", только вот в "Аэрофлоте" на этот рейс билеты почему-то продавали намного дороже), заполнен под завязку. Странное дело - вначале самолет был полупустым, но потом вдруг насыпали туда улыбчивых китайцев: будто они сидели и ждали в аэропорту, куда бы полететь. И вот им свистнули: есть места на Белград! На Белград - так на Белград, где китайцы не пропадали? Так я оказываюсь в окружении восточных братьев - словно не на Запад, а на Восток отправлялся самолет.
Взлетая из подмосковных лесов, удивляешься богатству оттенков зеленого цвета - словно живем мы среди мхов и лишайников: русская земля кажется огромным заболоченным лесом, на полянках которого насыпаны кучками мусора города, кое-где проглядывают озера и сверкают глади водохранилищ. В районе Минска структура земной поверхности меняется, но не сильно - лишь где-то подо Львовом начинают желтеть поля и леса сменяются степями. Карпаты кутаются в шубы из облаков, и через два часа полета внизу уже видны лоскутные одеяла разноцветных полей, а по краям стоят веселенькие домики с красными черепичными крышами: это Воеводина, житница Сербии. Злые языки говорят, что издавна сербская экономика базируется на сливах: половина слив идет на прокорм свиней, откуда и получается вкуснейшее сало, отдающее сливой, другую половину крестьяне превращают в сливовицу - славную самогонную ракию (2). Здесь каждый хороший хозяин гонит самогонку и угощает ею гостей, так что никому в голову не приходит кого-то "привлекать к ответственности". Может, в этом и заключается исток свободолюбия сербов и независимости Сербии? Показали бы им наши царевы указы про монополию на алкоголь и государевы кабаки - вот посмеялись бы сербы: зачем покупать то, что есть в каждом доме!
Итак, два с половиной часа в полете прошли незаметно - и два часа из них вообще оказались подарком: Сербия живет по центральноевропейскому времени, так что надо было просто перевести часы назад, как будто эти часы не пропали бесследно под облаками: их еще предстоит прокутить с друзьями, подсластить сливовицей.
Хотя уже девять вечера, едем в Союз переводчиков Сербии, который и пригласил меня на международную конференцию - традиционную Белградскую встречу переводчиков. Успеваем как раз к концу приема, где льется не только ракия и лоза (это самогонка из винограда), но и виски. Так что встреча переводчиков начинается со встречи лучшего алкоголя всех земель и сортов.
Гостиница с громким именем "Рояль" расположена в самом центре Белграда, рядом с парком и древней крепостью Калемегдан. Раньше она носила более скромное имя - Топлице (курортный городок в Словении), но в связи с распадом Югославии прошла и мода для гостиниц носить имена отошедших другим странам земель.
Встреча переводчиков проходит в формате круглых столов, по четырем секциям, официальные языки - английский и сербский, идет синхронный перевод. Я выступаю в первый же день на секции "Понимание и интерпретация" ("Interpretation and meaning") - здесь можно говорить о чем угодно. Сидя за столом и внимательно слушая остальных докладчиков, я могу понять их только на уровне фразы, несмотря на хороший синхронный перевод (сербским не владею), смысл в целом (тот самый meaning), к сожалению, ускользает. Meaning минует меня, улетая куда-то в окно, в жаркий белградский полдень... Проходит три часа заседания - без перерыва и предварительной программы выступлений. О чем говорят переводчики? О чем вообще им говорить?
О сложных случаях перевода. О том, что теперь почти все переводят "через английский", - только то, что переводится на английский, дает право перевода на другие языки (кроме разве что немецкого). О том, что без переводов и переводчиков нарастает непонимание соседей, которое грозит обернуться новой войной. О том, что нет малых языков и литератур.
Я сижу, закусив язык. Кажется, что все переводчики уставились на меня. Я тут чуть не единственный представитель "великой русской литературы" и "великого русского языка", а значит, империалист, претендующий на великую империю языка и духа. Империалист битый - и тем более опасный (за одного битого...). Вопрос о большом и малом, великом и мелком - очень больной вопрос вообще и на Балканах в частности. Недаром с него начинались споры еще накануне развала СССР в Верховном Совете. Скажешь "великий" - и обидишь "мелкий" язык.
Вот парень из Испании - он представляет галисийский язык и переводит с сербского на галисийский. Я слыхом не слыхивал такого языка. А на нем говорит два с половиной миллиона человек в жаркой Испании! Жаль, что читают в два раза меньше (из-за безграмотности "носителей языка"). Но зато грамотные прочтут переводы Нобелевского лауреата Иво Андрича в интернете - и расскажут друг другу в блогах, какой это сербский сюррелистический писатель - Иво Андрич, вроде как Сальвадор Дали в прозе! Испанец ссылается на Вальтера Беньямина, и я понимаю, что парень - не промах. Теорией перевода, которую я обнаружил на страницах "Синего дивана", готовясь к конференции (3), его не удивишь!
Я прочитал свой доклад по-английски об образе России на страницах сербского издания "Руски алманах" (4). Ведущий круглого стола задал мне вопрос, из которого стало ясно, что ничего не понял даже он:
- На каком языке выходит ваш альманах?
Пришлось повторять то, что было уже сказано:
- Альманах выходит на сербском, издается в Белграде, и он не мой, главный редактор не я, а Зорислав Паункович (5).
Тут я догадываюсь, что англо-сербский вариант моего доклада в секции "Понимание и интерпретация" столь же понятен слушателям, как прочие доклады были понятны мне.
Впрочем, вежливые сербы мой доклад провожают аплодисментами. Но по-настоящему все оживляются, только если речь заходит о "большом" и "малом", - тут каждый хочет задать вопрос. Доклад испанца вызвал шквал вопросов. Галисийский язык - это здорово, интересно (не путать с Галицией на Украине).
Русский язык молчит в тряпочку. На русском языке говорили только в зале (или в ресторане, см. ниже), но не за круглым столом. Говорил я с болгарской переводчицей, с сербскими друзьями, с американским профессором Ласло Тикошем, который поведал об отношении Йосифа Бродского к переводам и о своих встречах с ним. Ласло Тикош пришелся на встрече переводчиков как нельзя кстати - в Сербии и Хорватии вышли переводы Бродского, презентации которых был посвящено специальное мероприятие (6).
Вообще, интересного на встрече было много: поездка в римский лагерь Виминациум, награждения и приемы в мэрии Белграда - жаль, что я не везде мог успеть, так как имел еще "параллельную" программу. Мне нужно было встретиться с коллегами из Белградского университета и Сербской академии наук, с которыми у нас были далеко идущие планы по изучению связывания лекарственных соединений с ДНК (об этом я рассказал в интервью ведущей сербской газете "Политика").
Далеко идущие научные планы подкосил мой бывший студент Бошко Йованович, который ушел из науки в бизнес. Но ничего, еще не все потеряно, зато я познакомился с гигантом духа сербским ученым Небойшей Ромшевичем, который соединил науку с бизнесом и выиграл всесербский конкурс инноваций. Небойша означает "Не бойся" - то есть человек, который ничего не боится, это так по-сербски!
Научные приемы начались с профессора Желько Вученича, который повез нас в воскресенье на дачу на Дунае (это полтора часа от Белграда) и показал свои лозы - виноградники, угостил ракией своего приготовления. Я познакомился с его женой - молекулярным биологом, которая перешла в медицину, обсудили все проблемы науки и культуры - вплоть до того, не "продали" ли русские сербов в последней войне, не сговорились ли наши военные с американцами... Эти взрывоопасные и горячие темы с трудом удалось затушить сливовицей и заесть прекрасным пирогом с вишнями (которые тут же бесконтрольно росли рядом с дачей).
Виды Дуная с горы и поездка на моторной лодке, которую лично вел директор Центра мультидисциплинарных исследований при Белградском университете, почти загладили раны, открывшиеся в душе от справедливых обвинений. Недаром же это место называлось "Сланкамен" - соляной камень. Что мне сказать профессору: мы за наши власти не в ответе, не сыпьте соль на раны... Вид с горы напомнил картину Левитана "Над вечным покоем" - только что в погожий день.
При возвращении в Белград я уже ночью в ресторации встретил компанию подвыпивших переводчиков, которые в этом состоянии легко заговорили по-русски. Оказалось, что наш язык они хранили, так сказать, про запас, для внутреннего общения. Болгарам, полякам, сербам и словенцам проще всего пока еще понять друг друга на языке своей грешной империалистической юности - русском языке.
В каждой столице, куда удастся добраться, я стараюсь первым делом посетить главный музей. Национальный музей в Белграде, где собраны уникальные исторические и художественные ценности, под разными предлогами закрыт уже не первый год (три года подряд не могу туда попасть). Сейчас он закрыт вроде как для капитального ремонта (что по значению для Сербии можно сравнить разве что с закрытой в 80-е и 90-е годы прошлого века Третьяковской галереей). Впрочем, работает один отдел, который расположен в отдельном здании - галерея фрески. Эта галерея произвела на меня самое сильное впечатление даже не фресками, а уникальными могильными камнями из Боснии и Герцеговины. Камни относятся к XII-XVII векам и содержат фантастические по красоте сцены, которые напоминают отчасти наскальную живопись и шумерские изваяния. Возможно, они идут от богомилов - последователей древнего манихейского учения, живших в Боснии. Богомильскую ересь на протяжении нескольких столетий самыми жестокими методами пытались выкорчевать воинственные католики, и в конце концов богомилы стали мусульманами (кстати, первый русский книжник был, по всей видимости, тоже богомилом - см. здесь).
В завершение встречи переводчиков главный редактор "Русского альманаха" любезно познакомил меня с редакторами трех крупнейших сербских литературных изданий - "Книжевни магазин", "Београдски книжевни часопис" и "Книжевни лист" - благо, их редакции помещались в том же здании, где и проходили заседания переводчиков. В беседе с главным редактором журнала "Книжевни магазин" поэтом Слободаном Зубановичем мы прекрасно поняли друг друга и без перевода. Мы согласились в том, что литературные связи России и Сербии необходимо развивать, что Сербию можно посчитать форпостом славянской цивилизации, которая ищет свой ответ на вызовы Запада. Сербским поэтам есть что сказать русскому читателю - в поэзии оригинальности даже больше, чем в прозе, которая уже во всем мире делается по модернистским калькам Запада.
Господин Зубанович посетовал, что выпущенная недавно "Антология сербской поэзии" (7) в той части, которая представляет современную сербскую поэзию, оказалась очень субъективной. Надо готовить новую антологию, со вздохом произнес он. Для этого необходимо провести огромный труд - наподобие того, что сделал Сергей Гловюк со своей "Антологией славянской поэзии". Опять огромная работа для переводчиков. Работа, без которой невозможно ни понимание, ни интерпретация ценностей другой культуры.
Примечания:
1. Претор-Пинней Г. Занимательное облаковедение: учебник любителя облаков: пер. с англ. - М.:, издательство "Гаятри", 2007.
2. Сведения почерпнуты из книги Ричарда Уэста "Иосип Броз Тито - власть силы" - Смоленск, "Русич", 1998 (в оригинале: Richard West "Tito and the rise and fall of Yugoslavia", 1994).
3. "Синий диван".
4. В этом докладе были соединены две рецензии на издание: "Образ Русской культуры - взгляд из Сербии" и "Бестелесные люди" (заметим, что в этой статье я был соавтором Алексея Арсеньева, но по причинам, независящим от него, при подготовке текста мое имя выпало; полная рецензия опубликована здесь), сам альманах можно найти здесь.
5. История знакомства с братьями Паунковичами и предыдущей поездки в Сербию изложена на страницах журнала "Дарьял".
6. Фотографии со встречи переводчиков см. здесь.
7. Антология сербской поэзии / пер. с сербского, сост., предисловие А. Базилевского. - М.: Вахазар: РИПОЛ классик, 2006. - 1006 с.